Единственный дракон. Замок княгини
В высокое и узкое зарешеченное окошко были видны снежные вершины, иногда их закрывали облака, а иногда по утрам они блестели под солнцем, сияли на фоне ослепительной голубизны. Красиво. Очень красиво. И еще много гор вокруг — пониже, поменьше, голые или поросшие лесом. Они здесь кругом, горы...
Вид снежных пиков из окна был привычен Кантане, даже, как ни странно, успокаивал, вносил в душу некое удовлетворение. Это было, как воспоминание из детства, проведенного в старом дедовском замке в Тандейских горах. Замок Трей, громада серых камней — таких же, как горы кругом. Кантане казалось, что замок деда вырос из гор, как из земли растут кусты и деревья, он — часть гор, он сам наполовину горы...
Другие горы, да. А похоже.
Тогда ленна Кантана не сомневалась, что нет ничего прекраснее заснеженных вершин, а моря она еще не видела и лишь пыталась представить, какое оно. И решетки на тех окнах ее детства тоже были, так что тут все в порядке. Не было только запертых дверей. А она была маленькой ленной, внучкой хозяина, лира Вона Кайра, владетельного именя — ее деду принадлежала вся долина. Не слишком плодородные там земли, это верно, зато чудные охотничьи угодья, прекрасные рыбные озера, как синие глаза среди скалистых гор, и реки, холодные и прозрачные — ленна Кантана искренне считала те места лучшими на земле и не покинула бы добровольно...
Здесь — Драконьи горы. Страшные, как говорили. Здесь живет чужой, непонятный народ, который повелевает драконами — и это пугает. И Кантану тоже сторожит дракон! Огромное темно-зеленое чудовище. Когда она увидела этого зверя в первый раз, у нее чуть сердце не остановилось, она закричала — дракон просто-напросто заглянул в ее окно, пожелал на нее поглядеть, видишь ли. Это было неожиданно и страшно. С тех пор сама Кантана избегала смотреть на чудовище — только так, мельком, вскользь. Этого хватило, чтобы рассмотреть его более или менее. Она не так уж уродлива, эта тварь, но все равно — чудовище.
С детства Кантана слышала сказки про прекрасных дев, что коротают время в одинокой башне под присмотром дракона. Но что сказка станет явью для нее? И во сне не снилось. И не найдется, наверное, витязя, который придет ее выручать. Брик Шан?.. Нет, не надо. Пусть с ним все будет в порядке. Ее жених из Приграничья? Смешно, да. Помереть от смеха. Отец?..
Нет, не про нее те сказки. И то, что сами горы так красивы, не должно бы Кантану ни отвлекать, ни обманывать. Она уже давно не маленькая девочка. Она пленница, запертая в башне, только и остается, что в окно смотреть. Она дочь итсванского именя и мага! Она должна гордиться, и понимать, кто она есть, и свой долг перед семьей. А чем это кончится — кто знает. Скорее всего, ничем хорошим.
Сидеть или лежать подолгу ей было невмоготу, и она ходила по комнате, наматывала круг за кругом — благо не так уж мала была ее темница. Да и не темница, если на то пошло — вполне комфортно. Кровать широкая и удобная, с упругим тюфяком — как Кантане и нравится. Полог над кроватью — пестрый, тяжелый, и без многомесячной пыли. Хорошее постельное белье, подушки, одеяла. Стол с узорчатой, из разноцветного дерева набранной столешницей, и такой же стул. Деревянная рама окна закрыта на легкую задвижку и открывается без единого скрипа, можно подышать свежестью, впустить в свое обиталище свежий ветер. А Кантана не расстается со своим старым плащом, в котором ее и схватили, носит, когда мерзнет, укрывается, ложась спать. Зачем? Ответа нет. Так ей спокойнее...
Здесь кругом — враги отца, а значит, ее враги. Даже лира Тина, маленькая женщина с добрыми глазами, которая приносила Кантане еду и прочие необходимые вещи. Впрочем, теперь ее глаза стали не такие добрые, как поначалу, а куда жестче, и держится женщина строже и сдержанней, как будто Кантана в чем-то серьезно провинилась. Но ведь не было ничего такого...
