Здесь не бывает закатов: солнце опускается за горы и лишь их верхушки с четверть часа светятся багряным по контуру. Здесь почти не бывает сумерек: еще четверть часа, и чернильное море отражается в небе, кабы не луна да огни кораблей - не отличишь одно от другого. Только после заката, когда спадает жара, набережная заполняется народом. Открываются ставни и двери, чтобы впустить в дом прохладу, а приезжие, вроде нас, выходят на людей посмотреть и себя показать. Впрочем, поздней осенью, как сейчас, чужих в городке уже немного. В этом году лето затянулось, и мы задержались, но скоро настанут холода. Ветер спустится с гор, может даже, принесет с собой снег. Тогда уедем и мы: в столицу, где зимой улицы покрыты серым снегом, в воздухе висит дым печных труб, а народу так много, что еще двоих не заметит никто, какой бы странной парой они ни были. Или еще южнее, чем сейчас, где весь год светит солнце, растут странные деревья с метелками на верхушках, а у людей смуглая кожа и гортанный выговор. На нас будут глазеть, но к чужим любопытным взглядам я давно привыкла.
Мерно щелкают спицы: лицевая, накид две вместе, лицевая. Тянется нить - тончайший пух горных коз. Говорят, шали из него носит лишь королева. Не знаю: давно не была при дворе. Как раз с тех пор, когда приучилась вязать. Все привыкли видеть королеву со спицами в руках. Скромная улыбка и неизменное рукоделие: можно не слушать и не думать. Королева должна украшать собой мир и рожать здоровых наследников. И то и другое у меня отлично получалось, остальное не интересовало никого. “Прости меня,- сказал как-то Тайрон. - Я дал тебе корону, но отобрал собственный путь”. Тогда я не ответила ничего.
Через два года после совершеннолетия старшего принца на королевской охоте лошадь под ее величеством понесла. Изуродованное до неузнаваемости тело нашли лишь спустя две недели. Убитый горем король отрекся от престола и один отправился в паломничество по храмам Игне. Где и сгинул без вести: сколько не изводи лихих людей, до конца не переведутся.
Мой старшенький правил твердой рукой полвека, пока на очередной королевской охоте, изрядно перебрав,не свалился в реку. Тело так и не выловили, а при дворе начали шептаться, что династия проклята. Впрочем, внучек недалеко ушел от деда и отца так что шептаться перестали быстро. А как он улизнул с престола, я уже не обратила внимания.
- Тебе не темно? - Тайрон подошел как всегда, беззвучно.
Я глянула на небо, потом на руки. И в самом деле. Впрочем, мне давно уже не нужно смотреть на спицы, вывязывая очередной узор. Купец, что забирает у меня готовые шали, озолотился за те годы что мы знакомы. Какая разница: что такое нужда я забыла давным-давно. Но все, что осталось сейчас - это вязание и книги. И еще воспоминания, правда, в них слишком легко уйти насовсем.
- Зажгу свет, - сказал Тай.
Я кивнула. В воздухе повис золотой светлячок. Муж, мимоходом взъерошив мне волосы, сел рядом. Мы молчали, глядя на море. Мерно щелкали спицы.
- Эрна здесь, - встрепенулся вдруг Тайрон, - говорит, через полчаса будет.
- Правда?
Он кивнул.
Странная связь между ним и детьми… Когда они были младенцами, Тай всегда мог сказать, отчего дети плачут - если не был занят государственными делами, разумеется. А когда они стали постарше, оказалось, что ни отцу, ни детям для разговоров между собой для разговоров не нужны слова. Поначалу я бесилась, чувствуя себя лишней в этом круге избранных. Потом поумнела. А они до сих пор могли, если хотели, дозваться друг друга с любого конца земли.
- Поставлю чай. - Тай поднялся. - Печенье еще осталось.
- «Чай», - передразнила я. - Достань холодного мяса и вина. Это же Эрна.
