Аннотация к эпизоду
В городе появляется таинственная личность — колдун. Он становится мэром. Город дорог превращается в серый, унылый.Родители отправляют дочь в другое измерение в школу для магически одарённых детей.
Недовольные положением вещей горожане (среди которых оказываются родители юной чародейки, её бабушка с дедушкой) пропадают.
Девочка даёт слово всех вернуть, но сначала во всём разобраться.
Глава третья
ВЕЛИКИЙ МАНИПУЛЯТОР
1.
… У родителей выходной! Я вскакиваю чуть свет, подбегаю к окну. Солнышко улыбается, радуясь новому дню. Я счастлива! Сколько всего интересного ждёт сегодня.
Середина лета! Шумно в городе. Людно в парках и скверах. На бульваре ни одной свободной скамеечки. На площади раскинула палатки Ярмарка Мастеров. В театре — аншлаг. На набережной — парусная регата! Вечером будет фейерверк. Мороженщики и продавцы напитков перевыполняют план! Бурлит жизнь в городе. Улыбаются жители. Жизнь хороша. И жить хорошо!
Но, как оказалось, хорошо не бывает вечно. В тот злополучный день в городе появился странный господин. Он вкатил на Bugatti цвета вороного крыла. И сразу потемнело. Горожане подняли головы. Насторожились. Прогноз погоды не предвещал ничего подобного!
Тучи сгущались. Казалось, вместо дождя хлынут на головы, дома, асфальт фиолетовые чернила. Многие предпочли укрыться под навесами. Ветер резко присвистнул и закрутил, завертел всё, что попалось ему на пути.
Угрожающе сигналя, автомобиль пронёсся по улицам и остановился у мэрии. Сверкнула молния. Громыхнуло. Дверь распахнулась. Из неё вышел мужчина средних лет в роскошном костюме. Оказавшиеся поблизости горожане утверждали, что пуговицы на костюме сверкали, как алмазы! Под стать были парадно-выходная рубашка, галстук, туфли, шляпа, трость ручной работы. Богемная вещица придавала незнакомцу особый лоск.
— Возможно, в трости тайник? — заспорило мужское население города. — Или оружие.
Многие заметили, что приезжий не опирался на трость. Шёл быстро, держался прямо, с достоинством.
— Выглядит шикарно! — шептались дамы, гулявшие вокруг музыкально-светового фонтана, расположенного у входа в мэрию.
Приезжий, ни на кого не глядя, прошествовал в здание. Когда дверь за ним резко захлопнулась, с неба хлынул такой водопад, что даже самые отважные горожане разбежались. А чего рисковать, когда можно переждать ненастье?
… Размечтались! Не так просто переждать, отсидеться, спрятаться, сбежать от перемен.
Новоприбывший решил осесть в городе, поэтому сразу взялся за дело. Тех припугнул. Других подкупил. Остальным наобещал благ и свобод. И вскоре стал мэром. Никто даже опомниться не успел!
… До этого население решало вопросы местного значения самостоятельно. При этом учитывалось мнение всех жителей. Сколько себя помню, в городе были гильдии мастеров, и труд на всеобщее благо ценился превыше всего. Даже поговорки были: «По труду и честь», «По заслугам — почёт и уважение». Каждая из гильдий выбирала представителя. Те в начале года решали на городском совете, что может полезного сделать для жителей их гильдия. В экстренных случаях горсовет собирали по требованию.
Приезжий побывал в каждой из гильдий и умудрился произвести на всех впечатление.
— Такой воспитанный, понимающий, — говорили о нём.
— Со всеми приветлив, полон новых идей, устремлений.
— Так жаждет внести неоценимую лепту в благоустройство города.
— Руку всем пожал.
— Каждого выслушал.
— О себе рассказал!
И прочее, и прочее…
На самом деле Нуширов ловко манипулировал всеми. Одних перессорил. Других возвеличил. В третьих пробудил зависть. Некоторые поддались на лесть, уговоры, обещания «взять в команду самых перспективных»!
2.
Нуширов к заветной цели продвигался напористо, действовал умело. Принцип: «разделяй и властвуй!» сработал на все сто.
Выборы состоялись. И вместо городского Совета народ получил на свои головы сладкоречивого мэра. Но не зря говорят: «Сладко стелет, жёстко спать»!