А было только... Ну да, приходил тот человек. И что-то случилось.
Собственно, он ведь только вошел. Они только и успели, что посмотреть друг на друга. Что было? Какая-то короткая вспышка перед глазами, и словно бы сверкающая нить, на миг соединившая ее и того незнакомца, и огромное удивление, испытанное Кантаной, какое-то счастливое удивление. На несколько мгновений, не больше...
Несколько мгновений тот человек смотрел на нее, изумленный, потом в его глазах появилась ярость.
-Магичка! - сказал он, как выплюнул, и быстро ушел.
Некоторое время Кантана стояла неподвижно, сбитая с толку, потом подошла к кровати и прилегла — единственный стул в комнате был неудобный на редкость.
Она попыталась прийти в себя и дышать ровно. Что случилось? Он назвал ее магичкой — почему?..
Ответа не было. А смятение, которое принесла ей та встреча — оно так и не ушло совсем. Что-то осталось.
После этого у нее забрали вышивание, которое она только начала. Только лишь разметила рисунок на ткани, и приступила к работе. Тина сказала, что это предосторожность — с помощью вышивки и ниток можно творить чары.
Ах, хорошо бы, знать бы — как! Что угодно отдала бы теперь ленна Кантана за это знание! И еще неплохо бы уметь, иметь способность, а с этим дела обстояли еще хуже. И отец, и дед, и тетки уверены были, что у Кантаны способностей к магии нет — такой вот выродок в семье потомственных итсванских магов. А тут ее считают магичкой и отнимают нитки...
Бумагу и письменный набор, кстати, тоже унесли — по той же причине. Они и не писала еще — нечего было писать, не хотелось, но попросила все необходимое — на всякий случай. И вот, забрали. И зеркало забрали. Странно, что оставили светильник — огонь тоже средство для магии, Кантана уже успела испугаться, что придется сидеть в потемках. Зато Тина принесла несколько книг, романтические истории о пламенной любви, подходящее чтение для юных дурочек. Самое интересное, несколько лет назад Кантана перечитала гору подобных книг, а теперь только уныло полистала и отложила — ну что за ерунда. Не до того...
Тина сама в первый же день предложила ей все для вышивания, чтобы можно было коротать время. И утешала, сказала, что это ненадолго, что Кантану отпустят. Это ее отца ненавидят здесь, но не ее. А когда Кантана спросила, почему ее держат взаперти, Тина охотно пояснила — это и хорошо, что взаперти, значит, точно отпустят. Потому и заперли, чтобы можно было отпустить. Но если девочка хочет остаться тут навсегда — может идти на все четыре стороны. Такая красавица запросто найдет себе мужа и будет жить хоть в Дарьяле, хоть где — Содда большая. Но вот из Содды — ни ногой. Так что, пусть уж потерпит, если не хочет мужа-соддийца... А точно ли она не хочет? У них такие парни есть — трудно не влюбиться. А Тина вот и подумать не могла, что у мага Каюба такая милая дочка. От женихов точно отбоя не будет. Что, может, останется она?..
Дарьял — это что-то неподалеку, поселок, а может город. Наверное, город, потому что там жил местный князь — если Кантана поняла верно. Страна колдунов была поделена на три части, и каждой правил свой князь. А в остальном Тина, конечно, просто шутила, хотела ее развлечь по доброте душевной. Отец не раз упоминал, что соддийцы, то есть, горные колдуны, ненавидят его от всей души. А раз так, кто захочет взять в жены его дочку? И потом, никакая Кантана не милая. Младшей сестричке вот досталось красоты на двоих, а Кантана... темноволосая, с лицом живым и немного неправильным... нет, не уродина, конечно, но не красавица, это точно.
Ее держат здесь в заточении, чтобы она ничего не увидела, и не поняла, в чем заключается великая тайна гордых колдунов — тайна приручения драконов? За это отец отдал бы что угодно. Неужели эта тайна так заметна, так на поверхности, что всякий чужак, оказавшийся в этой стране, должен проводить время взаперти, чтобы случайно ее не постигнуть? Что-то Кантане в это не верится.
