ПРОЛОГ
Площадка для посадки была практически идеальной – сел и не заметил, как будто не глядя шмякнулся на плиты порта дальней косморазведки. Да что говорить, в порту и похуже будет, вечно там экономят на ремонте, было бы с чего латать дыры и трещины, доходы-то колонистов падают. Вцепились зубами в эту Систему Персика, по предварительным данным сулившую безбедное и безоблачное существование, а что вышло?.. Выживание! Право вырвать жизнь у космической стужи, радиоактивного излучения, жестоких магнитных бурь злобного звёздного карлика, издевательски-ласково прозванного аналогом сочного фрукта из-за заманчивого тёплого сияния, зафиксированного на картах телескопической съёмки.
Как и во многих галактических колониях бесконечно далёкой, малодоступной простому смертному, высокомерной и зажравшейся Земли, никого здесь не ждали ни золотые горы, ни кисельные берега, ни молочные реки. Да тут вообще не нашли рек, увы. Набитые ископаемым добром ценных ресурсов, несущиеся в пространстве шарики на девяносто девять процентов безводны. А знаете, что это значит? Пораскиньте мозгами. Посчитайте, сколько надо грохнуть средств в технологии добычи драгоценной влаги, начиная с отлова ледяных глыб в поясе астероидов и заканчивая разорением крохотной полярной шапки более-менее пригодной для жизни планеты с приемлемыми условиями. Прикиньте, что люди, вложившие средства в эти технологии, захотят и вернуть, и отбить, и приумножить свои состояния. Учтите, что, как и в любых удалённых от Земли мирах, люди эти принадлежат к двум разным сообществам, терпящим друг друга и уживающимся до тех пор, пока действует Кодекс колоний, принятый кучкой самодовольных снобов всё на той же Земле…
Жаргонные устоявшиеся прозвища этих сообществ – доксы и моди. А изначально – ортодоксы и модификаты.
Человек, только что сменивший кислородные блоки в скафандре и покинувший борт быстроходного сквида после запуска вокруг себя адаптированной гравитационной ауры, был доксом. Прим. авт.: от англ. squid, кальмар. Здесь и далее в названиях объектов, например, космических кораблей и иных устройств, могут быть любимые лингвистические игры автора – теперь с бионической направленностью. Обещаю не злоупотреблять! Иначе под прозрачным забралом из сверхпрочного антирадиационного стекла могло высветиться в луче фонаря не обычное мужское лицо, а перекроенная генетической пластикой личина, скрывающая даже принадлежность к полу в дань очередной блажи моди. Впрочем, любому из моди обычное мужское лицо могло показаться отвратительной однотипной маской, лишённой индивидуальности и изюминки самовыражения. У него и сквид-то простецкий, из типовых, даже без дешёвенькой графики по обшивке. Докс – он и есть докс, чего с него взять! Моди (с собственной точки зрения, конечно) вообще слишком умны, чтобы совать нос в такие места. Они чаще другим берут, подвизаясь в иных сферах деятельности.
Сейчас человеку, ступившему на грунт площадки внутри какого-то кратера одного из десятка спутников самой дальней от здешнего солнца планеты, было не до философских рассуждений о предпочтениях трудоустройства доксов и моди. У человека тряслись поджилки от пережитого адреналинового драйва, атаковавшего каждую клеточку тела при авантюрном броске сквозь двойные кольца бешеного поля астероидов. Кольца-то с лёгкой руки какого-то знатока земной мифологии без обиняков прозваны Сциллой и Харибдой. Зазор между ними малипусечный, времени на раздумья не даёт никому, ошибок не прощает. Зазевался – и примут тебя в объятия названные потомки древних чудовищ, что Сцилла, что Харибда, не гадай о судьбе. Тебе всё равно. Ошмётки размочаленных шустрых сквидов и ультраманёвренных шарков здесь же болтаются, в избытке. Это по окраинам Сциллы, расположенной ближе к обжитой области Системы Персика, можно расслабиться и лениво ловить в протянутые щупальца кораблей-анемонов ледяные подарки, источники живительной воды, а дальше такие номера не проходят. Дальше суются только рисковые парни.
