ПРОЛОГ
Пронизывающий ветер играл со светлыми, распущенными волосами юной невесты. Дева рода Гуортигирн дрожала, босые ноги леденил мокрый песок, а волны седого моря едва-едва не касались ступней. От холода у Дейдре посинели губы, хотелось сжаться в комочек, чтобы хоть немного согреться.
Но счастливая невеста продолжала стоять, терпеть пронизывающий ветер и очередное унижение – жених со свитой безбожно опаздывали. Род Гуортигирн в полном составе со свидетелями и домочадцами давно обосновался в гроте. Друид подготовил жаровню и начертил все необходимые знаки. Невеста почти теряет сознание от истощения и усталости, а жениха все нет.
Дрожащие губы юницы шептали молитву богине-заступнице, покровительнице целителей и юных дев. Она просила о страшном – чтобы жених, перебравши вина, сложил голову. Видят справедливые боги Дейдре согласна надеть черный покров и провести жизнь в одиночестве и молитвах. Лишь бы не принадлежать грубому и жестокому воину, снискавшему славу в походах, но наградой попросившего не золото, а жену древней крови. И выбор его пал на нее, Дейдре Гуортигирн, светлую целительницу видевшую свою жизнь в служении богине-заступнице Олуа.
За ратные подвиги лорд Каделл Гайнор получил титул, жену и земли, которые он сам же и завоевал. Мужчина настоял на старом обряде помолвки. Единственное, что может стать препятствием свадьбе – смерть жениха или невесты.
Чем больше проходило времени, тем сильней в сердце Дейдре разгоралась надежда – неужели сгинул? Или передумал? Она будет счастлива.
Солнце село и в сгустившихся сумерках появились огни – это двигался Гайнор Каделл со своими воинами – рода у него не было. Некому было встать по правую руку друида. Вот и тащил он своих рубак за собой.
Каделл резко осадил коня и спрыгнул на мокрый песок.
- Дела задержали меня, возлюбленная невеста,- громко возвестил он. – Но срезал я для тебя несколько славных голов.
- Смерть претит мне,- едва дыша от отвращения промолвила Дейдре.
- Глупость твоя происходит из твоего же девства,- хохотнул Гайнор,- а оно с тобой ненадолго, уж поверь.
Друзья жениха радостно загоготали, лорд Каделл подхватил под локоть свою юную невесту и потащил к гроту. Дева Гуортигирн едва успевала перебирать ногами и начала задыхаться, от этого почти бега отступил холод и в грот она ступила раскрасневшаяся, с тяжело вздымающейся грудью.
Гости расположились вдоль стен, в центре, в песчаной выемке, стояла жаровня. На ее тлеющие угли друид подбрасывал травы и сладковатый дымок стелился по песку. Дейдре поставили по левую руку от жреца, а лорда Каделла по правую.
Громким голосом друид спросил есть ли среди гостей тот, кто знает отчего этот брак не может быть свершен. Дейдре впилась глазами в отца, но тот смолчал. Не сказал, что дочь уже прошла первый круг обучения и что путь ее, путь девы-целительницы. А самой Дейдре злая магия сомкнула уста, как ни силилась девица заговорить о своем пути, все околесица выходила. А сейчас и вовсе онемела.
Друид взывал к богам, просил их соединить души так, как соединены сердца. И благословить новую семью обильным приплодом. Жених подал массивный, золотой браслет и жрец застегнул его на тонкой руке невесты.
Дейдре бессильно уронила руки вдоль тела и с поднесенного ей подноса второй брачный браслет друиду пришлось брать самостоятельно. Это вызвало недовольный ропот среди гостей. У рода Гуортигирн появились вопросы к своему предводителю, но смельчака, готового их озвучить, увы, не нашлось.
Друид сделал шаг назад, перехватил руки жениха и невесты и протянул их к жаровне. Сизый дымок кольцами обвил руки Дейдре и Гайнора, сплавил замочки их брачных браслетов. Теперь эти украшения с ними на всю жизнь.
Друид отошел, его роль в это действе была исполнена.
