На вокзале Марина купила билет в один конец.
Город, куда она направлялась, был тихим провинциальным уголком, где жили её мама и брат. Название этого места, "Луговая Поляна," всегда вызывало у неё воспоминания о детстве.
Пока поезд медленно покачивался, унося её всё дальше от Михаила, Марина сидела, не отрывая взгляда от окна.
Пейзаж за стеклом сменялся один за другим: поля, редкие лесопосадки, мосты над реками.
"Я вернусь, как только всё пойму," — повторяла она себе, словно мантру.
Но чувство вины не отпускало. Она оставила его. Она ничего ему не сказала.
В тишине купе она начала прокручивать их последние недели.
Как он всегда был рядом. Как он обнимал её, когда она была в растерянности. Как он старался рассмешить её, когда ей было тяжело.
Она вспомнила, как однажды, возвращаясь домой поздно вечером, он вдруг остановился у цветочного магазина, купил огромный букет подсолнухов и сказал:
— Тебе нужен солнечный лучик, Мариша.
Теперь она смотрела на своё отражение в оконном стекле и думала, как сильно она его подвела.
Поезд замедлялся, приближаясь к станции. Марина собралась с духом, глубоко вдохнула и взяла свою сумку.
Впереди её ждала новая глава жизни.
Марина вышла из вагона, вдохнув прохладный воздух. Родной город встретил её серыми облаками и запахом влажных листьев. Здесь всё было по-прежнему — старые фонари, тихие улочки и уютное здание вокзала, от которого тянуло запахом кофе и жареных пирожков. Её пальцы сжали ремень сумки, и она медленно пошла к выходу с перрона. На душе было тяжело, но она заставила себя держаться прямо.
Такси домчало её до знакомого подъезда. Ещё в машине она заметила штору, колыхавшуюся на окне — мама ждала. Когда Марина подошла к двери, та распахнулась раньше, чем она успела дотянуться до звонка.
— Маришка! — мама обняла её так крепко, что на секунду стало трудно дышать. — Я как увидела твоё сообщение, так разволновалась! Что случилось?
— Всё нормально, мам, — Марина попыталась улыбнуться. — Просто захотелось домой.
Из глубины квартиры раздался топот, и в прихожей появился Антон — её младший брат. Подросший, более уверенный в себе, но всё такой же озорной.
— Марина! — он подскочил к ней и чуть не сбил с ног. — Вот это да! Ты правда здесь?!
— Правда, — Марина рассмеялась, обнимая его в ответ. — Ну как ты тут без меня?
— Да как обычно. В школу хожу, спортом занимаюсь. Но ты, вообще, пропала совсем! Мы с мамой думали, ты уже забыла, как мы выглядим.
— Антон! — строго одёрнула его мама, а затем снова повернулась к Марине. — Проходи скорее на кухню, я там пирог испекла, специально для тебя, с вишней — твой любимый.
Квартира была старой, но ухоженной. Они переехали сюда много лет назад, когда мама ушла от отца. До этого квартиру сдавали, после сметри бабушки, но после развода она стала их новым домом. Узкий коридор вёл в маленькую гостиную, заставленную книжными полками и старыми фотографиями в рамках. Мебель казалась немного потёртой, но от этого ещё более родной. На подоконнике стояли комнатные растения — в основном фиалки. Мама обожала их и выращивала разные сорта: «Огненные мотыльки», «Мачо», «Розмари», «Солнечный мальчик» и «Светлана». В воздухе витал запах выпечки и травяного чая. Здесь всё казалось таким привычным и тёплым, как будто время остановилось.
На кухне было тепло и уютно. Марина села за стол, а мама накрыла чай и нарезала пирог. Антон уселся напротив и тут же начал рассказывать о школе, друзьях и последних новостях. Марина слушала, кивала, поддакивала, но чувствовала себя как будто отстранённо.
Она не могла перестать думать о Михаиле. О том, как оставила его. Без объяснений. Без слов. Её взгляд блуждал по кружке с чаем, пока мама говорила о соседях и новых рецептах.
— Мариш, а ты надолго? — вдруг спросила мама, с любопытством вглядываясь в её лицо. — Или просто на пару дней?
