Все-таки я писатель. А иначе чего же там такого у меня периодически свербит, что хочется открыть чистое окно и напечатать хотя бы... предисловие.
Я не знаю, как это происходит у остальных, но мне нужен стимул. Тема, которую я должна исследовать, препарировать и вынести наружу собственный вывод, суждение. Сразу не получается. Потому что должно не только зацепить, но и привидеться, где, когда, с кем и что случится, чтобы стало ясно - вот оно поперло, давай пиши скорее.
В общем у меня поперло)))
Тема на первый взгляд банальна до безобразия. Любовь. Однако, автор не просто так берется за изучение этого вопроса. Потому что тут сразу многое просится рассмотреть помимо. Например, вопросы демографии, подмены понятий и некоей повесточки, коей нам шатают моральные устои не первое десятилетие.
Итак, рабочее название "Итерра. Игры богов", жанр фэнтези. Автор я - Наталья Романова. Поехали?
ПРЕДИСЛОВИЕ
Изящная женская рука осторожно отодвинула полупрозрачный полог, за которым колыхалось зыбкое окно в другой мир.
- Что ты делаешь? - раздался легкий шепот.
- Н-ничего. Всего лишь посмотрела.
- Ты подсматриваешь.
- Ну мне же любопытно, чем ты там занят на этот раз.
- На этот раз я задумал один грандиозный эксперимент.
- Опять всех убьешь? - разочарованно произнес женский голос.
- Нет. На этот раз никто не умрет. Во всяком случае, я на это надеюсь.
- То есть ты не уверен?
- Ну, конечно, до конца быть уверенным никогда нельзя. Но ты только вслушайся в название. «Любовь» - вот что станет предметом исследования на этот раз.
- Любовь? В твоих руках обычно все превращается в прах. Ты же Бог Войны. И вдруг Любовь? Что-то мне становится страшно. Любовь и война не совместимы.
- Это почему?
- Потому что рано или поздно он отправится на войну и там погибнет. А она постареет от горя и проведет остаток жизни в одиночестве, проклиная судьбу.
- Ну это ты описала крайности. Что если он прославит свое имя и вернется к ней героем? Она родит ему сына и они доживут до старости, с улыбкой наблюдая за тем, как растут их дети и внуки.
- Ох… ты сам-то в это веришь? У тебя там каждые тридцать лет военные разборки.
- Война — двигатель прогресса. Если они не будут воевать, то очень быстро деградируют и превратятся в толстопузых ленивцев. А так… Ты только взгляни на этих красавцев.
В зыбком пространстве обозначилась академическая аудитория. Не слишком заполненная. Где-то в середине неподалеку друг от друга сидели двое молодых магов противоположных мастей. Один черноволосый и черноглазый, сосредоточенный и собранный. Он периодически закладывал вибивающуюся прядь волос за ухо. Она ему явно мешала. Другой светловолосый смотрел в высокое стрельчатое окно, задумчиво подперев подбородок изящной рукой с большим золотым перстнем на среднем пальце. Его явно не интересовала тема, которую пытался донести до группы из пятнадцати магов сухонький преподаватель в черной мантии и круглых очках.
- И кого из них ты выбрал в жертвы на этот раз? - спросил женский голос.
- Почему сразу в жертвы? В планах как раз сделать их счастливыми.
- Сразу двоих?
- Угу. Я решил, что для чистоты эксперимента нужны двое. И эти как раз подойдут.
Послышался легкий всплеск.
- Что это у тебя? - спросил женский голос.
- Начальный катализатор. Люди в моем мире уже забыли, что такое Любовь. Они совокупляются либо для продолжения рода, либо для удовлетворения своей похоти. Им нужен стимул, чувственный всплеск.
- Бедный мир, - вздохнула Она. - Как же им живется без Любви.
- Зато в твоем мире Любви явный избыток, - проворчал Он. - Все только и делают что молятся и трахаются. Ты вот уверена, что там у тебя все друг друга любят?
