Танцы Марионеток
Рубашка у Лисы была расшнурована почти уже до пределов возможного, да нет же, уже за всякими возможными пределами.
Горячие мужские руки нащупали ее грудь, легко справившись с последним, весьма условным препятствием, создаваемым шнуровкой тонкой батистовой рубашки. Лиса распадалась на части. Пылающие ладони мужчины, будто сотканные из языков пламени, провели по округлым изгибам.
В голове звенело. «Бежать! Бежать!»
Кулаки Лисы сжались так сильно, что стало больно костяшкам.
Она ощутила жар его рук на своей спине. Мужчина сдавленно, очень часто дышал, словно даже жалобно постанывал. Она вся выгнулась от напряжения, попробовала оттолкнуть его – бессмысленно! Что пытаться сдвинуть скалу. Раскаленную от возбуждения скалу. Его надо срочно остановить! Это насилие! Дрожащими руками она провела по голой мускулистой спине. Тело, прижавшее ее к стене, было словно отлито из стали, какой же он большой! Настоящий громила! В этой комнате было так темно, что она не видела абсолютно ничего.
Плохо, очень плохо. События выходили из-под ее контроля. Нет, не выходили, они уже вышли!
Время остановилось.
Иначе невозможно описать неописуемое, немыслимое.
От его низкого стона завибрировали все кости, она почувствовала агрессивную мужскую энергию, наполнявшую его тело, от давления ужасной ауры на ее глазах выступили слезы. Его дыхание было неровным и слишком частым, словно он пробежал несколько миль без остановки и все еще продолжал бежать. Затошнило от прилива паники, перед глазами запрыгали взрывающиеся разноцветные звездочки. Водопад совершенно непонятных эмоций рушился сквозь нее, и сердце в груди то сжималось тугим жестким узлом, то вдруг срывалось с место и панически убегало куда-то вскачь.
Это просто бред какой-то! Ужас. Бесконечный ужас.
«Интересно, это существо принимает вежливые отказы?» И хотя ее опыт в чувственных отношениях был невелик, более того, абсолютно отсутствовал, по тому, каким горячим и твердым было тело, прижимающее ее к стене, там, внизу, девушка поняла, что она была в очень затруднительном положении, и с вежливой беседой, и с разумными аргументами она чуть припозднилась.
«Этого не может быть! Не со мной!»
Его рука лежала чуть выше ее груди, на сердце, и девушка вздрогнула. Она ненавидела себя за эту дрожь. Ведь она принцесса Лисана из рода Миринов, воительница, а не какой-нибудь подхваченный ветром нежный цветок.
«Проклятье, проклятье, ну как же меня угораздило?»
Куда она попала? Это не на Храм Судеб уродины богини Миры? Нет же! Это дом сладчайших услуг, и весь этот их торжественно-таинственный пафос, мол ах, только для избранных, ах, сама богиня Митра снисходит сюда, ах, Великое благословение доступно только Чистой крови... со всей их святой чушью... Ерунда и ложь! Ложь насквозь прогнивших в пороке аристократов-эйлов! Лишний повод потребовать с народа лишние налоги.
А сами... А сами...
Великий Ардин! Пока она тут размышляла, это раскаленное, стонущее существо уже умудрилось снять с нее рубашку, и теперь Лиса всем телом ощущала его горячую кожу, словно она касалась кипящей лавы.
Ее ненависть к этому человеку превосходила все мыслимые пределы.
«Не двигаться!»
Лисана успела подумала эту мысль несколько раз... с половиной, но — недостаточно много.
С возмущенным писком она почувствовала, как губы поцеловали ее шею, спустились ниже.
Мир содрогнулся в беззвучном страдании. Она задохнулась от отвращения, выгнувшись дугой в спине, запрокинув голову, девушка судорожно втянула воздух. Боги-и-и... Внизу живота все пульсировало...
«Прекрати это, идиотка!» Она застонала, без слов умоляя его остановиться. Здесь все пропитано каким-то наркотиком, здесь отравленный пороком воздух... Она уперлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть от себя мужчину – его тело было рельефным, кожа ощущалась шелковой – ее руки подогнулись под немыслимым натиском.
Надо предпринять что-то решительное, действенное, абсолютно боевое, определенно наступила пора хотя бы закричать...