Марина отвела взгляд.
— Пока не знаю, — ответила она тихо. — Немного отдохну. Нужно разобраться в себе.
— На работе всё хорошо? — осторожно спросила мама.
Марина кивнула, хотя внутри всё сжалось. Она чувствовала, что мама не верит, но ничего не сказала. Антон тоже вдруг замолчал, изучая её взглядом.
В квартире было две комнаты. Одна когда-то принадлежала Марине, а вторая — Антону. Мама раньше спала в гостиной, где стоял раскладной диван. Но после отъезда Марины она перебралась в спальню, оставив Антону его уголок. Этот дом был простым, но тёплым, наполненным заботой и воспоминаниями.
В спальне почти всё осталось таким же, как в её школьные годы, только добавились полки с книгами, мягкий плед на кровати, старые фото в рамках и корзинки с маминым вязанием, которые из гостиной перебрались на бывший Маринин стол. Сдвинув недовязанный шарф в сторону, Марина села за стол, вытащила ноутбук и включила его.
Экран светился, а курсор мигал, ожидая её действий. Марина набрала первые строчки документа:
"Прошу уволить меня по собственному желанию. С уважением, Марина Громова."
Добавила дату. Её руки дрожали, когда она перечитывала текст. Это казалось окончательным шагом. Прощанием не только с работой, но и с Михаилом, с командой, с той частью жизни, которая ещё утром была её реальностью.
Она отправила документ в отдел кадров и закрыла ноутбук. Но чувство облегчения не пришло. Вместо этого на неё навалилось ощущение пустоты.
Она встала и подошла к окну. Где-то вдалеке залаяла собака. Марина провела пальцами по стеклу, как будто пыталась стереть мысли о Михаиле.
— Мариш! — раздался голос Антона, и он постучал в дверь. — Фильм смотреть будешь?
— Сейчас приду, — ответила она, пытаясь придать голосу бодрости.
Она глубоко вдохнула, расправила плечи и вышла в гостиную, где её ждали брат и мама. Они окружили её заботой, говорили о мелочах, шутили. Но Марина чувствовала, что делает это на автопилоте, пряча внутри разбитое сердце и неопределённость.
Когда все разошлись спать, она ещё долго лежала в темноте, глядя в потолок. Мысли о Михаиле не оставляли её. Ей хотелось написать ему, объясниться, но что она могла сказать? Она сама не до конца понимала, почему сбежала.
Когда мама заглянула в комнату, желая ей спокойной ночи, Марина вдруг подняла глаза и тихо спросила:
— Мам, а можно я сегодня с тобой посплю? Как раньше...
Мама удивлённо замерла, но тут же улыбнулась и кивнула:
— Конечно, Мариш. Пойдём в гостиную.
Они устроились на диване, укрывшись старым шерстяным пледом. Марина прижалась к маминому боку, как в детстве, а мама погладила её по спине и прошептала:
— Всё будет хорошо, доченька.
И только тогда Марина почувствовала, как напряжение медленно отступает, оставляя место спокойствию.
Завтра будет новый день.
Когда Михаил, наконец, вышел из офиса, было уже темно. Небо, затянутое плотными облаками, предвещало дождь. Он хотел как можно скорее добраться домой, где его ждала Марина, но перед этим остановился у её любимой кофейни.
— Малиновый чизкейк, пожалуйста, — сказал он девушке за стойкой, бросив взгляд на знакомую витрину.
— Как обычно? — уточнила она с лёгкой улыбкой, узнав его.
Михаил кивнул, расплачиваясь и забирая аккуратно упакованный десерт.
"Она любит этот чизкейк," — подумал он, выходя из кофейни и садясь в машину. Тепло салона сразу окутало его, заставляя расслабиться на мгновение.
"Сегодня мы всё обсудим," — решил он, представляя, как Марина улыбнётся, увидев лакомство, как она расслабится, а он, наконец, сможет развеять её тревоги.
Когда он подъехал к дому, свет в их окне горел. Михаил ощутил лёгкое облегчение: "Не спит. Значит чувствует себя лучше. "
Дверь квартиры открылась легко. Михаил снял ботинки и прошёл вглубь, держа в руках пакет с вкусняшкой.
