Пролог
Высоко-высоко над землёй, там, где небесные сферы сливаются с мечтой и сказкой, плывёт в облаках страна фей – Фата-Моргана, поистине чудесное и радостное место, которым управляют неисчислимое количество времени Оберон и Титания, славная королевская чета. Заботы у Их Волшебных Величеств самые разные, от воспитания нового поколения феечек до поиска им счастливого замужества в любом из миров, на которые падает тень облачной Вселенной. Лучше бы в волшебных мирах, так как в человеческом, лишённом магии, девочкам порой приходится несладко, а вмешаться Оберон и Титания не имеют права. Но будущее фей – лишь малая толика королевских обязанностей!
Надо покровительствовать доброй сказочной литературе и творчеству писателей, поэтов и музыкантов, посвящающих свои труды пробуждению нежных чувств. У Оберона такая библиотека, что дух захватывает! Чего попало там не держат, на книжных полках место подлинным сокровищам пера. Волшебные струны-то от книг тянутся к сердцам в самых разных мирах, тут такая партитура, что не сыграть и за целую жизнь, но как она звучит! Есть и другая работа: надо хоть как-то сдерживать распространение скверной погоды там, где жители на землях под облаками измучились долгой зимой. Также надо обучать фей борьбе с побочными продуктами волшебного производства, завидками, обижульками и хамилками, а то те разбегутся из облачных чертогов дворца и будут пакостить смертным, ссоря друзей, внося раздор между близкими и даже заставляя кондукторов грубить пассажирам транспорта, а тех в ответ – распаляться и грубить ещё больше.
Надо… в конце концов, пора уделить время друг другу, бросив все дела, ибо короли обязаны стать примером подданным, а Оберон, как приличный муж, не понаслышке знает, что недополучившая ласки королева – плохая жена. Так что детей до шестнадцати просим на некоторое время удалиться от текста, да и остальные пусть в прологе на подробности не рассчитывают – чай, взрослые знают, что и как. Вернулись? Хм, раньше времени, но и время-то в облачном дворце течёт иначе, Оберон может управлять им по собственному усмотрению. Если вы что-то пропустили пикантное, то уже поздно.
В облачных чертогах всё идёт своим чередом – точнее, шло до текущего момента. Какая-то вспышка полыхнула, на которую поначалу никто из обитателей внимания не обратил (мало ли, какие вспышки бывают в небесах, да хоть молнии!), а потом стало поздно.
– Милый, что-то не так! – прекрасные глаза королевы Фата-Морганы излучают тревогу. – Прорехи в облаках… Я впервые с таким сталкиваюсь. Обычно – одно движение метлы во время уборки, и их нет, а тут кругом дыры. Как будто расползается сама облачная основа!
– Я вижу.
Голос короля спокоен, как и облик, прекрасный и грозный, тот самый, подлинный, который известен только Титании. Но это внешнее выражение спокойствия ложное, оно держится лишь на силе воли. Оберону непонятно, что происходит, поскольку кольца, спирали и вихри времени, собирающие воедино облака под могучей дланью короля Фата-Морганы, тают на глазах. Иначе говоря, какая-то внешняя сила остановила волшебное время, словно по щелчку пальцев. И сейчас в прорехи облаков проникают струйки, ручейки и целые реки реального времени. Что же это значит? То ли вышел отмеренный облачной Вселенной срок, то ли вмешался чей-то злой умысел, но… как такое возможно?!
При всём своём могуществе Его Волшебное Величество бессилен изменить ситуацию, разве что обнять покрепче любимую женщину и собрать вокруг себя обречённых фей для последнего ободрения. Момент замер, остановившись, будто выхваченный из бытия гигантским фотографическим снимком. То, что последует за кратким мигом – смерть. Фата-Моргана перестанет существовать, а следом исчезнет всё, что связывало облачную Вселенную с многими и многими мирами: поющие струны сказок, отголоски детских снов, светлые мечты, истории о любви и… сами нежные чувства – тоже.
