"Это только кажется, что за всё платят деньгами.
За всё действительно важное платят кусочками души".
Ошо.
Я всегда боялась клоунов и была равнодушна к бабочкам. Неприязнь к первым у меня скорее всего возникла из-за фильмов, в которых клоунами наряжались бандиты и маньяки. А бабочек я никогда не рассматривала вблизи. Разве что в далёком детстве. А почему разговор зашёл? Да потому что в данный момент я сидела в обезьяннике. И где-то рядом за стенкой злился на мир мой дружок, который клоунов ненавидел с детства, а бабочек терпеть не мог. И всё по одной причине - его отец работает клоуном в цирке, и каждый раз из гастролей привозит домой бабочек. Он их коллекционирует.
Дружим мы не так уж давно, чтобы я могла до конца понимать причины их конфликта. Однако, Чет не раз мне жаловался, что отец мотается по своим гастролям, совершенно забыв о том, что у него есть семья.
Наверное по той же причине его всегда тянуло на подвиги. Задиристый и ершистый, Чет вечно пытался всем доказать, что он крутой.
Я как-то спросила, почему он не считает крутым отца. Ведь он артист цирка. На что Чет сквозь зубы процедил.
- Да какой он артист. Шут ковёрный.
Что меня, девочку из интеллигентной семьи, свело с человеком, которому было плевать на манеры от слова совсем? Не могу сказать точно, но жили мы в рабочем районе, и выбирать друзей по классовому признаку было затруднительно.
И вот сидим мы в каталажке и ждём родителей. А всё потому, что Чету в очередной раз шлея под хвост попала. Отец приехал-таки с гастролей и привёл собой в гости цирковых друзей.
Меня словно кто под спину пихал с утра. Так и подмывало зайти к Чету просто так, без повода. Ну вот, зашла...
Дверь открыл злой как черт Чет.
- Привет. Заходи. У нас цирковые в гостях, - проворчал он, бесцеремонно пропихивая меня в спину через прихожку.
За столом в зале сидели мать Чета, трое мужчин и девушка. Цирковых я видела впервые. Отца Чета узнала сразу. Забавный такой. Смешная чёлочка и торчащие в стороны волосы соломенного цвета. Улыбка в пол-лица. Маленький и очень подвижный. Ему вообще-то и гримироваться не надо было. Улыбался он как-то наивно и очень трогательно. Звали его Вовчик, хотя было ему где-то лет за сорок. Но по-другому его называть я бы даже и не решилась.
Двое других мужчин выглядели крутыми байкерами. В чёрной коже, волосы у обоих тёмные и длинные, скреплены на затылке в хвост. Один помоложе, другой с проседью на висках. Тот, что помладше напомнил какого-то артиста из кино.
Девушка - яркая блондинка. Она тоже всё время улыбалась. Но если у Четового отца улыбка казалась естественной, то у девушки она была какой-то приклеенной специально что ли. Будто её всю жизнь заставляли улыбаться, и теперь эта улыбка приросла к ней и не снимается. Неестественными были её движения. Даже вставая над столом, чтобы достать хлеб, она так низко опускала одно плечо и так манерно отставляла другую руку за спину, чрезмерно задирая подбородок, что казалось она не за хлебом потянулась, а на арене цирка очередной трюк выполняет.
Усадив меня за стол, цирковые зашумели и начали тут же расспрашивать, как зовут и где живу, кем работаю и не собираемся ли мы с Четом пожениться. Ощущение было, словно я уже с ними знакома сто лет, и встретились мы после долгой разлуки. Замуж? Ага, а ничего что мне только двадцать и я учусь на втором курсе универа?
Мать Чета светилась счастьем. Муж вернулся с гастролей. А Чет сидел рядом со мной мрачнее тучи и готов был сорваться в любую минуту. Я прямо физически ощущала его наэлектризованное состояние.
Уже через полчаса громких тостов и разговоров о гастролях Чет выдернул меня из-за стола и потащил к себе в комнату.
Там долго ходил из угла в угол и всё время повторял:
- Ненавижу. Как я его ненавижу с этим его цирком.
Я была под впечатлением от ярких историй, которые нескончаемым потоком лились из этих необычных людей.
