Аннотация к эпизоду
Всезнающие коллеги — чародей, Домовой и фея-крёстная за удивительным чаепитием рассказывают, что встреченный в кафе парень — Белый Дракон-оборотень. Только превращается он наоборот.Глава шестая
АГМИЛ
1.
Когда я вернулась, в архиве стояла умиротворённая тишина. Заведующий Иван Михайлович Суббота и старший архивариус Зинаида Павловна Пятница пили чай в компании Домового и стража в одном лице — Пантелея Семёновича Понедельника. Знакомы все уже сотни лет. Да не шучу я!
Суббота ещё помнит пожары в Москве при Иване Грозном и Наполеоне. Правда, в 1547 его звали Ванька Михайлов сын.
Зато в 1812 стали величать Иван Михалычем. Он ведь столько архивных ценностей уберёг от завоевателей, пожаров, бурь и наводнений, лиходеев и проныр.
Зинаида Павловна в АГМИЛе (архиве городских мифов и легенд) не настолько давно. Второго августа наша фея-крёстная отпраздновала. Сколько? Дамы предпочитают такие секреты не раскрывать. Скажу только, что это был расчудесный День Рождения, на котором все славно повеселились.
Пантелей Семёнович не только оберегает старинное здание, в котором находится архив, но и работает в нём. Домовому стукнуло шестьсот пятьдесят лет.
Меня сюда привела тётушка. Тамара Георгиевна Среда — родственница Ивана Михайловича Субботы и приятельница Зинаиды Павловны Пятницы.
Мне было пять лет, когда я впервые попала в АГМИЛ. Обо мне говорили: озорница и фантазёрка! Тётушка этим очень гордилась. Особенно тем, что я вижу окружающий мир по-другому, поэтому всё время придумываю удивительные истории. Так было и в тот раз…
Мы просто зашли в гости. Я замерла на пороге и вдруг, вместо привычного нашего приветствия, выпалила:
— Город-сказка!
Архив показался мне мегаполисом со стеллажами-высотками, улицами-лабиринтами, диковинными вещами, исчезающими картами, добродушным Домовым, приветливой феей-крёстной и строгим чародеем.
Домовой разрешил звать себя дедушка Пантелей, фею-крёстную все называли Зиночкой, а сурового чародея величали Иван Михайлович.
А фамилии? У волшебников не принято фамильярничать. Вот они и пошутили, выбрав вместо фамилий — дни недели. Надо же было им что-то написать в паспорте. Да и намекать, кто ты на самом деле, себе дороже.
— Тех, кто не похож на остальных, — пояснила тётя. — Не жалуют. Мы не обманываем. Просто притворились, что приняли другие правила игры.
Тогда меня очень порадовало, что взрослые тоже играют. Необщительных и надменных я старалась обходить стороной.
Зачем скучать, если можно радоваться и удивляться?
В архиве такого было предостаточно!
Сначала нас угостили чаем и крендельками. Затем разрешили ходить, где вздумается. И заглядывать, куда пожелаю.
2.
… Мне в гостях понравилось. Пока все обсуждали взрослые и важные дела, Домовой протянул мне книгу «Русские народные сказки».
— Вот, — сказал он. — Привёз недавно из параллельного мира. В коллекцию!
Я взяла книгу. Сначала, как и все дети рассмотрела картинки. Там был дворец. Во дворце жил царь. У царя было три сына. Царь решил их женить. И пошло-поехало. На ком женить никто не знал. Пришлось сыновьям взять стрелы и пускать, куда ни попадя. Один допускался до того, что в болото к лягушке стрельнул. А лягушка говорящей оказалась. И замуж за царевича попросилась». Вот я хохотала!
Раскачиваясь на стуле-лесенке, читала об Иване-царевиче и Василисе Премудрой, а заодно Прекрасной. Хотелось узнать, чем там всё закончится. И чем дольше читала, тем больше недоумевала.
— Ну, дела! — воскликнула я.
Домовой полюбопытствовал:
— Что за дела?
— Как они невест выбирают, — пояснила я. — Папа с мамой в кафе познакомились. И не сразу поженились. Сначала на свидания ходили. Много разговаривали. Гуляли. Папа стихи писал для мамы о любви…
Домовой подпёр щёку. Заслушался!
— А тут взяли, и давай стрелять из лука, — пожала плечами я. — Вдруг бы Иван-царевич в дерево попал? На дереве жениться! Думаю, дерево не захочет. Ему в лесу хорошо.
— Ха-ха-ха, — рассмеялся Домовой. — Молодец, что заметила. Растёт нам, братцы-сказочники, смена!
— Просто царевичи полагались на волю случая, — ответила тётушка.
— Или на судьбу, — прибавила фея-крёстная.
— А ведь ребёнок прав, — пробасил чародей. — Царевич то на лягушке в результате женился.
— Царевне, — напомнила Зинаида Павловна. — Заколдованной.
— Вот наворотили! — пробормотала я.
— Сказка ложь да в ней намёк, — добродушно усмехнулся Домовой.
— Намёк — указка на то, что важно, — взглянула на меня тётушка Тамара, любившая во всём точность. — Дочитывай. Скоро домой пойдём.
Я кивнула, хотя мне больше понравилось пояснение про намёк дедушки Пантелея.
3.
Когда мы собрались уходить, я вопросительно взглянула на чародея. Тот поинтересовался:
— Есть вопросы?
— Есть, — вздохнула я. — Почему премудрая и прекрасная Василиса столько лет провела в плену у Кощея-Бессмертного? Она разве не могла его перехитрить или …
Я задумалась, подыскивая слово:
—…влюбить?
— Обаять? — подсказала Зинаида Павловна.
— Да! — согласилась я.