Делать было решительно нечего, так что она лежала на кровати, завернувшись в свой плащ, и вспоминала. Вспоминалось чаще давнее — из детства.
Ей пять лет. Она сидит на табурете, в красивом платье, надетом в честь приезда тети Велы, старшей сестры отца, и перебирает бусины. Тетя полулежит в кресле напротив и вскользь наблюдает за Кантаной. Мама тоже здесь, и, кажется, ее тяготит происходящее. А Кантане просто любопытно, и бусины красивые, граненые, блестящие. Если попросить у тети несколько — подарит? Она добрая, и всегда дарит что-нибудь, когда приезжает, а эти бусины чудо как хороши. Они свободно надеты на шелковый шнурок и скользят по нему, шнурок слишком длинный — разве так носят? И зачем тете нужно, чтобы Кантана в третий раз перебрала их, передвигая каждую?
-Ну, довольно, - тетя Вела забрала у Кантаны бусины. - Мне жаль, Кайра. Похоже, ничего, совсем ничего. Даже не мелькнуло. Извини, моя дорогая, но такого у нас в семье еще не было — чтобы ни проблеска способностей. Грустно.
-Она еще маленькая, - возразила мама, улыбнулась и обняла Кантану. - Потом все может измениться.
-Конечно, будем пытаться, - кивнула тетя, - но, вообще говоря, эта проба уже должна бы показать хоть что-то... если есть, что показывать.
Словно раздумывая, тетя с улыбкой поманила к себе Кантану, и вдруг неожиданно сильно ударила ее по лицу, та отпрянула и закричала, бросилась к матери. Мать подхватила ее и устремила на золовку гневный взгляд. А тетя со вздохом покачала головой, и заявила со спокойной грустью.
-И снова никакого отклика, Кайра. Совсем никакого.
С тех пор Кантана опасалась приближаться к тете Веле, хотя потом поняла, конечно, что обижаться не стоит — та просто пыталась разбудить в ней хоть крупинки магии, спонтанный, вызванный сильными эмоциями магический отклик. Она сильная магичка, разбирается в таких вещах.
Позже Кантана случайно подслушала разговор тети Велы с матерью.
-Постарайся отдать ее в хорошую школу, Кайра. Ее ведь придется выдавать замуж. Жаль, что она... ну, не слишком хорошенькая, ты понимаешь. И подумать только, дочь моего брата — и так глуха к магии!
-Спасибо за совет, Вела, дорогая, мы подумаем. Кантана еще слишком маленькая и торопиться некуда. И потом, мне забавно слушать твои сожаления — зачем девочке непременно быть магом? Зачем тебе способности, если ты никогда не сможешь стать настоящим магом, Вела?
Снисходительный смех тети.
-Это мне забавно тебя слушать, дорогая Кайра. Владеть магией — иногда это просто очень удобно. И это можно передать детям. Все привыкли к тому, что женщины Каюбов владеют магией.
-Я не владею, Вела. Совершенно. Твоему брату не следовало жениться на мне, вероятно, - в голосе у матери звенело раздражение.
-Наша кровь очень сильна. Твоя дочь должна была унаследовать... - тетя разговаривает лениво и как бы чуть снисходительно.
-Надеюсь, это не намек?..
-Конечно нет. Прости, я не хочу тебя обидеть, - голос тети стал, как мурлыканье ласковой кошки. - Ладно, оставим эту тему до лучших времен. Ты подписала документы, которые я тебе передала?
-Как я могу это подписать? Это лишит меня имущества, а мою дочь — наследства. Здесь она может быть лишь приживалкой, ее законные владения — Шайкотан. Передать его казне — прости, я вообще не понимаю.
-У тебя ведь есть супруг, это его дело - понимать такие вещи. Ты выражаешь ему неповиновение, Кайра.
-Ничуть. Он должен понять, - твердо говорит мама. - Сыновей у нас нет, а девочку всегда можно лишить наследства. Никто не знает, что готовит для нас Провидение.