- Не уверена, - вздохнула Она.
- Вот. Так что давай, иди со своими разбирайся, а я начну свой эксперимент.
В зыбкое окно полетели сверкающие брызги. Двое магов, сидевших в центре полупустой аудитории потрясли головами и встретились взглядами…
- А-а-х… - послышался женский вздох, - ты действительно знаешь, что делаешь?
- Уже не уверен, - задумчиво произнес Он.
Ну вот, как-то так))) Начало положено. Как вам? Интересно, что дальше случится?
От автора:
Вот сижу и думаю. Так ли уж сильно я отличаюсь от господина Набокова. Он препарировал в своем произведении порок под названием педофилия. Я пытаюсь по сути сделать то же самое (только название другое) и вот думаю, так ли далеко убегу от Набоковщины. По сути, дело всегда в намерении. К чему стремишься ты, рассмотреть проблему со всех сторон или искупаться в луже, получив толику животного удовольствия.
Помнится, я сильно смущалась, читая Лолиту. И мне все время казалось, что автор на стороне мужика, а девочку совсем не осуждает, любуется. А можно сказать, даже и не против.
Если честно, то я сильно сомневаюсь, удастся ли мне сохранить нейтралитет и беспристрастность. Но первый шаг сделан и первая глава в черновике написана.
Выношу на ваш суд.
Крон Годар, следователь по делам, связанным с детьми, не любил зимние ветра. Именно они приносили в город стужу и неприятности. И, случай, по которому его вызвали ночью, вырвав из теплого сна, отлично это подтверждал.
Стылый пол в давно не отапливаемом помещении практически заледенел и следователь пару раз поскользнулся, пока добрался до комнаты, указанной ему дежурным офицером. Молодой и совсем еще зеленый, парень еще не привык к тяготам службы в городской комендатуре. Поэтому в глазах его читалось отчаяние. И Крон Годар понял почему, едва вошел в освещенную голубым магическим светильником комнату.
Посередине явно давно не жилой комнаты у стола лежала мертвая женщина, довольно молодая и красивая, южных кровей, чернобровая и яркая. Во всяком случае она такой была при жизни. Теперь же, волосы покрылись инеем, а остекленевшие глаза таращились на следователя белесыми пленками. В посмертном выражении ее лица сквозили отчаяние и удивление. Она словно спрашивала Годара — за что, за что этот мир со мной такое сотворил? В чем я так провинилась?
Следователь давно привык к подобным вещам, но сейчас и его пробрало, когда взгляд его переместился на то, что лежало на груди мертвой женщины. Он сразу вспомнил отчаянный взгляд дежурного офицера. Это был новорожденный ребенок. Пеленок у нее не было. Видно роды застали внезапно. Ребенок был завернут в головной платок. Из-под цветастого уголка торчала крохотная синеватого оттенка ручка.
Крон Годар крякнул с досады и пошел проверять сверток. Потыкав в ручку новорожденного указательным пальцем, следователь шумно выдохнул, и собрался было идти за дежурным гробовщиком. Однако, синенькая ручонка младенца внезапно дрогнула и платок шевельнулся.
Следователь вполголоса выругался и принялся снимать с себя пальто. А затем и теплый вязаный жилет, подаренный супругой недавно на сорокапятилетие.
Завернув сверток из платка в жилет, следователь проверил на всякий случай пульс и глазные яблоки матери. Тут надежды не было никакой. Поэтому Крон Годар выполнил последний долг - вызвал по магсвязи дежурного гробовщика.
Ребенка он отвез в родильный дом, где его обмыли и положили в чистую колыбель. Мальчик, а это оказался именно мальчик, не выказывал никакого интереса к еде, однако исправно спал и даже сопел, согревшись в тепле.
- Ну надо же, - удивилась дежурная целительница, - какая сильная у ребенка воля к жизни.
Потребность жить действительно оказалась сильной. Не смотря на обстоятельства, ребенок отоспался и уже через сутки ел и периодически орал.