- Чет, остынь. Дай матери порадоваться. Не знаю, чего ты так на них взъелся. Интересные же они.
- Ага. Интересные. Ну и что? Ну и что, что интересные?
- Ну как? Жизнь вообще-то штука довольно скучная без развлечений. Они развлекают людей.
- Чем?
- Ну как чем? Своими выступлениями.
Чет взъерошил волосы и закатил глаза.
- Ты в цирке давно была?
- Давно. В детстве.
- Ну вот. А я в прошлом году. За кулисами был - отец водил.
- И что?
- Да так, как они живут, не один нормальный человек не согласится. Запах как в конюшне. У отца в гримёрке две собаки живут.
Слушая его, я представила себе огромный скотный двор, на котором обитают вперемешку люди и звери. Мда... выглядело дико.
Тут к нам заглянул Четов отец:
- Максим, ты завтра в цирк идёшь? Кстати, Леночку тоже можешь взять с собой.
Чет взвился:
- Нет! Не пойду я в твой дурацкий цирк! И Еньку не поведу! Нечего нам там делать, понял?
Вовчик погрустнел, и я с интересом наблюдала, как брови у него из встопорщенных ежей превратились в крыши домиков. А глаза стали как у басета, печальные и большие. И мне стало невыносимо жалко этого взрослого обиженного Четом ребёнка.
Я подёргала дружка за рукав. Тот мотнул рукой в сторону и кинулся за рюкзаком.
Вовчик спросил:
- Ты куда?
Чет зло бросил:
- Какая тебе разница?
Мне было жутко не удобно, а Чет спросил:
- Ты со мной или остаёшься?
Я пожала плечами и пошла за ним на выход.
В прихожую вышли нас провожать все.
- Уже уходите? - спросил старший «байкер», которого все называли Алексеем.
- Надо нам, - буркнул в ответ Чет, выпихивая меня в дверь вперёд себя. Я еле успела выпалить «До свидания!»
На улице моросил мелкий осенний дождь. Мы с Четом накинули на головы капюшоны и пошли вдоль улицы в сторону парка. Чет всё злился и пинал встречный мусор. Мне всё больше хотелось уйти, но оставить его в таком состоянии я не могла.
Проходя мимо игрового паба, призывно урчащего из подвала через раскрытую дверь, Чет внезапно скатился вниз по лестнице. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.
Чета я знала достаточно, чтобы не приставать к нему сейчас. Бесполезно, ещё и нарвёшься.
Взяв у бармена пару банок пива, я сунула одну Чету, а сама пристроилась рядом. Чет выпускал пар. Усердствовал так, что к нам подошёл вышибала и сделал первое предупреждение. Но Чет на его предупреждения чхал. Пнув пару раз автомат ногой, он уже целился кулаком в морду джеку, однако не успел.
Наваляли ему знатно. Когда полиция забирала нас в каталажку, на лице Чета красовался огромный синяк.
И вот сижу я в обезьяннике и жду, когда меня выкупят.
- Вилкова, на выход!
Заскрипел ключ в замке, и пахнуло свободой.
В фойе ментовки нас ожидали цирковые вместе с мамой. Приехали все. Настроение у наших спасителей было возбуждённое. Никто похоже ругаться или бить нас не собирался.
Младший «байкер» Дима серьёзно посмотрел мне в глаза и спросил:
- Ты как, нормально?
Я кивнула. А что ещё скажешь? Чёрт, а это было даже приятно. Вот была я знакома с людьми полчаса. А они меня уже из полиции все дружно вызволяют. И мама, как погляжу, не злится. И о чём это они там с Алексеем шепчутся у окна, интересно?
Вовчик вызвал такси, и Алексей нас с мамой повез домой. Все остальные поехали на второй машине водворять в родные стены Чета.
Алексей проводил нас с мамой до дверей. А когда она предложила, надеюсь из вежливости, чашку кофе, тот не отказался.
В общем, дивясь такой коммуникабельности, я сопроводила их до кухни, а потом пошла в душ смывать обезьяний дух.
Когда вышла, на кухне было пусто. Кажется, наш гость ушёл. Дверь в мамину комнату была закрыта, и я решила её не тревожить.
