– Не неси чушь, – выдохнул я, устремив взгляд в сторону горизонта, где беспокойная тёмно-синяя океаническая гладь соприкасалась с грязно-серым небом, тонувшим в грозовых тучах, – желание может сбыться, только если ты сам приложишь усилия к его исполнению. Никакая звезда не поможет.
Впервые за время службы мне довелось отправиться в отпуск с другом. Но, по правде сказать, лучше бы просто отлежался дома, чем выслушивал пьяный бред.
Санёк сделал большой глоток из бутылки и пожал плечами.
– Чем чёрт не шутит, Вить, – он похлопал меня по плечу, сделал глоток пива из своей бутылки и молча удалился в свой номер, оставив меня один на один со своими мыслями.
Я усмехнулся, откинувшись на спинку плетёного кресла.
Как глупо – желание на падающую звезду! В это верить под стать девочкам-подросткам, у которых на уме лишь дела амурные. А мне-то что? Человеку, который потерял единственного дорогого человека – жену. Да ещё как! Взрыв бытового газа в доме среди ночи, а я был за тридевять земель.
Никакая падающая звезда не сможет вернуть того, кого отняли небеса. Кричи сколько угодно, срывай голос, падай на колени, стучись головой об пол, разбивая в кровь лоб, – только ничего это не изменит. Смерть – есть смерть. Ужасающая, холодная, но великодушно и терпеливо ожидающая всех.
Тяжело вздохнув, я прикрыл уставшие веки. Казалось, что я находился в поезде, отставшем от расписания, в городе, которого нет на карте. Мир вокруг будто перестал существовать, оставив на сердце ужасающий рубец, который мешал сердцу нормально функционировать.
Вдруг яркая вспышка прорезала свинцовые облака, резко ударив по закрытым векам, заставив вздрогнуть. Я раскрыл глаза, заворожённо уставившись на ярко-голубую искру, которая стремительно неслась по небесному полотну, оставляя за собой желтоватый хвост.
– В самом деле? – я усмехнулся, сощурив глаза, наблюдая за удивительно красивой вспышкой. – Будто знал, чертёнок, что сегодня пролетит.
Сердце в груди замерло в момент, когда искра неслась прямо над моей головой, и с губ сорвалось тихое и нерешительное:
– Маш, вернись… – самое заветное и несбыточное желание, что исходило из самого сердца. Из глубины моей души.
Слова слетели сами собой, оставив на губах до невозможности горький привкус. На этой планете мне уже никогда не встретиться с женщиной, что я любил больше жизни. Разве что в другом перерождении, если таковое существует.
В следующее мгновение неподалёку от дома отдыха послышался оглушительный взрыв, будто подорвался снаряд, который повлёк за собой небольшую волну, от которой затряслись стены и задребезжали стёкла.
– Что за чёрт? – испуганно проговорил Саня, высунувшись из своего номера и выпучив на меня глаза.
– Звезда упала, - выдохнул я, натягивая на плечи куртку, - судя по всему, где-то недалеко.
– Быстрее, - звенело в голове, - пока зеваки не сбежались. Я должен узнать, что там.
В груди всё колыхалось от непонятного чувства, давно забытого и потерянного. Но чем-то отдалённо оно напоминало надежду. Ту самую слепую и наивную, которой полнятся ещё не очерствевшие сердца. Маленькой, но безумно тёплой, будто искорка, что вспыхнула и в любой момент готова исчезнуть, принимая своё ничтожно кратковременное существование.
– Я не могу так быстро, Вить! – тяжело дыша и выдавливая из себя слова через раз, проскрипел Саня. – Ты же сам сказал, что это бред! Куда несёшься, как ненормальный? Совсем рехнулся?!
– Бред бредом, - холодно ответил я, продолжая бежать, - но я должен узнать, что там.
С неба срывались холодные капли, а ветер пронизывал до костей, будто пытаясь остановить, пугая холодом, но я упрямо продолжал бежать, выжимая из своих ног всё возможное.
