Аннотация к эпизоду
Огромный мрачный зал напоминал лабораторию мага-алхимика. Какие опасные эксперименты там проводили? Что искал хозяин — философский камень, дающий власть над мирами, вечную жизнь, богатство? Или пытался осмыслить философию вселенского разума, чтобы с легкостью управлять судьбами?Vade mecum – Иди со мной!
Латинское изречение
ПРЕДИСЛОВИЕ
ВСЕВИДЯЩЕЕ ОКО
1.
… Огромный мрачный зал напоминал лабораторию мага-алхимика. Какие опасные эксперименты там проводили? Что искал хозяин — философский камень, дающий власть над мирами, вечную жизнь, богатство? Или пытался осмыслить философию вселенского разума, чтобы с легкостью управлять судьбами?
Как знать!
Если внимательно присмотреться, можно было найти в старинных шкафах до потолка такие чудо-технологии, что современные фантасты руками бы разводили да головами качали, ахая, как попали сюда все эти гаджеты.
Прошлое и будущее тесно переплелись тут в причудливый мозаичный узор.
Время здесь словно приобретало некие неясные очертания, связывая воедино вчера, сегодня, завтра. Они преспокойно соседствовали рядом, а не соблюдали определённую последовательность, идя друг за другом. Потому-то всякому, кто входил в заколдованный замок, требовались значительные усилия, чтобы привыкнуть к необычным ощущениям нереальности происходящего, которые сразу возникали у них.
Дневной свет почти не проникал через узкие, похожие на бойницы, решётчатые окна. Снаружи ни на минуту не смолкал грозный шум прибоя. Огромные пенные волны вздымались ввысь, чтобы беспощадно обрушиться на изъеденные ветрами скалы, на которых высились круто обрывающиеся в пучину стены неприступной каменной башни.
Только с одной стороны можно было попытаться попасть в эту несокрушимую крепость — по узкой извилистой тропинке, серпантином извивающейся в непроходимых зарослях колючего кустарника. Но и тогда усталого исцарапанного в кровь путника подстерегала очередная неожиданность. Вход в таинственные владения охраняли свирепые вечно голодные слуги-оборотни.
Всё, что шевелилось или двигалось, тут же разрывалось на куски и проглатывалось в одно мгновение, не успев сообразить, что произошло. Даже мельчайшие насекомые не чувствовали себя в безопасности, стремительно пролетая мимо коварной охраны.
Оказавшись вблизи громко храпевшего монстра и потеряв, пусть даже на секунду, бдительность какая-нибудь несчастная крохотная мошка тут же оказывалась втянутой в широко разверзнувшуюся пасть с целым рядом острых клыков. Да, что там мошка! Неуловимый комар-кровопивец и тот не мог спокойно прожужжать над ухом хваткой охраны, опасаясь быть переваренным в бездонном желудке одного из оборотней.
Куда там усталому заблудившемуся путнику проникнуть на территорию, денно и нощно охраняемую стражами, наводящими ужас на всё живое вокруг. А даже, если какому-нибудь смельчаку удалось бы случайно попасть внутрь, его ожидало множество изощрённых ловушек и запутанных, как лабиринт, охраняемый свирепым Минотавром, коридоров.
Таинственную комнату-лабораторию освещали тускло мерцающие факелы в бронзовых подсвечниках, изображающих хищно разинувших пасти-клювы ужасающих полузверей-полуптиц, казалось, готовых броситься на любого. Массивные тяжелые своды потолка давили, заставляя входящих в комнату лишний раз почувствовать собственную ничтожность и уязвимость. Мраморные тёмно-бурые колонны только усугубляли общую картину замкнутости пространства и монолитной незыблемости многовекового сооружения.
Стены огромной залы были расписаны сюжетами кровавых военных сражений, поражающих жестокостью и сумрачной обречённостью. Казалось, создатель этих полотен предостерегал всех и каждого: оставь надежду всякий, попавший сюда. Она, эта самая надежда, все ещё заключена на дне ящика Пандоры, а потому никто отсюда живым не уйдёт.
