В нашем городе Никакойске мало что происходит интересного. Потому и зовется он Никакойск. Единственной достопримечательностью города является небольшая церковь из красного кирпича с алюминиевым куполом, отстроенная недавно по типовому проекту. Помнится, в лихие перестроечные, на этом месте торчал остов сожженной и разрушенной после революции церкви. Реставрировать здание и приспособить хотя бы под склад было дорого, а убрать совсем рука не поднималась. А вот до церкви тут стояло совсем иное здание. И вы ни за что не догадаетесь какое. Мало уже кто об этом помнит.
Цирк! Цирк? - удивитесь вы, в таком-то захолустье?
Ну да, город наш расположен вдали от ключевых транспортных артерий нашей необъятной страны. И тем интереснее эта история, произошедшая в далекое дореволюционное время.
Жил в ту пору в городе купец Арсений Семенович Буровой. И была у него дочка Любушка, в коей он души не чаял.
Супруга купца покинула, как только доченька первый крик издала.
Сам Арсений Буровой воспитывался в строгости, и прошел путь от мальчика при лавке мануфактуры до приказчика. Когда дядя выпускал птенца на волю, экипировал племянника всем, чем мог. Сапоги хромовые Арсений по сию пору хранил как талисман. Однако, голодное детство не забылось. И приказал купец мамкам-нянькам, чтобы ни в чем его кровинушка не нуждалась. Особо купец любил, когда дочка сытно кушала. И сам бывало сиживал за столом, чтобы на сдобные щечки полюбоваться.
Однажды купец повез дочку на ярмарку в большой город. Там девочка и побывала впервые в цирке. И так ей это зрелище понравилось, что приехав домой задумала она кое-что из виденного повторить. И упала. Неудачно. Став на всю жизнь хромоножкой.
Время шло, девочка выросла в дородную барышню. И все было бы неплохо, да только дородность Любушкина была уж чересчур велика. Сначала пришлось заказать для любимой дщери специальную кровать с усиленным каркасом. А вместе с этим и нужда расширить дверные проемы подоспела. Двигалась Любаша мало и неохотно, из дому выходила редко, прогулок не любила. Из развлечений были вечерние чтения рыцарских романов, кои батюшка, зная пристрастия любимицы, заказывал проезжим купцам постоянно.
Жениха для Любаши порядочного все не находилось. Те, кто приходил с предложениями сам, были не богаты, и сразу купец видел - за приданым, а не за дочкой пришел стервец. Не помогла и единственная в городе сваха, которая, говаривали, и горшок с метлой сведет при надобности.
И случилось так, что будучи по делам в столице, познакомился купец с директором цирка Чионелли. Захотелось ему потешить грустящую все больше дочуру. Денег у купца было много, и договорился он с директором устроить гастроли в Никакойске.
И вот в начале лета в город приехал цирк, разместив свое пестрое шапито в пригороде.
Не сказать как радовалась Любушка, похрюкивая и пуская слюни в кружевной воротничок, который приходилось менять постоянно.
И вот настал день премьеры. Специально для главной зрительницы был сооружен настоящий трон.
Открывали программу конные. Потом вывели медведя, который умел считать. А после вышел силач. И тут все затихли. Потому что мужчина был почти раздет. Обтягивающий костюм в полоску не скрывал ни одной особенности рельефа натренированного мужского тела.
Мышцы бугрились, гири летали, зрительницы пораскрывали рты и замечтали о запретном. А потом кто-то свистнул и от зрителей мужского и весьма разобиженного населения в мужика полетели гнилые яблоки.
Не сказать, что яблоки слишком уж покалечили силача, однако он все-таки вынужден был прикрыться руками и отступить за кулисы.
В этот самый миг послышался непередаваемый звук. Что-то из разряда «чаааавк-хрююююк-пуууук-рыыыык», причем одновременно. Звук не прекращался, пока свист и шум со стороны зрителей не утихли.
С трона шумно вспенилось кружево, Любаша выпучила глазки и затрясла руками, обильно поливая слюной соседей, коим не повезло оказаться рядом с возмущенной главной гостьей на празднике ловкости и силы.
Охрана, привыкшая понимать дочку хозяина с полурыка, быстро очистила помещение. После чего, по велению Любаши, циркачи начали представление заново. Так она и смотрела его в полном одиночестве до самого конца. А потом еще и повторить кое-что приказала.
Циркачи в благодарность за такое внимание пригласили Любашу за город на пикник.
На пикнике Любаша была обласкана еще не раз благодарностями и пообещала продлить гастроли цирка до конца лета.