Навестивший его через неделю Крон Годар, поагукал, поулыбался и решительно приступил к поискам родственников.
Родственники, вернее единственный родственник, вскоре нашелся.
Им оказался еще не пожилой, но с седыми отметинами на висках Питер Отрон. Он приходился родным братом почившей Несси Отрон. Следователю он поведал печальную историю о том, что проезжий офицер соблазнил его сестру и та на сносях поехала его искать, хотя он, Питер, был против. Сестра, не смотря на запреты сбежала, ее искали, но не нашли.
Судя по выражению на лице Питера Отрона, он сам не очень верил в то, что рассказал. История была придумана так себе, и искали Несси не слишком сильно. В комендатуру не обращались. В нежилом доме, где она пролежала несколько дней, будучи уже мертвой, ее нашел случайно зашедший укрыться от ветра местный бродяга.
Проверить рассказ Питера Отрона следователь не мог по причине отсутствия свидетелей. Жил тот одиноко и по профессии был одним из тех самых гробовщиков, что призываются на общественные работы по выходным в местную комендатуру. Правда, в день, когда нашли его сестру, Питер Отрон не дежурил.
Крон Годар мог навскидку предположить несколько версий, и одна из них казалась ему самой правдоподобной — брат просто выгнал Несси из дому, и она смогла дойти до того самого дома. Где ее и застали роды. Судя по маршруту, направлялась она в ближайший храм, в надежде найти там приют.
Дело выглядело паршиво, однако Крон Годар подумал и здраво рассудил, что если начать копать под гробовщика Отрона, можно накопать на тюремный срок, а то и на смертную казнь. Но тогда, кто будет воспитывать сына Несси Отрон?
Так Питер Отрон из одинокого мужчины превратился в родителя-одиночку.
Мальчика назвали Гелием.
Дядя не был с ним ласков, однако сильно не обижал, скудно но исправно кормил и одевал. Благо, одежды с покойников родственники оставляли довольно часто.
Ему исполнилось двенадцать, когда дядя сообщил, что сиротой он стал при рождении, и его, холодного и полумертвого нашли на теле трупа собственной матери. С этого возраста и до четырнадцати лет Гелий усердно отрабатывал еду и одежду, помогая дяде в его гробовых делах.
Обмерить покойника, обмыть и обить гроб тканью Гелий научился довольно быстро. Труднее было ковырять мерзлую землю киркой и лопатой. Он заметил, что люди зимой умирали гораздо чаще, чем в теплое время года. Он и сам чуть не умер зимой. Хотя, именно зимой и родился.
Не смотря на скудное питание и аскетизм, Гелий рос довольно крепким и, как выяснилось, с довольно большим магическим резервом. Поэтом, едва ему исполнилось четырнадцать, дядя велел собираться в дорогу, а затем отвез Гелия в магическую школу. Там Питер Отрон поспешно подписал договор, по которому Гелий Отрон принимался на полное довольствие, а родственники в лице дяди отказывались от претензий в случае смерти племянника, наступившей «по неосторожности».
Одаренных детей принимали в школу практически без ограничений. Их было мало. Так сказались последствия недавней борьбы с магическим беспределом, доведшим некогда процветающую страну до предельно нищенского состояния. Конец противостоянию положила верхушка Ковена магов, взявшая хаос в свои руки и изрядно проредившая ряды собственного вида.
Надо сказать, что смертность среди учеников в магической школе была не малой. Однако, у Ковена все никак не доходили руки наладить в ней дисциплину.
Гелий приступил к учебе, практически не заметив изменений в окружающем пространстве. Еда была также скудна, одежда поношена до дыр, а спать приходилось на втором этаже не очень удобных железных конструкций, именованных кроватями, укрываясь тонким одеялом. Правда на отоплении в школе не экономили, и Гелий не мерз, как прежде, засыпая в холодной кладовке в доме дяди.