-Нет сыновей? И кого ты винишь, что родила девчонку, да еще и никчемную? - если судить по голосу, то тетя, определенно, шутит.
-Я никого не виню, но тебе, дорогая Вела, должно быть известно — чтобы рождались дети, муж должен бы бывать со своей женой чаще, чем раз или два в год.
-Ты выходила замуж за мага, и знала, на что идешь. Разве твой дядюшка не был магом? Ты ведь ему обязана своим наследством, верно? У моего брата сейчас важное время, он не может растрачиваться на постороннее.
-Я не ропщу, Вела. Я просто объясняю тебе, что не вправе хотя бы на час обездолить свою дочь — мало ли что случится за этот час! Прости, но так меня воспитывали. Если мой муж желает забрать Шайкотан, пусть передаст мне взамен равноценное имение. Равноценное, Вела.
-Милая Кайра, ты понимаешь, что такое Шайкотан? Это не просто замок. Он лишь номинально считается твоим наследством, и существуют некоторые договоренности, которые — не твоего ума дело...
-Вела, я там жила. Это просто старинный замок, про который рассказывают страшные сказки — как про многие старинные замки. Мой дядя это поощрял — потому что ценил уединение. Но я знакома с делами имения и знаю, какие доходы дядя получал ежегодно. Сейчас моя бесталанная дочь без магических способностей — богатая наследница. Пусть так и будет. Это мое последнее слово, и я не стану больше ничего обсуждать.
Мама умела настоять на своем. Тетя Вела вскоре уехала, весело со всеми распрощавшись и расточая любезности маме, деду, и бабушке и самой Кантане. Но Кантана ей больше не верила. И она запомнила — где-то есть Шайкотан, ее замок, ее владения. Место, про которое рассказывают страшные сказки...
Видимо, отцу очень надо было заполучить этот таинственный замок, потому что он подчинился желанию матери, и передал ей в собственность замок Линнин, на побережье, с землями и угодьями. И он стал официально считаться наследством Кантаны, ни брат, который все-таки вскоре родился, ни младшая сестра не могут на него претендовать. Впрочем, отец ведь очень богат, так что какая разница! А Шайкотан — это, оказывается, остров. Точнее, два острова — на одном стоит древний замок, на другом — целый город. Кантана никогда там не была...
А вот она, в простеньком и не очень чистом платье, к тому же разодранном на локтях, купается в обжигающе холодных струях водопада. Это неподалеку от замка, но место уединенное. Ей семь лет, и ее приятелю Дину — девять, они держатся за руки и хохочут — еще бы, это же весело. Погода жаркая, и одежда быстро высохнет на солнце и ветру. И жизнь последнее время какая-то удивительно свободная, Кантане все позволяют и почти не обращают на нее внимания. И ей, пожалуй, это очень нравится.
Месяц назад у нее родился брат, вот в чем дело. Маленький Най, долгожданный наследник и всеобщая надежда.
-Ленна! - Крик доносится откуда-то сверху. - Ленна Кантана!
Это за ними. Бабушка разослала слуг на поиски проказницы-внучки. Их почти нашли, но еще не совсем! Они с Дином переглянулись и разом выпрыгнули из водопада, и удрали в заросли орешника.
Они вернулись почти под вечер, усталые, растрепанные и грязные, их уже ждали. Увидев бабушку с поджатыми губами, Кантана уже приготовилась к наказанию — ее обычно запирали в маленькой каморке с одним окошком, где было решительно нечего делать. Но нет, на этот раз Кантану сразу потащили мыть, переодевать и причесывать. Потому что ее хотел увидеть отец, который наконец пожаловал. И который уже дал понять, что недоволен отвратительным воспитанием своей единственной дочери. Между прочим, он ни разу не приехал, чтобы повидать ее, Кантану! Ни разу за семь лет!
Отец показался ей очень большим — рядом с невысоким коренастым дедом. И не выглядел недовольным — напротив, он улыбался.
-Моя маленькая ленна просто красавица, - сказал он, протягивая ей руку.