И тех пор что ни день, то велит девушка с утра запрягать двуколку и едет гулять. Домочадцы стали замечать, как девушка худеет день ото дня.
Купец поначалу не беспокоился. Потом поручил доктору проверить, все ли у дочи в порядке со здоровьем. Уездный доктор Шаврин Петр Саввич успокоил растревоженного отца, сказав, что здоровье его кровинушки очень даже прекрасно. И прогулки ей только на пользу.
Тут у купца вышла поездка дальняя, а когда Арсений Семенович вернулся, Любушку свою не признал. Такой красавицей та встретила его у порога. И хромать почти перестала. Но вот то, о чем он узнал, очень не по нраву купцу пришлось.
Управляющий Касьян сообщил Арсению Семеновичу, что дочь его любимая каждый день пропадает у лагеря с циркачами. А по возвращении больше напоминает сытую кошку.
Не понравилось купцу, что про его дочь управляющий говорит, и решил он сам все проверить.
Отправились они с управляющим к лощине, в которой разбили лагерь циркачи и застали такую картину.
Купеческая дочка Любаша, как обычная дворовая девка, завернув юбки выше колен, выделывает вместе с другими артистами разные трюки. И силач Федор Ступа сам лично за ножки купеческую дочку держит, чтобы та изгибалась перед ним, как он велит.
Не по нраву пришлось купцу то зрелище. Вышел он из кустов и прямиком к дочке. Схватил ту за руку и потащил к двуколке. А та вырвалась и начала папеньку увещевать да уговаривать, чтобы выслушал.
И как папенька слегка в себя пришел, рассказала ему Любаша, что Федор Ступа помог ей выправить хромоту и от лишних килограммов избавиться, заставляя делать особые упражнения. Что любит она его и хочет за него замуж.
Как Арсений Семонович дочь не увещевал, как не доказывал, что циркач ей не пара, все было напрасно. Ссориться с Любашей он не хотел, однако и видеть в зятьях циркача тоже. И присоветовал ему управляющий обратиться к человеку, решающему якобы как раз такие проблемы.
И тут надо сказать, что управляющий был человек не хороший. Купец и не догадывался, что Касьян метит на место зятя, и не одного жениха уже по этой причине от Любаши тайно отвадил.
Арсений Семенович управляющему доверял, в подробности при том разговоре не вдавался. Поручив все Касьяну, укатил в очередную поездку.
В тот злосчастный день Любаша как всегда велела запрягать двуколку, и отправилась на прогулку по обычному пути, который, как нарочно, пролегал мимо лагеря, коим на лето расположились циркачи.
Вот только не Федор Ступа встретил ее на этот раз, а мрачный директор. Который сообщил о том, что Федор Ступа этой ночью почил с миром.
Отрыдав на груди у мертвого силача, Любаша догадалась обо всем. Когда приехала в усадьбу, долго буйствовала. Говорили, от кабинета папеньки тогда мало что осталось.
Вернувшегося из поездки купца встретила тишина. Любаша к тому времени успокоилась, и только опухшие от слез глаза выдавали ее состояние.
Управляющему досталось от купца на орехи. Не так себе представлял он решение проблемы. Однако, дело было сделано. Дочь, приобредшая за время знакомства с циркачами приличную фигуру и почти переставшая хромать, по мнению Арсения Семеновича, вполне была готова выйти замуж.
Да только слухи о ее романе с циркачом разлетелись быстрее ветра. И тому немало способствовал сам управляющий. Купец сердился, а Любаша продолжала худеть, превращаясь из дородной красавицы в серую тень. Наконец, доктор Шаврин сообщил, что Любаша близка к смертному одру, и Арсений Семенович, чуя, что может потерять единственную отраду сердца своего, решил с дочерью поговорить и покаяться. Любаша отца выслушала молча, а потом сказала.
- Знаю, папенька, что лично вы в смерти моего любимого не виновны. Однако сил жить без него у меня нет. Разве что...
И тут папенька услышал условие, при котором Любаша была согласная забыть историю с циркачом. И хоть вставала купцу просьба дочери в копеечку, он согласился.
И началась с того дня в городе Никакойске грандиозная стройка. Поначалу жители, ходившие мимо, думали, что купец затеял строить новую водонапорную башню по последнему слову техники. Да только, чем выше становилось здание, тем яснее виделось его особое предназначение. И только несколько человек лишь, которым довелось уезжать из городка в дальние поездки, смогли определить правильно - в Никакойске будет цирк.
Вот только управляющий не желал тратить свои будущие, как он полагал, капиталы на такую бесполезную по его мнению затею. И поскольку стройка была в его ведении, здание получилось шутейным. Доски да печной кирпич, вот все, что пошло на грандиозное строительство.