Саня давно отстал, исчерпав последние ресурсы, а я не оборачивался. Будто боялся, что, если сделаю это, то надежда невесть на что исчезнет, больно ударив по старым шрамам, что ещё не успели зажить.
Передо мной открылось ужасающее и в то же время захватывающее дух зрелище: огромная воронка, уходившая в глубь земли, словно рана на поверхности Земли. Её края были неровными, оплавленными, с прожилками чёрного стекла, будто венами – спекшимися от чудовищной температуры песком и горными породами.
Кое-где по краям горела низкая трава и лежали обугленные деревья, но дождь усиленно бил по языкам пламени, заполняя пространство режущим глаза дымом. Нос горел от запаха гари и серы.
Медленно и осторожно, буквально на ощупь, пробирался к центру, где дождевые капли, соприкасаясь с обгоревшей землёй, превращались в клубы пара. В нос бил запах палёной резины, плавилась подошва обуви.
– Я, наверное, сошёл с ума, - прошептал я.
Ещё пара шагов в неизвестность, и я замер на месте, совершенно не зная, как реагировать на увиденное. То ли отравление дымом дало о себе знать, то ли разум помутился, создавая прекрасную фата-моргану, но в самом центре воронки, свернувшись в позу эмбриона, лежала обнажённая девушка: белая кожа была вымазана сажей, на руках, ногах и лице виднелись мелкие царапины, а в волнистых волосах, своим цветом напоминавших луну, затерялись маленькие обломки камней.
– Девушка, – тихо позвал я, протянув руку и легонько коснувшись её плеча, – как вы здесь оказались? Что же…
Дождь усиливался, разбиваясь о белую кожу незнакомки и рассыпаясь снопом грубых мурашек.
Недолго думая, я накинул на девушку свою куртку и, взяв незнакомку на руки, стал выбираться из воронки.
Оплавленная подошва скользила, вынуждая замедляться.
Девушка в моих руках не шевелилась, но было видно, что дышит. Значит, жива.
– Что за чёрт? – выдохнул Санёк, выбегая мне навстречу.
– Не знаю, но ей явно нужна помощь, – бросил я, – не оставлять же её здесь.
Уложив девушку на диван и укрыв пледом, я отошёл в противоположный угол комнаты, чтобы не пугать, когда очнётся.
Она выглядела расслабленной и безмятежной, будто спала и всё было хорошо. Вопросы вызывал лишь её внешний вид и само нахождение в воронке.
Я не спешил её будить. Наблюдал молча, будто ожидая какого-то чуда. И в это же самое время ловил себя на мысли, что было в этой девушке что-то такое, от чего сердце в груди нежно сжималось и теплело, будто снова оживая. Нерешительно и робко, будто подснежник, что едва показался из проталины.
Спустя час незнакомка зашевелилась и открыла глаза.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил я, поставив перед ней стакан воды.
Она посмотрела мне в глаза, и я замер… Этот пронзительный взгляд голубых глаз, смотрящий будто в саму мою суть, нежно и ласково прощупывая изнутри… я знал его… Так на меня смотрела моя покойная жена.
– Разве это важно? – мягко спросила она. – Ты звал. И я пришла.
Незнакомка протянула тонкие руки-веточки и, осторожно взяв стакан с водой, поднесла его к губам.
Я не знал, что ответить, лишь молча наблюдал, как она медленно делает небольшие глотки, осторожно, будто боясь чего-то.
– Но… – выдохнул я, взъерошив свои волосы. – Я не звал… Кто ты вообще такая?
– Я не твоя жена, но маленький её отголосок. Это всё, чем я могла помочь твоей душе, – незнакомка поставила стакан на столик рядом с диваном и сильнее укуталась в плед. – Зови меня Астра.
– Астра, значит, – кивнул я, поджав губы. – Я Виктор, приятно познакомиться.
Девушка ничего не ответила, лишь мило улыбнулась, и в этом самом выражении её лица было что-то такое знакомое и родное, что на мгновение я забыл, как дышать, наблюдая за Астрой, будто заворожённый.