Школу он закончил с отличием и сравнительно легко поступил в Академию, перейдя фактически из одного здания в другое, поскольку школа располагалась на территории Академии. Он с детства усвоил - хочешь жить сытно, трудись. И Гелий трудился.
Он успешно закончил школу и поступил в Академию на курс артефакторики. Да и куда же еще? Экипировки все равно не купить. А без нее на боевом делать нечего. Опять же источник у него темный, в лекари не взяли. Конечно, на артефакторике тоже требовались не малые монеты, чтобы больше практиковаться. Но он научился стирать плетения и использовать основы для артефактов и амулетов многократно.
Преподаватели его не хвалили, но и оценок не занижали.
Чаще Гелия Отрона можно было застать либо в библиотеке, либо в спортзале. С однокурсниками он общался редко, был немногословен, ни с кем дружеских отношений не заводил. Однако, преподаватель по боевым искусствам испытывал к Гелию определенную симпатию, выражавшуюся в том, что парню, как самому способному, доставалось наибольшее количество тумаков. Гелий терпел и усердно учился, принимая любую крупицу знаний за подарок от неласковой к нему Судьбы.
Однажды, на втором курсе ему пришлось отстаивать право на одиночество и независимость, сразившись с местным авторитетом, Кителием Арро.
В тот день он возвращался из библиотеки и, свернув в боковой коридор, застал картину маслом.
Богатенький и от того обвешанный амулетами и артефактами, Кителий Арро, широко расставив ноги и смеясь в голос, швырял заклинаниями и чем-то еще в сжавшегося в комок у стены Шеллона Гарна. Этот парень, как и сам Гелий, редко кому доставлял неприятности. Однако неприятности в лице Кителия Арро по-видимому искали Шеллона уже не впервые. Кителий Арро никого в академии не боялся и строил всех по своим собственным правилам. Особенно любил учить «пустых» и таких вот изгоев как Шеллон Гарн. Гарна уже не раз задирали. Парень всем казался странным, а странных не любили за непредсказуемость. На этот раз парнишку собирались по-видимому здорово побить. Он жался к стене и пытался прикрываться руками от тумаков и заклинаний, летевших в него.
Обычно Гелий не вмешивался. Потому что не сейчас, так потом все равно побьют. Его самого не трогали до сих пор лишь потому, что побаивались. Учитель боевых искусств этому весьма способствовал, всегда хвалил Гелия и ставил в пример.
Но в этот раз, глядя, как на матово-розовой коже Шеллона Гарна расцветают кровавые бутоны, Гелий взбесился. В него словно вселился дикий зверь, и он рванул вперед, впервые не думая о последствиях.
Внутри него словно распрямилась пружина, и он с громким рыком врезался в толпу зевак, наблюдавших за происходящим. Добравшись до Кителия Арро, Гелий схватил его за шиворот и рванул на себя. Арро как-то чересчур медленно развернулся, лицо его перекосило от злобы и одновременно удивления, но Гелий хорошо помнил наставления учителя. Не дав противнику ни шанса, он поднял того в воздух и кинул в стену. Послышался грохот и хруст, осыпалась штукатурка, и Арро сполз по стене на пол, оставляя за собой темно-бурые разводы.
- Ты его убил? - в абсолютной тишине робко спросил кто-то.
И тишина мгновенно взорвалась криками. К упавшему кинулись маги с целительского факультета, а на Гелия накинулись дружки Арро.
Их было пятеро, а Гелий пребывал в шоке от содеянного, поэтому первые удары он пропустил, и его чуть не убили. Его повалили на пол и начали пинать ногами, закидывая боевыми заклинаниями. И только когда изо рта Гелия потекла кровь, он наконец опомнился и пришел в себя. Собрав последние силы, он улучил момент, вскинулся и пошел на нападавших свиньей, как учил препод, то есть без единого шанса для врага. Теперь в шоке пребывал враг. Пока нападавшие пытались придти в себя, Гелий быстро всех раскидал по углам и рухнул посреди поверженных тел без памяти.