Глава 1. Кантана
В высокое и узкое зарешеченное окошко были видны снежные вершины, иногда их закрывали облака, а иногда по утрам они блестели под солнцем, сияли на фоне ослепительной голубизны. Красиво. Очень красиво. И еще много гор вокруг — пониже, поменьше, голые или поросшие лесом. Они здесь кругом, горы...
Вид снежных пиков из окна был привычен Кантане, даже, как ни странно, успокаивал, вносил в душу некое удовлетворение. Это было, как воспоминание из детства, проведенного в старом дедовском замке в Тандейских горах. Замок Трей, громада серых камней — таких же, как горы кругом. Кантане казалось, что замок деда вырос из гор, как из земли растут кусты и деревья, он — часть гор, он сам наполовину горы...
Другие горы, да. А похоже.
Тогда ленна Кантана не сомневалась, что нет ничего прекраснее заснеженных вершин, а моря она еще не видела и лишь пыталась представить, какое оно. И решетки на тех окнах ее детства тоже были, так что тут все в порядке. Не было только запертых дверей. А она была маленькой ленной, внучкой хозяина, лира Вона Кайра, владетельного именя — ее деду принадлежала вся долина. Не слишком плодородные там земли, это верно, зато чудные охотничьи угодья, прекрасные рыбные озера, как синие глаза среди скалистых гор, и реки, холодные и прозрачные — ленна Кантана искренне считала те места лучшими на земле и не покинула бы добровольно...
Здесь — Драконьи горы. Страшные, как говорили. Здесь живет чужой, непонятный народ, который повелевает драконами — и это пугает. И Кантану тоже сторожит дракон! Огромное темно-зеленое чудовище. Когда она увидела этого зверя в первый раз, у нее чуть сердце не остановилось, она закричала — дракон просто-напросто заглянул в ее окно, пожелал на нее поглядеть, видишь ли. Это было неожиданно и страшно. С тех пор сама Кантана избегала смотреть на чудовище — только так, мельком, вскользь. Этого хватило, чтобы рассмотреть его более или менее. Она не так уж уродлива, эта тварь, но все равно — чудовище.
С детства Кантана слышала сказки про прекрасных дев, что коротают время в одинокой башне под присмотром дракона. Но что сказка станет явью для нее? И во сне не снилось. И не найдется, наверное, витязя, который придет ее выручать. Брик Шан?.. Нет, не надо. Пусть с ним все будет в порядке. Ее жених из Приграничья? Смешно, да. Помереть от смеха. Отец?..
Нет, не про нее те сказки. И то, что сами горы так красивы, не должно бы Кантану ни отвлекать, ни обманывать. Она уже давно не маленькая девочка. Она пленница, запертая в башне, только и остается, что в окно смотреть. Она дочь итсванского именя и мага! Она должна гордиться, и понимать, кто она есть, и свой долг перед семьей. А чем это кончится — кто знает. Скорее всего, ничем хорошим.
Сидеть или лежать подолгу ей было невмоготу, и она ходила по комнате, наматывала круг за кругом — благо не так уж мала была ее темница. Да и не темница, если на то пошло — вполне комфортно. Кровать широкая и удобная, с упругим тюфяком — как Кантане и нравится. Полог над кроватью — пестрый, тяжелый, и без многомесячной пыли. Хорошее постельное белье, подушки, одеяла. Стол с узорчатой, из разноцветного дерева набранной столешницей, и такой же стул. Деревянная рама окна закрыта на легкую задвижку и открывается без единого скрипа, можно подышать свежестью, впустить в свое обиталище свежий ветер. А Кантана не расстается со своим старым плащом, в котором ее и схватили, носит, когда мерзнет, укрывается, ложась спать. Зачем? Ответа нет. Так ей спокойнее...
Здесь кругом — враги отца, а значит, ее враги. Даже лира Тина, маленькая женщина с добрыми глазами, которая приносила Кантане еду и прочие необходимые вещи. Впрочем, теперь ее глаза стали не такие добрые, как поначалу, а куда жестче, и держится женщина строже и сдержанней, как будто Кантана в чем-то серьезно провинилась. Но ведь не было ничего такого...