- А что жених, хорош ли ты,- громко спросила старшая из женщин рода Гуортигирн.
- Хорош,- громко ответила старшая из женщин привезенная соратниками Гайнора.
- Пусть покажет,- возвестила дама Гуортигирн.
И Гайнор разоблачился. Все его огромное, мускулистое тело покрывали короткие, черные волоски. Между сильных бедер волосы курчавились еще сильней. Дейдре подавила дрожь отвращения и отвела глаза – нечего лишний раз смотреть, супружеская жизнь долгая. Насмотрится.
- А что, хороша ли невеста? – Вопросил дружка Гайнора.
- Хороша,- ответила дама Гуортигирн.
- Пусть покажет.
Дейдре замерла. Она не могла, не могла показать этим жадным до зрелищ людям то, что сама богиня-заступница повелела скрывать от чужих взоров.
Лорд Каделл гневно нахмурился, сделал шаг вперед и разорвал рубашку на невесте. Силой развел ее руки и показал всем прелесть юной, налитой груди и гладкую нежность лона – не росли у древней крови волосы нигде, кроме головы.
По лицу невесты стекали крупные слезы, кругом хохотали и радовались люди – еще один брачный союз, а значит будет много вина и мяса.
Жених запретил Дейдре переодеваться:
- Наказание тебе, за строптивость. Я исполнил обряд в точности, а ты,- он отвесил ей легкую оплеуху, – подвела меня. А теперь улыбайся, сегодня твой праздник.
За ночь Дейдре устала удерживать рубаху, пальцы сводило судорогой, а похотливые взгляды мужчин причиняли почти физическую боль. Утром ее посадили в повозку и вернули в замок отца – до свадьбы оставалось полгода.
ГЛАВА 1
Леди Каделл носит ожерелье из синяков, иногда оно скрыто под платьем, иногда нет. Роскошь лунного серебра – волосы леди Каделл надежно спрятаны под простой серебряной сеткой. Дейдре не носит серег – это противно святой Атуатте, покровительнице замужних дам, скромных и смиренных. Леди Дейдре Каделл, жена главнокомандующего Гайрона Каделла не любит свою семью и ненавидит своего супруга. И каждый день она начинает на самой высокой башне замка своего мужа – зовет погибель на его голову.
Леди Каделл неувядающая причина сплетен при дворе Его Величества. Вот и сейчас, идя по галерее, она слышит шепоток придворных кумушек. Интересных тем две – отчего у леди Каделл нет детей и почему она сохранила свой дар.
Дейдре улыбается всем шепоткам. Сплетницы и хотели бы злословить сильнее, да только постельные подвиги лорда Каделла известны всем. Месяца не проходит чтобы очередной незадачливый рогоносец пришел вызывать Гайнора на дуэль.
Леди Каделл подошла к опочивальне ее величества и стражники распахнули перед ней двери.
- Моя королева,- чопорно произнесла Дейдре.
- Моя фрейлина,- устало произнесла изможденная женщина. – Богиня дала ответ?
- Дала, моя королева,- леди Каделл присела в реверансе. – Но ответ ее вам не придется по нраву.
В опочивальне королевы присутствовал король и его ближайший друг, супруг Дейдре лорд Каделл.
- Не томите, леди, прошу,- хрипло произнес Его Величество.
- Болезнь королевы имеет развратные корни,- поджав губы, произнесла Дейдре. – Кто принес ее в королевскую опочивальню мне неизвестно.
- Ложь,- отрезал Гайнор,- придворный лекарь знает, как изгнать дурную болезнь.
- А вы, мой супруг, искушены в этом? – вскинула тонкие брови Дейдре. – Это не болезнь, это «женское проклятье». Я не осмелюсь предположить, что Его Величество мог силой взять целительницу.
Эти слова повисли в воздухе как ядовитые испарения ведьминого котла. Гайнор гулко сглотнул – он не смог взять жену на брачном ложе. Сначала она отсушила ему все желание, а после, зло сверкая глазами, объяснила, что с ним сделает ее магия. Это известие подкосило лорда Каделла, три долгих недели он не бражничал с друзьями, все пытался растопить ледяное сердце супруги. Да только, как выяснилось сердце у Дейдре из драконьего серебра – не тает и не плавится.
