Сергей кивнул и сделал еще один бессмысленных шаг назад.
– Простите, – снова сказал он.
– А мы все гадали. Всех друзей расспросили. Никто не сознавался. А это были вы.
– Простите, – как попугай, повторил Сергей, – я больше…
– Зачем вы сюда пришли? – голос мужчины прозвучал резко.
Сергей подавил желания втянуть голову в плечи. За все восемнадцать месяцев он ни разу не встретился здесь ни с кем из семьи девочки.
– Я… просто хотел принести цветы.
– Зачем? – повторил мужчина.
– Я… Я просто…
– Это тот охранник, – обратилась маринина мать к мужу.
– Я помню, – мужчина кивнул, не отрывая от Сергея напряженного взгляда.
– Дима, я уже говорила тебе.
– Я помню, – снова кивнул отец Марины.
– Я пойду, – пробормотал Сергей.
Пара не сдвинулась с места, поэтому ему пришлось перекидывать ногу через оградку. Мужчина нахмурился еще сильнее.
Путь к выходу лежал вдоль марининой могилы. Сергей был вынужден пройти рядом с неподвижными родителями девочки, которая погибла по его вине.
Он проскользнул мимо, втянув голову в плечи, когда мать Марины вдруг сказала:
– Постойте. Сергей, верно?
Сергей обернулся и кивнул.
– Вы не виноваты, – вдруг сказала она.
– Нет, – он замотал головой. – Я виноват. Если бы я нашел другие слова, если бы…
– Я знаю, о чем говорю. Мне нелегко было это признать. Я винила всех. И вас в том числе. Но когда меня подробно допрашивали о случившемся, и я заставила себя вспомнить те полчаса до… до того, как…
– Семь минут, – автоматически поправил Сергей.
– Правда? Мне казалось больше. И знаете, Маришка прошептала мне тогда «Мама, какой храбрый этот дядя. И какой красивый». Она тогда думала, что это невсерьез. Но…
Сергей сморгнул, и почувствовал, что лицо матери Марины теряет четкость. Он сотни раз сходил с ума за эти месяцы. Он попеременно кричал на родителей и замыкался в себе. Только не заплакал ни разу. И вот сейчас он почувствовал, что слезы вдруг потекли.
– Это был несчастный случай, Сергей, – ровным голосом сказала мать Марины, хотя утерев глаза рукавом, Сергей заметил, что она тоже вот-вот заплачет.
– Спасибо за цветы. Только… не приходите сюда больше.
Это было как удар под дых.
– Я…
– Вам нечего здесь делать. Простите себя, потому что Маришка все равно вас не простит. Ей просто не за что вас прощать.
Она вдруг шагнула к Сергею и протянула руку к его лицу. Он едва не отшатнулся, иррационально ожидая удара. Однако женщина ухватила край капюшона и натянула ему на голову.
Этот жест, такой безусловно материнский, словно что-то заклинил в Сергее. Вероятно, механизм, который отвечал за прекращение слез. Вблизи мать Марины выглядела старше. В кафе ему показалось, что ей нет и тридцати.
– У нее один хвостик выше другого, – невпопад сказал Сергей.
Женщина оглянулась на памятник.
– Это в тот день. До кафе.
– Уходите! – отец Марины обнял жену за плечи.
Сергей кивнул и развернулся к выходу.
На обочине, утонув в грязи по середину колеса, стоял громадный внедорожник. Водитель за рулем меланхолично набирал смс. На Сергея он даже не взглянул. С этой стороны сливающиеся в одну дороги были похожи на ракету. Сергей вдруг вспомнил, что в детстве мечтал стать космонавтом. А еще вспомнил, что у него не сдан зачет по матанализу и не дописан реферат по экономико-математическому моделированию.
Небо перестало сыпать мокрым снегом и путь назад показался в разы легче. Сергей оглянулся через плечо. Издали сельское кладбище было похоже на небольшую рощицу.
Он храбрый. С этой мыслью Сергей достал мобильный и отыскал среди контактов номер своей Ленки.
Слушая длинные гудки, он думал о том, что нужно купить яблок взамен тех, что вчера пошли на шарлотку.
– Алло! – раздалось на том конце.
– Привет, – храбро начал Сергей, – Я…
– Сходим в кино?
– Сходим, – храбро согласился Сергей. – Выходи за меня, а?
На этот раз на том конце замолчали так надолго, что он уже решил, что связь оборвалась. Наконец раздался тихий смех.
– Давай сначала в кино. А потом уж разберемся.
– Давай, – с облегчением согласился Сергей.
Восемнадцать месяцев он убегал от самого себя, зарываясь в чувство вины. Наверное, потому, что он просто не знал, что он храбрый. А теперь знает. Спасибо девочке со смешными хвостиками, которая никогда его не простит, потому что, наверное, его вправду не за что прощать.
Шагая к остановке, Сергей от всей души надеялся, что настанет день, когда он сможет принять это до конца, не только разумом, но сердцем.
Снеговая туча над его головой все-таки одержала верх, и в воздухе закружились белые хлопья. Они падали на раскисшую дорогу и вызывающе белели несколько секунд, прежде чем грязь забирала их жизни. Но на смену погибшим летели все новые, и не было им числа. Скоро и поле, и дорога – весь мир, насколько хватало глаз, стал девственно-белым. И это казалось правильным.