А сердце в груди снова сжалось, только уже от нежной и всепоглощающей благодарности. За чудо, что довелось увидеть собственными глазами.
Впервые за время службы мне довелось отправиться в отпуск с другом. Но, по правде сказать, лучше бы просто отлежался дома, чем выслушивал пьяный бред.
Санёк сделал большой глоток из бутылки и пожал плечами.
– Чем чёрт не шутит, Вить, – он похлопал меня по плечу, сделал глоток пива из своей бутылки и молча удалился в свой номер, оставив меня один на один со своими мыслями.
Я усмехнулся, откинувшись на спинку плетёного кресла.
Как глупо – желание на падающую звезду! В это верить под стать девочкам-подросткам, у которых на уме лишь дела амурные. А мне-то что? Человеку, который потерял единственного дорогого человека – жену. Да ещё как! Взрыв бытового газа в доме среди ночи, а я был за тридевять земель.
Никакая падающая звезда не сможет вернуть того, кого отняли небеса. Кричи сколько угодно, срывай голос, падай на колени, стучись головой об пол, разбивая в кровь лоб, – только ничего это не изменит. Смерть – есть смерть. Ужасающая, холодная, но великодушно и терпеливо ожидающая всех.
Тяжело вздохнув, я прикрыл уставшие веки. Казалось, что я находился в поезде, отставшем от расписания, в городе, которого нет на карте. Мир вокруг будто перестал существовать, оставив на сердце ужасающий рубец, который мешал сердцу нормально функционировать.
Вдруг яркая вспышка прорезала свинцовые облака, резко ударив по закрытым векам, заставив вздрогнуть. Я раскрыл глаза, заворожённо уставившись на ярко-голубую искру, которая стремительно неслась по небесному полотну, оставляя за собой желтоватый хвост.
– В самом деле? – я усмехнулся, сощурив глаза, наблюдая за удивительно красивой вспышкой. – Будто знал, чертёнок, что сегодня пролетит.
Сердце в груди замерло в момент, когда искра неслась прямо над моей головой, и с губ сорвалось тихое и нерешительное:
– Маш, вернись… – самое заветное и несбыточное желание, что исходило из самого сердца. Из глубины моей души.
Слова слетели сами собой, оставив на губах до невозможности горький привкус. На этой планете мне уже никогда не встретиться с женщиной, что я любил больше жизни. Разве что в другом перерождении, если таковое существует.
В следующее мгновение неподалёку от дома отдыха послышался оглушительный взрыв, будто подорвался снаряд, который повлёк за собой небольшую волну, от которой затряслись стены и задребезжали стёкла.
– Что за чёрт? – испуганно проговорил Саня, высунувшись из своего номера и выпучив на меня глаза.
– Звезда упала, - выдохнул я, натягивая на плечи куртку, - судя по всему, где-то недалеко.
*******
– Быстрее, - звенело в голове, - пока зеваки не сбежались. Я должен узнать, что там.
В груди всё колыхалось от непонятного чувства, давно забытого и потерянного. Но чем-то отдалённо оно напоминало надежду. Ту самую слепую и наивную, которой полнятся ещё не очерствевшие сердца. Маленькой, но безумно тёплой, будто искорка, что вспыхнула и в любой момент готова исчезнуть, принимая своё ничтожно кратковременное существование.
– Я не могу так быстро, Вить! – тяжело дыша и выдавливая из себя слова через раз, проскрипел Саня. – Ты же сам сказал, что это бред! Куда несёшься, как ненормальный? Совсем рехнулся?!
– Бред бредом, - холодно ответил я, продолжая бежать, - но я должен узнать, что там.
С неба срывались холодные капли, а ветер пронизывал до костей, будто пытаясь остановить, пугая холодом, но я упрямо продолжал бежать, выжимая из своих ног всё возможное.
Саня давно отстал, исчерпав последние ресурсы, а я не оборачивался. Будто боялся, что, если сделаю это, то надежда невесть на что исчезнет, больно ударив по старым шрамам, что ещё не успели зажить.