… Во время празднования в честь назначения Нуширова на пост городского головы, мы оказались перед трибуной. Отец посадил меня на плечи. Я смогла хорошенько рассмотреть мэра, выслушать его убедительную, проникновенную речь.
И всё бы хорошо, если бы не взгляд нового лидера.
Как он посмотрел после выступления на ликующую толпу! Презрительно, надменно, свысока. Это длилось недолго! Нуширов взял себя в руки и приторно улыбнулся. Как на плакате! Белозубо и холодно.
— Какой притворщик! — изумилась я.
— О чём ты? — обернулась мама. — Все радуются назначению мэра, ему оказали доверие.
— Разве ты не видишь? — настаивала я. — Он хитрый и коварный.
— Помолчи, — потребовала мама. — Дома поговорим о твоём поведении.
Отец опустил меня на землю и внимательно взглянул в лицо.
Я притянула его к себе и шепнула на ухо:
— Что мэру сделали горожане? В чём провинились?
— Поживём — увидим, — ответил отец. Он тоже заметил тёмную сторону мэра и догадался, что разлюбезный господин не так просто, как многим казалось.
— Он злодей. Затаился и выжидает, чтобы напасть исподтишка, — уточнила я.
Тётя Тамара прислушалась к нашему разговору и шепнула:
— Вот и заполучил ловкач город, казну и жителей в полное распоряжение.
… И вскоре всё изменился до неузнаваемости! Гильдий нет и в помине. Свободы выбора тоже. Говорить правду не рекомендуется. Многое под запретом. При мэрии создан АУКН — «аппарат учёта, контроля и неусыпного надзора всех за всеми».
Поначалу народ возмущался.
Нуширов сразу принял суровые меры. Запретил несанкционированные собрания, митинги, демонстрации, шествия, пикетирования. Возникшие недоразумения пообещал рассматривать лично, проблемы устранять незамедлительно. А вместо этого всех перенаправляли в АУКН. Там население обещали выслушать, решения принять быстро, конфликты устранить своевременно. Заявления принимали, даже сочувствовали. На словах! А на деле недовольных ставили на учёт. И стоило кому-либо возмутиться, как появлялись подручные мэра, хватали несогласных, чтобы доставить в городское подземелье, о котором ходила дурная слава. Особо привередливых отправляли в каменоломни на Кудыкину гору.
Скрытые камеры всё фиксировали, а вечером служба безопасности просматривала и вносила в чёрный список всех неблагонадёжных. За косой взгляд в сторону мэрии можно было лишиться дома, работы, средств существования.
АУКН контролировал всё — от поведения до покупок, от кликов в соцсетях до увлечений и рода занятий. Контролировал и делал соответствующие выводы!
В городе ввели комендантский час. Мол, ночью надо спать, чтобы днём ударно трудиться.
У нового мэра всё так! Вроде бы на благо, а на самом деле? Чьё благо не уточнялось.
Нуширов как-то умудрился успевать всюду и везде. Не только прибрал к рукам СМИ, а лично курировал систему образования, культуру и многое другое.
Дошло до того, что не угодивших городским властям без суда и следствия объявляли государственными преступниками, пытали, а после казнили на площади. Прилюдно. Объясняя, что делается это ради процветания родного города, безопасности, всеобщего блага. На самом же деле, делалось это, чтоб другим неповадно было! И постепенно в городе вошло в привычку разговаривать вполголоса, оглядываться, сторониться незнакомцев, отсиживаться по домам. Те, кого считали особо опасными, пропадали навсегда.
У сильных мира сего были права и привилегии, власть и богатство, могущество и возможности. У остальных не осталось ничего. Даже надежды.
3.
… Как-то вечером к нам заглянула мамина младшая сестра. Принесла заварные пирожные к чаю. Мы сидели за круглым столом. Взрослые молчали. Я уплетала вкусняшки за обе щеки, запивая компотом.
— Поела? — спросила мама. — Теперь иди в детскую. Поиграй или книжку полистай.
— Но… — запротестовала я.
— Я скоро приду, — пообещал отец. — Почитаем о медвежонке Паддингтоне. Ладно?