Моя младшенькая. Поздний ребенок, единственный, которого я родила не потому что должна, а потому что захотела сама. Озорник-сорванец вечно готовый слопать все, что не приколочено и перевернуть вверх дном все, что нельзя слопать. Единственная из моих детей, способная открывать порталы, непонятно, в кого уродилась. Женщина - боевой маг, подумать только. Сейчас - женщина - боевой маг государя. Первая за всю известную историю. Если я, конечно, не пропустила что-то важное.
Стукнула калитка, я помахала рукой. Темная фигура внизу махнула в ответ, прошагала по тропинке, двигаясь так же бесшумно, как и ее отец. На первом этаже открылась и снова закрылась дверь, по лестнице Эрна взлетела единым духом, обогнав Тайрона. И застыла в балконном проеме. Такой смеси радости, изумления и ужаса на лице дочери я не видела никогда.
- Время идет своим чередом, - улыбнулась я - Хорошо, что ты успела заглянуть.
Когда же мы виделись в последний раз? Да, я сильно изменилась.
Она сморгнула, но быстро справилась с лицом.
- Я передам парням, чтобы и они успели.
- Хорошо бы. Мальчишек я тоже буду рада видеть.
- Я тоже, сказал Тайрон. - Прошу к столу.
- Да-да, - спохватилась Эрна. - Куда можно поставить эту штуку?
Она сняла с плеча нечто… Железная труба с каким-то механизмом, прикрепленная к деревянному… арбалетному ложу?
- А что это?
- Это? - казалось, дочь обрадовалась поводу сменить тему. - Это такая штука, которая скоро оставит нас с отцом без дела. Потому что любой деревенщина сможет кидаться огнем. Громкая, правда. Утром покажу, а то сейчас весь город переполошим.
Тайрон флегматично пожал плечами:
- Говорили, что боевые маги останутся без дела, когда придумали самострелы. Потом - когда сообразили класть порох в глиняные крынки, и любой подмастерье стал способен метать огонь. Но вот он я, и вот она ты - придворный боевой маг.
- Пока, - сказала Эрна.
- Посмотрим.
Они посмотрят, оба. Не сомневаюсь.
- Да я не о том… - отмахнулась она. - И вообще, кто-то там говорил про еду.
Тайрон хмыкнул и подал мне руку помогая подняться. Эрна, сообразив, подставила локоть. Я благодарно кивнула.
- Так вот, о придворном маге, - сказала дочь, когда с тарелки исчез последний кусок мяса. - После того, как умер старый Адальберт, молодой Адальберт совсем рехнулся. Девки, охоты, пиры, а те кто мог бы вправить ему мозги на правах старых советников отца, забились в отдаленные имения и молят богов, чтобы сопляк о них не вспомнил. Меня он пока боится. Пока.
- Сразу могу сказать только одно, - хмыкнул Тай. - Не повторяй моих ошибок.
- Вот это уж нет, - рассмеялась Эрна. - Райнер рассказывал, какая это головная боль, королевская власть.
- Я бы сказал: чирей на заднице.
- Чему ты учишь ребенка! - притворно возмутилась я.
- Слышала бы ты, как этот ребенок выражается швыряясь молниями.
- Еще бы: учителя хорошие были.
Тай хмыкнул, потянулся к чайнику.
- Все это, конечно, мило, но… Ты что-то хотела?
- Посоветоваться, - кивнула Эрна. - Видишь ли, мне в этом гадюшнике нравится. Бодрит. Но не хотелось бы однажды случайно проглотить яд или обнаружить в сердце пару вершков стали. Или какое-нибудь хитрое проклятье… впрочем, таких умельцев не найдется.
- Рассказывай.
Я подняла с пола корзину с вязанием, откинулась на спинку стула. Имена мне ни о чем не говорили искусство придворных интриг я так и не освоила, да и судьба молодого Адальберта не слишком волновала: если в сопляке осталась капля моей крови, это не делает его ни хорошим правителем, ни хорошим человеком. Даже подумать страшно, сколько моих давних потомков бродит по этому свету. Пра-правнуков я еще считала. Но трудно поддерживать родственные отношения так долго. Странно, что Тайрон еще рядом. И что мне до сих пор не все равно.
- Аларика?
Я встрепенулась.
