ГЛАВА 1. Королевская дочь
Строгий взгляд матери пригвоздил Бланку к месту. Девушка низко опустила голову, чтобы покров скрыл лицо от гостей. Взрослым мужчинам не полагалось рассматривать юных девушек. Со своего места с трудом поднялся отец. Зал, до этого гудящий пчелиным ульем, мгновенно затих.
- Мы начнём турнир на рассвете завтрашнего дня! Наша дочь станет женой самому достойному из вас!
Дикий одобрительный рёв раздался в ответ. В Алмадо съехались пятнадцать претендентов со слугами, друзьями, родственниками и обозами скарба. Целый палаточный городок развернулся под стенами столицы. На кону стояло приданое старшей дочери короля Федерико, состоявшее из двух островов, один из которых по величине сопоставим с иными странами, небольшого рыболовецкого флота, пятнадцати сундуков золота и гвардии из 200 преданных солдат, что обязаны будут служить своей госпоже и её супругу в течение пяти лет после брака.
Портреты Бланки разлетелись по королевствам, княжествам и вольным городам еще четыре года назад, когда ей едва минуло 14 лет. Именно тогда Федерико решил выдать её замуж. Старший сын короля – Хумберто, был счастливо женат и правил вместе с супругой в соседнем королевстве. Но в семье росли две дочери, каждую из которых нужно пристроить разумно и с выгодой для страны.
Бланке искали мужа крепкого, способного стать опорой государству, но Федерико не получил хороших предложений от правящих семейств и расширил круг претендентов, смягчив свои требования. Младшую отец любил гораздо сильнее, так казалось старшей инфанте. Ведь для Миреи будут искать куда более серьёзного жениха, способного распространить влияние Федерико на север, но не планирующего вступать в противоборство с Хумберто, который в будущем займёт отцовский трон.
Мать еле заметно кивнула, и Бланка, не поднимая головы, встала со своего места. По древнему обычаю, все мужчины в огромном тронном зале рухнули перед ней на колени, в знак уважения к чистоте невесты. Девушка вздрогнула, судорожно сжала кулаки.
- Вива Бланка! – закричали гости.
Инфанта слегка кивнула головой и удалилась в свои покои.
- Тринида, помоги мне! – дорогие жемчужные пуговицы с треском отрывались от ткани и падали на пол. – Ты их видела?
- Угу, – служанка, зажавшая в губах вынутую из причёски шпильку, согласно закивала головой.
- Да там же нет ни одного человеческого лица!
- Угу!
- Одни старики!
- Угу!
- Да поговори же со мной нормально, Трини!
Перед большим мутным зеркалом в комнате инфанты стояли две девушки. Высокая белокожая красавица в дорогом платье раскраснелась от гнева и досады, ее тёмные брови сошлись над переносицей, а пухлые губы, которые художник, писавший портрет, сделал узкими и бледными (слишком сочные считались признаком простолюдинок), подрагивали от невысказанных слов.
Вторая, что разбирала густые тёмно-коричневые локоны хозяйки, была миниатюрной, смуглой и больше похожей на цыганку, чем на девицу из семьи уважаемого купца. Её крупные серьги тряслись в такт всему телу, которое пыталось справиться с приступами смеха. Но Триниду сдерживали шпильки, которые она боялась проглотить, если вдруг даст волю чувствам.
- И не смей смеяться надо мной! Я тебе приказываю! – дочь короля топнула ногой, а потом добавила просительно. – Ну же, Трини!
Не в силах сдерживаться, служанка плюнула шпильки в ладонь и, согнувшись пополам, захохотала в голос. А Бланка заплакала. Слёзы катились помимо воли, падали на грудь, оставляя на шёлке темные пятна.
- Простите, простите меня, госпожа, – Трини опомнилась и принялась утешать свою хозяйку. – Ну что вы! О, святая богоматерь! Это уже третий турнир, до сих пор никто не смог покорить ваше сердце, а король никогда не пойдёт против вашей воли. Ну же! Вытрите слёзы и послушайте, что я вам расскажу…
Король Федерико потирал больную ногу. Перед ним с непроницаемым лицом стоял лекарь. Они знали друг друга вот уже тридцать лет, с тех пор, как мальчишками встретились в королевских покоях, пока отец Гаспаро – уважаемый доктор, пытался облегчить страдания отца Федерико, короля Франциско Светлоликого.