Глава 1.
Птицу счастья заказывали?!
Край тысячи озёр готовился встречать ещё одну роскошную белую ночь. Чем ближе к двадцатым числам июня – тем прозрачнее и нежнее становится небесный купол, свод огромной перламутровой раковины, внутри которой драгоценной жемчужиной сияет луна. Воздух неподвижен и сладок так, как бывает только тёплой летней ночью, расцветающей ароматами земли, воды и зелени после быстрого и игривого вечернего дождя. Лёгкая дымка поднимается над безмятежной водной гладью – там, где отражение полыхнувших красок заката сменилось тускнеющим золотом в ожидании нового дня. Пейзаж – само воплощение покоя, и даже сумеречная птичья многоголосица не может похитить это впечатление, разве что…
… да, комарики. Комарульки, комаринские, даже комарищи. Они все тут. Звенят, гундосят и вообще ведут себя дерзко, широко замахиваясь крылышками на ваш вечерний покой. Ищут, куда приткнуть хоботок, а то как же! Тишайшее зеркало, по которому скользят лапками водомерки, сигнализирует о полном штиле, хоть бы ветерок подул, прогоняя комаров. Что, костёр, скажете вы? Не-а. Тут запрещено, причём строжайше. Местечко-то не дикое. Вдоль берега озера раскинулся цивилизованный туристический автокемпинг. Огонь разводят в одной точке – изолированной от лесного массива площадке, где выстроилась линия мангалов и подставок с дровами и углём. Хозяева кемпинга, говорят, люди шибко серьёзные, озорства с огнём не потерпят, равно как и нарушения других правил отдыха на природе. Любителям шумных вечеринок, рассчитывающих на то, что за ними и мусор приберут, делать здесь нечего.
Так что договоритесь как-нибудь с комариками, репелленты в помощь. Правда, не все звенящие-кровососущие знают, что вы опрысканы от налёта с воздуха, зато и вы предупреждены о приближении крылатых бестий. Это же не тропические хитрованы-москиты, это свои в доску, честные, орущие о своих намерениях российские насекомые. Услышали сирены приближающегося писка? Отлично! У вас всегда есть возможность пустить в ход грубую силу и обхлопать себя любимого со всех сторон, одним махом побивая дюжину непрошенных гостей подобно храброму портняжке из сказки!
Именно этим сейчас и занимался молодой парень, выбравшийся из тёплой чистой воды на пологий песчаный бережок. Наплавался он всласть, широкими гребками рассекая зеркальную гладь воды, в которой дробилось на осколки отражение прибывающей луны, и теперь исполнял на берегу танец борца с комарами, пытаясь торопливо натянуть одежду – потёртые чёрные джинсы и серую футболку с какой-то рок-символикой.
Высокий, сухощавый, с умеренно развитой, но хорошо намеченной мускулатурой, оставляющей прекрасные перспективы для атлетического будущего зрелого мужчины, парень привлёк бы взоры особ женского пола, окажись дамы на берегу озера. А женское внимание было бы обеспечено не только фигурой, но и другими особыми приметами: гармоничными и тонкими чертами лица, изломанной вязью монохромной чёрной татуировки, покрывающей плечи и частично – шею; блестящими тёмными волосами, собранными в длинный, спускающийся чуть ниже лопаток, хвост; и – гетерохромией глаз, крайне редким явлением, встречающимся всего-то у одного процента населения Земли.
Причуды расцветки в данном конкретном случае объяснялись весьма любопытной наследственностью.
