Мне хотелось бы верить
Мне хотелось бы верить, что Герда отыщет Кая.
Что не зря был тот путь через холод, беду и слезы.
И что Маленький Принц, тот рассвет позади оставив,
Не исчез, а вернулся коснуться капризной Розы.
Мне хотелось бы верить, что женщина с инеем в косах,
Просто так смотрит в синюю даль от немого причала.
Что она дождалась, просто стала немножко взрослой.
Но когда-то мелькнул Грэев парус на солнце алым.
Мне хотелось бы верить, что пусто в гробу хрустальном -
Обручилась красавица с принцем холодным утром.
И что Золушка все же блеснула нарядом бальным,
А Елену когда-то не зря нарекали Премудрой.
Мне хотелось бы верить, что где-то одиннадцать принцев
Хоть за миг до беды, но успели рубашки примерить.
И из них ни один не остался навеки птицей.
Я не требую правды. Мне просто хотелось бы верить...
Кай пьет темное пиво и смотрит с друзьями футбол
Кай пьет темное пиво и смотрит с друзьями футбол.
Герда лечит ангину, закутавшись в теплый плед.
На столе сигареты, потрепанный томик стихов,
Аспирин и коробка еще новогодних конфет.
Герда любит цветы, кроме красно-кровавых роз.
Иногда по пути покупает себе букет.
Кай конфетно-цветочный период давно перерос.
Он дает ей кредитку последние несколько лет.
Герда с вечера Каю готовит в прихожей шарф.
Больше года вязала когда-то ему сама.
Кай привычно с утра убирает подарок в шкаф.
"Минус десять всего! Ну какая тут, к черту, зима?!"
Герда греет ладони о кружку с большим слоном.
Кай листает журнал, не услышав ее вопрос.
Герде прошлое кажется странным далеким сном.
Где же мальчик из детства, из пряного запаха роз?
И когда-нибудь ночью, лишь город укроет мгла,
Вдруг подумает Герда, отчаявшись и осмелев:
Может быть, слишком много она на себя взяла,
Вдруг поверив, что станет нужнее его королев...
Он где-то есть
Он где-то есть. Отделен от тебя километрами.
Буквами, строчками, жалкими глупыми смайлами.
Раньше любовь измеряли живыми конвертами,
Теперь же мечты сохраняют отдельными файлами.
В них о погоде, о солнце, порою об осени.
О разноцветной листве и клубничном мороженном.
Об облаках-кораблях в предутренней просини.
И никогда о том, что болит растревожено.
В них целый мир: бесполезный, немой, прописанный.
Глупый эрзац, где нет место живому и важному.
И, каждый раз сочиняя все новые истины,
Так безысходно нелепо ты веришь в каждую.
Веришь, что он как и прежде… что все по-старому.
Просто устал, заболел, настроение скверное.
И терпеливо себя приучаешь к малому.
Он где-то есть, он ответит тебе... наверное…
Королева все ждет и ждет своего Короля
Королева все ждет и ждет своего Короля.
Ждет смиренно из года в год и из века в век.
Снится ей как горячую кровь принимает земля,
И Король ее где–то вдали находит ночлег.
И все кажется ей, что в том доме мягче постель.
И все чудится ей, будто слаще в том доме хлеб.
Королева все ждет и ждет хоть каких-то вестей
И стареет, тускнеет, теряя свой ласковый свет.
Королева не слышит ни шепота, ни молвы.
Королева не верит знаменьям и вещим снам.
Лишь как прежде отчаянно ждет прихода весны.
Он сказал, что успеет вернуться к первым ручьям.
И все слышится ей как в том доме играет свирель.
И все чудится ей, что танцуют наяды там.
Чьи–то гибкие руки стелют шелком постель.
Чьи–то жаркие губы льнут к знакомым губам.
Королева готова поверить и все простить.
Пусть у замка раздастся дробный копыт перестук.
Королева степенно кивнет и прикажет впустить.
Лишь вязание выскользнет из ослабевших рук.
И послышится ей, будто голос внизу знаком.
И почудится ей: стены поступь его узнают.
До того, как явятся слуги с уставшим гонцом
И дурные вести в застывший альков принесут.
Королева все ждет и ждет своего Короля.
Ждет как прежде за годом год и за веком век.
Не желая знать, что впитала чужая земля
Кровь того, кто под кровом чужим не искал ночлег.
Я звоню в свой вчерашний почти позабытый день
Я звоню в свой вчерашний почти позабытый день.
Где стоит на столе недопитая чашка чая,
За окном шелестит на ветру недотрога-сирень,
И в том дне кто-то сильно, до боли, по мне скучает.
Я звоню в то безвременье будто бы не всерьез.
Удивляясь, что цифры навечно впечатались в память.
А под кожей зудит тот не вырвавшийся вопрос.
Тот, ответ на который уже не сумеет ранить.
Я считаю гудки, словно чей-то спокойный пульс,
Примеряя к себе, – отчего-то мой бьется стаккато.
Я себя убеждаю, что я… я совсем не боюсь.