- Да не молчи же! Отвечай, когда я спрашиваю тебя!
- Ты сам знаешь, что гнилая немочь быстро поднимается вверх, и остановить её…
- Гаспаро! – взревел король то ли от боли, то ли от злости. – Сколько мне осталось?
- Всё, на что можно надеяться, это полгода.
У самого окна судорожно всхлипнула королева.
- Полгода… – не так уж и много. Я даже не успею дождаться внука. – сильные пальцы, унизанные массивными перстнями, вцепились в подлокотник. – Спасибо за честность, Гаспаро, а теперь оставь нас одних.
Лекарь поклонился и только за красивой резной дверью королевских покоев поднёс руку к лицу и вцепился зубами в ладонь, чтобы не закричать в голос от отчаяния.
- Нивес, милая, подойди. Я хочу обнять жену. – Федерико откинулся на спинку высокого кресла. – Поцелуй же своего непутёвого Федо, моя красавица.
Нежные узкие ладони обхватили большую голову, и королева принялась осыпать поцелуями любимое лицо. Они прожили счастливо почти двадцать лет. Нивес простила мужу четырёх фавориток, которых он заводил одну за другой в пору жестокого отчаяния, а король ни разу не попрекнул жену смертью трёх детей, двое из которых были мальчиками.
- Теперь ты понимаешь, почему Бланку нужно выдать замуж поскорее? Отыграем одну свадьбу и тут же примемся искать жениха Мири.
- Я больше не скажу ни слова против, Федо! Клянусь тебе! – Нивес поцеловала мужа в губы.
- И что же вы решили? – от нетерпения Трини разве что не подпрыгивала на месте.
- Это опасно!
- Да!
- Если нас узнают или поймают, то отец убьёт меня, тебя сошлёт пасти гусей, а Марко повесит! А хуже всего то, – Бланка смущённо улыбнулась. – Что мне нравится эта идея!
Огромный шатёр странной формы, построенный из длинных балок и покрытый парусиной, служил гостям местом для неформальных встреч. Пока съезжались все приглашённые, каждый из претендентов на руку принцессы устраивал здесь хмельные пирушки для соперников, состязания по метанию ножей, кулачные бои и игры в кости.
В этот вечер полупьяные женихи решили продемонстрировать свою ловкость и силу. Столы и лавки были растащены в стороны, и на самую середину вывели обмазанного маслом молодого хряка. Задача соревнующихся состояла в том, чтобы поднять скользкую, вырывающуюся из рук тушу и продержать на весу хотя бы несколько секунд. Кто дольше не уронит свинью, тот и выиграет.
Трини и Бланка, по глаза закутанные в тёмные плащи с капюшонами, наблюдали за происходящим через надрез в полотне, сделанный их верным товарищем Марко. Сам молодой человек стоял на страже и при малейшей опасности обещал предупредить свистом.
- Смотрите, какой толстяк! – Трини хихикнула.
- Тише, нас заметят!
Под хохот собравшихся хряк с отчаянным визгом вырвался на свободу, а очередного неудачливого участника проводили беззлобными шутками. Через какое-то время свин устал как-либо выражать свои эмоции и стал просто кусать тех, кто перехватывал его поперёк туловища, тянул за уши или рыло. Животное пребывало в ярости, а игра становилась опаснее.
- Клементе, что же ты? – высокий молодой человек с остриженными очень коротко волосами снимал дорогую шёлковую рубашку. На минуту публика притихла, отдавая должное долгим тренировкам и битвам, сделавшим это тело идеальным. Широкие мощные плечи резко контрастировали с узкими крепкими бёдрами. Могучая шея держала красивой формы голову ровно, гордо, придавая мужчине королевской стати. Нельзя было не обратить внимание и на лицо с чуть выступающим подбородком, прямым аристократическим носом, тёмными, вечно изогнутыми иронично бровями и серо-зелёными глазами, опушенными длинными ресницами. Можно было с уверенностью сказать, что множество женских сердец начинали биться чаще в присутствии этого породистого красавца. Говоривший обращался к темноволосому мужчине, сидящему за столом. Тот, не оборачиваясь, ответил:
- Я не собираюсь пачкаться о свинью как простолюдин.