А было только... Ну да, приходил тот человек. И что-то случилось.
Собственно, он ведь только вошел. Они только и успели, что посмотреть друг на друга. Что было? Какая-то короткая вспышка перед глазами, и словно бы сверкающая нить, на миг соединившая ее и того незнакомца, и огромное удивление, испытанное Кантаной, какое-то счастливое удивление. На несколько мгновений, не больше...
Несколько мгновений тот человек смотрел на нее, изумленный, потом в его глазах появилась ярость.
-Магичка! - сказал он, как выплюнул, и быстро ушел.
Некоторое время Кантана стояла неподвижно, сбитая с толку, потом подошла к кровати и прилегла — единственный стул в комнате был неудобный на редкость.
Она попыталась прийти в себя и дышать ровно. Что случилось? Он назвал ее магичкой — почему?..
Ответа не было. А смятение, которое принесла ей та встреча — оно так и не ушло совсем. Что-то осталось.
После этого у нее забрали вышивание, которое она только начала. Только лишь разметила рисунок на ткани, и приступила к работе. Тина сказала, что это предосторожность — с помощью вышивки и ниток можно творить чары.
Ах, хорошо бы, знать бы — как! Что угодно отдала бы теперь ленна Кантана за это знание! И еще неплохо бы уметь, иметь способность, а с этим дела обстояли еще хуже. И отец, и дед, и тетки уверены были, что у Кантаны способностей к магии нет — такой вот выродок в семье потомственных итсванских магов. А тут ее считают магичкой и отнимают нитки...
Бумагу и письменный набор, кстати, тоже унесли — по той же причине. Они и не писала еще — нечего было писать, не хотелось, но попросила все необходимое — на всякий случай. И вот, забрали. И зеркало забрали. Странно, что оставили светильник — огонь тоже средство для магии, Кантана уже успела испугаться, что придется сидеть в потемках. Зато Тина принесла несколько книг, романтические истории о пламенной любви, подходящее чтение для юных дурочек. Самое интересное, несколько лет назад Кантана перечитала гору подобных книг, а теперь только уныло полистала и отложила — ну что за ерунда. Не до того...
Тина сама в первый же день предложила ей все для вышивания, чтобы можно было коротать время. И утешала, сказала, что это ненадолго, что Кантану отпустят. Это ее отца ненавидят здесь, но не ее. А когда Кантана спросила, почему ее держат взаперти, Тина охотно пояснила — это и хорошо, что взаперти, значит, точно отпустят. Потому и заперли, чтобы можно было отпустить. Но если девочка хочет остаться тут навсегда — может идти на все четыре стороны. Такая красавица запросто найдет себе мужа и будет жить хоть в Дарьяле, хоть где — Содда большая. Но вот из Содды — ни ногой. Так что, пусть уж потерпит, если не хочет мужа-соддийца... А точно ли она не хочет? У них такие парни есть — трудно не влюбиться. А Тина вот и подумать не могла, что у мага Каюба такая милая дочка. От женихов точно отбоя не будет. Что, может, останется она?..
Дарьял — это что-то неподалеку, поселок, а может город. Наверное, город, потому что там жил местный князь — если Кантана поняла верно. Страна колдунов была поделена на три части, и каждой правил свой князь. А в остальном Тина, конечно, просто шутила, хотела ее развлечь по доброте душевной. Отец не раз упоминал, что соддийцы, то есть, горные колдуны, ненавидят его от всей души. А раз так, кто захочет взять в жены его дочку? И потом, никакая Кантана не милая. Младшей сестричке вот досталось красоты на двоих, а Кантана... темноволосая, с лицом живым и немного неправильным... нет, не уродина, конечно, но не красавица, это точно.
Ее держат здесь в заточении, чтобы она ничего не увидела, и не поняла, в чем заключается великая тайна гордых колдунов — тайна приручения драконов? За это отец отдал бы что угодно. Неужели эта тайна так заметна, так на поверхности, что всякий чужак, оказавшийся в этой стране, должен проводить время взаперти, чтобы случайно ее не постигнуть? Что-то Кантане в это не верится.