— Мариша? — позвал он, заходя в спальню.
Ответа не последовало. Михаил нахмурился.
На кухне всё лежало на своих местах: кружка, которую она обычно оставляла у мойки, аккуратно стояла на сушилке.
Он зашёл в спальню. Пусто.
"Может, в душе?" — подумал он, но из ванной тоже не доносилось никаких звуков.
В гостиной его взгляд упал на стол. Там лежал листок бумаги.
Михаил подошёл ближе и взял его в руки. Почерк был знакомым, строки неаккуратные, словно она писала в спешке.
"Миша, прости, я тебя подвела. Мне нужно немного времени, чтобы всё обдумать. Сейчас мне важно разобраться в себе. Не ищи меня. Вернусь, как только смогу. "
"Подвела?" — эта мысль словно молотом ударила его в грудь.
Михаил сел на диван, всё ещё сжимая записку в руках. Он перечитывал её раз за разом, но смысл не становился яснее.
"Она винит себя за тендер," — пронеслось у него в голове. — "Эти слухи. Кто-то успел ей рассказать. Чёрт. Теперь она решила уйти. "
Кулаки Михаила сжались так, что бумага почти порвалась.
"Как она могла подумать, что я оставлю её одну с этим?" — он чувствовал, как внутри закипает злость, но не на Марину.
Он винил тех, кто разносил слухи, тех, кто допустил утечку, но больше всего — себя. "Почему я не поговорил с ней раньше? Почему позволил ей чувствовать себя виноватой?"
Михаил сидел на диване, сжимая телефон в руке. Листок с запиской Марины лежал на столе, её слова «не ищи меня» звучали в голове как набат. Он знал, что не может просто сидеть. Если Марина решила уйти, то кто-то должен был быть в курсе. Её окружение всегда ограничивалось лишь несколькими людьми, и среди них была Стасия — жена Александра, сына босса компании.
Стася, как её ласково называли, всегда тепло относилась к Марине. Она была доброй, отзывчивой и часто предлагала помощь, даже если Марина отказывалась. Её беременность лишь усилила эту черту характера — она словно стремилась окружить всех вокруг теплом и заботой, делая мир немного уютнее.
Михаил выдохнул, глядя на экран телефона, и нажал на номер Стаси.
— Алло? — раздался её мягкий голос.
— Привет, Стася, это Михаил, — сказал он быстро, не давая времени на долгие приветствия.
— Миша? Привет! Что-то случилось? — в её голосе послышалась лёгкая тревога.
— Марина. . . Она оставила записку и ушла. Ты что-то знаешь? Она с тобой не говорила?
Стася замолчала на мгновение, и Михаил почти услышал, как она переваривает услышанное.
— Ушла? — наконец спросила она. — Нет, она мне ничего не говорила. . . Когда это произошло?
— Сегодня вечером, — Михаил провёл рукой по лицу, чувствуя, как нарастает напряжение. — Она написала, что ей нужно время, чтобы всё обдумать. Но я знаю, что это из-за всей этой ситуации с тендером.
Стася выдохнула, её голос стал мягче, но в нём всё ещё звучала озабоченность.
— Бедная Марина. Она переживает, правда?
— Стася, она не просто переживает, — перебил Михаил, с трудом сдерживая раздражение, — она ушла, считая, что подвела меня.
— Миша, не накручивай себя, — мягко сказала она, заглядывая ему в глаза. — Она, скорее всего, просто хочет немного времени. Её и раньше иногда захлёстывали эмоции.
Михаил почувствовал, как его кулаки сжимаются.
— Я не могу просто сидеть и ждать. Стася, пожалуйста, если ты что-то узнаешь. . .
— Конечно, — быстро согласилась она. — Я попробую ей написать. Может, она ответит.
После разговора Михаил остался сидеть на диване, глядя на записку. "Ей всегда казалось, что она должна всем всё доказать," — подумал он.
Его мысли прервал звук сообщения. Телефон завибрировал в руке.
Стася: «Написала ей. Пока молчит. Но если ответит, сразу тебе сообщу.»
Михаил набрал короткий ответ: «Спасибо, Стася. Ты не представляешь, как я тебе благодарен.»