Не успела я приложиться к подушке, как завибрировал сотовый. Номер был не знаком.
- Леночка? Леночка, это Дима. Извините, что тревожу. Просто мы тут беспокоимся, как вы там доехали.
- Да все нормально, спасибо.
- Макс тебе привет передаёт.
Я засомневалась в правдивости такого утверждения. Скорее всего Чет, которого назвали Максом, сейчас уткнулся в подушку и дрыхнет, наплевав на своих спасителей.
- Леночка, так вы завтра в цирк придёте?
- Не... знаю. Возможно...
- Приходите обязательно. Мы вам всё покажем. Получите неизгладимые впечатления.
- Хорошо. Спасибо.
- Спокойной ночи!
Я дала отбой и представила большой скотный двор и мои неизгладимые впечатления. Мда...
Уложив голову на подушку, я закрыла глаза и подумала, что у меня был очень странный день.
Наутро, едва зазвонил будильник, в дверь просунулся взъерошенный Алексей:
- Вставай, соня, завтрак стынет.
Ничё себе... Это... это он у мамы что ли ночевал? Ну и... Ошарашенная, я не сразу сообразила, что надеть, чтобы не светить попой перед чужим мужиком.
Конечно, мама женщина одинокая, и вправе устраивать свою личную жизнь. Но... я раньше почему-то об этом вообще никогда не задумывалась. Потому что у мамы... Стоп. У неё что же не было личной жизни? Почему-то я не помню, чтобы когда нибудь случалось подобное. Или она просто не афишировала своих отношений? Да...
На кухне весело насвистывал чайник, а на плите шкворчала яичница, над которой порхали умелые руки Алексея. Но яичница меня всё-таки не так интересовала. Гораздо большее внимание к себе приковывал обнажённый мужской торс со всеми возможными кубиками, бицепсами, трицепсами и прочими особенностями, за которыми так охотятся нынче девушки. Мда... докатилась. Блин, кажется, я завидую собственной маме.
Та как ни в чём не бывало, в цветастом халате и с распущенными волосами, помолодевшая и похорошевшая, вплыла в кухню, пробормотала «Привет, дочь» и уселась за стол.
Подарив нам обеим восхитительную белозубую улыбку, Алексей уже раскладывал по тарелкам яичницу и доставал из холодильника колбасу. И при этом был так естественен, будто был членом нашей семьи уже бог знает сколько времени.
Выпив кофе, я откланялась, пробормотав, что мне пора в универ. Оставляла я их, находясь в полной душевной прострации. А когда вышла из подъезда, зазвонил сотовый. Димин номер я узнала.
- Леночка, доброе утро. Как спалось?
Ну вот, Енька, и тебе счастье привалило.
- Привет. Спалось нормально.
- В цирк придёшь? На вас с мамой приглашение в кассе лежит. Просто подойдите без десять пять, назовите свою фамилию и вам отдадут. Пригласительный на двоих.
Я пробурчала в ответ «спасибо» и дала отбой.
Сказать, что я была в шоке, ничего не сказать. Откуда им известна моя фамилия? Ну не фига себе у них радио работает...
В универе я совершенно забыла о вчерашних событиях, да и о цирке, если честно, тоже.
Однако, ровно в четыре мне снова позвонил Дима.
- Леночка, тебе такси прислать? Не опоздаешь?
Я взглянула на часы.
- Знаете, Дима, я точно не успеваю. Простите.
- А ты где сейчас?
- Вышла из универа.
- Стой, и никуда не уходи. Я скоро подъеду.
И он дал отбой.
Я пооткрывала рот, точно рыба, помотала головой и стала ждать.
Минут через двадцать рядом со мной остановилось такси, и улыбающийся ослепительной улыбкой Дима вышел из него, чтобы аккуратно запихать меня в машину. Делал он это очень тактично, вежливо и деликатно. В общем, не успела я оглянуться, как мы уже катили через Окский мост в сторону цирка.
Дима сидел рядом с водителем и разговаривал с ним точно со старым знакомым. Спрашивал, где располагается рынок, как долго в городе работают магазины.
Их разговор прервал звонок с мобильного.
- Да! Да, хорошо.