Послышались неодобрительны возгласы.
- Не хочу никого из вас обидеть, но с детства не люблю свиней! – тот, кого назвали Клементе, поднялся со скамьи. Два соперника выглядели сейчас весьма угрожающе. Окружающие понимали, что дело вовсе не в свинье, а в давнем противостоянии двух высокородных кланов, ведущих свою историю от первых королей. – Рамиро, я уступаю победу тебе. Ты её достоин!
Но Рамиро, наследник короля Сальваторе Второго, не намерен был отступать. Его свита стояла за его спиной угрожающей стеной.
- Клементиньо, неужели ты спасовал перед поросёнком? Вот уж весёлую историю я расскажу дома!
Клементе Суарес, герцог Тазарио, усмехнулся. Он был лет на пять старше своего визави, и многие подумали, что именно из-за боязни проиграть более молодому сопернику гордый южанин не хочет состязаться. Однако Клементе начал медленно вытаскивать рубашку из штанов и рывком снял её, бросив слуге. В тускло освещённом круге импровизированной арены оказались трое. Измученный хряк, подозрительно взиравший заплывшими глазками на людей, Рамиро, поигрывающий мускулами, и Клементе, ничуть не уступавший своему сопернику в силе. Возможно, тело его нельзя было назвать правильно сложенным, но мощь, которая в нём чувствовалась, с лихвой компенсировала отсутствие идеальных пропорций. Белые шрамы самых разных форм и размеров украшали смуглую кожу, выдавая богатый воинский опыт Суареса. Напряжённые мускулы подрагивали, ярко-синие глаза с миндалевидным разрезом, что резко контрастировали с тёмно-коричневыми ресницами и волнистыми длинными волосами, блестели от сдерживаемого раздражения. Герцог тоже был красив, но совсем иначе. Его лицу отчасти не доставало классических линий: чуть великоватый, с лёгкой горбинкой нос, острые скулы, скрытые аккуратной бородкой, коротко остриженные усы, добавлявшие возраста. Однако достаточно герцогу было чуть сощуриться и улыбнуться уголками чувственных губ, как дамы забывали об остальных кавалерах в комнате и всецело отдавались сбивающему с ног обаянию южанина.
- Ну вот, – громко шепнула Трини. – Это и есть главные претенденты на победу в турнире и на вашу руку.
Бланка ткнула служанку локтем.
Первым к хряку подошёл Рамиро. Он двигался как кошка, охотящаяся на голубя. Осторожно обходя животное со спины, мужчина резко нагнулся и ухватил свинью за задние ноги, дёрнул вверх, и огромная туша на секунду повисла в воздухе. Рамиро издал победный рык, но хряк, быстро пришедший в себя, чувствительно тяпнул человека за ногу. Только сапог из крепкой воловьей кожи спас Рамиро от серьёзных последствий. Он выпустил свинью и выругался. К хозяину бросились слуги, но он отмахнулся от помощи.
- Теперь ты, Клементе!
Но очередь до второго участника этой свиной дуэли так и не дошла. Вконец доведённый до бешенства хряк кинулся в сторону и, валя с ног нетрезвых зрителей, вырвался на свободу. Раздавшиеся редкие смешки вмиг переросли в хохот, и большая компания принялась пить дальше, то и дело пересказывая друг другу то, что все и так видели. Клементе перекинул рубашку через плечо, направился к выходу, чуть задержался, чтобы окинуть взглядом собравшихся, затем откинул полог и пошёл к себе, попутно размышляя, где укрылась свинья, и как неплохо бы она смотрелась на вертеле.
Бланка и Трини только собрались было покинуть свой наблюдательный пункт, как Марко оглушительно свистнул. Прямо к большой палатке шагал, опираясь на массивную трость, сам король Федерико.