Он вспомнил, как Марина однажды рассказывала ему о Стасе.
— Она как старшая сестра, которой у меня никогда не было, — сказала Марина с улыбкой. — Стася всегда знает, как поддержать, и никогда не лезет с советами, когда её не спрашивают.
Теперь Михаил надеялся, что именно это качество Стаси поможет ему найти Марину.
Прошло несколько часов, но от Стаси больше не было новостей. Михаил снова набрал её номер.
— Да, Миш, — ответила она сразу, будто ждала его звонка.
— Никаких новостей?
— Нет, она не отвечает. Но, знаешь. . . — голос Стаси стал задумчивым. — Ты говорил, что она могла уйти из-за тендера. Может, дело не только в этом?
— Что ты имеешь в виду? — Михаил напрягся.
— Ну. . . Может, её что-то ещё беспокоило? Ты замечал что-то странное в последние дни?
Михаил замолчал, вспоминая. Да, Марина действительно выглядела более напряжённой, чем обычно, но он списывал это на стресс из-за работы.
— Она была уставшей, но я думал, что это из-за напряжённого графика, — наконец признался он.
Стася вздохнула.
— Миша, послушай. Иногда мы, женщины, не говорим о том, что нас гложет, потому что боимся, что нас не поймут или не поддержат. Может, ей просто нужно, чтобы ты дал ей немного времени.
— Я не могу дать ей время, — резко ответил Михаил. — Если она думает, что справится с этим одна, то ошибается.
Стася не стала спорить.
— Ладно. Я попробую ещё раз ей написать. А ты пока не взрывайся. Всё утрясётся, просто дай ей немного пространства если она просит.
После разговора Михаил не мог найти себе места. Он взял куртку и вышел на улицу, надеясь, что свежий воздух поможет ему отвлечься. Но холодный ветер, хлеставший лицо, лишь усилил беспокойство, пробираясь под одежду вместе с тягостными мыслями.
"Мариша, где ты?" — думал он, идя вдоль пустой улицы.
Свет фар осветил его путь, и он машинально остановился у дороги. В его голове всё ещё звучал голос Стаси: «Иногда мы боимся говорить.»
Михаил знал, что бы ни случилось, он найдёт её. Даже если она не захочет его видеть, даже если ему придётся стоять за дверью и ждать целую вечность. Неважно, сколько времени это займёт, сколько препятствий встанет на его пути. Он не позволит себе остановиться, пока не убедится, что она в порядке.
Дома было тихо. Слишком тихо. Михаил закрыл за собой дверь, стянул куртку и прошёл в кухню. Всё осталось на своих местах — ни одного признака того, что она вернулась.
Его взгляд снова упал на записку, оставленную на столе. Белый лист бумаги, сложенный пополам. Он уже читал её десятки раз, но почему-то руки сами потянулись к записке, как будто там могло появиться что-то новое, что он упустил.
"Миша, прости, я тебя подвела. Мне нужно немного времени, чтобы всё обдумать. Сейчас мне важно разобраться в себе. Не ищи меня. Вернусь, как только смогу. "
Он перечитал её ещё раз. Потом ещё раз. Слова будто не складывались в осмысленные предложения.
— Что за чёрт… — прошептал он, ощущая, как холодная волна начинает накрывать его. Почему она ушла? Что именно она боялась сказать?
"Подвела? О чём она? Что за ерунда?!"
Михаил сел за стол, держа записку в руках. Гнев разгорался в груди.
"Как она могла просто уйти? Не сказав ни слова? Не поговорив?"
Он сжал бумагу так сильно, что та чуть не порвалась. Но через секунду гнев сменился другой эмоцией. Пустотой. Он провёл рукой по лицу и тяжело выдохнул. Всё это казалось каким-то абсурдом. "Мариша, зачем?" — мысленно повторял он снова и снова, чувствуя, как беспокойство переполняет его.
"Ей нужно время? Для чего? Разобраться в себе? После всего, что мы прошли вместе?"
Его мысли рвались хаотично. Михаил достал телефон и набрал её номер. Один гудок. Второй. Третий.
"Абонент временно недоступен. "
— Мариша, ну что ты творишь… — прошептал он, откидываясь на стуле.
