Аннотация к эпизоду
У отца очередная срочная командировка. Бетт и Сюзетт остаются под присмотром соседки Альбины. Генеральная уборка. "Награда" за усердие.4.
Вспомнив об этом, Бетт нахмурилась, ухватила Сюзетт за руку и потащила в детскую, бормоча:
— Спать! Всё равно ничего от нас не зависит. Папа уедет. Хоть реви, хоть упрашивай. Ох, уж эти взрослые с их вечной занятостью.
Младшая хотела поспорить, но, взглянув в лицо сестры, передумала. Передразнила точь-в-точь её голосом:
— Пора в кровать. Лечь. И спать.
И высунула язык.
Старшая хмыкнула:
— Тоже мне пародист!
И вздохнула, подумав: «Терпеть и ждать. А что ещё остаётся? Такая у папы работа. Трудная. Сложная. Неотложная».
… На следующее утро Джеффри договорился с соседкой Альбиной. Та пообещала, что присмотрит за девочками. Альбина работала старшей медсестрой в частной стоматологической клинике. У неё был сын Борюсик. А мужа не было. Альбина была роскошной блондинкой «за тридцать». Хотя держалась так, словно ей «опять двадцать пять».
— Спорим, она крашенная? — говорила Бетт.
— Зато волосы уложены в салоне красоты, — напоминала Сюзетт. — Альбина такая модница! Переливающаяся юбка…
— … короткая не по возрасту, — перебивала Бетт.
— Я тоже такую хочу!
— Короткую?
— Переливающуюся.
— Это ткань-хамелеон называется тафта, — уточнила старшая сестра. — Стоит дорого.
— А какой на ней сегодня свитер со стразами…
— … слишком в обтяжку!
— Шубка меховая с капюшоном.
— Бедные зверушки.
— Сапожки, закрывающие колени.
— Ага. Ботфорты! Прямо кавалерист.
— А колечки золотые и серёжки с бриллиантами? Как сверкают!
— Угу, — хмыкала Бетт. — По мне лучше умная, чем шик и блеск.
— Ха-ха-ха, — заливалась Сюзетт. — Она всё равно папе не нравится! Они по-соседски общаются.
— Папа вежлив и терпелив, а блондинка эта крашеная — вертихвостка.
— Кто? — прыснула Сюзетт. — Верти чего? Хвостом. Хи-хи-хи. Откуда у неё хвост?
— Кажется это так называется? — смутилась Бетт. — Пойду в словаре посмотрю.
Через минуту до Сюзетт донеслось.
— Нашла! Вертихвостка, фифа, кокетка…
— Пусть уж кокетка, — прокричала Сюзетт из детской. — Ладно?
— Да хоть как, — отозвалась из гостиной Бетт. — Только бы от нас подальше вертелась.
5.
Альбина давно «положила глаз» на статного соседа. Джеффри въехал в квартиру напротив три года назад. С дочками, но без жены. Соседка частенько забегала в гости. Была приветлива. Но слишком инициативна. То в кафе Джеффри зазовёт — на свидание. То в ночной клуб пригласит — потусить.
Девчонки сердились. Они с отцом и так редко видятся. Но до поры до времени отмалчивались. Можно потерпеть приставучую соседку, если б не один её пунктик. Бетт считала это всё заскоками. Сюзетт категорически не понимала. И не принимала такую позицию Альбины.
А дело было в том, что соседка на дух не выносила сладости! Она запрещала их даже пробовать! И Борюсика вымуштровала так, что на все предложения Бетт и Сюзетт отведать мармеладку, паренёк мотал головой и заявлял:
— Сладкое вредно для зубов.
— Ты даже сахар никогда не пробовал? — хихикала Сюзетт.
— А что такого? — надувался как индюк соседский парнишка.
— А то, что сахар во многие продукты добавляют, — с укором глядела на него Бетт, не выносившая притворства.
— Это в какие? — багровел Борюсик.
— В консервированные, в колбасу, хлеб, соусы, соки. А ты не знал?
— Ты, когда колбасу ешь, сахар из нее выковыриваешь? — захихикала Сюзетт.
Борюсик задумался.
— Мёд тоже сладкое, — напомнила Сюзетт. — И фрукты сладкие.