Пол был выложен загадочными символами, образующими никому неизвестную доселе пиктограмму. Самый изощрённый ум новомодного дизайнера-экспрессиониста не смог бы настолько реально воплотить в жизнь идеи о всеобщем хаосе и разрушении, как сделал это таинственный архитектор, воссоздавший таким диким образом свои фантазии.
Что и говорить, гармония и красота искажались здесь, как в кривых зеркалах Снежной Королевы. Можно было предположить, что хозяин замка, некто зловещий, при этом очень могущественный.
2.
… В центре таинственного помещения возвышалось огромное Всевидящее Око. Этот колдовской атрибут представлял собой замкнутый серебряный круг и был, скорее, похож на алтарь, к которому допускались избранные.
Вдоль покрытых плесенью и паутиной стен располагались столы из тонированного прозрачного стеклопластика. Возле них суетились огромные механические роботы, бережно удерживающие в металлических щупальцах хрупкие колбы с фосфоресцирующими жидкостями. Тончайший луч лазера искусно разрезал сверкающий кристалл на две идеальные половины, одну из которых электронный лаборант осторожно прикрепил к лежавшей на столе золотой пластине, а вторую отложил в сторону.
В это время в другом конце комнаты, очевидно, что-то пошло не так. Химическая реакция в одном из сосудов превысила допустимые нормы. Сверкающий всеми цветами радуги состав в одном из стеклянных сосудов вдруг закипел, жидкость забурлила и выплеснулась из колбы прямо на стол. Нескольких капель хватило, чтобы комната наполнилась едким газообразным веществом, часть приборов вспыхнула и загорелась ярко-синим пламенем. Один из роботов попытался потушить пожар, но было уже поздно. Раздался сильный взрыв, разнесший на куски не только механического лаборанта, но и уничтоживший часть дорогостоящего оборудования. Пока механические слуги устраняла возникшие неполадки, остальные роботы усердно и монотонно продолжали заниматься странными экспериментами.
… За всё это время находившийся тут хозяин даже бровью не повёл, словно ему и дела не было до того, что происходит у него за спиной. Он продолжал пристально вглядываться в старинное колдовское стекло, находившееся в центре комнаты. Казалось, лишь Волшебное Зеркало являло для него единственную настоящую ценность!
Словно изваяние застыл могущественный Власизл у магического стекла, устремив вглубь него тёмный пронзительный взгляд. Всевидящее Око много лет верой и правдой служило своему господину, открывая двери в потусторонний мир, повелителем которого он был. Впрочем, ровно настолько, насколько ему позволяли послушные и в то же время такие лживые жители Зазеркалья.
Хозяин замка мог видеть в магическом окне прошлое и будущее, а также управлять ими. А ещё с помощью этого колдовского предмета можно было увидеть истинного себя, а также побывать в любом из уголков параллельных с этим миров. Но и это ещё не всё!
Мысленно нарисовав свой мир и взглянув при этом в зеркало, можно было обнаружить, что он тут же отражался там. Придуманный мир даже можно было оживить при помощи Всевидящего Ока, но по силам это было только великому магу.
Если, взглянув в это зеркало, любое из существ было неискренним, эта надетая маска вскоре могла стать его сутью, переворачивая всё с ног на голову. И тогда порок превращался в изысканность, снобизм — в элитарность, злоба — в откровенность. Тут же на поверхности волшебного стекла появлялась мелкая рябь, и вы уже не осознавали, что реально, а что нет.
— Мой повелитель опять пишет книгу судеб, — захихикал маленький злобный карлик. — И кто на этот раз будут участниками вашего эксперимента — маг, принцесса, воин, шут, король?
Его хозяин, не ответив, пристально вглядывался в таинственный артефакт.
Прошло ещё немного времени. И вот владелец Всевидящего Ока задумчиво произнёс:
— Это случится сегодня.
— Что? — подпрыгнул от нетерпения слуга.