Компания, всё ещё обсуждавшая происшествие с хряком, загудела одобрительными возгласами: слуги несли за правителем половину жареной бычьей туши и три бочонка вина. Гвардейцы, сопровождавшие правителя, встали кольцом, перекрыв улочки палаточного городка.
- Следуйте за мной, дамы! Только тихо, умоляю вас! – Марко приложил палец к губам и походкой вражеского лазутчика, направился вперёд. Они передвигались лёгким бегом, чтобы как можно быстрее незамеченными вырваться из лагеря.
Троица, возможно, добралась бы до замка без приключений, если бы поблёскивающий масляной шкурой хряк с противным визгом не вклинился в их стройную колонну. От удара большого рыла Бланка отлетела в сторону и ударилась головой о землю. Свет на пару мгновений померк в её глазах. Соратники инфанты бросились на помощь, но тут на сцене появился Клементе, так и не дошедший до своей платки. Он склонился к лежащей девушке, приподнял голову, похлопал по щеке.
- Э...сеньор, мы сами поможем ей, благослови вас небеса за доброту, но нам нужно возвращаться домой. – быстро затараторила Трини, бледнея от страха.
Клементе хмуро оглядел худенькую смуглую девушку и крепкого парнишку, на лице которого, показавшемся герцогу смутно знакомым, застыло выражение неподдельного ужаса. Тазарио просунул руки под Бланку, поднял, а затем, ни слова не говоря, понёс к себе в шатёр.
Редкий даже для этих краёв сливочный оттенок кожи девушки интриговал южанина. В сумерках она казалась луноликой феей. Правда, в отличие от подружки, субтильной вовсе не была. Клементе подкинул тело незнакомки вверх, чтобы поудобнее подхватить. И в этот момент Бланка окончательно пришла в себя. Она видела своих слуг, спешащих за широко шагающим мужчиной, но разглядеть его лицо сначала не сумела. Тем временем герцог дошёл до своего шатра и отвёл ногой полог в сторону, а внутри, опустившись на одно колено, довольно бережно уложил девушку на походную кровать. Бланка не открыла глаза, наблюдала за происходящим через полусомкнутые ресницы и лихорадочно соображала, как избежать разоблачения. Она узнала человека, что состязался с принцем Рамиро. О покойном Тазарио-старшем она слышала от отца, и даже видела герцога в детстве, но помнила смутно. Его знаменитого сына, прославившегося во многих битвах, до свиной дуэли никогда Бланка не встречала, а вот он мог запомнить инфанту, если был на представлении невесты перед турниром. Оставалось надеяться, что лица, скрытого, соответствии с традициями, под нависающим покрывалом, он не рассмотрел.
- Давай же, открой глаза, малышка! Румянец на твоих щеках говорит о том, что тебе гораздо лучше.
Тёмно-карие, почти чёрные глаза распахнулись, зрачки расширились в свете масляной лампы. От мужчины, что склонился над ней, пахло вином и потом. Бланка сморщила нос.
- Ты шлюха? – Клементе внимательно рассматривал девушку.
- Нет, господин, мы… мы… Мы помогали принести с кухни хлеб и фрукты к приходу короля.
- Король в лагере?
- Да, сеньор. Можно я пойду? Нас скоро хватятся и устроят выволочку. Благодарю вас за милость, но мне пора. – Бланка быстро поднялась на ноги и потупила взор. Как говорила её мать, лучшее, что может сделать женщина перед суровым мужчиной, это притвориться покорной. Пятясь к выходу, инфанта уже почти выдохнула, когда Клементе спросил:
- Ты не похожа на обычную служанку, скорее уж на горничную знатной дамы. Многих ли ты знаешь при дворе?
- Я всего лишь прислуживаю, господин! Откуда мне знать высокородных сеньоров. – Бланка уже коснулась спиной полога. Ещё миг, и она на улице! Но на запястье сомкнулись сильные пальцы.
- Как тебя зовут, девица?
- Бланка! – выпалила девушка машинально и добавила гораздо менее уверенным голосом. – Как инфанту.
Они уже шагнули за пределы шатра, но герцог не отпускал руку собеседницы.
