Но когда он привык к сумраку пещеры, то увидел, что глаза девушки открыты. Платок она сняла, и сейчас походила на какую-то странную куклу: с тёмным влажным взглядом и чрезвычайно гладкой кожей. Сходства добавляли сухие пухлые губы, окаймлявшие приоткрытый рот. Егору вдруг снова захотелось её поцеловать, но Буш опять закашлялась, вызвав у него волну сочувствия.
- Егор! - позвала она негромко, хотя Москвин был готов поклясться, что зашёл бесшумно. - Егор... - протянула она снова.
Москвин подошёл к ней и опустился рядом.
Буш вздрогнула и села, глядя испуганно и удивлённо.
- Я... Я не знала, что ты здесь, - сказала она.
- А зачем звала? - мягко спросил Егор.
- У тебя красивое имя, - призналась она. - Очень необычное.
- Ты не местная, - констатировал Москвин. В его душу закралось какое-то нехорошее подозрение. Но девушка по-прежнему нравилась ему. И он чувствовал ответную симпатию.
- Да, - отвела взгляд Буш. - Я издалека.
- Как ты здесь оказалась, в наших краях?
- Меня привезла... моя семья. Меня никто не спрашивал. У нас не принято интересоваться мнением таких, как я. В конце концов, я всего лишь слуга в моём доме, - в её голосе прозвучала горечь.
- Здесь ты свободный человек! - воскликнул Егор. - Хочешь, я возьму тебя с собой, домой? Позже, конечно, когда мы победим. У меня большая семья, ты не будешь лишней, наоборот. Мама обрадуется, - улыбнулся он, вдруг приняв решение.
Буш тоже слабо улыбнулась.
- Здесь у вас красиво, - тоскливо сказала она. - Жаль, что война. Хотя, если бы не это, то мы бы не встретились с тобой, Егор.
Девушка положила голову ему на колени и закрыла глаза. Москвин не сразу понял, что она уже спит. Ещё немного посидев, он аккуратно переложил Буш на одеяло и встал, чтобы заняться ужином.
Пока разгорался огонь, кипела вода и тушилось мясо, Егор придумал десяток аргументов за то, чтобы Буш поехала в его дом, - ведь она так и не ответила ему ничего! Еда была уже давно готова, убедительная речь сочинена, но девушка не просыпалась. Не проснулась она и тогда, когда Егор легонько потряс её за плечо:
- Буша, Бушенька!
Дыхание Буш было частым, поверхностным, от прикосновения она вздохнула глубже, захрипела вдруг, начала хватать ртом воздух.
Егор испугался, хотел начать делать искусственное дыхание, но глаза Буш широко раскрылись, тело выгнулось дугой - и девушка совсем перестала дышать. Её сердце остановилось, и никакие средства, доступные фельдшеру Москвину, не смогли запустить его.
Всю ночь Егор провёл у бездыханного тела. В его походной аптечке не было даже адреналина, а прямой массаж сердца делать он побоялся. Разорвал было хламиду Буш, схватился за нож, а потом понял, что нечем будет потом закрыть рану, даже если сердце чудом запустится. Так и просидел, без действий, без мыслей, без слёз, держа девушку за холодеющую руку. Когда первые солнечные лучи проникли в пещеру, Москвин встал, собрал вещи в рюкзак, завернул тело Буш в одеяло и, взяв свою нетяжёлую ношу на руки, побрёл искать своих.
Дендарийские партизаны нашли его сами. Егор выбился из сил и с каким-то всепоглощающим отупением сидел на замшелом валуне, так и не выпустив тело Буш из рук. Будто со стороны слышал он приближение нескольких пар обутых в сапоги ног. И хотя партизаны ходят и говорят тихо, приглушённые голоса тоже показались ему знакомыми.
"Кто здесь? Свой, вроде? Ты обойди его, в лицо ему посмотри, чистое, без раскраски?" - и, радостно: "Ребята, это ж сержант! Москвин, едрить твою налево, живой!"
Егор открыл глаза. К нему подбежали, затормошили, чуть не выбив ношу из рук.
- Осторожно, - вскрикнул Москвин. - И меня не уроните, - против воли улыбнулся он, глядя на искренне обрадовавшихся однополчан.
- Что это?
- Это... - Егор сглотнул, - моя несостоявшаяся невеста.
Послышались удивлённые возгласы, и Егор поспешил объяснить:
- Она умерла. Я не знаю, от чего.
Капрал Сактавелли порывисто обнял его за плечи. С Язоном Сактавелли Егор был знаком с детства. Они росли на соседних фермах, ходили в одну школу. Даже после школы учились вместе. Только работать Язон пошёл судмедэкспертом в полицейское управление. Он и привёл Егора в этот отряд, когда началась война.
- Дела, брат, - протянул Язон. - Невесту не верну, но... Посмотрим на месте.