Она открыла рот, чтобы завизжать. Получился всхлип - на удивление мягкий рот завладел ее губами, покрывая ее поцелуями, наполняя её своим терпким запахом. Широкая и сильная рука бережно накрыла ее грудь, другая скользнула на талию и ниже... намного ниже, ну почему ее штаны оказались уже расшнурованными?!
Она беспомощно корчилась под ним. Лиса схватила его за длинные волосы, чтобы оторвать от себя, погрузила руки в мягкую шевелюру, руки словно налиты свинцом, девушка чувствовала свою беспомощность и нелепость.
Она не простая потаскушка, она принцесса воров! Но когда она попытался произнести протест вслух, слова перемешались во рту, и Лису обдало жаром, она попыталась сморгнуть рассыпающиеся искры с ресниц и с огромнейшим усилием, будто выжимая непосильный для себя вес, попыталась развернуть разбегающиеся в рассыпную мысли в нужную сторону.
Да что же это такое? Дура, вся расплылась от поцелуев этого эйлинского аристократического урода! Встряхнись, Лиса! Раскисли вы, ваше воровское величество? Утрите сопли и вперед! Если этот аристократик узнает, что его тут за нос провели и не благородную для утех подсунули - он тут та-а-акое устроит! Бежать надо! Как можно скорее!
Его поцелуй был все настойчивее, наполняясь все большей страстью; ее губы не выдержали и раскрылись под бешеным натиском.
Не прерывая поцелуя, мужчина легко, словно куклу поднял ее, Лиса успела удивиться его силе, он положил ее на что-то мягкое. Одной рукой она обхватила его шею, всем телом приникла к его груди – кожа к коже, сердце к сердцу, его энергия обрушилась на нее. Дрожь пробежала по ее телу. Что-то странное и мощное вдруг начало прорываться наружу, потрясенная девушка, будто захлебываясь изнутри, сипло вздохнула воздух, наполненный его дыханием, она ощутила, словно резкий порыв раскаленного ветра прошел сквозь нее, Лиса чувствовала слившиеся толчки их сердец, что-то надвигалось... оно шло издалека, оно словно мягкий ветер с широкой равнины, стал вдруг бешеным вихрем, что-то загудело в ушах, пощелкивая, волосы встали дыбом, словно от невероятно мощного статического электричества. Надо было торопиться, всем своим существом Лиса чувствовала, вот-вот случится что-то катастрофическое, мощное, ужасное, непоправимое...
Лиса дрожащей рукой нащупала узкий кинжал в сапоге, вытащила его.
Пульс застучал в руке, и девушка сжала ее вокруг рукояти, ощущая бешеное гудение в венах.
«Враг... Враг... Враг... - мысль билась в ней в ритме ее убегающего вскачь сердца - уничтожить...»
Лиса занесла руку с кинжалом над его спиной, надо ударить в шею, надо торопиться, а то она вот-вот потеряет сознание от наслаждения, надо поразить его одним ударом, боя с ним, даже со смертельно раненым, она не переживет.
Лиса ощутила на языке вкус смерти. Один удар, теплая кровь брызнет фонтаном, его тело задергается в ее руках...
Несколько часов до этого
- Сегодня чтобы не выходила в город! – строго приказал ее отец – король воров и нищих Сайлех Борода из рода Миринов. Один из самых влиятельных людей империи. – Сегодня Анахит – в столице будет слишком опасно.
Лиса мрачно посмотрела на отца. Короля нельзя было назвать красивым мужчиной. Черты его лица были достаточно грубыми и резкими, словно высечены скульптором, который в спешке провел резцом слишком глубокие линии, позабыв о финальной полировке всех неровностей.
- Оте-е-ец, - заныла Лиса, - это же мой первый Анахит! Столько народу приедет. Столько знати. «Столько кошельков и карманов!» Это же уникальный шанс. Это...
- Это уникальный шанс попасться! – взорвался король, который никогда не славился спокойным нравом. – Столько верхитаев там будет, не счесть! На каждый полный кошелек по четыре приглядывающих за ним. Я приказываю сидеть дома! – взвился его громовой голос до потолка.
Отец очень редко приказывал своей дочери, это звучало серьезно и окончательно.
- Но отец...
