Пролог
Она изо всех сил старалась рассмотреть флюгер, но глаза, казалось уже привыкшие к хлещущей по лицу холодной воде, никак не могли выхватить из пронизанного струями пейзажа знакомый силуэт золотого петушка. Серые со стальным отливом волны накрывали некогда веселый зелёный город Новореково своей равнодушной механической рябью.
— Пора, — Андреев нетерпеливо постучал пальцем по плечу, как в окошко справочной. — Время!
— Да, — кивнула она обречённо и отвернулась от разрывающей сердце картины. — Пора.
Мотор забулькал, закашлялся и зарокотал, толкая вперед старую рыбацкую лодку. Горстка людей уносилась прочь, спасалась. Каждый просил кого-то всемогущего, в кого больше верил, чтобы латаная-перелатаная резина не наткнулась на антенну или шпиль, потому что все шансы на спасения они уже использовали. Почти все...
Глава 1
Аня распахнула глаза и сладко потянулась. Воскресенье! Просочившийся сквозь закрытую дверь аромат маминых блинчиков действовал эффективнее любого будильника. Девушка счастливо улыбнулась и, соскочив с кровати, подбежала к плотно занавешенному окну, одернула тяжелые гардины: солнце, ласковое июньское солнце приветствовало ее тёплым касанием. Прямо в ночной рубашке Аня побежала в кухню и замерла на пороге, любуясь открывшейся картиной.
Мама, сильно располневшая в последнее время, стояла у плиты, опершись коленом на табурет, и переворачивала тонкий ажурный блин. Чуть поодаль, заняв привычный наблюдательный пост, на полу сидел голый кот породы сфинкс и внимательно следил за действиями хозяйки, производя странный монотонный звук, как будто где-то далеко-далеко летел самолет. Серо-розовый нежный окрас кожи резко контрастировал с тёмными переносицей и носиком, на лбу собрались вертикальные морщинки, словно животное о чём-то напряженно думало.
— И даже не проси! – напевно произнесла мама. — Пока Нюточка не поест, ты ничего не получишь!
Однако кот не внимал строгим предупреждениям и продолжать гундеть.
— Ашулька-попрошулька! — весело заявила мама и неожиданно показала усатому наблюдателю язык.
Девушка прислонилась головой к косяку и провела указательным пальцем по зарубкам, оставленным когда-то отцом. Здесь он отмечал этапы роста Ани и ее старшего брата Алексея. Год за годом. До самого совершеннолетия младшей дочери. Когда папы не стало, мать отказалась менять дверный косяки и саму дверь, и дети не настаивали, хотя Лёшка мог оплатить приличную деревянную. Так и осталась эта память в сверкающей свежим ремонтом квартире родителей.
— Чего босиком бегаешь? — Галина Васильевна даже не обернулась. — Жара второй день всего, полы ледяные совсем! Простынешь!
Не сдержавшись, Анюта подбежала и крепко обняла маму со спины:
— Ма, я так соскучилась! Ты не представляешь!
Мать потёрлась щекой об Анютин нос, засмеялась:
— Что, нынче и рук не хватает меня обхватить?
— Мам! Перестань! Ты у меня всегда самая красивая! В любом весе!
— Врушка! Садись, сметанку открывай и завтракай. Сметанка наша, местная, не то что у вас там, в большом городе! Новорековская!
— М-м-м! — Анюта слизнула с ложки белую густую каплю. — Как вкусно!
— А то! — хозяйка довольно улыбнулась и поставила перед дочерью большую плоскую тарелку со свернутыми уголком блинами. — Андреев даром что бизнесмен, да еще зэк бывший, а марку держит! Парк видела? Тоже его работа. Сам сажал! Всю семью вывел, а потом и горожане подтянулись, баба Вера даже розарий свой проредила, представляешь?
— Да ну! — девушка говорила с набитым ртом. — Схожу гляну! Что еще две недели здесь делать?
— Анна! Что за речи? У нас прекрасный город, парки какие, скверы! Одноклассники твои некоторые тут до сих пор живут. Слава богу работа есть. Тихо, спокойно, даже здание театра построили! Осенью обещают уже открыть! Сюда вон москвичи перебираются, домики на окраине скупают. Андреев опять же деятельность свою развернул.
— Всё ты со своим Андреевым. Он у вас местный супермен что ли?
— Вроде того! Эй, коту блинов не давай!
— Ну как не дать Ашеньке? Он же вон какой хорошенький и гладенький? Да, Ашик? Котик мой любимый!
Анюта опустила под стол руку, и кот быстро слизнул с ее указательного пальца сметану.
— Мам, а ты ему надевала одежки, что я прислала?
— Надевала, надевала, толь… ко… — Галина Васильевна запнулась и ойкнула — мимо окна камнем вниз, ударившись о выступающий подоконник, упала маленькая птичка.
— Батюшки, опять! За два дня третья на моих глазах гибнет.
— Птичий грипп что ли?
— Да кто его знает… Только не к добру это, ой не к добру! — со вздохом ответила мама, и Аня попыталась перевести разговор на другую тему.
— От жары, наверное. Жарко у вас нереально просто!
— Да, хлопнуло под 30, а до того мерзли ходили, — налив очередную порцию теста на сковороду, Галина Васильевна подошла к окну и посмотрела на градусник.
— Ну вот, утро ещё, а уже столбик до тридцати одного градуса подскочил! Гулять пойдешь, панамку надень!
Засмеявшись, Аня чуть не подавилась:
— Мам, ну какая панамка! Я уже выросла из детсадовских головных уборов!
— Ой, тоже мне!
Они проболтали еще с полчаса, пока Аня мыла посуду, собиралась, подбирая подходящую одежду и отпаривали красивый льняной костюм цвета фуксии.
Чувствуя себя суперзвездой, снизошедшей до скучной провинции, девушка старалась не замечать взглядов прохожих, которым столь яркий наряд, наверное, казался слишком вызывающим. Задумавшись, она чуть не врезалась в группку мальчишек лет семи-восьми, что-то внимательно рассматривающих на асфальте. Обходя их, Аня машинально глянула на предмет интереса ребят, и нахмурилась – на тротуаре лежала мёртвая птица. Вроде бы дрозд-рябинник.