- Простите. Я теперь быстро устаю. Пойду спать, а вы болтайте.
- Я помогу, - подхватилась Эрна.
- Спасибо.
Уже в дверях спальни она обернулась.
- Мам, я…
- Все хорошо. Правда, - улыбнулась я. - Если дети в нас не нуждаются, значит мы все сделали правильно.
- Я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя. Беги, отец ждет.
Мягко закрылась дверь. Я забралась под одеяло, потянулась радуясь, что можно, наконец, вытянуться.
Лето в этом году затянулось. Но скоро настанут холода…
Мерно щелкают спицы: лицевая, накид две вместе, лицевая. Тянется нить - тончайший пух горных коз. Говорят, шали из него носит лишь королева. Не знаю: давно не была при дворе. Как раз с тех пор, когда приучилась вязать. Все привыкли видеть королеву со спицами в руках. Скромная улыбка и неизменное рукоделие: можно не слушать и не думать. Королева должна украшать собой мир и рожать здоровых наследников. И то и другое у меня отлично получалось, остальное не интересовало никого. “Прости меня,- сказал как-то Тайрон. - Я дал тебе корону, но отобрал собственный путь”. Тогда я не ответила ничего.
Через два года после совершеннолетия старшего принца на королевской охоте лошадь под ее величеством понесла. Изуродованное до неузнаваемости тело нашли лишь спустя две недели. Убитый горем король отрекся от престола и один отправился в паломничество по храмам Игне. Где и сгинул без вести: сколько не изводи лихих людей, до конца не переведутся.
Мой старшенький правил твердой рукой полвека, пока на очередной королевской охоте, изрядно перебрав,не свалился в реку. Тело так и не выловили, а при дворе начали шептаться, что династия проклята. Впрочем, внучек недалеко ушел от деда и отца так что шептаться перестали быстро. А как он улизнул с престола, я уже не обратила внимания.
- Тебе не темно? - Тайрон подошел как всегда, беззвучно.
Я глянула на небо, потом на руки. И в самом деле. Впрочем, мне давно уже не нужно смотреть на спицы, вывязывая очередной узор. Купец, что забирает у меня готовые шали, озолотился за те годы что мы знакомы. Какая разница: что такое нужда я забыла давным-давно. Но все, что осталось сейчас - это вязание и книги. И еще воспоминания, правда, в них слишком легко уйти насовсем.
- Зажгу свет, - сказал Тай.
Я кивнула. В воздухе повис золотой светлячок. Муж, мимоходом взъерошив мне волосы, сел рядом. Мы молчали, глядя на море. Мерно щелкали спицы.
- Эрна здесь, - встрепенулся вдруг Тайрон, - говорит, через полчаса будет.
- Правда?
Он кивнул.
Странная связь между ним и детьми… Когда они были младенцами, Тай всегда мог сказать, отчего дети плачут - если не был занят государственными делами, разумеется. А когда они стали постарше, оказалось, что ни отцу, ни детям для разговоров между собой для разговоров не нужны слова. Поначалу я бесилась, чувствуя себя лишней в этом круге избранных. Потом поумнела. А они до сих пор могли, если хотели, дозваться друг друга с любого конца земли.
- Поставлю чай. - Тай поднялся. - Печенье еще осталось.
- «Чай», - передразнила я. - Достань холодного мяса и вина. Это же Эрна.
Моя младшенькая. Поздний ребенок, единственный, которого я родила не потому что должна, а потому что захотела сама. Озорник-сорванец вечно готовый слопать все, что не приколочено и перевернуть вверх дном все, что нельзя слопать. Единственная из моих детей, способная открывать порталы, непонятно, в кого уродилась. Женщина - боевой маг, подумать только. Сейчас - женщина - боевой маг государя. Первая за всю известную историю. Если я, конечно, не пропустила что-то важное.
Стукнула калитка, я помахала рукой. Темная фигура внизу махнула в ответ, прошагала по тропинке, двигаясь так же бесшумно, как и ее отец. На первом этаже открылась и снова закрылась дверь, по лестнице Эрна взлетела единым духом, обогнав Тайрона. И застыла в балконном проеме. Такой смеси радости, изумления и ужаса на лице дочери я не видела никогда.