Правый глаз парня был золотисто-карий, а цвет радужной оболочки мог становиться то темнее, то светлее в зависимости от окружающего освещения или душевного настроя. Левый же… левый глаз – с радужкой странного оттенка зеленеющего под торосами льда холодного океана, мог навсегда остаться таким: мрачным, пугающим и ожесточённым. Ледяной океан способен был смять волной крошева или поглотить кого угодно, потому что носитель гетерохромии не далее, как нынешней зимой, находился на грани бездны отчаяния и жажды возмездия. Он шёл по следу утраты на пределе сил, как смертельно раненное животное, не видя препятствий и не считаясь ни с чем. Но, к счастью, обстоятельства сложились иначе – и золотой манящий колодец на дне чёрного зрачка левого глаза не грозил никому погибелью, а привлекал, очаровывал и звал, будто тайная дверь в неведомую страну. Ещё зимой под взглядом парня на обоях могло появиться жжёное обугленное пятно – знак боли, невосполнимой потери, черствеющего сердца и пробуждающейся тёмной магии, помноженной на недюжинный музыкальный талант…
И снова – к счастью для молодого человека и всех окружающих! – что-то произошло нынешней зимой. Нечто, поставившее точку в разрушительном торжестве ярости. Когда молодой музыкант покидал заснеженный городок, где случилось нечто (да самое настоящее новогоднее чудо, не будем скромничать в оценках!), золотой колодец на дне зрачка вернулся к функции, характерной, между прочим, для обитателей волшебного мира – даже в самую сумрачную погоду без солнца он мог запустить солнечного зайчика, на радость ребёнку или… любимой девушке.
Парня звали Максим Орлов, от роду двадцать три года, для друзей и близких просто Макс – внук самой настоящей феи, когда-то ставшей ведьмой. Возлюбленная Макса, Анна, тоже была феей, и именно её страшная и жестокая смерть запустила цепочку событий, кому-то спасшей жизнь и подарившей любовь, а кому-то… стоившей той самой жизни или здоровья. Не волнуйтесь, последние «кто-то» были отпетые негодяи, часть из которых помещена в садик при особняке бабули Макса, госпожи Гетте – или леди Изольды, как вам больше нравится, в виде помеченных голубями ледяных чучел. Для исправления негодяйской сути, так сказать. Не факт, что летом вытаяли, как те голубиные какашки, уж шибко крепко их заморозили, вот бы всех негодяев так!
Анны больше нет. Серийный убийца, охотящийся за плотью фей ради изготовления золотой пыльцы и исполнения желаний, вишер, от wish, желание (англ.). Кто такие вишеры, скрывающиеся среди нас, вы знаете из книги «Виссон, фриссон… Виссарион» мёртв, превратился в пепел и развеян по ветру под финальные аккорды па де де из балета «Щелкунчик», одну из любимых мелодий скрипачки Анны. Её скрипка не осквернена магией мести, потому что благодаря вмешательству стареющей, но не утратившей горячего доброго сердца городской ведьмы, Максу удалось избежать чудовищной ошибки. Не встреться Максим с бабушкой и её блестяще сработавшей командой, он мог бы покарать невиновного… Макс заново обрёл семью и обзавёлся такими друзьями, о которых и не мечтал. Да, скрипка Анны теперь в надёжных нежных руках другой феи, счастливой со своим избранником, а остаток зимы и весну Орлов посвятил совсем другому делу, пусть и имеющему мрачный (так и хочется сказать – криминальный!) подтекст, но такому важному! Поиску мерзавца, научившегося продлять свою жизнь с помощью золотой пыльцы из плоти фей и передавшего секрет мерзостного мастерства тому вишеру, кто убил Анну и готовился оборвать жизни ещё двух волшебных созданий, покинувших облачную Фата-Моргану по жребию Зеркала Оберона.
На этом новом и довольно опасном пути Макс был не один, вместе с ним первого января в дорогу отправился добродушный гигант, рыцарь-попаданец Фома. Кстати, это благодаря рыцарским усилиям и своевременным (почти волшебным!) пенделям мускулатура Макса претерпела полезные изменения. Не будь у него в попутчиках Фомы, ратующего за здоровый образ жизни, ведьмин внук искал бы в карманах джинсов пачку сигарет после купания… Но за последние несколько месяцев он так часто получал по шее за эту пачку, что от вредной привычки почти избавился. Разумеется, рыцарь, осевший в цивилизованном мире, давно сменил латы на дорогой костюм представителя охранного агентства, меч – на огнестрельное оружие, но не настолько же он цивилизовался, чтобы избегать самых действенных воспитательных методов!