Мальчик вздыхал. Он так уверовал в то, что даже одна ириска опасна, что не соглашался попробовать ни малюсенькую зефирку, ни кусочек шоколадки с орехами. Поэтому на уговоры не поддавался. Хотя облизывался невольно, когда хитрые девчонки нарушали запрет и причмокивали:
— Вкуснотища! Попробуй, — предлагала Сюзетт, откусывая розово-воздушный зефир. Кусочек за кусочком. И приговаривала: — Поймала я облачко. Сладкое. Пушистое. Хочешь попробовать?
— Угощайся — не стесняйся! — кивала Бетт и улыбалась так загадочно и заговорщицки. — Мы Альбине не скажем. Ну, же! Или струсил?
Борюсик мотал головой и упрямо твердил:
— Не могу! Я маме обещал.
— А, если тебя полезными сладостями угостят, — продолжала убеждать Бетт. — Тогда попробуешь?
— Это какими? — приставал Борюсик.
— Мармеладом! — кричала Сюзетт. — Ярким, разноцветным, вкусным!
— Скажешь тоже. Это же конфеты! Их есть нельзя.
— Заладил, — пожимала плечами Бетт: — А сухофрукты, натуральный шоколад? Некоторые десерты? Их тоже пробовать нельзя?
— Нельзя.
— И компот не пьёшь? И кисель? Соки? Морс? — всплёскивала ладонями Сюзетт.
— Откуда вы знаете, что можно, а что нельзя? — ворчал Борюсик.
Девочки переглядывались и пожимали плечами.
— Откуда мы столько знаем? — глядела на сестру Сюзетт, еле сдерживаясь, чтоб не расхохотаться.
— Оттуда, — серьёзно заявляла Бетт.
На этом спор заканчивался. До следующего раза!
… Но вернёмся к неугомонной соседке. Альбина взяла неделю отпуска, чтобы перед праздниками навести порядок в доме. Она и девочек заставила прибираться, заявив:
— Пока отец был в отъезде, вы такой бардак развели.
— Ничего мы не развели, — насупилась Бетт.
— И никакой ни кавардак, — обиделась Сюзетт.
Но соседка была непреклонна:
— Чистота — залог здоровья!
Как с этим поспоришь? И девочки принялись за генеральную уборку. Так назвала это важное мероприятие Альбина. Звучало, и правда, солидно!
Только Сюзетт решила, что соседка оговорилась, поэтому пожаловалась сестре:
— Объявила какую-то генеральскую уборку! Мы что ли генералы?
— Ха-ха-ха, — рассмеялась Бетт, хоть было ей не до смеха. — Не генеральская! Генералы командуют парадом, а не убирают в комнатах.
— А кто за них убирает?
— Солдаты. Или пылесос? — Бетт усмехнулась. — А почему генеральная? Сейчас уточним.
И девочка убежала в свою комнату. Через несколько минут Бетт сообщила:
— Ха! Это понятие связано с английским словом «general» – «главный», «наиболее полный», «всеобщий»
— Раз генеральная, то главная уборка? Так? — предположила Сюзетт.
— Ага. Главная. Всего-всего. Тщательно. Каждый уголок.
— Хорошо хоть генеральскую уборку делают нечасто, — утешила себя и сестру Сюзетт.
— Хорошо, — согласилась Бетт.
6.
Сестрёнки пропылесосили ковёр в гостиной. Застелили кровати в детской. Расставили на полки игрушки с книжками. Вымыли на кухне посуду. И собирались пить чай с мармеладками, как нагрянули с проверкой Альбина с Борюсиком. У них были ключи от квартиры, где жил Джеффри с дочками. На всякий случай! Вдруг девочки свои ключи потеряют? Поэтому Джеффри сделал запасные, которые вручил Альбине. Та восприняла это, как намёк и частенько заглядывала без приглашения. Так было и в этот раз…
Девочки сидели за столом и пили чай с мармеладками. Они знали, что много есть конфет нельзя. Но две-три можно?
Увидев сладости на столе, Альбина отреагировала сразу. Схватила коробку и вывалила разноцветные мармеладки в мусорное ведро. Девочки ни сказать, ни сделать ничего не успели.
— Зачем? — захныкала Сюзетт. — Это папа привёз…
— Сладкое вредно, — отрезала соседка. — Да, Борюсик?
Сын закивал, виновато поглядывая на девочек.
— Вы чего тут распоряжаетесь… — вырвалось у Бетт, но, поймав ледяной взгляд соседки, девочка осеклась.