Город, куда она направлялась, был тихим провинциальным уголком, где жили её мама и брат. Название этого места, "Луговая Поляна," всегда вызывало у неё воспоминания о детстве.
Пока поезд медленно покачивался, унося её всё дальше от Михаила, Марина сидела, не отрывая взгляда от окна.
Пейзаж за стеклом сменялся один за другим: поля, редкие лесопосадки, мосты над реками.
"Я вернусь, как только всё пойму," — повторяла она себе, словно мантру.
Но чувство вины не отпускало. Она оставила его. Она ничего ему не сказала.
В тишине купе она начала прокручивать их последние недели.
Как он всегда был рядом. Как он обнимал её, когда она была в растерянности. Как он старался рассмешить её, когда ей было тяжело.
Она вспомнила, как однажды, возвращаясь домой поздно вечером, он вдруг остановился у цветочного магазина, купил огромный букет подсолнухов и сказал:
— Тебе нужен солнечный лучик, Мариша.
Теперь она смотрела на своё отражение в оконном стекле и думала, как сильно она его подвела.
Поезд замедлялся, приближаясь к станции. Марина собралась с духом, глубоко вдохнула и взяла свою сумку.
Впереди её ждала новая глава жизни.
Глава 30
Марина вышла из вагона, вдохнув прохладный воздух. Родной город встретил её серыми облаками и запахом влажных листьев. Здесь всё было по-прежнему — старые фонари, тихие улочки и уютное здание вокзала, от которого тянуло запахом кофе и жареных пирожков. Её пальцы сжали ремень сумки, и она медленно пошла к выходу с перрона. На душе было тяжело, но она заставила себя держаться прямо.
Такси домчало её до знакомого подъезда. Ещё в машине она заметила штору, колыхавшуюся на окне — мама ждала. Когда Марина подошла к двери, та распахнулась раньше, чем она успела дотянуться до звонка.
— Маришка! — мама обняла её так крепко, что на секунду стало трудно дышать. — Я как увидела твоё сообщение, так разволновалась! Что случилось?
— Всё нормально, мам, — Марина попыталась улыбнуться. — Просто захотелось домой.
Из глубины квартиры раздался топот, и в прихожей появился Антон — её младший брат. Подросший, более уверенный в себе, но всё такой же озорной.
— Марина! — он подскочил к ней и чуть не сбил с ног. — Вот это да! Ты правда здесь?!
— Правда, — Марина рассмеялась, обнимая его в ответ. — Ну как ты тут без меня?
— Да как обычно. В школу хожу, спортом занимаюсь. Но ты, вообще, пропала совсем! Мы с мамой думали, ты уже забыла, как мы выглядим.
— Антон! — строго одёрнула его мама, а затем снова повернулась к Марине. — Проходи скорее на кухню, я там пирог испекла, специально для тебя, с вишней — твой любимый.
Квартира была старой, но ухоженной. Они переехали сюда много лет назад, когда мама ушла от отца. До этого квартиру сдавали, после сметри бабушки, но после развода она стала их новым домом. Узкий коридор вёл в маленькую гостиную, заставленную книжными полками и старыми фотографиями в рамках. Мебель казалась немного потёртой, но от этого ещё более родной. На подоконнике стояли комнатные растения — в основном фиалки. Мама обожала их и выращивала разные сорта: «Огненные мотыльки», «Мачо», «Розмари», «Солнечный мальчик» и «Светлана». В воздухе витал запах выпечки и травяного чая. Здесь всё казалось таким привычным и тёплым, как будто время остановилось.
На кухне было тепло и уютно. Марина села за стол, а мама накрыла чай и нарезала пирог. Антон уселся напротив и тут же начал рассказывать о школе, друзьях и последних новостях. Марина слушала, кивала, поддакивала, но чувствовала себя как будто отстранённо.
Она не могла перестать думать о Михаиле. О том, как оставила его. Без объяснений. Без слов. Её взгляд блуждал по кружке с чаем, пока мама говорила о соседях и новых рецептах.
— Мариш, а ты надолго? — вдруг спросила мама, с любопытством вглядываясь в её лицо. — Или просто на пару дней?
Марина отвела взгляд.