Человек мог причислить себя к таковым в полной мере. Сегодня он воистину рискнул всем. Мог сгинуть между Сциллой и Харибдой, но проскользнул и даже впервые сделал то, что никому не удавалось – расставил маячки для разметки «коридора» между каменюгами со стабильными орбитами. Маячки индивидуальные, их не вычислить. В случае успеха сегодняшней разведки этот факт будет иметь особое значение. В случае неуспеха… какая разница. Человек поставил на кон игры в жизнь всё. Ничего своего у него нет – и этот сквид, и скафандр, и целый рой многозадачных ботов для планетарной разведки, всё это он взял в аренду вместе с кредитом на разработку особого электронного обеспечения для корабля и снаряжения. Зачем?.. Да просто у человека есть предположения, подкреплённые расчётами, которые пока никто не смог повторить. Согласно и тому, и другому, этот безымянный никчёмный спутник, царство тьмы и холода, вовсе не бесполезный шарик, покрытый панцирем из замороженной смеси газов.
Нет.
Под верхним панцирем скрывается другой – лёд из самой настоящей воды, а подо льдом и внутри него – система гигантских пресноводных лакун, мёртвых и безжизненных, но с чистейшей водой, запасы которой даже трудно оценить. Эта вода поддерживается в стабильно жидком состоянии, ибо ядро спутника отнюдь не мертво, оно до сих пор греет. Человек не доводил результаты своих теоретических умозаключений и практических выкладок до сведения кого-либо другого, ибо результаты бесценны – если расчёты верны.
Если же нет, то человек грубо облажался и уже мёртв. Бессмысленная аренда корабля, оборудования и прочего хлама съела его индекс социальной полезности, исоп, в ноль, в минуса. Нет ни одного резервного балла на счету, счёт закрыт бюрократами Социального совета, право на проживание аннулировано. Человек и дышит-то сейчас в долг. Не найдёт воду – отдавать будет нечем. Вернуться обратно придётся только затем, чтобы сыграть в ящик. Устаревшее и сменившее контекст выражение – по многим причинам… В гробах хоронят богатеев лишь на зажравшейся Земле, принадлежащей нескольким десяткам семей, или на планетах Пояса Рая, колонии в которых можно пересчитать по пальцам. Во всех прочих местах существует практика кремации и утилизации… И опять же – захоронение праха возможно для тех, чей исоп наработан или выкуплен на максимальные баллы. Для прочих – утилизация в качестве составляющих питательного субстрата агрокомплексов на планетарных и орбитальных станциях, заменяющих города. Места там строго ограничены даже для живых, чего уж говорить про мёртвых. Можете спросить, почему выражение про ящик осталось, если самого ящика уже нет?
Да есть он, есть. Под крылышком у моди, занимающихся производством самых важных компонентов нейросетей различного уровня. Чистый искусственный интеллект был строго запрещён после того, как наделал много бед в начале двадцать второго столетия по старому стилю. Не было бунта машин, это хохма для фантастов. В один редкостно поганый исторический момент сложная навороченная система, пронизавшая все слои и сферы человеческой цивилизации, просто не смогла обновиться и перезагрузиться, вот и всё… Сейчас допускается только сращение человеческого разума со стандартным машинным интеллектом, без этого никуда.