— Вот, — ткнул в зеркало колдун. — Этот сгодится и тогда…
— Тогда? — потёр ладони горбун.
— Я продолжу поиск, чтобы узнать… — Власизл ухмыльнулся, хотя больше это похоже было на злобную гримасу.
Слуга на цыпочках подкрался к магическому зеркалу и с любопытством взглянул в него.
3.
… Иное измерение, другая комната, высокий сероглазый юноша в джинсах и футболке с надписью «Terra incognita», в восхищении замер у портрета очаровательной юной леди из далекого прошлого.
— Как? В этот раз ваш избранник обыкновенный человек? — не сдержал негодования карлик.
— Скорее, особая порода вымирающего вида последних романтиков и первопроходцев, — пробормотал могущественный хозяин старинного замка.
— Ох, уж эти непоседливые первооткрыватели, — посетовал горбун. — Никакого покоя от них. К тому же они так непредсказуемы!
— Это мне и надо, — не отрывая ледяного взгляда от Всевидящего Ока, пробормотал Власизл. — Мне и нужен сейчас именно такой герой, готовый ради внезапно осенившей блестящей идеи или неудержимого желания к переменам в одну минуту сорваться с места, чтобы пуститься в долгий, опасный путь. К сожалению, их так мало осталось на земле.
— Но почему мой господин сожалеете о том, что этих импульсивных, повинующихся внутреннему наитию и совершенно не задумывающихся о последствиях людей осталось так мало?
— Простые обыватели столь предсказуемы, что с ними мне неинтересно, — изрёк Власизл и с философским видом продолжил. — Это как шахматные фигуры передвигать, когда результат заранее известен — рано или поздно будет шах, а затем мат. А мне нужен романтик, возвышенная натура или на худой конец какой-нибудь энтузиаст-мечтатель, от которого никогда не знаешь, чего ожидать.
— Но зачем?
— Во-первых, это именно им, как ни странно, человечество обязано самыми удивительным открытиям и находкам. Взять хотя бы того же Колумба, открывшего Америку или Ньютона с его яблоком. Смешно, но случай и логика помогли этому человеку понять и сформулировать закон всемирного тяготения! Во-вторых, трудности только разжигают во мне желание, во что бы то ни стало одержать над ними победу, заполучив их души, а иногда их самих ко мне в услужение. В-третьих, вступив с ними в единоборство, я смогу узнать, чего они стоят. Ну, а в-четвертых, согласись, жизнь без них была бы намного скучнее!
— Но они ведут себя так неразумно, — пожал плечами карлик. — Зачем подвергать себя неоправданному риску, когда результат неизвестен, гарантий никаких, шанс на успех почти нулевой? Вокруг них ведь столько возможностей проявить себя и при этом ещё заработать!
— А дело в том, что такие люди, как наш новый герой считают, что всё в жизни имеет свою ЦЕННОСТЬ, а не ЦЕНУ!
— Но это же нелогично! — воскликнул маленький сморщенный прагматик, воздев скрюченные руки к небу, как бы призывая его в свидетели.
— Как раз логично, — ответил его господин. — Они утверждают, что с таким же успехом на одну чашу весов можно положить бессмертную душу и все материальные и физические блага мира!
— Не понимаю! — изумился горбун.
— Ха-ха-ха! Потому что ты никогда не имел души, — произнёс хозяин. — А это довольно-таки занимательно. Представь, пожертвовать всем ради кого-то или чего-то!
— Это как?
— Ну, это отдать жизнь за возвышенную идею, способную осчастливить человечество, которому это и даром не нужно!
— Зачем? Им бы хлеба и зрелищ. При этом желательно сейчас — в этой жизни, а не в прекрасном далёко.
— А можно ещё — работать, не покладая рук, ради никому неизвестного светлого будущего, вместо того, чтобы наслаждаться сегодня!
— Это же сказка с хорошим концом!