— Пока не знаю, — ответила она тихо. — Немного отдохну. Нужно разобраться в себе.
— На работе всё хорошо? — осторожно спросила мама.
Марина кивнула, хотя внутри всё сжалось. Она чувствовала, что мама не верит, но ничего не сказала. Антон тоже вдруг замолчал, изучая её взглядом.
В квартире было две комнаты. Одна когда-то принадлежала Марине, а вторая — Антону. Мама раньше спала в гостиной, где стоял раскладной диван. Но после отъезда Марины она перебралась в спальню, оставив Антону его уголок. Этот дом был простым, но тёплым, наполненным заботой и воспоминаниями.
В спальне почти всё осталось таким же, как в её школьные годы, только добавились полки с книгами, мягкий плед на кровати, старые фото в рамках и корзинки с маминым вязанием, которые из гостиной перебрались на бывший Маринин стол. Сдвинув недовязанный шарф в сторону, Марина села за стол, вытащила ноутбук и включила его.
Экран светился, а курсор мигал, ожидая её действий. Марина набрала первые строчки документа:
"Прошу уволить меня по собственному желанию. С уважением, Марина Громова."
Добавила дату. Её руки дрожали, когда она перечитывала текст. Это казалось окончательным шагом. Прощанием не только с работой, но и с Михаилом, с командой, с той частью жизни, которая ещё утром была её реальностью.
Она отправила документ в отдел кадров и закрыла ноутбук. Но чувство облегчения не пришло. Вместо этого на неё навалилось ощущение пустоты.
Она встала и подошла к окну. Где-то вдалеке залаяла собака. Марина провела пальцами по стеклу, как будто пыталась стереть мысли о Михаиле.
— Мариш! — раздался голос Антона, и он постучал в дверь. — Фильм смотреть будешь?
— Сейчас приду, — ответила она, пытаясь придать голосу бодрости.
Она глубоко вдохнула, расправила плечи и вышла в гостиную, где её ждали брат и мама. Они окружили её заботой, говорили о мелочах, шутили. Но Марина чувствовала, что делает это на автопилоте, пряча внутри разбитое сердце и неопределённость.
Когда все разошлись спать, она ещё долго лежала в темноте, глядя в потолок. Мысли о Михаиле не оставляли её. Ей хотелось написать ему, объясниться, но что она могла сказать? Она сама не до конца понимала, почему сбежала.
Когда мама заглянула в комнату, желая ей спокойной ночи, Марина вдруг подняла глаза и тихо спросила:
— Мам, а можно я сегодня с тобой посплю? Как раньше...
Мама удивлённо замерла, но тут же улыбнулась и кивнула:
— Конечно, Мариш. Пойдём в гостиную.
Они устроились на диване, укрывшись старым шерстяным пледом. Марина прижалась к маминому боку, как в детстве, а мама погладила её по спине и прошептала:
— Всё будет хорошо, доченька.
И только тогда Марина почувствовала, как напряжение медленно отступает, оставляя место спокойствию.
Завтра будет новый день.
Глава 31
Когда Михаил, наконец, вышел из офиса, было уже темно. Небо, затянутое плотными облаками, предвещало дождь. Он хотел как можно скорее добраться домой, где его ждала Марина, но перед этим остановился у её любимой кофейни.
— Малиновый чизкейк, пожалуйста, — сказал он девушке за стойкой, бросив взгляд на знакомую витрину.
— Как обычно? — уточнила она с лёгкой улыбкой, узнав его.
Михаил кивнул, расплачиваясь и забирая аккуратно упакованный десерт.
"Она любит этот чизкейк," — подумал он, выходя из кофейни и садясь в машину. Тепло салона сразу окутало его, заставляя расслабиться на мгновение.
"Сегодня мы всё обсудим," — решил он, представляя, как Марина улыбнётся, увидев лакомство, как она расслабится, а он, наконец, сможет развеять её тревоги.
Когда он подъехал к дому, свет в их окне горел. Михаил ощутил лёгкое облегчение: "Не спит. Значит чувствует себя лучше. "
Дверь квартиры открылась легко. Михаил снял ботинки и прошёл вглубь, держа в руках пакет с вкусняшкой.