Сын соседки молчал, уныло взирая на мусорное ведро полное фруктово-ягодных мармеладок.
Девочки хмурились. А что им оставалось? Ругаться?
«Вот приедет папа, — мысленно пообещала Сюзетт. — Всё расскажу ему!»
— Попросишь ты у меня ещё списать на контрольной, — прошептала Бетт.
Борюсик вздрогнул. Поморщился. Он и Бетт были не только соседями, но и одноклассниками. Борюсик частенько прибегал к Бетт за помощью. Учиться он ленился. Да и внимательностью на уроках не отличался. Разве что усидчивостью. Но списывать домашние задания Бетт ему не давала. Терпеливо объясняла мальчику, что не понял он в школе. Не то, чтоб они дружили. Но не ссорились уж точно.
Зато на каникулах они веселились вовсю!
… Летом мчали в парк. Борюсик удить рыбу. Девочки — плавать наперегонки в речке. Борюсик усаживался под развесистой ивой, закидывал удочку и время от времени шикал на них:
— Тс-с-с. Всю рыбу распугаете.
— А ты разве ловишь? — смеялась Бетт. — Сидишь и рыб уговариваешь!
— Никого я не уговариваю.
— Он просит: «Ловись, рыбка маленькая, но лучше большая!» — уточнила Сюзетт.
— Ну, вот! — с довольным видом подтвердила старшая сестра. — Упрашивает, уговаривает. Близко по смыслу.
— Вот пристали! — сердился Борюсик.
— Если поймаешь, — приказывала Бетт. — Сразу отпусти!
— Да! — поддерживала сестру Сюзетт. — Их дома ждут. Как мы папу.
— Ладно, — кивал мальчик. — Отпущу. Как поймаю.
На долгие зимние каникулы ребятишки катались с горки, устраивали бои снежками, лепили снеговиков. Борюсик забегал за ними с самого утра. Или девочки звонили в дверь:
— Давай! Сбирайся. Быстрей!
— Иду, — бормотал мальчишка, хватая вещи.
— Санки захвати.
— Захвачу.
Сегодня соседи договорились пойти на каток. Но Альбина решила иначе. Заставила девочек убирать.
И вот всё сверкает чистотой! Но их даже не похвалили за усердие.
Вспомнив об этом, Бетт нахмурилась, ухватила Сюзетт за руку и потащила в детскую, бормоча:
— Спать! Всё равно ничего от нас не зависит. Папа уедет. Хоть реви, хоть упрашивай. Ох, уж эти взрослые с их вечной занятостью.
Младшая хотела поспорить, но, взглянув в лицо сестры, передумала. Передразнила точь-в-точь её голосом:
— Пора в кровать. Лечь. И спать.
И высунула язык.
Старшая хмыкнула:
— Тоже мне пародист!
И вздохнула, подумав: «Терпеть и ждать. А что ещё остаётся? Такая у папы работа. Трудная. Сложная. Неотложная».
… На следующее утро Джеффри договорился с соседкой Альбиной. Та пообещала, что присмотрит за девочками. Альбина работала старшей медсестрой в частной стоматологической клинике. У неё был сын Борюсик. А мужа не было. Альбина была роскошной блондинкой «за тридцать». Хотя держалась так, словно ей «опять двадцать пять».
— Спорим, она крашенная? — говорила Бетт.
— Зато волосы уложены в салоне красоты, — напоминала Сюзетт. — Альбина такая модница! Переливающаяся юбка…
— … короткая не по возрасту, — перебивала Бетт.
— Я тоже такую хочу!
— Короткую?
— Переливающуюся.
— Это ткань-хамелеон называется тафта, — уточнила старшая сестра. — Стоит дорого.
— А какой на ней сегодня свитер со стразами…
— … слишком в обтяжку!
— Шубка меховая с капюшоном.
— Бедные зверушки.
— Сапожки, закрывающие колени.
— Ага. Ботфорты! Прямо кавалерист.
— А колечки золотые и серёжки с бриллиантами? Как сверкают!
— Угу, — хмыкала Бетт. — По мне лучше умная, чем шик и блеск.
— Ха-ха-ха, — заливалась Сюзетт. — Она всё равно папе не нравится! Они по-соседски общаются.
— Папа вежлив и терпелив, а блондинка эта крашеная — вертихвостка.