Передо мной открылось ужасающее и в то же время захватывающее дух зрелище: огромная воронка, уходившая в глубь земли, словно рана на поверхности Земли. Её края были неровными, оплавленными, с прожилками чёрного стекла, будто венами – спекшимися от чудовищной температуры песком и горными породами.
Кое-где по краям горела низкая трава и лежали обугленные деревья, но дождь усиленно бил по языкам пламени, заполняя пространство режущим глаза дымом. Нос горел от запаха гари и серы.
Медленно и осторожно, буквально на ощупь, пробирался к центру, где дождевые капли, соприкасаясь с обгоревшей землёй, превращались в клубы пара. В нос бил запах палёной резины, плавилась подошва обуви.
– Я, наверное, сошёл с ума, - прошептал я.
Ещё пара шагов в неизвестность, и я замер на месте, совершенно не зная, как реагировать на увиденное. То ли отравление дымом дало о себе знать, то ли разум помутился, создавая прекрасную фата-моргану, но в самом центре воронки, свернувшись в позу эмбриона, лежала обнажённая девушка: белая кожа была вымазана сажей, на руках, ногах и лице виднелись мелкие царапины, а в волнистых волосах, своим цветом напоминавших луну, затерялись маленькие обломки камней.
– Девушка, – тихо позвал я, протянув руку и легонько коснувшись её плеча, – как вы здесь оказались? Что же…
Дождь усиливался, разбиваясь о белую кожу незнакомки и рассыпаясь снопом грубых мурашек.
Недолго думая, я накинул на девушку свою куртку и, взяв незнакомку на руки, стал выбираться из воронки.
Оплавленная подошва скользила, вынуждая замедляться.
Девушка в моих руках не шевелилась, но было видно, что дышит. Значит, жива.
– Что за чёрт? – выдохнул Санёк, выбегая мне навстречу.
– Не знаю, но ей явно нужна помощь, – бросил я, – не оставлять же её здесь.
*******
Уложив девушку на диван и укрыв пледом, я отошёл в противоположный угол комнаты, чтобы не пугать, когда очнётся.
Она выглядела расслабленной и безмятежной, будто спала и всё было хорошо. Вопросы вызывал лишь её внешний вид и само нахождение в воронке.
Я не спешил её будить. Наблюдал молча, будто ожидая какого-то чуда. И в это же самое время ловил себя на мысли, что было в этой девушке что-то такое, от чего сердце в груди нежно сжималось и теплело, будто снова оживая. Нерешительно и робко, будто подснежник, что едва показался из проталины.
Спустя час незнакомка зашевелилась и открыла глаза.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил я, поставив перед ней стакан воды.
Она посмотрела мне в глаза, и я замер… Этот пронзительный взгляд голубых глаз, смотрящий будто в саму мою суть, нежно и ласково прощупывая изнутри… я знал его… Так на меня смотрела моя покойная жена.
– Разве это важно? – мягко спросила она. – Ты звал. И я пришла.
Незнакомка протянула тонкие руки-веточки и, осторожно взяв стакан с водой, поднесла его к губам.
Я не знал, что ответить, лишь молча наблюдал, как она медленно делает небольшие глотки, осторожно, будто боясь чего-то.
– Но… – выдохнул я, взъерошив свои волосы. – Я не звал… Кто ты вообще такая?
– Я не твоя жена, но маленький её отголосок. Это всё, чем я могла помочь твоей душе, – незнакомка поставила стакан на столик рядом с диваном и сильнее укуталась в плед. – Зови меня Астра.
– Астра, значит, – кивнул я, поджав губы. – Я Виктор, приятно познакомиться.
Девушка ничего не ответила, лишь мило улыбнулась, и в этом самом выражении её лица было что-то такое знакомое и родное, что на мгновение я забыл, как дышать, наблюдая за Астрой, будто заворожённый.
А сердце в груди снова сжалось, только уже от нежной и всепоглощающей благодарности. За чудо, что довелось увидеть собственными глазами.