- Я обречена? – всхлипнула королева,- гнить заживо? Но почему я?
- На том, кто совершил насилие, сильный амулет отвращающий проклятья,- спокойно произнесла Дейдре,- такую защиту легко преодолеет опытная и взрослая целительница. А вот совсем юная, не завершившая даже первого круга обучения – нет. Так и повиснет проклятье, ожидая, на кого перейти.
- Неужели нет надежды? – король стиснул кулаки.
- Драконье пламя исцеляет любые хвори,- негромко произнесла леди Каделл. – Но какую цену они попросят?
- Я все отдам,- горячо выдохнул Его Величество.
- Я поддержу друга во всем,- кивнул лорд Каделл,- все мое – твое, мой король.
- Если я выживу,- королева с грустью посмотрела на супруга,- то удалюсь в дальний храм, тот что у Серого моря. Я буду молиться за своих сыновей – чтобы не пошли они по стопам отца.
Король сник. Его ошибка, хмельное вино затуманившее разум лишило его и любимой женщины. Но вины своей он не чувствовал – не следовало целительнице ночами ходить, беду на свое тело скликать. Сидела бы дома, курица проклятая, так и все было бы хорошо.
Муж и жена покинули опочивальню королевы и медленно пошли по галерее.
- Окажите мне честь, Дейдре, прогулкой по саду,- лорд Каделл впился пальцами в локоть жены и практически втолкнул ее в тайный ход.
Лабиринт роз скрывал разные секреты обитателей дворца – кто-то предавался греху прелюбодейства, а кого-то бил муж.
- Ты могла сказать,- Гайрон отвесил супруге пощечину,- только о драконах. Только о том, что их пламя исцелит королеву.
- Я никогда не лгу,- Дейдре достала из рукава платок и промокнула кровь на треснувшей губе.
- А знаешь, может пора взять тебя? Пусть я сгнию заживо, но и ты долго не протянешь без своей магии,- зарычал лорд Каделл.
- И вы, милорд, умрете, оставив меня богатой вдовой? – Дейдре пошла вглубь лабиринта и Гайрон был вынужден идти за ней,- свободной от клятв? Не боитесь ли вы, милорд, что кому-то из хавуэнских мужчин удастся то, что не удалось вам?
Удар отбросил леди Каделл на мягкий песок – за четыре года Дейдре изучила повадки своего мужа. Свистнул кнут, всегда висевший у бедра Гайнора, и ее плечи обожгла боль. Дейдре закусила зубами рукав платья и принялась считать – больше пяти ударов лорд Каделл ей не отсыпал никогда. Но в этот раз он не остановился, она потеряла сознание досчитав до семи.
***
Утро встретило леди Каделл головной болью и перешептываниями служанок. У постели, в огромной вазе стояли роскошные, темно-алые розы. «Как кровь» - подумала Дейдре и приказала вынести розы в гостиную. Официальная причина – чтобы пришедшие в гости леди могли полюбоваться на подарок супруга. Реально – она не принимала от него даров, и все что так или иначе напоминало о нем изгонялось из покоев леди Каделл. Из которых не получалось изгнать самого лорда.
- Ясного утра, леди Каделл,- пропела камеристка. – Позвольте я помогу вам встать и привести себя в порядок – вас с самого утра дожидается отец.
- Помоги мне умыться,- сквозь зубы выдохнула Дейдре и медленно села.
Любую другую леди такое «наказание» свело бы в могилу, или же надолго уложило в постель. Но леди Каделл не стеснялась исцелять сама себя – богиня-заступница так и не послала Дейдре спасения. А значит и заповеди ее она исполнять не будет. Или будет, но не все.
- Хорошо,- она позволила промокнуть свое лицо полотенцем,- теперь подбери волосы повыше, пусть следы будут хорошо видны. Если отец сидит с утра – значит, он чего-то хочет. Чего-то настолько важного, что впервые пришел на встречу с дочерью. И рубаху с запахом, я изволю болеть и принимать гостей в домашнем виде.