— Кто? — прыснула Сюзетт. — Верти чего? Хвостом. Хи-хи-хи. Откуда у неё хвост?
— Кажется это так называется? — смутилась Бетт. — Пойду в словаре посмотрю.
Через минуту до Сюзетт донеслось.
— Нашла! Вертихвостка, фифа, кокетка…
— Пусть уж кокетка, — прокричала Сюзетт из детской. — Ладно?
— Да хоть как, — отозвалась из гостиной Бетт. — Только бы от нас подальше вертелась.
5.
Альбина давно «положила глаз» на статного соседа. Джеффри въехал в квартиру напротив три года назад. С дочками, но без жены. Соседка частенько забегала в гости. Была приветлива. Но слишком инициативна. То в кафе Джеффри зазовёт — на свидание. То в ночной клуб пригласит — потусить.
Девчонки сердились. Они с отцом и так редко видятся. Но до поры до времени отмалчивались. Можно потерпеть приставучую соседку, если б не один её пунктик. Бетт считала это всё заскоками. Сюзетт категорически не понимала. И не принимала такую позицию Альбины.
А дело было в том, что соседка на дух не выносила сладости! Она запрещала их даже пробовать! И Борюсика вымуштровала так, что на все предложения Бетт и Сюзетт отведать мармеладку, паренёк мотал головой и заявлял:
— Сладкое вредно для зубов.
— Ты даже сахар никогда не пробовал? — хихикала Сюзетт.
— А что такого? — надувался как индюк соседский парнишка.
— А то, что сахар во многие продукты добавляют, — с укором глядела на него Бетт, не выносившая притворства.
— Это в какие? — багровел Борюсик.
— В консервированные, в колбасу, хлеб, соусы, соки. А ты не знал?
— Ты, когда колбасу ешь, сахар из нее выковыриваешь? — захихикала Сюзетт.
Борюсик задумался.
— Мёд тоже сладкое, — напомнила Сюзетт. — И фрукты сладкие.
Мальчик вздыхал. Он так уверовал в то, что даже одна ириска опасна, что не соглашался попробовать ни малюсенькую зефирку, ни кусочек шоколадки с орехами. Поэтому на уговоры не поддавался. Хотя облизывался невольно, когда хитрые девчонки нарушали запрет и причмокивали:
— Вкуснотища! Попробуй, — предлагала Сюзетт, откусывая розово-воздушный зефир. Кусочек за кусочком. И приговаривала: — Поймала я облачко. Сладкое. Пушистое. Хочешь попробовать?
— Угощайся — не стесняйся! — кивала Бетт и улыбалась так загадочно и заговорщицки. — Мы Альбине не скажем. Ну, же! Или струсил?
Борюсик мотал головой и упрямо твердил:
— Не могу! Я маме обещал.
— А, если тебя полезными сладостями угостят, — продолжала убеждать Бетт. — Тогда попробуешь?
— Это какими? — приставал Борюсик.
— Мармеладом! — кричала Сюзетт. — Ярким, разноцветным, вкусным!
— Скажешь тоже. Это же конфеты! Их есть нельзя.
— Заладил, — пожимала плечами Бетт: — А сухофрукты, натуральный шоколад? Некоторые десерты? Их тоже пробовать нельзя?
— Нельзя.
— И компот не пьёшь? И кисель? Соки? Морс? — всплёскивала ладонями Сюзетт.
— Откуда вы знаете, что можно, а что нельзя? — ворчал Борюсик.
Девочки переглядывались и пожимали плечами.
— Откуда мы столько знаем? — глядела на сестру Сюзетт, еле сдерживаясь, чтоб не расхохотаться.
— Оттуда, — серьёзно заявляла Бетт.
На этом спор заканчивался. До следующего раза!
… Но вернёмся к неугомонной соседке. Альбина взяла неделю отпуска, чтобы перед праздниками навести порядок в доме. Она и девочек заставила прибираться, заявив:
— Пока отец был в отъезде, вы такой бардак развели.
— Ничего мы не развели, — насупилась Бетт.
— И никакой ни кавардак, — обиделась Сюзетт.
Но соседка была непреклонна:
— Чистота — залог здоровья!
Как с этим поспоришь? И девочки принялись за генеральную уборку. Так назвала это важное мероприятие Альбина. Звучало, и правда, солидно!