— Мариша? — позвал он, заходя в спальню.
Ответа не последовало. Михаил нахмурился.
На кухне всё лежало на своих местах: кружка, которую она обычно оставляла у мойки, аккуратно стояла на сушилке.
Он зашёл в спальню. Пусто.
"Может, в душе?" — подумал он, но из ванной тоже не доносилось никаких звуков.
В гостиной его взгляд упал на стол. Там лежал листок бумаги.
Михаил подошёл ближе и взял его в руки. Почерк был знакомым, строки неаккуратные, словно она писала в спешке.
"Миша, прости, я тебя подвела. Мне нужно немного времени, чтобы всё обдумать. Сейчас мне важно разобраться в себе. Не ищи меня. Вернусь, как только смогу. "
"Подвела?" — эта мысль словно молотом ударила его в грудь.
Михаил сел на диван, всё ещё сжимая записку в руках. Он перечитывал её раз за разом, но смысл не становился яснее.
"Она винит себя за тендер," — пронеслось у него в голове. — "Эти слухи. Кто-то успел ей рассказать. Чёрт. Теперь она решила уйти. "
Кулаки Михаила сжались так, что бумага почти порвалась.
"Как она могла подумать, что я оставлю её одну с этим?" — он чувствовал, как внутри закипает злость, но не на Марину.
Он винил тех, кто разносил слухи, тех, кто допустил утечку, но больше всего — себя. "Почему я не поговорил с ней раньше? Почему позволил ей чувствовать себя виноватой?"
Михаил сидел на диване, сжимая телефон в руке. Листок с запиской Марины лежал на столе, её слова «не ищи меня» звучали в голове как набат. Он знал, что не может просто сидеть. Если Марина решила уйти, то кто-то должен был быть в курсе. Её окружение всегда ограничивалось лишь несколькими людьми, и среди них была Стасия — жена Александра, сына босса компании.
Стася, как её ласково называли, всегда тепло относилась к Марине. Она была доброй, отзывчивой и часто предлагала помощь, даже если Марина отказывалась. Её беременность лишь усилила эту черту характера — она словно стремилась окружить всех вокруг теплом и заботой, делая мир немного уютнее.
Михаил выдохнул, глядя на экран телефона, и нажал на номер Стаси.
— Алло? — раздался её мягкий голос.
— Привет, Стася, это Михаил, — сказал он быстро, не давая времени на долгие приветствия.
— Миша? Привет! Что-то случилось? — в её голосе послышалась лёгкая тревога.
— Марина. . . Она оставила записку и ушла. Ты что-то знаешь? Она с тобой не говорила?
Стася замолчала на мгновение, и Михаил почти услышал, как она переваривает услышанное.
— Ушла? — наконец спросила она. — Нет, она мне ничего не говорила. . . Когда это произошло?
— Сегодня вечером, — Михаил провёл рукой по лицу, чувствуя, как нарастает напряжение. — Она написала, что ей нужно время, чтобы всё обдумать. Но я знаю, что это из-за всей этой ситуации с тендером.
Стася выдохнула, её голос стал мягче, но в нём всё ещё звучала озабоченность.
— Бедная Марина. Она переживает, правда?
— Стася, она не просто переживает, — перебил Михаил, с трудом сдерживая раздражение, — она ушла, считая, что подвела меня.
— Миша, не накручивай себя, — мягко сказала она, заглядывая ему в глаза. — Она, скорее всего, просто хочет немного времени. Её и раньше иногда захлёстывали эмоции.
Михаил почувствовал, как его кулаки сжимаются.
— Я не могу просто сидеть и ждать. Стася, пожалуйста, если ты что-то узнаешь. . .
— Конечно, — быстро согласилась она. — Я попробую ей написать. Может, она ответит.
После разговора Михаил остался сидеть на диване, глядя на записку. "Ей всегда казалось, что она должна всем всё доказать," — подумал он.
Его мысли прервал звук сообщения. Телефон завибрировал в руке.
Стася: «Написала ей. Пока молчит. Но если ответит, сразу тебе сообщу.»
Михаил набрал короткий ответ: «Спасибо, Стася. Ты не представляешь, как я тебе благодарен.»