Делать было решительно нечего, так что она лежала на кровати, завернувшись в свой плащ, и вспоминала. Вспоминалось чаще давнее — из детства.
Ей пять лет. Она сидит на табурете, в красивом платье, надетом в честь приезда тети Велы, старшей сестры отца, и перебирает бусины. Тетя полулежит в кресле напротив и вскользь наблюдает за Кантаной. Мама тоже здесь, и, кажется, ее тяготит происходящее. А Кантане просто любопытно, и бусины красивые, граненые, блестящие. Если попросить у тети несколько — подарит? Она добрая, и всегда дарит что-нибудь, когда приезжает, а эти бусины чудо как хороши. Они свободно надеты на шелковый шнурок и скользят по нему, шнурок слишком длинный — разве так носят? И зачем тете нужно, чтобы Кантана в третий раз перебрала их, передвигая каждую?
-Ну, довольно, - тетя Вела забрала у Кантаны бусины. - Мне жаль, Кайра. Похоже, ничего, совсем ничего. Даже не мелькнуло. Извини, моя дорогая, но такого у нас в семье еще не было — чтобы ни проблеска способностей. Грустно.
-Она еще маленькая, - возразила мама, улыбнулась и обняла Кантану. - Потом все может измениться.
-Конечно, будем пытаться, - кивнула тетя, - но, вообще говоря, эта проба уже должна бы показать хоть что-то... если есть, что показывать.
Словно раздумывая, тетя с улыбкой поманила к себе Кантану, и вдруг неожиданно сильно ударила ее по лицу, та отпрянула и закричала, бросилась к матери. Мать подхватила ее и устремила на золовку гневный взгляд. А тетя со вздохом покачала головой, и заявила со спокойной грустью.
-И снова никакого отклика, Кайра. Совсем никакого.
С тех пор Кантана опасалась приближаться к тете Веле, хотя потом поняла, конечно, что обижаться не стоит — та просто пыталась разбудить в ней хоть крупинки магии, спонтанный, вызванный сильными эмоциями магический отклик. Она сильная магичка, разбирается в таких вещах.
Позже Кантана случайно подслушала разговор тети Велы с матерью.
-Постарайся отдать ее в хорошую школу, Кайра. Ее ведь придется выдавать замуж. Жаль, что она... ну, не слишком хорошенькая, ты понимаешь. И подумать только, дочь моего брата — и так глуха к магии!
-Спасибо за совет, Вела, дорогая, мы подумаем. Кантана еще слишком маленькая и торопиться некуда. И потом, мне забавно слушать твои сожаления — зачем девочке непременно быть магом? Зачем тебе способности, если ты никогда не сможешь стать настоящим магом, Вела?
Снисходительный смех тети.
-Это мне забавно тебя слушать, дорогая Кайра. Владеть магией — иногда это просто очень удобно. И это можно передать детям. Все привыкли к тому, что женщины Каюбов владеют магией.
-Я не владею, Вела. Совершенно. Твоему брату не следовало жениться на мне, вероятно, - в голосе у матери звенело раздражение.
-Наша кровь очень сильна. Твоя дочь должна была унаследовать... - тетя разговаривает лениво и как бы чуть снисходительно.
-Надеюсь, это не намек?..
-Конечно нет. Прости, я не хочу тебя обидеть, - голос тети стал, как мурлыканье ласковой кошки. - Ладно, оставим эту тему до лучших времен. Ты подписала документы, которые я тебе передала?
-Как я могу это подписать? Это лишит меня имущества, а мою дочь — наследства. Здесь она может быть лишь приживалкой, ее законные владения — Шайкотан. Передать его казне — прости, я вообще не понимаю.
-У тебя ведь есть супруг, это его дело - понимать такие вещи. Ты выражаешь ему неповиновение, Кайра.
-Ничуть. Он должен понять, - твердо говорит мама. - Сыновей у нас нет, а девочку всегда можно лишить наследства. Никто не знает, что готовит для нас Провидение.