— Так бы и сказали, что вам надо посекретничать, — обиженно заявила я, вскочила, чтобы с гордо поднятой головой отправиться к себе, но дверь в кухню прикрыла неплотно. Надо же мне знать, что происходит!
Вскоре до меня донеслись приглушённые голоса:
— Попали в сети, — пробормотал отец. — И даже не заметили.
— Город поделён на своих и чужих. Негласно! Есть элита, избранные, получающие все блага даром. Их с десяток. И те, кто должен эти блага производить. Хоть их не сосчитать, но в грош их не ставят, — сетовала тётя Тамара. — А ведь сначала все в голос восхищались хваткой мэра, его упорством, внешностью, манерами.
Мама в разговор не вступала. Делала вид, что ей всё равно? Или опасалась: как бы чего не вышло?
Пауза была слишком долгой.
Я вздохнула и направилась к себе. Но через несколько минут вернулась, чтобы заглянуть в щёлку и невинно поинтересоваться:
— Почему в сказках злодеи страшные, грубые, наглые? Не такие, как наш мэр.
— Иногда не сразу угадаешь, что скрывается за яркой упаковкой, — ответил отец.
— Да, — согласилась тётя. — Если бы злодеи были, как в сказках, герои одолели б их на раз.
— А как не ошибиться? — не отставала я. — Вдруг подружишься, а он притворщик.
— Хм, — задумался отец. — Всё приходит с опытом. Поначалу можно не разглядеть истину. Но, если присмотреться, прислушаться, поразмыслить, понаблюдать.
— Злодеи дружить не умеют, — хмыкнула мама. — Они лгут, хитрят, всех используют.
— Это как? — уточнила я.
— Притворяются, — пояснила тётя. — Действуют силой. Подкупают. Манипулируют. Играют на слабостях.
— Играют? — я задумалась.
— Носят маски, — вздохнул отец. — Скрывают свои намерения.
Я кивнула. Со злодеями было понятно.
С друзьями ещё предстояло разобраться подробнее. Ведь лучшие друзья — моя семья. С ними интересно, хоть бывают они дома всё реже.
В шесть лет не задумываешься, насколько заняты родители. Зачем столько времени проводят в АГМИЛе? Какая увлекательная, но невероятно опасная у них служба. И всё же любимые родственники находили время не только на общение, прогулки, приключения. Как и все ребятишки, я задавала тысячи вопросов. И родня старалась не просто отвечать, а учить меня рассуждать самостоятельно. Искать ответы. А слова подкреплять делами.
4.
… Дом наш оставался крепостью. Там я была счастлива. Но внешний мир постепенно оказывал влияние даже на мою семью. А тут ещё на улицу выходить не хотелось — небезопасно! Поэтому я сидела дома, читала сказки, в которых добро всегда побеждает. Родителям никак не удавалось уговорить меня отправиться на прогулку.
— Не пойду, — упрямилась я. — Там грустно.
— Ну и что, — уговаривал отец. — Не всегда же веселиться. Можно иногда и помолчать вместе.
— Играть нельзя, — напоминала я. — Прыгать тоже. Громко петь запрещено.
— Она права, — многозначительно произнесла мама. — Ты же знаешь, что детей, которые не выполняют правил поведения в общественном месте, могут отобрать у родителей.
— Не пойду в мэрский интернат, — хныкала я.
— Не пойдёшь, — соглашался отец. — Поступишь в школу-пансион для магически одарённых детей в параллельном измерении. Это будет нашей семейной тайной. Договорились?
Я просияла. Родители обещание выполнили. Скрепя сердце, оправили меня подальше.
…В детстве время летит незаметно. Не успела я оглянуться, позади начальная школа. Освоение теоретической магии, практика в ней помогли мне расставить приоритеты. Позволили понять, в чём специализироваться дальше.
В городе я появляюсь редко. Ведь не только учусь, но и живу теперь в другом измерении. На каникулах мы с родителями путешествуем в другие миры. Через пространственные и временные тоннели! Домой заскакиваем редко.
На бульвар меня больше не тянет. Да и не только меня! Город похож на отлаженный механизм. А пульт управления хранится у мэра. Все понимают это. Теперь всё, на что упал взгляд или чего коснулся городской голова, в нашем городе называется «мэрским».