Никакой машине по сложности не сравниться с реальными возможностями человеческого мозга, это проверено и доказано. А мысль, как выяснилось, материальна настолько, что ей нет преград… Сыграть в ящик – значит, твой разум извлекли из пристанища, собственного тела, в момент индуцированной медикаментозной смерти, почистили как надо для целей эксплуатации, профильтровали, подрезали, зашили, вывернули наизнанку, накачали нужными программными приблудами и впихнули куда угодно заказчику. Где твоё тело? Да чёрная дыра его знает, ты ж мёртв. Слепок нейронной сети твоего мозга вместе с корково-подкорковыми связями, затухающими обрывками памяти и эмоций – вот он, в серебристой овальной коробочке смарт-трэпа от англ. «trap», ловушка, до того, как найдёт новое пристанище. Хоть в центральном процессоре любого корабля, от дамского кокетливого шелла богатой суки с Пояса Рая, до боевого шарка Колониального космического флота. Хоть в контрольных блоках гигантских аккумуляторов сфер Дайсона в парочке звёздных систем, где смогли себе это позволить. Прим. авт.: гипотетический астроинженерный проект, предложенный Фрименом Дайсоном. В классическом варианте представляет собой относительно тонкую сферическую оболочку большого радиуса со звездой в центре.
Назначений масса, чего там…
Говорят, крупнейшая студия производства развлекательного контента скупала мозги серийных убийц чуть не по всей обжитой галактике, для разработки очередной сетевой игры. Скорее всего, это правда. Как правда и то, что, по устойчивым слухам, недавно кто-то из правящей верхушки олигархии моди заказал своей пятилетней дочери даже не нейросеть-няньку со слепком разума взрослой женщины, а подружку. Такую же пятилетнюю. Подружкой дочери олигарха не может стать дочурка рядовой семьи докера и грузоукладчицы из космопорта, которые едва тянут баллы исопа. Вы же понимаете! Нужна умненькая, воспитанная, весёлая, чей голосок из цифрового ретранслятора будет радостно приветствовать маленькую хозяйку каждое утро, грустить и радоваться, откликаться на запросы найти в сети свежую сказку или болтать о самых разных вещах, будь то экзотическая ящерица в качестве домашнего питомца или новое красивое платьице. Значит, нашлись те родители, которые продали разум своей малышки. У моди всё легально, вряд ли имело место похищение. У доксов такое хотя бы запрещено официально, слепок разума можно брать только от совершеннолетних, за нарушение закона – нулевой исоп и привет, в ящик... Вот потому-то родители-доксы часто оттягивают совершеннолетие ребёнка, тратя на это баллы исопа. Даже те, кто с рождения не знает, что такое бедность – на всякий случай, добрая примета, до двадцати семи лет позволительно.
Человек подписал целевой контракт на свой разум. Не сможет отдать долг – сыграет в ящик в виде обезличенного винтика производственной нейросети в ресурсной корпорации, грызущей недра планет Системы Персика. Такие «винтики» обезличены полностью. Срок их эксплуатации – лет пять, потом слепок разрушается навсегда. Но даже если личность сохранить, то слепок нельзя «подселить» в чужое или клонированное тело, потому что результат будет тот же самый – лет через пять следует неизбежное отторжение постепенно деградирующего имплантата сознания.
Хватит рефлексировать, пора работать…
И человек трудился в привычном режиме двадцати пяти часов стандартных суток. На свою работу он потратил три недели. Лазерное точечное бурение, бесконечные пробы льда, анализ данных ботов, и снова – пробы. Человек похудел, осунулся, перестал бриться, но не от отчаяния и тоски, нет… Он нашёл искомое, и с мучительной радостью древнего первооткрывателя золотой жилы раз за разом проверял полученные результаты, забывая о сне и еде в горячке эйфории.