Он аккуратно взял одеяло с телом Буш из рук Егора. Только сейчас Москвин почувствовал, как устал и чуть не разрыдался. Его била дрожь до самого бункера, а как только отряд оказался внутри, Егор сел на ближайшую лавку и тут же отключился.
Проснулся он уже на следующий день. Голова болела, горло саднило, затёкшие от неудобной позы руки и ноги плохо слушались. Егор встал и тут же пожалел об этом - его повело, пришлось ухватиться за стену. Потребовалось усилие воли, чтобы не бухнуться обратно на лавку, а пройти в соседнее помещение, служившее для бойцов столовой.
Там уже сидел Сактавелли с несколькими товарищами.
- О, Москвин, ты как, живой? - радостно приветствовали они его.
- Да так, живее некоторых, - поморщился Егор, не желая показывать слабость.
- Кстати, друг, - Язон встал и отвёл его за отдельный стол. Глаза патологоанатома странно бегали, - по поводу диагноза не могу тебе сказать ничего обнадёживающего. Похоже на геморрагическую лихорадку, но возбудитель явно другой. Я с таким не сталкивался. Все органы поражены, сосуды вдребезги. И сыпь на лодыжках и запястьях. Ты сам-то, как врач, что думаешь?
- Чёрт его разберёт, было похоже на пневмонию, - Егор откашлялся. - Сыпь я не видел, не довелось раздеть.
- Ах, вот оно что, - неожиданно прыснул Сактавелли.
- Что-то не так? - вскинулся Егор. - Я не позволю даже тебе смеяться над смертью моей Буш!
Другие посетители столовой уже давно вслушивались в диалог, и сейчас, не стесняясь, все смотрели на перепалку приятелей.
Язон, несмотря на явное веселье, старался быть корректен со старым другом.
- Егор, только не нервничай. Дело в том, что твоя девушка - совсем не девушка.
Егор вскочил, в глазах его потемнело.
Но Язон продолжал, не обращая внимания:
- У неё нет пола. Ну то есть никаких соответствующих органов! Это бесполое существо, Егор. Я думаю, оно - с Цетаганды.
Москвин ухватился руками за стол и медленно опустился на место. Сквозь шум в ушах он услышал голос старого полковника Форвица, который до войны преподавал в Академии.
- Я слышал, таких ублюдков, простите, сержант, генетических конструктов, называют ба. Они действительно не имеют пола. Ваша Буш - ба. Ба Буш.
- Ба Бушка! - заржал кто-то из солдат.
Москвин хотел было вскочить, чтобы набить морду хаму, но Сактавелли удержал его за руку.
- Егор, покажи запястья, - тихо, но настойчиво сказал он, и сам сдвинул рукав рубашки вверх.
На запястьях сержанта Егора Москвина красными лопухами расползалась сыпь.
- Егор! - позвала она негромко, хотя Москвин был готов поклясться, что зашёл бесшумно. - Егор... - протянула она снова.
Москвин подошёл к ней и опустился рядом.
Буш вздрогнула и села, глядя испуганно и удивлённо.
- Я... Я не знала, что ты здесь, - сказала она.
- А зачем звала? - мягко спросил Егор.
- У тебя красивое имя, - призналась она. - Очень необычное.
- Ты не местная, - констатировал Москвин. В его душу закралось какое-то нехорошее подозрение. Но девушка по-прежнему нравилась ему. И он чувствовал ответную симпатию.
- Да, - отвела взгляд Буш. - Я издалека.
- Как ты здесь оказалась, в наших краях?
- Меня привезла... моя семья. Меня никто не спрашивал. У нас не принято интересоваться мнением таких, как я. В конце концов, я всего лишь слуга в моём доме, - в её голосе прозвучала горечь.
- Здесь ты свободный человек! - воскликнул Егор. - Хочешь, я возьму тебя с собой, домой? Позже, конечно, когда мы победим. У меня большая семья, ты не будешь лишней, наоборот. Мама обрадуется, - улыбнулся он, вдруг приняв решение.
Буш тоже слабо улыбнулась.
- Здесь у вас красиво, - тоскливо сказала она. - Жаль, что война. Хотя, если бы не это, то мы бы не встретились с тобой, Егор.
Девушка положила голову ему на колени и закрыла глаза. Москвин не сразу понял, что она уже спит. Ещё немного посидев, он аккуратно переложил Буш на одеяло и встал, чтобы заняться ужином.
Пока разгорался огонь, кипела вода и тушилось мясо, Егор придумал десяток аргументов за то, чтобы Буш поехала в его дом, - ведь она так и не ответила ему ничего! Еда была уже давно готова, убедительная речь сочинена, но девушка не просыпалась. Не проснулась она и тогда, когда Егор легонько потряс её за плечо:
- Буша, Бушенька!
Дыхание Буш было частым, поверхностным, от прикосновения она вздохнула глубже, захрипела вдруг, начала хватать ртом воздух.
Егор испугался, хотел начать делать искусственное дыхание, но глаза Буш широко раскрылись, тело выгнулось дугой - и девушка совсем перестала дышать. Её сердце остановилось, и никакие средства, доступные фельдшеру Москвину, не смогли запустить его.