Смирные, молчаливые, покорные горожане теперь действуют согласно распоряжениям из мэрии. Табличками, знаками, указателями снабдили не только доски объявлений, но и стены домов, остановки, витрины магазинов, фонарные столбы.
… За три с половиной года многое изменилось. Не только жители, город, но и погода. Наступила пора с долгими холодными ливнями, глубокими лужами, грязными тротуарами, непроглядными туманами, свирепыми ветрами.
— Унылое безвременье, — вздыхали одни.
— Колдун он что ли? — вопрошали другие.
— Аура у него чернее ночи, — утверждали третьи.
— Словно и не было нашего города, — удивлялись четвёртые.
— Другой город.
— Не наша жизнь.
— И как такое возможно?
Попытки что-то исправить ни к чему не приводили. Бунтовщики пропадали внезапно. Никто не знал, куда девались несогласные с мэрской политикой. Хотя многие подозревали.
А тут ещё, чтобы народ бесцельно не бродил по улицам, ввели новые правила и запреты. Увеселительные мероприятия запретили. Ярмарку Мастеров больше не проводили. Театр закрыли. Цирк уехал на гастроли и не вернулся. Мэру не нравился смех без причины.
5.
Когда я приезжала в город дорог на каникулы, мне становилось грустно и страшно. Гости теперь появлялись редко — забегали ненадолго по вечерам, да при этом с оглядкой. Ведь днём всякие сборища запретили.
Поздно вечером, когда родители думали, что я сплю, вся их скопившаяся за день усталость и раздражение рвалось наружу.
— Как можно было доверить город негодяю? — с горечью восклицал отец. — Представляешь, мне прислали распоряжение незамедлительно прибыть в Королевскую Резиденцию для несения службы и выполнения особо секретных поручений мэра! Я отказал. Мэрский посыльный та-а-к на меня посмотрел.
Родители помолчали немного. Отказов мэр не принимал. Наказание следовало сразу. Как гром среди ясного неба! Отец наказания не боялся. Он волновался за нас.
— Может быть, стоило принять предложение? — произнесла мама.
— Как ты можешь, Марта! — повысил голос отец. — Принять? Смириться? Притвориться? В ТРК, где я работал радиоведущим, сменилось руководство. Теперь городские СМИ подают одностороннюю, непроверенную, лживую информацию, формируя общественное мнение, как нужно Нуширову.
— Что ж поделать, когда решают амбиции, власть, связи, грубая сила, — пожала плечами мама. — Можно осторожно всё разведать. Тогда и решение принимать легче.
— Какие решения, если добрые поступки считают притворством, — простонал отец. — Встречают по одёжке, а не по уму. А неприглядную правду заменила красивая ложь. Знаешь, как его называют за глаза — Великий Манипулятор! Представляешь? Манипулятор и великий.
… Разногласия между родителями возникали постоянно. Отец принял решение доискаться до правды. Мама настаивала, говоря, что большинство терпят, а не сражаются. Отец не уступал:
— Почему никто не поинтересовался: откуда прибыл нынешний городской голова и чем занимался до того, как стать мэром?
— Слишком быстро и ловко этот господин всех окрутил, — соглашались окружающие.
— Не зря сказано — Великий Манипулятор!
— Интересно, это его дар? Врождённый или приобретённый, — размышляли друзья и коллеги родителей.
— И что подпитывает силы мэра?
— Злость, отчаяние, страх и слёзы тех, кого использует он и унижает, — отвечала младшая сестра мамы. — Понятно теперь, зачем ему город?
— Не смейте в это лезть! — предостерегала мама.
Но папа всё равно полез. И нашёл. На следующий день, когда его силой отвезли в мэрию, он вернулся, но в каком состоянии! Что произошло в тот день, так никто и не узнал.
«Может быть, не зря мама предупреждала отца быть осторожным? — терзалась я, возвращаясь с каникул в другое измерение. — Надо было послушать её?»
6.
До сих пор живёт во мне то щемящее чувство, когда однажды отец обнял меня и сказал:
— Иногда наступает время прощаний. И в природе, и в жизни. Осень. Улетают птицы. Прячутся букашки, мотыльки, паучки. Облетают листья…