- Дочь моя,- высокий, рыжеволосый мужчина поднялся с невысокого диванчика. – Ты плохо выглядишь.
- Отец,- Дейдре склонила голову. – Супружеская жизнь не идет мне на пользу.
Лорд Гуортигирн отвел взгляд. Он был неправ и перед людьми, и перед богами. И теперь, когда настал час платить, он пришел к дочери.
- В наших землях эпидемия,- негромко произнес он.
- Сразу к делу, северная традиция, да отец? А ты не хочешь спросить, как я себя чувствую и как протекает моя супружеская жизнь?
Камеристка помогла Дейдре усесться в кресло, где уже была уложена груда подушек – не только леди Каделл изучила повадки своего мужа. Прислуга тоже знала когда и что потребуется госпоже.
- Слухи о твоем лекарском даре плывут по столице,- улыбнулся отец,- а значит с мужем ты договорилась.
- Да, я отсушила ему естество на несколько недель,- кивнула Дейдре,- а после вырезала на своем животе «женское проклятье», вот и весь договор.
Отец со свистом втянула в себя воздух и промолвил:
- Какое неуважение ты выказала своему господину и супругу? Он и только он мог решать твою дальнейшую судьбу.
- А ты, отец мой, ты мог решать мою дальнейшую судьбу? В твоих землях было шесть девиц с лекарским даром, но мой оказался сильней. Все, от земледельцев до купцов собирали деньги на мое обучение. И что же сделал ты? Я ведь уже не принадлежала тебе.
- За тебя, за твое тело и душу платил король,- не дрогнувшим голосом произнес лорд Гуортигирн. – На эти деньги были построены дороги и мосты, жизнь в наших землях стала сытнее. Но со стороны западного тракта пришла болезнь.
Дейдре медленно встала, развязала кушак и легко стряхнула халат на пол. Ее белое нагое тело покрывали синяки и кровоподтеки. Повернувшись к отцу спиной, она четко произнесла:
- Хавуэн столица нашего королевства, богатый город. Здесь есть лекари всех мастей – только заплати им. А если спросят тебя о дочери, ответь так – дар леди Каделл принадлежит ее мужу и ее королеве. Королева сейчас больна и король платит за мое тело, которое должно находиться подле его жены.
- Я не мог противиться воле короля и лорда Каделл,- горько произнес отец Дейдре. – Наш род не выставил никого на войну – не родилось у меня иных детей кроме тебя.
- И ты мог послать меня к полковым целителям, даже моя наставница считала это хорошей мыслью.
- Ты была так юна и прекрасна – я боялся за тебя.
- И отдал в руки зверя,- кивнул леди Каделл. – Мне не жаль твои земли и твоих людей. Они взяли золото короля, а могли отказаться. И вот их решению ты бы противиться не смог. Но им этот обмен показался хорошим. Ведь вы еще одну девочку отправили в учение. Что же с ней стало?
- Разбойники снасильничали, когда она по ягоды пошла,- отвел взгляд милорд.
- То есть земля Гуортигирнов не способна защитить своих целительниц? – едко усмехнулась Дейдре,- мы не вещи. У нас есть чувства и разум.
- Ты бросишь свой дом в беде?
- Мой дом бросил меня раньше, теперь мой дом – королевский дворец. Прошу тебя оставить меня, мне пора натирать спину мазью.
Лорд Гуотиргирн встал, поднял с пола халат и накинул его на плечи дочери – он ясно понял, что ему не придется нянчить внуков. Даже если Гайнор-медведь переломит волю своей маленькой, упертой женщины – его, отца-предателя, к детям не подпустит никто. Этот груз давил на плечи сильней чем прожитые годы.
- Имин, подай чай и сладости,- коротко приказала Дейдре,- на двоих.
Камеристка накрыла стол и присела напротив своей госпожи. Подругами две поломанные жизнью женщины не стали. Но вот союзницами – да.