Иван Михайлович уставился на меня с любопытством.
Домовой хохотнул.
Дамы — тётушка и фея-крёстная хитро переглянулись.
Суровый чародей вдруг подмигнул мне и предложил:
— А сама помудри да рассуди!
Мне ответ понравился. Папа тоже учил думать, а не готовые ответы выспрашивать.
… Прощались мы долго. Домовой насыпал мне в карманы лесных орешков. Фея-крёстная подарила ленточку, которая цвет меняла, стоило мне только пожелать.
Иван Михайлович крепко пожал ладошку и пробормотал:
— А приходи ещё в гости!
— Приду! — пообещала я.
И часто просила тётю или отца брать меня в архив.
… Теперь я в АГМИЛе работаю. Второй месяц!
В Университете Магических Преобразований учусь на первом курсе, в архиве прохожу практику. Так у нас принято! Теория и практика одновременно. Как мы находим время? Планируем всё заранее. Каждый студент составляет индивидуальный график, согласовывает с куратором и преподавателями, относит в деканат.
Те, с кем я работаю в архиве, не просто коллеги, а мои учителя. И то, что с некоторыми мы родня, поблажек мне не даёт. Даже наоборот! То и дело коллеги устраивают мне экзамены и проверки.
Тётушка только — за! Она в нашем мире личность известная: предсказательница, гадалка, ведунья и Муза Великого Поэта!
Мамина сестра бывает дома редко, в ночные часы. Когда тётушка дома, у нас собирается примечательная компания: феи, эльфы, домовые, сказочники, путешественники по разным мирам, секретные агенты Хранилища — коллеги моих родителей.
Работает Тамара Георгиевна в МинПро. Загружена очень! Даже в выходные дома её не застанешь.
Когда родители «потерялись» в другом измерении младшая сестра мамы приютила меня. С тех пор мы живём вместе.
4.
Понимаете теперь, почему меня так заинтересовал тот юноша из кафе! Он читал мысли, знал Ивана Михайловича Субботу, значит, был свой. Но я всех наших знаю. Они раз в месяц, секретно, собираются либо у тётушки, либо в АГМИЛе. Собственно говоря, где ж им ещё собираться?
В этот раз сбор был назначен в полночь у тётушки. Парень не ошибся, когда говорил, что день сегодня волшебный, а точнее ночь. Ведь на небе появятся три луны: золотая, серебряная и медная. Затем начнётся звездопад. Говорят, такое в нашем мире не происходило тысячу лет. Многие верят, что мечты сегодня сбываются, а нежданные встречи связывают прочно и надолго совершенно незнакомых людей.
Сегодня Тамара Георгиевна с гостями надеялись поколдовать немного, чтоб исполнить одно заветное желание каждого. Для этого надо было проводить специальный магический ритуал. Что мы и собирались делать в полночь.
… Пока я раздумывала, Пантелей Семёнович хмыкнул:
— Чего застыла на пороге? Чай не в гости зашла. Или случилось что? Давай, младший архивариус, входи поскорей. И мир прими.
— И мир прими, — ответила я обычным нашим приветствием, по которому узнавали своих.
Домовой кивнул. Ему во всём нужен был порядок и соблюдение вековых традиций.
— Чай с малиновым вареньем будешь? — спросила Зинаида Павловна. — Или наелась.
— И наелась, — ответила я, снимая дождевик и переобуваясь. — И насмотрелась.
— Что так? — внимательно взглянул на меня Иван Михайлович. — Али встретила кого?
5.
— Вот! И тот также. Словно знает всё, о чём подумаю, — воскликнула я, направляясь к столу, где были разложены старинные карты. На них, при особом рассмотрении можно было обнаружить: земли невидимые, города подводные и подземные, места силы, входы и выходы в другие миры.
— И кого же ты встретила? — хохотнул Пантелей Семёнович.
— Приятеля Ивана Михайловича, — охотно пояснила я, потому что эта загадка начинала действовать мне на нервы. — С виду, парень, как парень. Правда, мысли читает, и глаза у него колдовские.
— Изумрудные? — ахнула Зинаида Павловна. — Никак Дракон объявился.
— Кто?! — я чуть мимо стула не села. — Настоящий?!
— А как же, — кивнул Домовой. — Знаю его. Древний род. Богатые они, властные, грозные. Много тайн их семью окружает. А парень тот заколдованный.
— Заколдованный? — переспросила я, усаживаясь за письменный стол. Чернильница с магическими фиолетовыми чернилами пододвинулась поближе, а гусиное перо взлетело со стола, чтоб услужливо очутиться в левой руке.
— Ага, — кивнул Пантелей Семёнович и заговорщицки подмигнул. — Только не в ту, а в другую сторону. Родился Драконом, а мечтает стать человеком. Разве можно сравнивать?! То — летать под облаками, владеть несметными богатствами, жить высоко в горах, у самого Неба! А это — ходить по земле, быть, как все: неприметным, обычным.
Иван Михайлович встал из-за стола, не дав Домовому посетовать вдоволь:
— Так. Чай пили, разговоры говорили, пора за дело приниматься.
— Мы уберём со стола, — произнесла Зинаида Павловна и многозначительно посмотрела на меня. Я сразу всё поняла, вскочила и направилась к накрытому праздничной скатертью столу.
«Жаль, нет в нашем архиве самобранки, — размышляла я. — Сама сервирует, угощение готовит и расставляет, после убирает — и посуда всегда чистая, сколько ни съешь! Где бы достать такую диковинку? Наверное, где-то есть. Или у кого-то? Ну, мы тоже кое-чего можем. Справимся быстро и ловко! А заодно выведаю, что известно старшему архивариусу о Драконах».