Я не знаю, как это происходит у остальных, но мне нужен стимул. Тема, которую я должна исследовать, препарировать и вынести наружу собственный вывод, суждение. Сразу не получается. Потому что должно не только зацепить, но и привидеться, где, когда, с кем и что случится, чтобы стало ясно - вот оно поперло, давай пиши скорее.
В общем у меня поперло)))
Тема на первый взгляд банальна до безобразия. Любовь. Однако, автор не просто так берется за изучение этого вопроса. Потому что тут сразу многое просится рассмотреть помимо. Например, вопросы демографии, подмены понятий и некоей повесточки, коей нам шатают моральные устои не первое десятилетие.
Итак, рабочее название "Итерра. Игры богов", жанр фэнтези. Автор я - Наталья Романова. Поехали?
ПРЕДИСЛОВИЕ
Изящная женская рука осторожно отодвинула полупрозрачный полог, за которым колыхалось зыбкое окно в другой мир.
- Что ты делаешь? - раздался легкий шепот.
- Н-ничего. Всего лишь посмотрела.
- Ты подсматриваешь.
- Ну мне же любопытно, чем ты там занят на этот раз.
- На этот раз я задумал один грандиозный эксперимент.
- Опять всех убьешь? - разочарованно произнес женский голос.
- Нет. На этот раз никто не умрет. Во всяком случае, я на это надеюсь.
- То есть ты не уверен?
- Ну, конечно, до конца быть уверенным никогда нельзя. Но ты только вслушайся в название. «Любовь» - вот что станет предметом исследования на этот раз.
- Любовь? В твоих руках обычно все превращается в прах. Ты же Бог Войны. И вдруг Любовь? Что-то мне становится страшно. Любовь и война не совместимы.
- Это почему?
- Потому что рано или поздно он отправится на войну и там погибнет. А она постареет от горя и проведет остаток жизни в одиночестве, проклиная судьбу.
- Ну это ты описала крайности. Что если он прославит свое имя и вернется к ней героем? Она родит ему сына и они доживут до старости, с улыбкой наблюдая за тем, как растут их дети и внуки.
- Ох… ты сам-то в это веришь? У тебя там каждые тридцать лет военные разборки.
- Война — двигатель прогресса. Если они не будут воевать, то очень быстро деградируют и превратятся в толстопузых ленивцев. А так… Ты только взгляни на этих красавцев.
В зыбком пространстве обозначилась академическая аудитория. Не слишком заполненная. Где-то в середине неподалеку друг от друга сидели двое молодых магов противоположных мастей. Один черноволосый и черноглазый, сосредоточенный и собранный. Он периодически закладывал вибивающуюся прядь волос за ухо. Она ему явно мешала. Другой светловолосый смотрел в высокое стрельчатое окно, задумчиво подперев подбородок изящной рукой с большим золотым перстнем на среднем пальце. Его явно не интересовала тема, которую пытался донести до группы из пятнадцати магов сухонький преподаватель в черной мантии и круглых очках.
- И кого из них ты выбрал в жертвы на этот раз? - спросил женский голос.
- Почему сразу в жертвы? В планах как раз сделать их счастливыми.
- Сразу двоих?
- Угу. Я решил, что для чистоты эксперимента нужны двое. И эти как раз подойдут.
Послышался легкий всплеск.
- Что это у тебя? - спросил женский голос.
- Начальный катализатор. Люди в моем мире уже забыли, что такое Любовь. Они совокупляются либо для продолжения рода, либо для удовлетворения своей похоти. Им нужен стимул, чувственный всплеск.
- Бедный мир, - вздохнула Она. - Как же им живется без Любви.
- Зато в твоем мире Любви явный избыток, - проворчал Он. - Все только и делают что молятся и трахаются. Ты вот уверена, что там у тебя все друг друга любят?
- Не уверена, - вздохнула Она.