Дима полуобернулся ко мне, и я залюбовалась точёным профилем его мужественного лица.
- Заедем в магазин. Вовчик пива просит. Он вчера перебрал, а ему сегодня семь реприз работать. Внезапная замена.
Я ещё боялась себе признаться, что общество Димы мне нравилось всё больше и больше. Что чувствую себя рядом с ним фарфоровой статуэткой, оберегаемой и... любимой игрушкой... Мысль насчет игрушки мне не нравилась, однако все остальное очень, и я решила пока не заморачиваться.
В цирк мы заходили через служебный вход. За столом у лестницы сидела женщина преклонного возраста в ватнике с лейблом «охрана». Хотя, о ней я бы сказала так - крепкая старушка.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж и попали в пустынный светлый коридор со множеством дверей. Дима уверенно прошагал до поворота, и там мы встретились с Томой, вчерашней знакомой. Тома была в ярком гриме и экзотическом костюме с блёстками - узнать ее мне удалось только когда Дима обратился к девушке по имени.
- Том, ты отработала? Проводи Леночку в зал.
Девушка кивнула и поманила меня за собой.
- Пошли.
В фойе мы встретили женщину в униформе.
- Ирина Сергеевна, посадите девушку. Это гостья Дмитрия Гродницкого, - обратилась к ней Тома.
Женщина подозрительно на меня посмотрела, а потом отвела в зал и посадила на свободное место где-то в ряду седьмом. Я так и не сосчитала точно.
На арене уже шло представление. Но чем дольше я смотрела на арену, тем больше мне казалось, что я не зритель, а невольный участник.
Когда объявили выступление Дмитрия Гродницкого, что-то кольнуло в груди.
На арену вышел артист в чёрно-красном облегающем фигуру костюме и взмыл под самый купол, держась одной рукой за единственный ремень.
Что-то дьявольски романтичное было в этом выступлении. Трюки были невероятно сложными. Я не была специалистом, но всё равно понимала - Дмитрий крут.
Последний поклон и... воздушный поцелуй в мою сторону... Чёрт, приятно. Приятно и возбуждающе.
Потом были дрессированные собаки, а потом... Потом рядом со мной плюхнулся переодетый и разгримированный Дима.
- Ну как тебе?
Я покивала.
- Здорово!
Дальше я смотрела представление с личным профессиональным комментатором. Мне было рассказано, как на самом деле называются одноколесные велосипеды, на которых выделывали умопомрачительные трюки три парня, оказавшиеся отцом и двумя родными братьями. Как зовут жену дрессировщика тигров, и сколько лет обезьяне по имени Мака. И чем дольше я его слушала, тем больше начинала чувствовать себя частью этой странной, непонятной простому обывателю, цирковой жизни.
В конце представления Дима предложил сходить в гримёрку к Вовчику. Сказал, что у клоуна она особенная. Расположена рядом с манежем. Тогда как у всех остальных артистов гримерки в отдельном пристрое.
Пока мы пробирались кулисами, мимо катили клетки с тиграми, ящики иллюзиониста и носили другие всякие непонятные предметы люди в униформе. Странно было смотреть на арену с изнанки. Оттуда, из-за кулис цирк не казался таким помпезным. Закулисье больше походило на обычное предприятие, где изготавливают к примеру мебель.
В гримёрке Вовчика было людно. Там уже сидела и мамуля, скромно рассматривая не менее чем у меня удивленными глазами клоунские костюмы и разные прибамбасы, развешенные и разложенные повсюду. Увидав меня, мамуля мне кивнула, и как-то виновато улыбнулась.
Вовчик выглядел очень уставшим. Словно белье, которое полоскали и отжали не до конца. Все вокруг него двигались, суетились, а он сидел молча в полуоборота у зеркала, сложив руки на коленях, и смотрел куда-то перед собой в пространство. Это был не тот Вовчик, который несколько минут назад вытворял на арене всякие фортеля, от которых зал покатывался со смеху.
На столике рядом с ним было много всего - грим, ватные тампоны, мягкие игрушки. Но на самом видном месте были пришпилены к зеркалу фотографии жены и сына.
Кстати, что-то ни той, ни другого в обозримом пространстве не наблюдалось.