Он вспомнил, как Марина однажды рассказывала ему о Стасе.
— Она как старшая сестра, которой у меня никогда не было, — сказала Марина с улыбкой. — Стася всегда знает, как поддержать, и никогда не лезет с советами, когда её не спрашивают.
Теперь Михаил надеялся, что именно это качество Стаси поможет ему найти Марину.
Прошло несколько часов, но от Стаси больше не было новостей. Михаил снова набрал её номер.
— Да, Миш, — ответила она сразу, будто ждала его звонка.
— Никаких новостей?
— Нет, она не отвечает. Но, знаешь. . . — голос Стаси стал задумчивым. — Ты говорил, что она могла уйти из-за тендера. Может, дело не только в этом?
— Что ты имеешь в виду? — Михаил напрягся.
— Ну. . . Может, её что-то ещё беспокоило? Ты замечал что-то странное в последние дни?
Михаил замолчал, вспоминая. Да, Марина действительно выглядела более напряжённой, чем обычно, но он списывал это на стресс из-за работы.
— Она была уставшей, но я думал, что это из-за напряжённого графика, — наконец признался он.
Стася вздохнула.
— Миша, послушай. Иногда мы, женщины, не говорим о том, что нас гложет, потому что боимся, что нас не поймут или не поддержат. Может, ей просто нужно, чтобы ты дал ей немного времени.
— Я не могу дать ей время, — резко ответил Михаил. — Если она думает, что справится с этим одна, то ошибается.
Стася не стала спорить.
— Ладно. Я попробую ещё раз ей написать. А ты пока не взрывайся. Всё утрясётся, просто дай ей немного пространства если она просит.
После разговора Михаил не мог найти себе места. Он взял куртку и вышел на улицу, надеясь, что свежий воздух поможет ему отвлечься. Но холодный ветер, хлеставший лицо, лишь усилил беспокойство, пробираясь под одежду вместе с тягостными мыслями.
"Мариша, где ты?" — думал он, идя вдоль пустой улицы.
Свет фар осветил его путь, и он машинально остановился у дороги. В его голове всё ещё звучал голос Стаси: «Иногда мы боимся говорить.»
Михаил знал, что бы ни случилось, он найдёт её. Даже если она не захочет его видеть, даже если ему придётся стоять за дверью и ждать целую вечность. Неважно, сколько времени это займёт, сколько препятствий встанет на его пути. Он не позволит себе остановиться, пока не убедится, что она в порядке.
Глава 32
Дома было тихо. Слишком тихо. Михаил закрыл за собой дверь, стянул куртку и прошёл в кухню. Всё осталось на своих местах — ни одного признака того, что она вернулась.
Его взгляд снова упал на записку, оставленную на столе. Белый лист бумаги, сложенный пополам. Он уже читал её десятки раз, но почему-то руки сами потянулись к записке, как будто там могло появиться что-то новое, что он упустил.
"Миша, прости, я тебя подвела. Мне нужно немного времени, чтобы всё обдумать. Сейчас мне важно разобраться в себе. Не ищи меня. Вернусь, как только смогу. "
Он перечитал её ещё раз. Потом ещё раз. Слова будто не складывались в осмысленные предложения.
— Что за чёрт… — прошептал он, ощущая, как холодная волна начинает накрывать его. Почему она ушла? Что именно она боялась сказать?
"Подвела? О чём она? Что за ерунда?!"
Михаил сел за стол, держа записку в руках. Гнев разгорался в груди.
"Как она могла просто уйти? Не сказав ни слова? Не поговорив?"
Он сжал бумагу так сильно, что та чуть не порвалась. Но через секунду гнев сменился другой эмоцией. Пустотой. Он провёл рукой по лицу и тяжело выдохнул. Всё это казалось каким-то абсурдом. "Мариша, зачем?" — мысленно повторял он снова и снова, чувствуя, как беспокойство переполняет его.
"Ей нужно время? Для чего? Разобраться в себе? После всего, что мы прошли вместе?"
Его мысли рвались хаотично. Михаил достал телефон и набрал её номер. Один гудок. Второй. Третий.
"Абонент временно недоступен. "
— Мариша, ну что ты творишь… — прошептал он, откидываясь на стуле.