Вот сейчас мне ответят чуть слышно, как было когда-то.
Тихий голос сорвет покрывало с замерзшей души.
И бессонные месяцы… К черту! Ну, кто их считает?!
Если прямо сейчас в этой глупой, немой тиши…
Только вот «абонент» в сотый раз «не отвечает».
Я смогу без тебя
Я смогу без тебя. Знаешь, это совсем несложно:
До отказа забить пыльный день чередой событий,
Не терзать ICQ, не смотреть на дисплей тревожно,
Удалить смс... как не верящий в сказку зритель.
Фотография в цифре удобная, право, штука.
Ни обрывков, ни пепла – лишь разом свободные биты.
«Вы уверены?» - «Да!» Сердце ребер коснется стуком,
И тебя больше нет. Слышишь? Нет! Мы с тобою квиты.
За теплом монитора давно золотая осень.
Отфильтрована хлябь вновь оконным стеклом и чаем.
Я начну все сначала, тебя, словно кожу, сбросив.
Только ты не звони. Я и так невозможно скучаю.
В этой странной чернильной полночи не осталось ни капли нежности
В этой странной чернильной полночи
Не осталось ни капли нежности.
Я не жду ни суда, ни помощи
Я уже не страшусь неизбежности.
Время стрелки сомкнуло в линию
И застыло само заковано.
Ты был прав: я действительно сильная.
Улыбаться легко. Только холодно.
И легко не сказать про главное.
Рифму в стол и под ключ. Все в прошлое.
Да ты прав: я смешная и славная.
Хочешь чаю? А сердце в крошево.
Я дрожу? Это только кажется.
Ошибиться легко в полнолуние.
Здесь нелепости кажутся важными,
А мечты просто спутать с безумием.
И не чай остывает, а прошлое.
Наше прошлое здесь еле теплится...
Я опять вспоминаю хорошее -
Ты его называешь безделицей.
А рассвет затерялся за крышами.
Да, пора. Приходи, разумеется.
А в душе что-то жгучее... лишнее.
То ли прошлое, то ли безделица.
Поговори со мной чуть-чуть...
Поговори со мной чуть-чуть. О чем - не важно…
Мне просто хочется услышать чей-то голос.
Чтоб эта тишина, как змей бумажный,
Взметнулась в небо или просто раскололась.
Чтоб эту пустоту чуть-чуть заполнить
Пусть даже глупыми, ненужными словами.
Поговори со мной… Мне очень нужно вспомнить,
Что я жива… Что это все не с нами.
Мне хотелось бы верить, что Герда отыщет Кая.
Что не зря был тот путь через холод, беду и слезы.
И что Маленький Принц, тот рассвет позади оставив,
Не исчез, а вернулся коснуться капризной Розы.
Мне хотелось бы верить, что женщина с инеем в косах,
Просто так смотрит в синюю даль от немого причала.
Что она дождалась, просто стала немножко взрослой.
Но когда-то мелькнул Грэев парус на солнце алым.
Мне хотелось бы верить, что пусто в гробу хрустальном -
Обручилась красавица с принцем холодным утром.
И что Золушка все же блеснула нарядом бальным,
А Елену когда-то не зря нарекали Премудрой.
Мне хотелось бы верить, что где-то одиннадцать принцев
Хоть за миг до беды, но успели рубашки примерить.
И из них ни один не остался навеки птицей.
Я не требую правды. Мне просто хотелось бы верить...
Кай пьет темное пиво и смотрит с друзьями футбол
Кай пьет темное пиво и смотрит с друзьями футбол.
Герда лечит ангину, закутавшись в теплый плед.
На столе сигареты, потрепанный томик стихов,
Аспирин и коробка еще новогодних конфет.
Герда любит цветы, кроме красно-кровавых роз.
Иногда по пути покупает себе букет.
Кай конфетно-цветочный период давно перерос.
Он дает ей кредитку последние несколько лет.
Герда с вечера Каю готовит в прихожей шарф.
Больше года вязала когда-то ему сама.
Кай привычно с утра убирает подарок в шкаф.
"Минус десять всего! Ну какая тут, к черту, зима?!"
Герда греет ладони о кружку с большим слоном.
Кай листает журнал, не услышав ее вопрос.
Герде прошлое кажется странным далеким сном.
Где же мальчик из детства, из пряного запаха роз?
И когда-нибудь ночью, лишь город укроет мгла,
Вдруг подумает Герда, отчаявшись и осмелев:
Может быть, слишком много она на себя взяла,
Вдруг поверив, что станет нужнее его королев...
Он где-то есть
Он где-то есть. Отделен от тебя километрами.
Буквами, строчками, жалкими глупыми смайлами.
Раньше любовь измеряли живыми конвертами,
Теперь же мечты сохраняют отдельными файлами.
В них о погоде, о солнце, порою об осени.
О разноцветной листве и клубничном мороженном.
Об облаках-кораблях в предутренней просини.
И никогда о том, что болит растревожено.