За всё действительно важное платят кусочками души".
Ошо.
Я всегда боялась клоунов и была равнодушна к бабочкам. Неприязнь к первым у меня скорее всего возникла из-за фильмов, в которых клоунами наряжались бандиты и маньяки. А бабочек я никогда не рассматривала вблизи. Разве что в далёком детстве. А почему разговор зашёл? Да потому что в данный момент я сидела в обезьяннике. И где-то рядом за стенкой злился на мир мой дружок, который клоунов ненавидел с детства, а бабочек терпеть не мог. И всё по одной причине - его отец работает клоуном в цирке, и каждый раз из гастролей привозит домой бабочек. Он их коллекционирует.
Дружим мы не так уж давно, чтобы я могла до конца понимать причины их конфликта. Однако, Чет не раз мне жаловался, что отец мотается по своим гастролям, совершенно забыв о том, что у него есть семья.
Наверное по той же причине его всегда тянуло на подвиги. Задиристый и ершистый, Чет вечно пытался всем доказать, что он крутой.
Я как-то спросила, почему он не считает крутым отца. Ведь он артист цирка. На что Чет сквозь зубы процедил.
- Да какой он артист. Шут ковёрный.
Что меня, девочку из интеллигентной семьи, свело с человеком, которому было плевать на манеры от слова совсем? Не могу сказать точно, но жили мы в рабочем районе, и выбирать друзей по классовому признаку было затруднительно.
И вот сидим мы в каталажке и ждём родителей. А всё потому, что Чету в очередной раз шлея под хвост попала. Отец приехал-таки с гастролей и привёл собой в гости цирковых друзей.
Меня словно кто под спину пихал с утра. Так и подмывало зайти к Чету просто так, без повода. Ну вот, зашла...
Дверь открыл злой как черт Чет.
- Привет. Заходи. У нас цирковые в гостях, - проворчал он, бесцеремонно пропихивая меня в спину через прихожку.
За столом в зале сидели мать Чета, трое мужчин и девушка. Цирковых я видела впервые. Отца Чета узнала сразу. Забавный такой. Смешная чёлочка и торчащие в стороны волосы соломенного цвета. Улыбка в пол-лица. Маленький и очень подвижный. Ему вообще-то и гримироваться не надо было. Улыбался он как-то наивно и очень трогательно. Звали его Вовчик, хотя было ему где-то лет за сорок. Но по-другому его называть я бы даже и не решилась.
Двое других мужчин выглядели крутыми байкерами. В чёрной коже, волосы у обоих тёмные и длинные, скреплены на затылке в хвост. Один помоложе, другой с проседью на висках. Тот, что помладше напомнил какого-то артиста из кино.
Девушка - яркая блондинка. Она тоже всё время улыбалась. Но если у Четового отца улыбка казалась естественной, то у девушки она была какой-то приклеенной специально что ли. Будто её всю жизнь заставляли улыбаться, и теперь эта улыбка приросла к ней и не снимается. Неестественными были её движения. Даже вставая над столом, чтобы достать хлеб, она так низко опускала одно плечо и так манерно отставляла другую руку за спину, чрезмерно задирая подбородок, что казалось она не за хлебом потянулась, а на арене цирка очередной трюк выполняет.
Усадив меня за стол, цирковые зашумели и начали тут же расспрашивать, как зовут и где живу, кем работаю и не собираемся ли мы с Четом пожениться. Ощущение было, словно я уже с ними знакома сто лет, и встретились мы после долгой разлуки. Замуж? Ага, а ничего что мне только двадцать и я учусь на втором курсе универа?
Мать Чета светилась счастьем. Муж вернулся с гастролей. А Чет сидел рядом со мной мрачнее тучи и готов был сорваться в любую минуту. Я прямо физически ощущала его наэлектризованное состояние.
Уже через полчаса громких тостов и разговоров о гастролях Чет выдернул меня из-за стола и потащил к себе в комнату.
Там долго ходил из угла в угол и всё время повторял:
- Ненавижу. Как я его ненавижу с этим его цирком.
Я была под впечатлением от ярких историй, которые нескончаемым потоком лились из этих необычных людей.