Всю ночь Егор провёл у бездыханного тела. В его походной аптечке не было даже адреналина, а прямой массаж сердца делать он побоялся. Разорвал было хламиду Буш, схватился за нож, а потом понял, что нечем будет потом закрыть рану, даже если сердце чудом запустится. Так и просидел, без действий, без мыслей, без слёз, держа девушку за холодеющую руку. Когда первые солнечные лучи проникли в пещеру, Москвин встал, собрал вещи в рюкзак, завернул тело Буш в одеяло и, взяв свою нетяжёлую ношу на руки, побрёл искать своих.
***
Дендарийские партизаны нашли его сами. Егор выбился из сил и с каким-то всепоглощающим отупением сидел на замшелом валуне, так и не выпустив тело Буш из рук. Будто со стороны слышал он приближение нескольких пар обутых в сапоги ног. И хотя партизаны ходят и говорят тихо, приглушённые голоса тоже показались ему знакомыми.
"Кто здесь? Свой, вроде? Ты обойди его, в лицо ему посмотри, чистое, без раскраски?" - и, радостно: "Ребята, это ж сержант! Москвин, едрить твою налево, живой!"
Егор открыл глаза. К нему подбежали, затормошили, чуть не выбив ношу из рук.
- Осторожно, - вскрикнул Москвин. - И меня не уроните, - против воли улыбнулся он, глядя на искренне обрадовавшихся однополчан.
- Что это?
- Это... - Егор сглотнул, - моя несостоявшаяся невеста.
Послышались удивлённые возгласы, и Егор поспешил объяснить:
- Она умерла. Я не знаю, от чего.
Капрал Сактавелли порывисто обнял его за плечи. С Язоном Сактавелли Егор был знаком с детства. Они росли на соседних фермах, ходили в одну школу. Даже после школы учились вместе. Только работать Язон пошёл судмедэкспертом в полицейское управление. Он и привёл Егора в этот отряд, когда началась война.
- Дела, брат, - протянул Язон. - Невесту не верну, но... Посмотрим на месте.
Он аккуратно взял одеяло с телом Буш из рук Егора. Только сейчас Москвин почувствовал, как устал и чуть не разрыдался. Его била дрожь до самого бункера, а как только отряд оказался внутри, Егор сел на ближайшую лавку и тут же отключился.
Проснулся он уже на следующий день. Голова болела, горло саднило, затёкшие от неудобной позы руки и ноги плохо слушались. Егор встал и тут же пожалел об этом - его повело, пришлось ухватиться за стену. Потребовалось усилие воли, чтобы не бухнуться обратно на лавку, а пройти в соседнее помещение, служившее для бойцов столовой.
Там уже сидел Сактавелли с несколькими товарищами.
- О, Москвин, ты как, живой? - радостно приветствовали они его.
- Да так, живее некоторых, - поморщился Егор, не желая показывать слабость.
- Кстати, друг, - Язон встал и отвёл его за отдельный стол. Глаза патологоанатома странно бегали, - по поводу диагноза не могу тебе сказать ничего обнадёживающего. Похоже на геморрагическую лихорадку, но возбудитель явно другой. Я с таким не сталкивался. Все органы поражены, сосуды вдребезги. И сыпь на лодыжках и запястьях. Ты сам-то, как врач, что думаешь?
- Чёрт его разберёт, было похоже на пневмонию, - Егор откашлялся. - Сыпь я не видел, не довелось раздеть.
- Ах, вот оно что, - неожиданно прыснул Сактавелли.
- Что-то не так? - вскинулся Егор. - Я не позволю даже тебе смеяться над смертью моей Буш!
Другие посетители столовой уже давно вслушивались в диалог, и сейчас, не стесняясь, все смотрели на перепалку приятелей.
Язон, несмотря на явное веселье, старался быть корректен со старым другом.
- Егор, только не нервничай. Дело в том, что твоя девушка - совсем не девушка.
Егор вскочил, в глазах его потемнело.
Но Язон продолжал, не обращая внимания:
- У неё нет пола. Ну то есть никаких соответствующих органов! Это бесполое существо, Егор. Я думаю, оно - с Цетаганды.
Москвин ухватился руками за стол и медленно опустился на место. Сквозь шум в ушах он услышал голос старого полковника Форвица, который до войны преподавал в Академии.
- Я слышал, таких ублюдков, простите, сержант, генетических конструктов, называют ба. Они действительно не имеют пола. Ваша Буш - ба. Ба Буш.
- Ба Бушка! - заржал кто-то из солдат.
Москвин хотел было вскочить, чтобы набить морду хаму, но Сактавелли удержал его за руку.
- Егор, покажи запястья, - тихо, но настойчиво сказал он, и сам сдвинул рукав рубашки вверх.
На запястьях сержанта Егора Москвина красными лопухами расползалась сыпь.