— Ну, да. Сказка и мечта тем и хороши, что пока не осуществились. А вот когда осуществятся…
— …станут тяжёлой реальностью, бытом, который, как они говорят, заел. Нет, мне больше по душе рационалисты и прагматики, — нахмурился карлик. — Эти хоть определились: кто, куда, зачем и почему?
— Ты так считаешь? — презрительно переспросил Власизл. — А разве это не их высказывание, что у каждого есть шанс, главное, всё правильно рассчитать и обдумать.
— Но ведь это так и есть!
— Глупец, всё предвидеть нельзя! Слишком все разные. Даже расстояние взрослый и ребёнок измеряют по-своему. Взрослому, чтобы взять со стола вещь, достаточно просто подняться из удобного кресла, где он расположился с газетой. А трёхлетнему малышу, чтобы достать ту же вещь со стола, иногда приходится проделать полный разных препятствий долгий путь по огромной комнате среди множества непонятных ему предметов.
— Но то вещь, а ради какой-то бесплотной идеи? — возмутился расчётливый, предприимчивый слуга. — Не понимаю, что заставляет этих так называемых отважных и дальновидных борцов за справедливость ежеминутно рисковать тем, что бесценно, то есть своими жизнями, ради какого-то открытия, символа (в смысле там любви, дружбы, верности, патриотизма и т.д.) или мечты? Ведь это даже нельзя пощупать, в руках подержать, поскольку оно не-ма-те-ри-аль-но!
— Это зависит от того, смотря, чем и как мерить все их действия и поступки. Можно смыслом, можно чувствами, можно вечной гармонией и красотой, а можно блестящими побрякушками или куском чёрствого хлеба и глотком чистой родниковой воды, которой у этих детей природы днём с огнем не отыскать. Смотря по обстоятельствам, законам окружающего мира и, конечно же, от них самих. Диогену, например, для полного счастья достаточно было бочки, ума и духовных богатств, которыми он щедро делился с окружающими. Знаешь, это меня ужасно веселило! В отличие от тех, кто не погнушается отобрать последнее у себе подобного, в том числе мечту и жизнь. Инстинкты выживания и самосохранения присущи также животным, а вот чтобы в ущерб себе, да ещё ради общего блага! Вот достойные для меня противники! Ради этого стоит рискнуть.
Латинское изречение
ПРЕДИСЛОВИЕ
ВСЕВИДЯЩЕЕ ОКО
1.
… Огромный мрачный зал напоминал лабораторию мага-алхимика. Какие опасные эксперименты там проводили? Что искал хозяин — философский камень, дающий власть над мирами, вечную жизнь, богатство? Или пытался осмыслить философию вселенского разума, чтобы с легкостью управлять судьбами?
Как знать!
Если внимательно присмотреться, можно было найти в старинных шкафах до потолка такие чудо-технологии, что современные фантасты руками бы разводили да головами качали, ахая, как попали сюда все эти гаджеты.
Прошлое и будущее тесно переплелись тут в причудливый мозаичный узор.
Время здесь словно приобретало некие неясные очертания, связывая воедино вчера, сегодня, завтра. Они преспокойно соседствовали рядом, а не соблюдали определённую последовательность, идя друг за другом. Потому-то всякому, кто входил в заколдованный замок, требовались значительные усилия, чтобы привыкнуть к необычным ощущениям нереальности происходящего, которые сразу возникали у них.
Дневной свет почти не проникал через узкие, похожие на бойницы, решётчатые окна. Снаружи ни на минуту не смолкал грозный шум прибоя. Огромные пенные волны вздымались ввысь, чтобы беспощадно обрушиться на изъеденные ветрами скалы, на которых высились круто обрывающиеся в пучину стены неприступной каменной башни.
Только с одной стороны можно было попытаться попасть в эту несокрушимую крепость — по узкой извилистой тропинке, серпантином извивающейся в непроходимых зарослях колючего кустарника. Но и тогда усталого исцарапанного в кровь путника подстерегала очередная неожиданность. Вход в таинственные владения охраняли свирепые вечно голодные слуги-оборотни.