Любаша все видела, но ничего поделать не могла. И как ей не хотелось поставить навечно памятник любви своей, дабы посещать то место точно храм, не вышло - здание скрипело и качалось, однослойные стены из печного кирпича грозили обрушиться при первой же мало мальски сильной буре.
И вот настал день открытия. В город вошла кавалькада циркачей, приглашенных специально для работы в новом здании.
Купец стоял рядом с дочерью на специально выстроенном помосте и радовался порозовевшему от хлопот личику. Однако глазки его радости оставались печальными.
- Что-то не так, Любушка? - спросил купец.
- Ваш управляющий знает ответ, - ответила ему девушка, смахивая слезы.
Касьян тут же принялся уверять купца, что все в порядке.
Он сам лично, довольный экономией, продолжал зазывать в новое помещение народ, а Любаша стояла рядом и думала, как так сделать, чтобы люди не пострадали, а виновнику издевательства над ней попало по заслугам.
И тут слышит она будто голос у ушка. То ли ветер шепчет, то ли дух милого прилетел на помощь.
- Испытай его, любовь моя Любушка.
Взмахнула купеческая дочка ручкой и вскричала:
- Остановитесь! - и велела людям покинуть цирк.
Касьян стал противиться. Тогда Любаша сказала.
- Коль все в порядке, зайди первым.
А затем приказала двери запереть, а циркачам испытать здание на прочность.
Подивились циркачи, однако волю хозяйки исполнили. Привязали канаты к колоннам и у каждого встал человек, чтобы тянуть за конец. И минуты стены не простояли. Здание начало рушиться, погребя под собой хитрого управляющего.
Купец был в ярости, но скоро остыл и выспросил у дочки, как ему вину перед ней загладить.
И тогда Любаша попросила купца выстроить на том месте церковь. Ту самую, что порушили после революции.
Да... много лет с тех пор минуло.
Кстати, раньше говорили, если в новолуние девушка какая проведет ночь в развалинах, то первенец у нее непременно богатырского телосложения будет. Те, кто решался на сей поступок, еще рассказывали, что видели там пару привидений, которые выделывали в воздухе различные цирковые трюки.
Новый дьячок, коему в усмотрения была передана новая церковь, на вопросы о привидениях не отвечает. Но прошел слух, что однажды преподобный Алексий все же проговорился за бутылочкой сладкого ликера. Тени влюбленных действительно до сих пор летают над тем местом. А дочка мэра, пожелавшая провести ночь в той церкви, родила малыша на четыре с лишним кило.
Так вот... да.
Цирк! Цирк? - удивитесь вы, в таком-то захолустье?
Ну да, город наш расположен вдали от ключевых транспортных артерий нашей необъятной страны. И тем интереснее эта история, произошедшая в далекое дореволюционное время.
Жил в ту пору в городе купец Арсений Семенович Буровой. И была у него дочка Любушка, в коей он души не чаял.
Супруга купца покинула, как только доченька первый крик издала.
Сам Арсений Буровой воспитывался в строгости, и прошел путь от мальчика при лавке мануфактуры до приказчика. Когда дядя выпускал птенца на волю, экипировал племянника всем, чем мог. Сапоги хромовые Арсений по сию пору хранил как талисман. Однако, голодное детство не забылось. И приказал купец мамкам-нянькам, чтобы ни в чем его кровинушка не нуждалась. Особо купец любил, когда дочка сытно кушала. И сам бывало сиживал за столом, чтобы на сдобные щечки полюбоваться.
Однажды купец повез дочку на ярмарку в большой город. Там девочка и побывала впервые в цирке. И так ей это зрелище понравилось, что приехав домой задумала она кое-что из виденного повторить. И упала. Неудачно. Став на всю жизнь хромоножкой.
Время шло, девочка выросла в дородную барышню. И все было бы неплохо, да только дородность Любушкина была уж чересчур велика. Сначала пришлось заказать для любимой дщери специальную кровать с усиленным каркасом. А вместе с этим и нужда расширить дверные проемы подоспела. Двигалась Любаша мало и неохотно, из дому выходила редко, прогулок не любила. Из развлечений были вечерние чтения рыцарских романов, кои батюшка, зная пристрастия любимицы, заказывал проезжим купцам постоянно.
Жениха для Любаши порядочного все не находилось. Те, кто приходил с предложениями сам, были не богаты, и сразу купец видел - за приданым, а не за дочкой пришел стервец. Не помогла и единственная в городе сваха, которая, говаривали, и горшок с метлой сведет при надобности.