- Чет, остынь. Дай матери порадоваться. Не знаю, чего ты так на них взъелся. Интересные же они.
- Ага. Интересные. Ну и что? Ну и что, что интересные?
- Ну как? Жизнь вообще-то штука довольно скучная без развлечений. Они развлекают людей.
- Чем?
- Ну как чем? Своими выступлениями.
Чет взъерошил волосы и закатил глаза.
- Ты в цирке давно была?
- Давно. В детстве.
- Ну вот. А я в прошлом году. За кулисами был - отец водил.
- И что?
- Да так, как они живут, не один нормальный человек не согласится. Запах как в конюшне. У отца в гримёрке две собаки живут.
Слушая его, я представила себе огромный скотный двор, на котором обитают вперемешку люди и звери. Мда... выглядело дико.
Тут к нам заглянул Четов отец:
- Максим, ты завтра в цирк идёшь? Кстати, Леночку тоже можешь взять с собой.
Чет взвился:
- Нет! Не пойду я в твой дурацкий цирк! И Еньку не поведу! Нечего нам там делать, понял?
Вовчик погрустнел, и я с интересом наблюдала, как брови у него из встопорщенных ежей превратились в крыши домиков. А глаза стали как у басета, печальные и большие. И мне стало невыносимо жалко этого взрослого обиженного Четом ребёнка.
Я подёргала дружка за рукав. Тот мотнул рукой в сторону и кинулся за рюкзаком.
Вовчик спросил:
- Ты куда?
Чет зло бросил:
- Какая тебе разница?
Мне было жутко не удобно, а Чет спросил:
- Ты со мной или остаёшься?
Я пожала плечами и пошла за ним на выход.
В прихожую вышли нас провожать все.
- Уже уходите? - спросил старший «байкер», которого все называли Алексеем.
- Надо нам, - буркнул в ответ Чет, выпихивая меня в дверь вперёд себя. Я еле успела выпалить «До свидания!»
На улице моросил мелкий осенний дождь. Мы с Четом накинули на головы капюшоны и пошли вдоль улицы в сторону парка. Чет всё злился и пинал встречный мусор. Мне всё больше хотелось уйти, но оставить его в таком состоянии я не могла.
Проходя мимо игрового паба, призывно урчащего из подвала через раскрытую дверь, Чет внезапно скатился вниз по лестнице. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.
Чета я знала достаточно, чтобы не приставать к нему сейчас. Бесполезно, ещё и нарвёшься.
Взяв у бармена пару банок пива, я сунула одну Чету, а сама пристроилась рядом. Чет выпускал пар. Усердствовал так, что к нам подошёл вышибала и сделал первое предупреждение. Но Чет на его предупреждения чхал. Пнув пару раз автомат ногой, он уже целился кулаком в морду джеку, однако не успел.
Наваляли ему знатно. Когда полиция забирала нас в каталажку, на лице Чета красовался огромный синяк.
И вот сижу я в обезьяннике и жду, когда меня выкупят.
- Вилкова, на выход!
Заскрипел ключ в замке, и пахнуло свободой.
В фойе ментовки нас ожидали цирковые вместе с мамой. Приехали все. Настроение у наших спасителей было возбуждённое. Никто похоже ругаться или бить нас не собирался.
Младший «байкер» Дима серьёзно посмотрел мне в глаза и спросил:
- Ты как, нормально?
Я кивнула. А что ещё скажешь? Чёрт, а это было даже приятно. Вот была я знакома с людьми полчаса. А они меня уже из полиции все дружно вызволяют. И мама, как погляжу, не злится. И о чём это они там с Алексеем шепчутся у окна, интересно?
Вовчик вызвал такси, и Алексей нас с мамой повез домой. Все остальные поехали на второй машине водворять в родные стены Чета.
Алексей проводил нас с мамой до дверей. А когда она предложила, надеюсь из вежливости, чашку кофе, тот не отказался.
В общем, дивясь такой коммуникабельности, я сопроводила их до кухни, а потом пошла в душ смывать обезьяний дух.
Когда вышла, на кухне было пусто. Кажется, наш гость ушёл. Дверь в мамину комнату была закрыта, и я решила её не тревожить.