- Вот. Так что давай, иди со своими разбирайся, а я начну свой эксперимент.
В зыбкое окно полетели сверкающие брызги. Двое магов, сидевших в центре полупустой аудитории потрясли головами и встретились взглядами…
- А-а-х… - послышался женский вздох, - ты действительно знаешь, что делаешь?
- Уже не уверен, - задумчиво произнес Он.
Ну вот, как-то так))) Начало положено. Как вам? Интересно, что дальше случится?
От автора:
Вот сижу и думаю. Так ли уж сильно я отличаюсь от господина Набокова. Он препарировал в своем произведении порок под названием педофилия. Я пытаюсь по сути сделать то же самое (только название другое) и вот думаю, так ли далеко убегу от Набоковщины. По сути, дело всегда в намерении. К чему стремишься ты, рассмотреть проблему со всех сторон или искупаться в луже, получив толику животного удовольствия.
Помнится, я сильно смущалась, читая Лолиту. И мне все время казалось, что автор на стороне мужика, а девочку совсем не осуждает, любуется. А можно сказать, даже и не против.
Если честно, то я сильно сомневаюсь, удастся ли мне сохранить нейтралитет и беспристрастность. Но первый шаг сделан и первая глава в черновике написана.
Выношу на ваш суд.
Глава 1 (часть первая)
Крон Годар, следователь по делам, связанным с детьми, не любил зимние ветра. Именно они приносили в город стужу и неприятности. И, случай, по которому его вызвали ночью, вырвав из теплого сна, отлично это подтверждал.
Стылый пол в давно не отапливаемом помещении практически заледенел и следователь пару раз поскользнулся, пока добрался до комнаты, указанной ему дежурным офицером. Молодой и совсем еще зеленый, парень еще не привык к тяготам службы в городской комендатуре. Поэтому в глазах его читалось отчаяние. И Крон Годар понял почему, едва вошел в освещенную голубым магическим светильником комнату.
Посередине явно давно не жилой комнаты у стола лежала мертвая женщина, довольно молодая и красивая, южных кровей, чернобровая и яркая. Во всяком случае она такой была при жизни. Теперь же, волосы покрылись инеем, а остекленевшие глаза таращились на следователя белесыми пленками. В посмертном выражении ее лица сквозили отчаяние и удивление. Она словно спрашивала Годара — за что, за что этот мир со мной такое сотворил? В чем я так провинилась?
Следователь давно привык к подобным вещам, но сейчас и его пробрало, когда взгляд его переместился на то, что лежало на груди мертвой женщины. Он сразу вспомнил отчаянный взгляд дежурного офицера. Это был новорожденный ребенок. Пеленок у нее не было. Видно роды застали внезапно. Ребенок был завернут в головной платок. Из-под цветастого уголка торчала крохотная синеватого оттенка ручка.
Крон Годар крякнул с досады и пошел проверять сверток. Потыкав в ручку новорожденного указательным пальцем, следователь шумно выдохнул, и собрался было идти за дежурным гробовщиком. Однако, синенькая ручонка младенца внезапно дрогнула и платок шевельнулся.
Следователь вполголоса выругался и принялся снимать с себя пальто. А затем и теплый вязаный жилет, подаренный супругой недавно на сорокапятилетие.
Завернув сверток из платка в жилет, следователь проверил на всякий случай пульс и глазные яблоки матери. Тут надежды не было никакой. Поэтому Крон Годар выполнил последний долг - вызвал по магсвязи дежурного гробовщика.
Ребенка он отвез в родильный дом, где его обмыли и положили в чистую колыбель. Мальчик, а это оказался именно мальчик, не выказывал никакого интереса к еде, однако исправно спал и даже сопел, согревшись в тепле.
- Ну надо же, - удивилась дежурная целительница, - какая сильная у ребенка воля к жизни.
Потребность жить действительно оказалась сильной. Не смотря на обстоятельства, ребенок отоспался и уже через сутки ел и периодически орал.