И случилось так, что будучи по делам в столице, познакомился купец с директором цирка Чионелли. Захотелось ему потешить грустящую все больше дочуру. Денег у купца было много, и договорился он с директором устроить гастроли в Никакойске.
И вот в начале лета в город приехал цирк, разместив свое пестрое шапито в пригороде.
Не сказать как радовалась Любушка, похрюкивая и пуская слюни в кружевной воротничок, который приходилось менять постоянно.
И вот настал день премьеры. Специально для главной зрительницы был сооружен настоящий трон.
Открывали программу конные. Потом вывели медведя, который умел считать. А после вышел силач. И тут все затихли. Потому что мужчина был почти раздет. Обтягивающий костюм в полоску не скрывал ни одной особенности рельефа натренированного мужского тела.
Мышцы бугрились, гири летали, зрительницы пораскрывали рты и замечтали о запретном. А потом кто-то свистнул и от зрителей мужского и весьма разобиженного населения в мужика полетели гнилые яблоки.
Не сказать, что яблоки слишком уж покалечили силача, однако он все-таки вынужден был прикрыться руками и отступить за кулисы.
В этот самый миг послышался непередаваемый звук. Что-то из разряда «чаааавк-хрююююк-пуууук-рыыыык», причем одновременно. Звук не прекращался, пока свист и шум со стороны зрителей не утихли.
С трона шумно вспенилось кружево, Любаша выпучила глазки и затрясла руками, обильно поливая слюной соседей, коим не повезло оказаться рядом с возмущенной главной гостьей на празднике ловкости и силы.
Охрана, привыкшая понимать дочку хозяина с полурыка, быстро очистила помещение. После чего, по велению Любаши, циркачи начали представление заново. Так она и смотрела его в полном одиночестве до самого конца. А потом еще и повторить кое-что приказала.
Циркачи в благодарность за такое внимание пригласили Любашу за город на пикник.
На пикнике Любаша была обласкана еще не раз благодарностями и пообещала продлить гастроли цирка до конца лета.
И тех пор что ни день, то велит девушка с утра запрягать двуколку и едет гулять. Домочадцы стали замечать, как девушка худеет день ото дня.
Купец поначалу не беспокоился. Потом поручил доктору проверить, все ли у дочи в порядке со здоровьем. Уездный доктор Шаврин Петр Саввич успокоил растревоженного отца, сказав, что здоровье его кровинушки очень даже прекрасно. И прогулки ей только на пользу.
Тут у купца вышла поездка дальняя, а когда Арсений Семенович вернулся, Любушку свою не признал. Такой красавицей та встретила его у порога. И хромать почти перестала. Но вот то, о чем он узнал, очень не по нраву купцу пришлось.
Управляющий Касьян сообщил Арсению Семеновичу, что дочь его любимая каждый день пропадает у лагеря с циркачами. А по возвращении больше напоминает сытую кошку.
Не понравилось купцу, что про его дочь управляющий говорит, и решил он сам все проверить.
Отправились они с управляющим к лощине, в которой разбили лагерь циркачи и застали такую картину.
Купеческая дочка Любаша, как обычная дворовая девка, завернув юбки выше колен, выделывает вместе с другими артистами разные трюки. И силач Федор Ступа сам лично за ножки купеческую дочку держит, чтобы та изгибалась перед ним, как он велит.
Не по нраву пришлось купцу то зрелище. Вышел он из кустов и прямиком к дочке. Схватил ту за руку и потащил к двуколке. А та вырвалась и начала папеньку увещевать да уговаривать, чтобы выслушал.
И как папенька слегка в себя пришел, рассказала ему Любаша, что Федор Ступа помог ей выправить хромоту и от лишних килограммов избавиться, заставляя делать особые упражнения. Что любит она его и хочет за него замуж.
Как Арсений Семонович дочь не увещевал, как не доказывал, что циркач ей не пара, все было напрасно. Ссориться с Любашей он не хотел, однако и видеть в зятьях циркача тоже. И присоветовал ему управляющий обратиться к человеку, решающему якобы как раз такие проблемы.
И тут надо сказать, что управляющий был человек не хороший. Купец и не догадывался, что Касьян метит на место зятя, и не одного жениха уже по этой причине от Любаши тайно отвадил.
Арсений Семенович управляющему доверял, в подробности при том разговоре не вдавался. Поручив все Касьяну, укатил в очередную поездку.
В тот злосчастный день Любаша как всегда велела запрягать двуколку, и отправилась на прогулку по обычному пути, который, как нарочно, пролегал мимо лагеря, коим на лето расположились циркачи.