Ну, а как же самого-то Фому занесло в цивилизованный мир?
Говорят, рыцарям вредно много читать – они начинают думать, в головах заводятся вредные идеи. А если и положено что-то читать, то это должна быть какая-нибудь срубленная топориком детективная серия про смертоубийства, стрелялки, погони, быстрый пих с прекрасными девами и прочее. С таким чтивом вредных идей ни-ни! Но Фома не свыкся с данной аксиомой. Завелась у него пагубная манера – размышлять над прочитанным. Рыцарь так начитался чего-то разумного и вечного, что одна из книжных струн библиотеки Оберона возьми, да и зацепи его суровое сердце. Так и протащило рыцаря сквозь миры туда, где он оказался нужнее в совершенно другой эпохе. Книг здесь много, всех не перечитать, но есть к чему стремиться, а та самая леди Изольда, которой рыцарь был всецело благодарен и предан, не дала попаданцу с мечом закончить жизнь в психиатрической лечебнице, в которой Фома запросто мог оказаться.
Долг платежом красен. С разумной точки зрения Фомы, не след было оставлять без присмотра ведьминого внука, этого разноглазого менестреля, который, конечно, гитару свою дорогущую бережёт, чтоб не разбить о чью-то башку, но себя беречь особо-то не умеет. Шибко горячий парень, может наломать дров, а марать руки о тварь, охотящуюся на фей, ему не надо – к такому Фоме не привыкать, одним мёртвым мерзавцем в его списке больше, чик – и готово. Пусть лучше Макс, то ли маг, то ли…хм, фей?! фэйри?.. на гитаре бренчит, людей за душу берёт почище хороших книжек – Фома сам слышал и оценил по достоинству. В своём мире он менестрелей терпеть не мог, на горьком опыте убедившись, что коварный обольститель со сладким голосом и лютней может легко затащить в постель чужую бабу, пока её законный супруг где-то воюет, размахивая мечом во имя интересов короны! Но тот мир вместе с неверной бабой и похотливыми менестрелями канул в прошлое. Настоящая дама сердца осталась ждать любимого рыцаря-попаданца в заснеженном городке в средней полосе, а сам рыцарь отправился в поход, который счёл делом чести…
Дело чести оказалось непростым, а планы, как известно, создаются как будто нарочно для того, чтобы задуманное шло иными путями – весьма извилистыми. Первая сложность – активность вишеров затихает после новогодних праздников, когда традиционная волна самых разных желаний идёт на спад. Вожделенный для вишеров объект, феи, тоже не сыплются с облаков мешками, нужно ждать сезона охоты… Вот придёт весна, начнётся оживление природы и пробуждение чувств в человеческих умах – и тогда в поиске истинной пары кто-то из прекрасных сказочных созданий покинет Фата-Моргану, держа курс в грубый прагматичный мир без волшебства.
Но «бывалые» вишеры бдят круглогодично. Золотая пыльца – как наркотик. Со временем её требуется всё больше и больше, сообразно безразмерным желаниям, в которых потерявшее нравственные ориентиры чудовище уже не знает удержу. Именно таким чудовищем был тот, кого разыскивали Макс и Фома.
Вторая сложность заключалась в том, что они не знали подробностей жизни, начавшейся после того, как вишер получил вторую молодость благодаря совершённому убийству феи, превращаясь из дряхлеющей развалины в мужчину в полном расцвете сил... Украденная жизнь требовала режима инкогнито, а затем новизны – документов, легенды, разрыва старых контактов и прочего. Следы вели за границу, в страну, известную старинными замками, альпийским озером, открыточными пейзажами, гастрономическими изысками и банковской системой. Идущим по следу требовались визы и прикрытие… А о возможности заработка следовало беспокоиться меньше всего – Максиму достаточно было расчехлить свой любимый «Матон».