Всё, что шевелилось или двигалось, тут же разрывалось на куски и проглатывалось в одно мгновение, не успев сообразить, что произошло. Даже мельчайшие насекомые не чувствовали себя в безопасности, стремительно пролетая мимо коварной охраны.
Оказавшись вблизи громко храпевшего монстра и потеряв, пусть даже на секунду, бдительность какая-нибудь несчастная крохотная мошка тут же оказывалась втянутой в широко разверзнувшуюся пасть с целым рядом острых клыков. Да, что там мошка! Неуловимый комар-кровопивец и тот не мог спокойно прожужжать над ухом хваткой охраны, опасаясь быть переваренным в бездонном желудке одного из оборотней.
Куда там усталому заблудившемуся путнику проникнуть на территорию, денно и нощно охраняемую стражами, наводящими ужас на всё живое вокруг. А даже, если какому-нибудь смельчаку удалось бы случайно попасть внутрь, его ожидало множество изощрённых ловушек и запутанных, как лабиринт, охраняемый свирепым Минотавром, коридоров.
Таинственную комнату-лабораторию освещали тускло мерцающие факелы в бронзовых подсвечниках, изображающих хищно разинувших пасти-клювы ужасающих полузверей-полуптиц, казалось, готовых броситься на любого. Массивные тяжелые своды потолка давили, заставляя входящих в комнату лишний раз почувствовать собственную ничтожность и уязвимость. Мраморные тёмно-бурые колонны только усугубляли общую картину замкнутости пространства и монолитной незыблемости многовекового сооружения.
Стены огромной залы были расписаны сюжетами кровавых военных сражений, поражающих жестокостью и сумрачной обречённостью. Казалось, создатель этих полотен предостерегал всех и каждого: оставь надежду всякий, попавший сюда. Она, эта самая надежда, все ещё заключена на дне ящика Пандоры, а потому никто отсюда живым не уйдёт.
Пол был выложен загадочными символами, образующими никому неизвестную доселе пиктограмму. Самый изощрённый ум новомодного дизайнера-экспрессиониста не смог бы настолько реально воплотить в жизнь идеи о всеобщем хаосе и разрушении, как сделал это таинственный архитектор, воссоздавший таким диким образом свои фантазии.
Что и говорить, гармония и красота искажались здесь, как в кривых зеркалах Снежной Королевы. Можно было предположить, что хозяин замка, некто зловещий, при этом очень могущественный.
2.
… В центре таинственного помещения возвышалось огромное Всевидящее Око. Этот колдовской атрибут представлял собой замкнутый серебряный круг и был, скорее, похож на алтарь, к которому допускались избранные.
Вдоль покрытых плесенью и паутиной стен располагались столы из тонированного прозрачного стеклопластика. Возле них суетились огромные механические роботы, бережно удерживающие в металлических щупальцах хрупкие колбы с фосфоресцирующими жидкостями. Тончайший луч лазера искусно разрезал сверкающий кристалл на две идеальные половины, одну из которых электронный лаборант осторожно прикрепил к лежавшей на столе золотой пластине, а вторую отложил в сторону.
В это время в другом конце комнаты, очевидно, что-то пошло не так. Химическая реакция в одном из сосудов превысила допустимые нормы. Сверкающий всеми цветами радуги состав в одном из стеклянных сосудов вдруг закипел, жидкость забурлила и выплеснулась из колбы прямо на стол. Нескольких капель хватило, чтобы комната наполнилась едким газообразным веществом, часть приборов вспыхнула и загорелась ярко-синим пламенем. Один из роботов попытался потушить пожар, но было уже поздно. Раздался сильный взрыв, разнесший на куски не только механического лаборанта, но и уничтоживший часть дорогостоящего оборудования. Пока механические слуги устраняла возникшие неполадки, остальные роботы усердно и монотонно продолжали заниматься странными экспериментами.