– Простите, – снова сказал он.
– А мы все гадали. Всех друзей расспросили. Никто не сознавался. А это были вы.
– Простите, – как попугай, повторил Сергей, – я больше…
– Зачем вы сюда пришли? – голос мужчины прозвучал резко.
Сергей подавил желания втянуть голову в плечи. За все восемнадцать месяцев он ни разу не встретился здесь ни с кем из семьи девочки.
– Я… просто хотел принести цветы.
– Зачем? – повторил мужчина.
– Я… Я просто…
– Это тот охранник, – обратилась маринина мать к мужу.
– Я помню, – мужчина кивнул, не отрывая от Сергея напряженного взгляда.
– Дима, я уже говорила тебе.
– Я помню, – снова кивнул отец Марины.
– Я пойду, – пробормотал Сергей.
Пара не сдвинулась с места, поэтому ему пришлось перекидывать ногу через оградку. Мужчина нахмурился еще сильнее.
Путь к выходу лежал вдоль марининой могилы. Сергей был вынужден пройти рядом с неподвижными родителями девочки, которая погибла по его вине.
Он проскользнул мимо, втянув голову в плечи, когда мать Марины вдруг сказала:
– Постойте. Сергей, верно?
Сергей обернулся и кивнул.
– Вы не виноваты, – вдруг сказала она.
– Нет, – он замотал головой. – Я виноват. Если бы я нашел другие слова, если бы…
– Я знаю, о чем говорю. Мне нелегко было это признать. Я винила всех. И вас в том числе. Но когда меня подробно допрашивали о случившемся, и я заставила себя вспомнить те полчаса до… до того, как…
– Семь минут, – автоматически поправил Сергей.
– Правда? Мне казалось больше. И знаете, Маришка прошептала мне тогда «Мама, какой храбрый этот дядя. И какой красивый». Она тогда думала, что это невсерьез. Но…
Сергей сморгнул, и почувствовал, что лицо матери Марины теряет четкость. Он сотни раз сходил с ума за эти месяцы. Он попеременно кричал на родителей и замыкался в себе. Только не заплакал ни разу. И вот сейчас он почувствовал, что слезы вдруг потекли.
– Это был несчастный случай, Сергей, – ровным голосом сказала мать Марины, хотя утерев глаза рукавом, Сергей заметил, что она тоже вот-вот заплачет.
– Спасибо за цветы. Только… не приходите сюда больше.
Это было как удар под дых.
– Я…
– Вам нечего здесь делать. Простите себя, потому что Маришка все равно вас не простит. Ей просто не за что вас прощать.
Она вдруг шагнула к Сергею и протянула руку к его лицу. Он едва не отшатнулся, иррационально ожидая удара. Однако женщина ухватила край капюшона и натянула ему на голову.
Этот жест, такой безусловно материнский, словно что-то заклинил в Сергее. Вероятно, механизм, который отвечал за прекращение слез. Вблизи мать Марины выглядела старше. В кафе ему показалось, что ей нет и тридцати.
– У нее один хвостик выше другого, – невпопад сказал Сергей.
Женщина оглянулась на памятник.
– Это в тот день. До кафе.
– Уходите! – отец Марины обнял жену за плечи.
Сергей кивнул и развернулся к выходу.
На обочине, утонув в грязи по середину колеса, стоял громадный внедорожник. Водитель за рулем меланхолично набирал смс. На Сергея он даже не взглянул. С этой стороны сливающиеся в одну дороги были похожи на ракету. Сергей вдруг вспомнил, что в детстве мечтал стать космонавтом. А еще вспомнил, что у него не сдан зачет по матанализу и не дописан реферат по экономико-математическому моделированию.
Небо перестало сыпать мокрым снегом и путь назад показался в разы легче. Сергей оглянулся через плечо. Издали сельское кладбище было похоже на небольшую рощицу.
Он храбрый. С этой мыслью Сергей достал мобильный и отыскал среди контактов номер своей Ленки.
Слушая длинные гудки, он думал о том, что нужно купить яблок взамен тех, что вчера пошли на шарлотку.
– Алло! – раздалось на том конце.
– Привет, – храбро начал Сергей, – Я…
– Сходим в кино?
– Сходим, – храбро согласился Сергей. – Выходи за меня, а?
На этот раз на том конце замолчали так надолго, что он уже решил, что связь оборвалась. Наконец раздался тихий смех.
– Давай сначала в кино. А потом уж разберемся.
– Давай, – с облегчением согласился Сергей.
Восемнадцать месяцев он убегал от самого себя, зарываясь в чувство вины. Наверное, потому, что он просто не знал, что он храбрый. А теперь знает. Спасибо девочке со смешными хвостиками, которая никогда его не простит, потому что, наверное, его вправду не за что прощать.
Шагая к остановке, Сергей от всей души надеялся, что настанет день, когда он сможет принять это до конца, не только разумом, но сердцем.
Снеговая туча над его головой все-таки одержала верх, и в воздухе закружились белые хлопья. Они падали на раскисшую дорогу и вызывающе белели несколько секунд, прежде чем грязь забирала их жизни. Но на смену погибшим летели все новые, и не было им числа. Скоро и поле, и дорога – весь мир, насколько хватало глаз, стал девственно-белым. И это казалось правильным.