-Нет сыновей? И кого ты винишь, что родила девчонку, да еще и никчемную? - если судить по голосу, то тетя, определенно, шутит.
-Я никого не виню, но тебе, дорогая Вела, должно быть известно — чтобы рождались дети, муж должен бы бывать со своей женой чаще, чем раз или два в год.
-Ты выходила замуж за мага, и знала, на что идешь. Разве твой дядюшка не был магом? Ты ведь ему обязана своим наследством, верно? У моего брата сейчас важное время, он не может растрачиваться на постороннее.
-Я не ропщу, Вела. Я просто объясняю тебе, что не вправе хотя бы на час обездолить свою дочь — мало ли что случится за этот час! Прости, но так меня воспитывали. Если мой муж желает забрать Шайкотан, пусть передаст мне взамен равноценное имение. Равноценное, Вела.
-Милая Кайра, ты понимаешь, что такое Шайкотан? Это не просто замок. Он лишь номинально считается твоим наследством, и существуют некоторые договоренности, которые — не твоего ума дело...
-Вела, я там жила. Это просто старинный замок, про который рассказывают страшные сказки — как про многие старинные замки. Мой дядя это поощрял — потому что ценил уединение. Но я знакома с делами имения и знаю, какие доходы дядя получал ежегодно. Сейчас моя бесталанная дочь без магических способностей — богатая наследница. Пусть так и будет. Это мое последнее слово, и я не стану больше ничего обсуждать.
Мама умела настоять на своем. Тетя Вела вскоре уехала, весело со всеми распрощавшись и расточая любезности маме, деду, и бабушке и самой Кантане. Но Кантана ей больше не верила. И она запомнила — где-то есть Шайкотан, ее замок, ее владения. Место, про которое рассказывают страшные сказки...
Видимо, отцу очень надо было заполучить этот таинственный замок, потому что он подчинился желанию матери, и передал ей в собственность замок Линнин, на побережье, с землями и угодьями. И он стал официально считаться наследством Кантаны, ни брат, который все-таки вскоре родился, ни младшая сестра не могут на него претендовать. Впрочем, отец ведь очень богат, так что какая разница! А Шайкотан — это, оказывается, остров. Точнее, два острова — на одном стоит древний замок, на другом — целый город. Кантана никогда там не была...
А вот она, в простеньком и не очень чистом платье, к тому же разодранном на локтях, купается в обжигающе холодных струях водопада. Это неподалеку от замка, но место уединенное. Ей семь лет, и ее приятелю Дину — девять, они держатся за руки и хохочут — еще бы, это же весело. Погода жаркая, и одежда быстро высохнет на солнце и ветру. И жизнь последнее время какая-то удивительно свободная, Кантане все позволяют и почти не обращают на нее внимания. И ей, пожалуй, это очень нравится.
Месяц назад у нее родился брат, вот в чем дело. Маленький Най, долгожданный наследник и всеобщая надежда.
-Ленна! - Крик доносится откуда-то сверху. - Ленна Кантана!
Это за ними. Бабушка разослала слуг на поиски проказницы-внучки. Их почти нашли, но еще не совсем! Они с Дином переглянулись и разом выпрыгнули из водопада, и удрали в заросли орешника.
Они вернулись почти под вечер, усталые, растрепанные и грязные, их уже ждали. Увидев бабушку с поджатыми губами, Кантана уже приготовилась к наказанию — ее обычно запирали в маленькой каморке с одним окошком, где было решительно нечего делать. Но нет, на этот раз Кантану сразу потащили мыть, переодевать и причесывать. Потому что ее хотел увидеть отец, который наконец пожаловал. И который уже дал понять, что недоволен отвратительным воспитанием своей единственной дочери. Между прочим, он ни разу не приехал, чтобы повидать ее, Кантану! Ни разу за семь лет!
Отец показался ей очень большим — рядом с невысоким коренастым дедом. И не выглядел недовольным — напротив, он улыбался.
-Моя маленькая ленна просто красавица, - сказал он, протягивая ей руку.