В них целый мир: бесполезный, немой, прописанный.
Глупый эрзац, где нет место живому и важному.
И, каждый раз сочиняя все новые истины,
Так безысходно нелепо ты веришь в каждую.
Веришь, что он как и прежде… что все по-старому.
Просто устал, заболел, настроение скверное.
И терпеливо себя приучаешь к малому.
Он где-то есть, он ответит тебе... наверное…
Королева все ждет и ждет своего Короля
Королева все ждет и ждет своего Короля.
Ждет смиренно из года в год и из века в век.
Снится ей как горячую кровь принимает земля,
И Король ее где–то вдали находит ночлег.
И все кажется ей, что в том доме мягче постель.
И все чудится ей, будто слаще в том доме хлеб.
Королева все ждет и ждет хоть каких-то вестей
И стареет, тускнеет, теряя свой ласковый свет.
Королева не слышит ни шепота, ни молвы.
Королева не верит знаменьям и вещим снам.
Лишь как прежде отчаянно ждет прихода весны.
Он сказал, что успеет вернуться к первым ручьям.
И все слышится ей как в том доме играет свирель.
И все чудится ей, что танцуют наяды там.
Чьи–то гибкие руки стелют шелком постель.
Чьи–то жаркие губы льнут к знакомым губам.
Королева готова поверить и все простить.
Пусть у замка раздастся дробный копыт перестук.
Королева степенно кивнет и прикажет впустить.
Лишь вязание выскользнет из ослабевших рук.
И послышится ей, будто голос внизу знаком.
И почудится ей: стены поступь его узнают.
До того, как явятся слуги с уставшим гонцом
И дурные вести в застывший альков принесут.
Королева все ждет и ждет своего Короля.
Ждет как прежде за годом год и за веком век.
Не желая знать, что впитала чужая земля
Кровь того, кто под кровом чужим не искал ночлег.
Я звоню в свой вчерашний почти позабытый день
Я звоню в свой вчерашний почти позабытый день.
Где стоит на столе недопитая чашка чая,
За окном шелестит на ветру недотрога-сирень,
И в том дне кто-то сильно, до боли, по мне скучает.
Я звоню в то безвременье будто бы не всерьез.
Удивляясь, что цифры навечно впечатались в память.
А под кожей зудит тот не вырвавшийся вопрос.
Тот, ответ на который уже не сумеет ранить.
Я считаю гудки, словно чей-то спокойный пульс,
Примеряя к себе, – отчего-то мой бьется стаккато.
Я себя убеждаю, что я… я совсем не боюсь.
Вот сейчас мне ответят чуть слышно, как было когда-то.
Тихий голос сорвет покрывало с замерзшей души.
И бессонные месяцы… К черту! Ну, кто их считает?!
Если прямо сейчас в этой глупой, немой тиши…
Только вот «абонент» в сотый раз «не отвечает».
Я смогу без тебя
Я смогу без тебя. Знаешь, это совсем несложно:
До отказа забить пыльный день чередой событий,
Не терзать ICQ, не смотреть на дисплей тревожно,
Удалить смс... как не верящий в сказку зритель.
Фотография в цифре удобная, право, штука.
Ни обрывков, ни пепла – лишь разом свободные биты.
«Вы уверены?» - «Да!» Сердце ребер коснется стуком,
И тебя больше нет. Слышишь? Нет! Мы с тобою квиты.
За теплом монитора давно золотая осень.
Отфильтрована хлябь вновь оконным стеклом и чаем.
Я начну все сначала, тебя, словно кожу, сбросив.
Только ты не звони. Я и так невозможно скучаю.
В этой странной чернильной полночи не осталось ни капли нежности
В этой странной чернильной полночи
Не осталось ни капли нежности.
Я не жду ни суда, ни помощи
Я уже не страшусь неизбежности.
Время стрелки сомкнуло в линию
И застыло само заковано.
Ты был прав: я действительно сильная.
Улыбаться легко. Только холодно.
И легко не сказать про главное.
Рифму в стол и под ключ. Все в прошлое.
Да ты прав: я смешная и славная.
Хочешь чаю? А сердце в крошево.
Я дрожу? Это только кажется.
Ошибиться легко в полнолуние.
Здесь нелепости кажутся важными,
А мечты просто спутать с безумием.
И не чай остывает, а прошлое.
Наше прошлое здесь еле теплится...
Я опять вспоминаю хорошее -
Ты его называешь безделицей.
А рассвет затерялся за крышами.
Да, пора. Приходи, разумеется.
А в душе что-то жгучее... лишнее.
То ли прошлое, то ли безделица.
Поговори со мной чуть-чуть...
Поговори со мной чуть-чуть. О чем - не важно…
Мне просто хочется услышать чей-то голос.
Чтоб эта тишина, как змей бумажный,
Взметнулась в небо или просто раскололась.
Чтоб эту пустоту чуть-чуть заполнить
Пусть даже глупыми, ненужными словами.
Поговори со мной… Мне очень нужно вспомнить,
Что я жива… Что это все не с нами.