Навестивший его через неделю Крон Годар, поагукал, поулыбался и решительно приступил к поискам родственников.
Родственники, вернее единственный родственник, вскоре нашелся.
Им оказался еще не пожилой, но с седыми отметинами на висках Питер Отрон. Он приходился родным братом почившей Несси Отрон. Следователю он поведал печальную историю о том, что проезжий офицер соблазнил его сестру и та на сносях поехала его искать, хотя он, Питер, был против. Сестра, не смотря на запреты сбежала, ее искали, но не нашли.
Судя по выражению на лице Питера Отрона, он сам не очень верил в то, что рассказал. История была придумана так себе, и искали Несси не слишком сильно. В комендатуру не обращались. В нежилом доме, где она пролежала несколько дней, будучи уже мертвой, ее нашел случайно зашедший укрыться от ветра местный бродяга.
Проверить рассказ Питера Отрона следователь не мог по причине отсутствия свидетелей. Жил тот одиноко и по профессии был одним из тех самых гробовщиков, что призываются на общественные работы по выходным в местную комендатуру. Правда, в день, когда нашли его сестру, Питер Отрон не дежурил.
Крон Годар мог навскидку предположить несколько версий, и одна из них казалась ему самой правдоподобной — брат просто выгнал Несси из дому, и она смогла дойти до того самого дома. Где ее и застали роды. Судя по маршруту, направлялась она в ближайший храм, в надежде найти там приют.
Дело выглядело паршиво, однако Крон Годар подумал и здраво рассудил, что если начать копать под гробовщика Отрона, можно накопать на тюремный срок, а то и на смертную казнь. Но тогда, кто будет воспитывать сына Несси Отрон?
Так Питер Отрон из одинокого мужчины превратился в родителя-одиночку.
Мальчика назвали Гелием.
Дядя не был с ним ласков, однако сильно не обижал, скудно но исправно кормил и одевал. Благо, одежды с покойников родственники оставляли довольно часто.
Ему исполнилось двенадцать, когда дядя сообщил, что сиротой он стал при рождении, и его, холодного и полумертвого нашли на теле трупа собственной матери. С этого возраста и до четырнадцати лет Гелий усердно отрабатывал еду и одежду, помогая дяде в его гробовых делах.
Обмерить покойника, обмыть и обить гроб тканью Гелий научился довольно быстро. Труднее было ковырять мерзлую землю киркой и лопатой. Он заметил, что люди зимой умирали гораздо чаще, чем в теплое время года. Он и сам чуть не умер зимой. Хотя, именно зимой и родился.
Не смотря на скудное питание и аскетизм, Гелий рос довольно крепким и, как выяснилось, с довольно большим магическим резервом. Поэтом, едва ему исполнилось четырнадцать, дядя велел собираться в дорогу, а затем отвез Гелия в магическую школу. Там Питер Отрон поспешно подписал договор, по которому Гелий Отрон принимался на полное довольствие, а родственники в лице дяди отказывались от претензий в случае смерти племянника, наступившей «по неосторожности».
Одаренных детей принимали в школу практически без ограничений. Их было мало. Так сказались последствия недавней борьбы с магическим беспределом, доведшим некогда процветающую страну до предельно нищенского состояния. Конец противостоянию положила верхушка Ковена магов, взявшая хаос в свои руки и изрядно проредившая ряды собственного вида.
Надо сказать, что смертность среди учеников в магической школе была не малой. Однако, у Ковена все никак не доходили руки наладить в ней дисциплину.
Гелий приступил к учебе, практически не заметив изменений в окружающем пространстве. Еда была также скудна, одежда поношена до дыр, а спать приходилось на втором этаже не очень удобных железных конструкций, именованных кроватями, укрываясь тонким одеялом. Правда на отоплении в школе не экономили, и Гелий не мерз, как прежде, засыпая в холодной кладовке в доме дяди.