… За всё это время находившийся тут хозяин даже бровью не повёл, словно ему и дела не было до того, что происходит у него за спиной. Он продолжал пристально вглядываться в старинное колдовское стекло, находившееся в центре комнаты. Казалось, лишь Волшебное Зеркало являло для него единственную настоящую ценность!
Словно изваяние застыл могущественный Власизл у магического стекла, устремив вглубь него тёмный пронзительный взгляд. Всевидящее Око много лет верой и правдой служило своему господину, открывая двери в потусторонний мир, повелителем которого он был. Впрочем, ровно настолько, насколько ему позволяли послушные и в то же время такие лживые жители Зазеркалья.
Хозяин замка мог видеть в магическом окне прошлое и будущее, а также управлять ими. А ещё с помощью этого колдовского предмета можно было увидеть истинного себя, а также побывать в любом из уголков параллельных с этим миров. Но и это ещё не всё!
Мысленно нарисовав свой мир и взглянув при этом в зеркало, можно было обнаружить, что он тут же отражался там. Придуманный мир даже можно было оживить при помощи Всевидящего Ока, но по силам это было только великому магу.
Если, взглянув в это зеркало, любое из существ было неискренним, эта надетая маска вскоре могла стать его сутью, переворачивая всё с ног на голову. И тогда порок превращался в изысканность, снобизм — в элитарность, злоба — в откровенность. Тут же на поверхности волшебного стекла появлялась мелкая рябь, и вы уже не осознавали, что реально, а что нет.
— Мой повелитель опять пишет книгу судеб, — захихикал маленький злобный карлик. — И кто на этот раз будут участниками вашего эксперимента — маг, принцесса, воин, шут, король?
Его хозяин, не ответив, пристально вглядывался в таинственный артефакт.
Прошло ещё немного времени. И вот владелец Всевидящего Ока задумчиво произнёс:
— Это случится сегодня.
— Что? — подпрыгнул от нетерпения слуга.
— Вот, — ткнул в зеркало колдун. — Этот сгодится и тогда…
— Тогда? — потёр ладони горбун.
— Я продолжу поиск, чтобы узнать… — Власизл ухмыльнулся, хотя больше это похоже было на злобную гримасу.
Слуга на цыпочках подкрался к магическому зеркалу и с любопытством взглянул в него.
3.
… Иное измерение, другая комната, высокий сероглазый юноша в джинсах и футболке с надписью «Terra incognita», в восхищении замер у портрета очаровательной юной леди из далекого прошлого.
— Как? В этот раз ваш избранник обыкновенный человек? — не сдержал негодования карлик.
— Скорее, особая порода вымирающего вида последних романтиков и первопроходцев, — пробормотал могущественный хозяин старинного замка.
— Ох, уж эти непоседливые первооткрыватели, — посетовал горбун. — Никакого покоя от них. К тому же они так непредсказуемы!
— Это мне и надо, — не отрывая ледяного взгляда от Всевидящего Ока, пробормотал Власизл. — Мне и нужен сейчас именно такой герой, готовый ради внезапно осенившей блестящей идеи или неудержимого желания к переменам в одну минуту сорваться с места, чтобы пуститься в долгий, опасный путь. К сожалению, их так мало осталось на земле.
— Но почему мой господин сожалеете о том, что этих импульсивных, повинующихся внутреннему наитию и совершенно не задумывающихся о последствиях людей осталось так мало?
— Простые обыватели столь предсказуемы, что с ними мне неинтересно, — изрёк Власизл и с философским видом продолжил. — Это как шахматные фигуры передвигать, когда результат заранее известен — рано или поздно будет шах, а затем мат. А мне нужен романтик, возвышенная натура или на худой конец какой-нибудь энтузиаст-мечтатель, от которого никогда не знаешь, чего ожидать.
— Но зачем?
— Во-первых, это именно им, как ни странно, человечество обязано самыми удивительным открытиям и находкам. Взять хотя бы того же Колумба, открывшего Америку или Ньютона с его яблоком. Смешно, но случай и логика помогли этому человеку понять и сформулировать закон всемирного тяготения! Во-вторых, трудности только разжигают во мне желание, во что бы то ни стало одержать над ними победу, заполучив их души, а иногда их самих ко мне в услужение. В-третьих, вступив с ними в единоборство, я смогу узнать, чего они стоят. Ну, а в-четвертых, согласись, жизнь без них была бы намного скучнее!