Не успела я приложиться к подушке, как завибрировал сотовый. Номер был не знаком.
- Леночка? Леночка, это Дима. Извините, что тревожу. Просто мы тут беспокоимся, как вы там доехали.
- Да все нормально, спасибо.
- Макс тебе привет передаёт.
Я засомневалась в правдивости такого утверждения. Скорее всего Чет, которого назвали Максом, сейчас уткнулся в подушку и дрыхнет, наплевав на своих спасителей.
- Леночка, так вы завтра в цирк придёте?
- Не... знаю. Возможно...
- Приходите обязательно. Мы вам всё покажем. Получите неизгладимые впечатления.
- Хорошо. Спасибо.
- Спокойной ночи!
Я дала отбой и представила большой скотный двор и мои неизгладимые впечатления. Мда...
Уложив голову на подушку, я закрыла глаза и подумала, что у меня был очень странный день.
Наутро, едва зазвонил будильник, в дверь просунулся взъерошенный Алексей:
- Вставай, соня, завтрак стынет.
Ничё себе... Это... это он у мамы что ли ночевал? Ну и... Ошарашенная, я не сразу сообразила, что надеть, чтобы не светить попой перед чужим мужиком.
Конечно, мама женщина одинокая, и вправе устраивать свою личную жизнь. Но... я раньше почему-то об этом вообще никогда не задумывалась. Потому что у мамы... Стоп. У неё что же не было личной жизни? Почему-то я не помню, чтобы когда нибудь случалось подобное. Или она просто не афишировала своих отношений? Да...
На кухне весело насвистывал чайник, а на плите шкворчала яичница, над которой порхали умелые руки Алексея. Но яичница меня всё-таки не так интересовала. Гораздо большее внимание к себе приковывал обнажённый мужской торс со всеми возможными кубиками, бицепсами, трицепсами и прочими особенностями, за которыми так охотятся нынче девушки. Мда... докатилась. Блин, кажется, я завидую собственной маме.
Та как ни в чём не бывало, в цветастом халате и с распущенными волосами, помолодевшая и похорошевшая, вплыла в кухню, пробормотала «Привет, дочь» и уселась за стол.
Подарив нам обеим восхитительную белозубую улыбку, Алексей уже раскладывал по тарелкам яичницу и доставал из холодильника колбасу. И при этом был так естественен, будто был членом нашей семьи уже бог знает сколько времени.
Выпив кофе, я откланялась, пробормотав, что мне пора в универ. Оставляла я их, находясь в полной душевной прострации. А когда вышла из подъезда, зазвонил сотовый. Димин номер я узнала.
- Леночка, доброе утро. Как спалось?
Ну вот, Енька, и тебе счастье привалило.
- Привет. Спалось нормально.
- В цирк придёшь? На вас с мамой приглашение в кассе лежит. Просто подойдите без десять пять, назовите свою фамилию и вам отдадут. Пригласительный на двоих.
Я пробурчала в ответ «спасибо» и дала отбой.
Сказать, что я была в шоке, ничего не сказать. Откуда им известна моя фамилия? Ну не фига себе у них радио работает...
В универе я совершенно забыла о вчерашних событиях, да и о цирке, если честно, тоже.
Однако, ровно в четыре мне снова позвонил Дима.
- Леночка, тебе такси прислать? Не опоздаешь?
Я взглянула на часы.
- Знаете, Дима, я точно не успеваю. Простите.
- А ты где сейчас?
- Вышла из универа.
- Стой, и никуда не уходи. Я скоро подъеду.
И он дал отбой.
Я пооткрывала рот, точно рыба, помотала головой и стала ждать.
Минут через двадцать рядом со мной остановилось такси, и улыбающийся ослепительной улыбкой Дима вышел из него, чтобы аккуратно запихать меня в машину. Делал он это очень тактично, вежливо и деликатно. В общем, не успела я оглянуться, как мы уже катили через Окский мост в сторону цирка.
Дима сидел рядом с водителем и разговаривал с ним точно со старым знакомым. Спрашивал, где располагается рынок, как долго в городе работают магазины.
Их разговор прервал звонок с мобильного.
- Да! Да, хорошо.