Школу он закончил с отличием и сравнительно легко поступил в Академию, перейдя фактически из одного здания в другое, поскольку школа располагалась на территории Академии. Он с детства усвоил - хочешь жить сытно, трудись. И Гелий трудился.
Он успешно закончил школу и поступил в Академию на курс артефакторики. Да и куда же еще? Экипировки все равно не купить. А без нее на боевом делать нечего. Опять же источник у него темный, в лекари не взяли. Конечно, на артефакторике тоже требовались не малые монеты, чтобы больше практиковаться. Но он научился стирать плетения и использовать основы для артефактов и амулетов многократно.
Преподаватели его не хвалили, но и оценок не занижали.
Чаще Гелия Отрона можно было застать либо в библиотеке, либо в спортзале. С однокурсниками он общался редко, был немногословен, ни с кем дружеских отношений не заводил. Однако, преподаватель по боевым искусствам испытывал к Гелию определенную симпатию, выражавшуюся в том, что парню, как самому способному, доставалось наибольшее количество тумаков. Гелий терпел и усердно учился, принимая любую крупицу знаний за подарок от неласковой к нему Судьбы.
Однажды, на втором курсе ему пришлось отстаивать право на одиночество и независимость, сразившись с местным авторитетом, Кителием Арро.
В тот день он возвращался из библиотеки и, свернув в боковой коридор, застал картину маслом.
Богатенький и от того обвешанный амулетами и артефактами, Кителий Арро, широко расставив ноги и смеясь в голос, швырял заклинаниями и чем-то еще в сжавшегося в комок у стены Шеллона Гарна. Этот парень, как и сам Гелий, редко кому доставлял неприятности. Однако неприятности в лице Кителия Арро по-видимому искали Шеллона уже не впервые. Кителий Арро никого в академии не боялся и строил всех по своим собственным правилам. Особенно любил учить «пустых» и таких вот изгоев как Шеллон Гарн. Гарна уже не раз задирали. Парень всем казался странным, а странных не любили за непредсказуемость. На этот раз парнишку собирались по-видимому здорово побить. Он жался к стене и пытался прикрываться руками от тумаков и заклинаний, летевших в него.
Обычно Гелий не вмешивался. Потому что не сейчас, так потом все равно побьют. Его самого не трогали до сих пор лишь потому, что побаивались. Учитель боевых искусств этому весьма способствовал, всегда хвалил Гелия и ставил в пример.
Но в этот раз, глядя, как на матово-розовой коже Шеллона Гарна расцветают кровавые бутоны, Гелий взбесился. В него словно вселился дикий зверь, и он рванул вперед, впервые не думая о последствиях.
Внутри него словно распрямилась пружина, и он с громким рыком врезался в толпу зевак, наблюдавших за происходящим. Добравшись до Кителия Арро, Гелий схватил его за шиворот и рванул на себя. Арро как-то чересчур медленно развернулся, лицо его перекосило от злобы и одновременно удивления, но Гелий хорошо помнил наставления учителя. Не дав противнику ни шанса, он поднял того в воздух и кинул в стену. Послышался грохот и хруст, осыпалась штукатурка, и Арро сполз по стене на пол, оставляя за собой темно-бурые разводы.
- Ты его убил? - в абсолютной тишине робко спросил кто-то.
И тишина мгновенно взорвалась криками. К упавшему кинулись маги с целительского факультета, а на Гелия накинулись дружки Арро.
Их было пятеро, а Гелий пребывал в шоке от содеянного, поэтому первые удары он пропустил, и его чуть не убили. Его повалили на пол и начали пинать ногами, закидывая боевыми заклинаниями. И только когда изо рта Гелия потекла кровь, он наконец опомнился и пришел в себя. Собрав последние силы, он улучил момент, вскинулся и пошел на нападавших свиньей, как учил препод, то есть без единого шанса для врага. Теперь в шоке пребывал враг. Пока нападавшие пытались придти в себя, Гелий быстро всех раскидал по углам и рухнул посреди поверженных тел без памяти.