— Но они ведут себя так неразумно, — пожал плечами карлик. — Зачем подвергать себя неоправданному риску, когда результат неизвестен, гарантий никаких, шанс на успех почти нулевой? Вокруг них ведь столько возможностей проявить себя и при этом ещё заработать!
— А дело в том, что такие люди, как наш новый герой считают, что всё в жизни имеет свою ЦЕННОСТЬ, а не ЦЕНУ!
— Но это же нелогично! — воскликнул маленький сморщенный прагматик, воздев скрюченные руки к небу, как бы призывая его в свидетели.
— Как раз логично, — ответил его господин. — Они утверждают, что с таким же успехом на одну чашу весов можно положить бессмертную душу и все материальные и физические блага мира!
— Не понимаю! — изумился горбун.
— Ха-ха-ха! Потому что ты никогда не имел души, — произнёс хозяин. — А это довольно-таки занимательно. Представь, пожертвовать всем ради кого-то или чего-то!
— Это как?
— Ну, это отдать жизнь за возвышенную идею, способную осчастливить человечество, которому это и даром не нужно!
— Зачем? Им бы хлеба и зрелищ. При этом желательно сейчас — в этой жизни, а не в прекрасном далёко.
— А можно ещё — работать, не покладая рук, ради никому неизвестного светлого будущего, вместо того, чтобы наслаждаться сегодня!
— Это же сказка с хорошим концом!
— Ну, да. Сказка и мечта тем и хороши, что пока не осуществились. А вот когда осуществятся…
— …станут тяжёлой реальностью, бытом, который, как они говорят, заел. Нет, мне больше по душе рационалисты и прагматики, — нахмурился карлик. — Эти хоть определились: кто, куда, зачем и почему?
— Ты так считаешь? — презрительно переспросил Власизл. — А разве это не их высказывание, что у каждого есть шанс, главное, всё правильно рассчитать и обдумать.
— Но ведь это так и есть!
— Глупец, всё предвидеть нельзя! Слишком все разные. Даже расстояние взрослый и ребёнок измеряют по-своему. Взрослому, чтобы взять со стола вещь, достаточно просто подняться из удобного кресла, где он расположился с газетой. А трёхлетнему малышу, чтобы достать ту же вещь со стола, иногда приходится проделать полный разных препятствий долгий путь по огромной комнате среди множества непонятных ему предметов.
— Но то вещь, а ради какой-то бесплотной идеи? — возмутился расчётливый, предприимчивый слуга. — Не понимаю, что заставляет этих так называемых отважных и дальновидных борцов за справедливость ежеминутно рисковать тем, что бесценно, то есть своими жизнями, ради какого-то открытия, символа (в смысле там любви, дружбы, верности, патриотизма и т.д.) или мечты? Ведь это даже нельзя пощупать, в руках подержать, поскольку оно не-ма-те-ри-аль-но!
— Это зависит от того, смотря, чем и как мерить все их действия и поступки. Можно смыслом, можно чувствами, можно вечной гармонией и красотой, а можно блестящими побрякушками или куском чёрствого хлеба и глотком чистой родниковой воды, которой у этих детей природы днём с огнем не отыскать. Смотря по обстоятельствам, законам окружающего мира и, конечно же, от них самих. Диогену, например, для полного счастья достаточно было бочки, ума и духовных богатств, которыми он щедро делился с окружающими. Знаешь, это меня ужасно веселило! В отличие от тех, кто не погнушается отобрать последнее у себе подобного, в том числе мечту и жизнь. Инстинкты выживания и самосохранения присущи также животным, а вот чтобы в ущерб себе, да ещё ради общего блага! Вот достойные для меня противники! Ради этого стоит рискнуть.