Дима полуобернулся ко мне, и я залюбовалась точёным профилем его мужественного лица.
- Заедем в магазин. Вовчик пива просит. Он вчера перебрал, а ему сегодня семь реприз работать. Внезапная замена.
Я ещё боялась себе признаться, что общество Димы мне нравилось всё больше и больше. Что чувствую себя рядом с ним фарфоровой статуэткой, оберегаемой и... любимой игрушкой... Мысль насчет игрушки мне не нравилась, однако все остальное очень, и я решила пока не заморачиваться.
В цирк мы заходили через служебный вход. За столом у лестницы сидела женщина преклонного возраста в ватнике с лейблом «охрана». Хотя, о ней я бы сказала так - крепкая старушка.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж и попали в пустынный светлый коридор со множеством дверей. Дима уверенно прошагал до поворота, и там мы встретились с Томой, вчерашней знакомой. Тома была в ярком гриме и экзотическом костюме с блёстками - узнать ее мне удалось только когда Дима обратился к девушке по имени.
- Том, ты отработала? Проводи Леночку в зал.
Девушка кивнула и поманила меня за собой.
- Пошли.
В фойе мы встретили женщину в униформе.
- Ирина Сергеевна, посадите девушку. Это гостья Дмитрия Гродницкого, - обратилась к ней Тома.
Женщина подозрительно на меня посмотрела, а потом отвела в зал и посадила на свободное место где-то в ряду седьмом. Я так и не сосчитала точно.
На арене уже шло представление. Но чем дольше я смотрела на арену, тем больше мне казалось, что я не зритель, а невольный участник.
Когда объявили выступление Дмитрия Гродницкого, что-то кольнуло в груди.
На арену вышел артист в чёрно-красном облегающем фигуру костюме и взмыл под самый купол, держась одной рукой за единственный ремень.
Что-то дьявольски романтичное было в этом выступлении. Трюки были невероятно сложными. Я не была специалистом, но всё равно понимала - Дмитрий крут.
Последний поклон и... воздушный поцелуй в мою сторону... Чёрт, приятно. Приятно и возбуждающе.
Потом были дрессированные собаки, а потом... Потом рядом со мной плюхнулся переодетый и разгримированный Дима.
- Ну как тебе?
Я покивала.
- Здорово!
Дальше я смотрела представление с личным профессиональным комментатором. Мне было рассказано, как на самом деле называются одноколесные велосипеды, на которых выделывали умопомрачительные трюки три парня, оказавшиеся отцом и двумя родными братьями. Как зовут жену дрессировщика тигров, и сколько лет обезьяне по имени Мака. И чем дольше я его слушала, тем больше начинала чувствовать себя частью этой странной, непонятной простому обывателю, цирковой жизни.
В конце представления Дима предложил сходить в гримёрку к Вовчику. Сказал, что у клоуна она особенная. Расположена рядом с манежем. Тогда как у всех остальных артистов гримерки в отдельном пристрое.
Пока мы пробирались кулисами, мимо катили клетки с тиграми, ящики иллюзиониста и носили другие всякие непонятные предметы люди в униформе. Странно было смотреть на арену с изнанки. Оттуда, из-за кулис цирк не казался таким помпезным. Закулисье больше походило на обычное предприятие, где изготавливают к примеру мебель.
В гримёрке Вовчика было людно. Там уже сидела и мамуля, скромно рассматривая не менее чем у меня удивленными глазами клоунские костюмы и разные прибамбасы, развешенные и разложенные повсюду. Увидав меня, мамуля мне кивнула, и как-то виновато улыбнулась.
Вовчик выглядел очень уставшим. Словно белье, которое полоскали и отжали не до конца. Все вокруг него двигались, суетились, а он сидел молча в полуоборота у зеркала, сложив руки на коленях, и смотрел куда-то перед собой в пространство. Это был не тот Вовчик, который несколько минут назад вытворял на арене всякие фортеля, от которых зал покатывался со смеху.
На столике рядом с ним было много всего - грим, ватные тампоны, мягкие игрушки. Но на самом видном месте были пришпилены к зеркалу фотографии жены и сына.
Кстати, что-то ни той, ни другого в обозримом пространстве не наблюдалось.