Вот и сейчас, в свете прожектора, под надёжным куполом отлакированного вечностью гигантского подземного ледника, двойная эйфория – древнего золотоискателя и лозоходца, – заставляла пускаться в пляс и чуть ли не требовала отстегнуть гермошлем скафандра, подбрасывая его вверх и салютуя самому себе. Наиглупейшее действие, ибо кислорода в разреженной атмосфере погружённого во тьму ледяного спутника едва ли треть процента. Крепло острейшее желание наколоть льда, притащить в сквид, растопить и впервые в жизни принять не воздушный порошково-ионный душ, а то, что доступно состоятельным колонистам Системы Персика – ванну. А человек теперь не просто состоятельный! Запасы воды даже с учётом затрат на добычу и транспортировку тянут на миллиарды аквакойнов! Застолбить лицензию на разработку спутника, дав ему название, а дальше… Подумать только, можно завести собственные акции водяных бонусов! Их будут покупать! Можно всё, что выдумает воображение, и сверх того! Но – отнюдь не сразу. Надо быть осторожным и хитрым.
Эйфория вкупе с дурацким желанием снять-таки шлем и лизнуть искрящуюся ледяную стену поутихла. Человек напряжённо думал, как быть. Его открытие слишком дорого стоит. Нельзя возвращаться, трубя о нём во всеуслышание. Этак получится расстаться с жизнью гораздо раньше, чем настанет печальная перспектива сыграть мозгами в ящик смарт-трэпа. Забить льдом грузовые лопасти сквида придётся, потому что этим нужно расплатиться за аренду и накачать баллами исоп, выйдя из списков бесполезных изгоев и потенциальных покойников. А потом потихоньку крутиться, даже сменить имя, чтобы не было никакой связи с прежней жизнью. Начинается новая, да такая…
За краем ледника, на берегу безмятежно спокойного озера с неподвижными глянцевыми водами, появилась розовато-перламутровая полоска света. Света, которого там просто не могло быть – единственным источником освещения в этом мрачном подземелье был прожектор стационарного бота. А полоска стремительно расширялась. Перламутровые сполохи уже мерцали над водой, обрастая по краям серебристой невесомой вуалью, перетекающей в голубоватые и лиловые языки, моментально меняющие форму и оттенок. Прекрасное зрелище, если не знать, что оно сулит невольному зрителю.
Человек вздрогнул, мгновенно поняв, что означает эта полоска. За какие-то доли секунды он испытал целый спектр эмоций, от недоумения к отчаянию, от возмущения к смирению. Бежать? Нет смысла. От этого убежать невозможно. Оно настигает даже самый быстроходный шарк в процессе межпространственного прыжка… Оно неуязвимо для любого из известных в обитаемой Вселенной вооружения. Проклятье! В Системе Персика никогда не было Бестелесных! Они показали свою силу и нрав единожды – при первом визите кораблей колонистов, они всегда так делали, демонстрируя свои возможности и одновременно – указывая место тем, кто претендовал на расширение собственной Вселенной.
Людям, облачённым в плоть и кровь. Для Бестелесных же нет преград. Бросаясь на цель любого размера, один такой розоватый весёленький сполох размером с дамский одноместный шелл, проникает сквозь обшивку корабля или станции, за какие-то мгновения поглощает все жизни, превращает органику тел в сморщенные высохшие оболочки. На записях внутренних камер потом видно, какие восхитительные оттенки меняло его (её?!) сияние. А потом он просто исчезает в никуда, отследить и понять невозможно.
Кто или что такое Бестелесные? А никто не знает. Когда человечество преодолело барьеры сверхсветовых скоростей и начало, как любопытное дитя, пытаться не просто подглядывать в замочную скважину соседней комнаты, а войти, ему быстро надрали уши. Потому что в этой комнате всегда происходит много интересного, она давно обжита. Любопытное дитя может быть не готово к встречам… Соседи-то разные. Кто сексом занимается, кто в неглиже пиво пьёт, кто работает дома, кто прячет деньги или ствол под подушку, а кто – и скелет в шкаф. А тут на пороге нечто, едва вставшее на ноги, но до хрена как амбициозное и наглое, потому что росло без присмотра взрослых, само по себе.
Разумные расы приходят и уходят, ибо факт их зарождения и развития зависит от многих вещей.