- Время идет своим чередом, - улыбнулась я - Хорошо, что ты успела заглянуть.
Когда же мы виделись в последний раз? Да, я сильно изменилась.
Она сморгнула, но быстро справилась с лицом.
- Я передам парням, чтобы и они успели.
- Хорошо бы. Мальчишек я тоже буду рада видеть.
- Я тоже, сказал Тайрон. - Прошу к столу.
- Да-да, - спохватилась Эрна. - Куда можно поставить эту штуку?
Она сняла с плеча нечто… Железная труба с каким-то механизмом, прикрепленная к деревянному… арбалетному ложу?
- А что это?
- Это? - казалось, дочь обрадовалась поводу сменить тему. - Это такая штука, которая скоро оставит нас с отцом без дела. Потому что любой деревенщина сможет кидаться огнем. Громкая, правда. Утром покажу, а то сейчас весь город переполошим.
Тайрон флегматично пожал плечами:
- Говорили, что боевые маги останутся без дела, когда придумали самострелы. Потом - когда сообразили класть порох в глиняные крынки, и любой подмастерье стал способен метать огонь. Но вот он я, и вот она ты - придворный боевой маг.
- Пока, - сказала Эрна.
- Посмотрим.
Они посмотрят, оба. Не сомневаюсь.
- Да я не о том… - отмахнулась она. - И вообще, кто-то там говорил про еду.
Тайрон хмыкнул и подал мне руку помогая подняться. Эрна, сообразив, подставила локоть. Я благодарно кивнула.
- Так вот, о придворном маге, - сказала дочь, когда с тарелки исчез последний кусок мяса. - После того, как умер старый Адальберт, молодой Адальберт совсем рехнулся. Девки, охоты, пиры, а те кто мог бы вправить ему мозги на правах старых советников отца, забились в отдаленные имения и молят богов, чтобы сопляк о них не вспомнил. Меня он пока боится. Пока.
- Сразу могу сказать только одно, - хмыкнул Тай. - Не повторяй моих ошибок.
- Вот это уж нет, - рассмеялась Эрна. - Райнер рассказывал, какая это головная боль, королевская власть.
- Я бы сказал: чирей на заднице.
- Чему ты учишь ребенка! - притворно возмутилась я.
- Слышала бы ты, как этот ребенок выражается швыряясь молниями.
- Еще бы: учителя хорошие были.
Тай хмыкнул, потянулся к чайнику.
- Все это, конечно, мило, но… Ты что-то хотела?
- Посоветоваться, - кивнула Эрна. - Видишь ли, мне в этом гадюшнике нравится. Бодрит. Но не хотелось бы однажды случайно проглотить яд или обнаружить в сердце пару вершков стали. Или какое-нибудь хитрое проклятье… впрочем, таких умельцев не найдется.
- Рассказывай.
Я подняла с пола корзину с вязанием, откинулась на спинку стула. Имена мне ни о чем не говорили искусство придворных интриг я так и не освоила, да и судьба молодого Адальберта не слишком волновала: если в сопляке осталась капля моей крови, это не делает его ни хорошим правителем, ни хорошим человеком. Даже подумать страшно, сколько моих давних потомков бродит по этому свету. Пра-правнуков я еще считала. Но трудно поддерживать родственные отношения так долго. Странно, что Тайрон еще рядом. И что мне до сих пор не все равно.
- Аларика?
Я встрепенулась.
- Простите. Я теперь быстро устаю. Пойду спать, а вы болтайте.
- Я помогу, - подхватилась Эрна.
- Спасибо.
Уже в дверях спальни она обернулась.
- Мам, я…
- Все хорошо. Правда, - улыбнулась я. - Если дети в нас не нуждаются, значит мы все сделали правильно.
- Я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя. Беги, отец ждет.
Мягко закрылась дверь. Я забралась под одеяло, потянулась радуясь, что можно, наконец, вытянуться.
Лето в этом году затянулось. Но скоро настанут холода…