Только Сюзетт решила, что соседка оговорилась, поэтому пожаловалась сестре:
— Объявила какую-то генеральскую уборку! Мы что ли генералы?
— Ха-ха-ха, — рассмеялась Бетт, хоть было ей не до смеха. — Не генеральская! Генералы командуют парадом, а не убирают в комнатах.
— А кто за них убирает?
— Солдаты. Или пылесос? — Бетт усмехнулась. — А почему генеральная? Сейчас уточним.
И девочка убежала в свою комнату. Через несколько минут Бетт сообщила:
— Ха! Это понятие связано с английским словом «general» – «главный», «наиболее полный», «всеобщий»
— Раз генеральная, то главная уборка? Так? — предположила Сюзетт.
— Ага. Главная. Всего-всего. Тщательно. Каждый уголок.
— Хорошо хоть генеральскую уборку делают нечасто, — утешила себя и сестру Сюзетт.
— Хорошо, — согласилась Бетт.
6.
Сестрёнки пропылесосили ковёр в гостиной. Застелили кровати в детской. Расставили на полки игрушки с книжками. Вымыли на кухне посуду. И собирались пить чай с мармеладками, как нагрянули с проверкой Альбина с Борюсиком. У них были ключи от квартиры, где жил Джеффри с дочками. На всякий случай! Вдруг девочки свои ключи потеряют? Поэтому Джеффри сделал запасные, которые вручил Альбине. Та восприняла это, как намёк и частенько заглядывала без приглашения. Так было и в этот раз…
Девочки сидели за столом и пили чай с мармеладками. Они знали, что много есть конфет нельзя. Но две-три можно?
Увидев сладости на столе, Альбина отреагировала сразу. Схватила коробку и вывалила разноцветные мармеладки в мусорное ведро. Девочки ни сказать, ни сделать ничего не успели.
— Зачем? — захныкала Сюзетт. — Это папа привёз…
— Сладкое вредно, — отрезала соседка. — Да, Борюсик?
Сын закивал, виновато поглядывая на девочек.
— Вы чего тут распоряжаетесь… — вырвалось у Бетт, но, поймав ледяной взгляд соседки, девочка осеклась.
Сын соседки молчал, уныло взирая на мусорное ведро полное фруктово-ягодных мармеладок.
Девочки хмурились. А что им оставалось? Ругаться?
«Вот приедет папа, — мысленно пообещала Сюзетт. — Всё расскажу ему!»
— Попросишь ты у меня ещё списать на контрольной, — прошептала Бетт.
Борюсик вздрогнул. Поморщился. Он и Бетт были не только соседями, но и одноклассниками. Борюсик частенько прибегал к Бетт за помощью. Учиться он ленился. Да и внимательностью на уроках не отличался. Разве что усидчивостью. Но списывать домашние задания Бетт ему не давала. Терпеливо объясняла мальчику, что не понял он в школе. Не то, чтоб они дружили. Но не ссорились уж точно.
Зато на каникулах они веселились вовсю!
… Летом мчали в парк. Борюсик удить рыбу. Девочки — плавать наперегонки в речке. Борюсик усаживался под развесистой ивой, закидывал удочку и время от времени шикал на них:
— Тс-с-с. Всю рыбу распугаете.
— А ты разве ловишь? — смеялась Бетт. — Сидишь и рыб уговариваешь!
— Никого я не уговариваю.
— Он просит: «Ловись, рыбка маленькая, но лучше большая!» — уточнила Сюзетт.
— Ну, вот! — с довольным видом подтвердила старшая сестра. — Упрашивает, уговаривает. Близко по смыслу.
— Вот пристали! — сердился Борюсик.
— Если поймаешь, — приказывала Бетт. — Сразу отпусти!
— Да! — поддерживала сестру Сюзетт. — Их дома ждут. Как мы папу.
— Ладно, — кивал мальчик. — Отпущу. Как поймаю.
На долгие зимние каникулы ребятишки катались с горки, устраивали бои снежками, лепили снеговиков. Борюсик забегал за ними с самого утра. Или девочки звонили в дверь:
— Давай! Сбирайся. Быстрей!
— Иду, — бормотал мальчишка, хватая вещи.
— Санки захвати.
— Захвачу.
Сегодня соседи договорились пойти на каток. Но Альбина решила иначе. Заставила девочек убирать.
И вот всё сверкает чистотой! Но их даже не похвалили за усердие.