Вот только не Федор Ступа встретил ее на этот раз, а мрачный директор. Который сообщил о том, что Федор Ступа этой ночью почил с миром.
Отрыдав на груди у мертвого силача, Любаша догадалась обо всем. Когда приехала в усадьбу, долго буйствовала. Говорили, от кабинета папеньки тогда мало что осталось.
Вернувшегося из поездки купца встретила тишина. Любаша к тому времени успокоилась, и только опухшие от слез глаза выдавали ее состояние.
Управляющему досталось от купца на орехи. Не так себе представлял он решение проблемы. Однако, дело было сделано. Дочь, приобредшая за время знакомства с циркачами приличную фигуру и почти переставшая хромать, по мнению Арсения Семеновича, вполне была готова выйти замуж.
Да только слухи о ее романе с циркачом разлетелись быстрее ветра. И тому немало способствовал сам управляющий. Купец сердился, а Любаша продолжала худеть, превращаясь из дородной красавицы в серую тень. Наконец, доктор Шаврин сообщил, что Любаша близка к смертному одру, и Арсений Семенович, чуя, что может потерять единственную отраду сердца своего, решил с дочерью поговорить и покаяться. Любаша отца выслушала молча, а потом сказала.
- Знаю, папенька, что лично вы в смерти моего любимого не виновны. Однако сил жить без него у меня нет. Разве что...
И тут папенька услышал условие, при котором Любаша была согласная забыть историю с циркачом. И хоть вставала купцу просьба дочери в копеечку, он согласился.
И началась с того дня в городе Никакойске грандиозная стройка. Поначалу жители, ходившие мимо, думали, что купец затеял строить новую водонапорную башню по последнему слову техники. Да только, чем выше становилось здание, тем яснее виделось его особое предназначение. И только несколько человек лишь, которым довелось уезжать из городка в дальние поездки, смогли определить правильно - в Никакойске будет цирк.
Вот только управляющий не желал тратить свои будущие, как он полагал, капиталы на такую бесполезную по его мнению затею. И поскольку стройка была в его ведении, здание получилось шутейным. Доски да печной кирпич, вот все, что пошло на грандиозное строительство.
Любаша все видела, но ничего поделать не могла. И как ей не хотелось поставить навечно памятник любви своей, дабы посещать то место точно храм, не вышло - здание скрипело и качалось, однослойные стены из печного кирпича грозили обрушиться при первой же мало мальски сильной буре.
И вот настал день открытия. В город вошла кавалькада циркачей, приглашенных специально для работы в новом здании.
Купец стоял рядом с дочерью на специально выстроенном помосте и радовался порозовевшему от хлопот личику. Однако глазки его радости оставались печальными.
- Что-то не так, Любушка? - спросил купец.
- Ваш управляющий знает ответ, - ответила ему девушка, смахивая слезы.
Касьян тут же принялся уверять купца, что все в порядке.
Он сам лично, довольный экономией, продолжал зазывать в новое помещение народ, а Любаша стояла рядом и думала, как так сделать, чтобы люди не пострадали, а виновнику издевательства над ней попало по заслугам.
И тут слышит она будто голос у ушка. То ли ветер шепчет, то ли дух милого прилетел на помощь.
- Испытай его, любовь моя Любушка.
Взмахнула купеческая дочка ручкой и вскричала:
- Остановитесь! - и велела людям покинуть цирк.
Касьян стал противиться. Тогда Любаша сказала.
- Коль все в порядке, зайди первым.
А затем приказала двери запереть, а циркачам испытать здание на прочность.
Подивились циркачи, однако волю хозяйки исполнили. Привязали канаты к колоннам и у каждого встал человек, чтобы тянуть за конец. И минуты стены не простояли. Здание начало рушиться, погребя под собой хитрого управляющего.
Купец был в ярости, но скоро остыл и выспросил у дочки, как ему вину перед ней загладить.
И тогда Любаша попросила купца выстроить на том месте церковь. Ту самую, что порушили после революции.
Да... много лет с тех пор минуло.
Кстати, раньше говорили, если в новолуние девушка какая проведет ночь в развалинах, то первенец у нее непременно богатырского телосложения будет. Те, кто решался на сей поступок, еще рассказывали, что видели там пару привидений, которые выделывали в воздухе различные цирковые трюки.
Новый дьячок, коему в усмотрения была передана новая церковь, на вопросы о привидениях не отвечает. Но прошел слух, что однажды преподобный Алексий все же проговорился за бутылочкой сладкого ликера. Тени влюбленных действительно до сих пор летают над тем местом. А дочка мэра, пожелавшая провести ночь в той церкви, родила малыша на четыре с лишним кило.
Так вот... да.