- Довольно, — прошипел Сайлех и взмахнул рукой с черными ногтями, бешеный блеск его горящих глаз заставил Лису поджать пальцы ног. – Это самое опасное время в году. Никаких возражений, - выплюнул отец, - я запрещаю тебе, Лисана, выходить из дома! Тем более, когда эта их Мира призвана!
Лиса плохо понимала, что он говорил. В ее голове беспорядочно теснились обрывки мыслей. Отец, презирающий всех богов эйлов и верующий только в нож и яд, боится какой-то там богини любви! Ну неужели он на самом деле верит, что... Мысли, которые вихрем пронеслись в ее голове, развеялись и тут же забылись, сметенные волной упрямства – «все равно пойду!»
- Нельзя! – крышка ее тюрьмы с грохотом закрылась.
Лиса молча поморщилась. Она уже давно научилась различать оттенки голоса отца. Знала, когда можно поспорить, а когда это становилось опасным. Опасным как сейчас. С каждым новым словом она все сильнее стискивала зубы — досада, словно едкая кислота, прожигала грудь.
«Он никогда не примет, что я взрослая и самостоятельная, никто не будет меня уважать, пока я не докажу, что выросла и уже не глупая, слабая соплюха, а женщина, которой уже исполнилось девятнадцать лет, отвечающая за свои действия. Мы еще посмотрим льзя или нельзя», Лиса хитро ухмыльнулась, заранее торжествуя успех своего решения.
- Ты поняла меня?
- Да, отец, - Лиса послушно склонила темноволосую голову. – Я повинуюсь.
Казалось, отец немного отошел, раздраженно протянул дочери руку с королевским перстнем для поцелуя.
«Всё в руках человека, - подумала девушка, - и успех трусливые людишки мимо носов своих проносят, и все из-за их трусости и бараньей покорности ... это уж правило такое... Жалкие неудачники боятся всего, даже собственной тени. Боятся нового шага, нового собственного слова... А я нет. Я уже взрослая... - y Лисы в душе накопилось злобное презрение. – Осторожность — это путь к посредственности. А я пойду в город и докажу всем, чего я стою!»
Лиса как ошпаренная выскочила из комнаты отца. Выйдя на улицу, она остановилась, пытаясь успокоиться. В воздухе пахло отливом, из кухни, что была неподалеку, доносился аромат печеного хлеба.
- Лиса, - от стены отделилась темная тень и поплыла ей наперерез, - ну что, ты справилась? Он разрешил?
Клодия, ее лучшая подруга, с надеждой посмотрела на девушку и разочарованно вздохнула, увидев, что Лиса отрицательно покачала головой:
- Он боится призрачной угрозы богини любви. Его воображение развито чересчур сильно.
Клодия скептически хмыкнула.
- То есть безнадежно? Жаль.
Лиса не ответила ни слова, упрямо смотря в какую-то точку на каменной стене. От подруги не ускользнула едва заметная недобрая ухмылка на ее лице. Лиса как кошка передернулась, фыркнула, затем поджала губы.
- Мы все равно пойдем! – девушка подмигнула подруге. - Тайно. Отец стар и труслив. Завтра в Соленте будет множество идиотов-лохов эйлов и их полных кошельков, – мечтательно сказала она, шельмовски улыбнулась. – И в них будет звенеть серебро и золото, которое может взять тот, кому они необходимы… – голос ее затих, и она глубоко задумалась. – И я не боюсь никаких Богов! – Лиса посмотрела в затухающее вечернее небо с остывающим темно-оранжевым диском солнца. Ее окутывало дыхание воровства и успеха. – Слышишь, Мира! - зло закричала Лиса, - старая богиня никому не нужной любви, ложная богиня мертвого народа! Я тебя тоже не боюсь! Любовь пустая выдумка, надежда для слабоумных! Я поклоняюсь сильным богам! Богу войны Ардину которому нравится храбрость и способность рисковать, и он ненавидит трусость и нерешительность.
Небо, как всегда, промолчало. Боги ведь всегда молчат, как бы громно мы ни кричали...
Анахит проводится в первый день первого месяца лета каждые три года. Это уникальное время, когда эйлинская часть Соленте открыта всем желающим. Знатные семейства империи имеют право прислать одного представителя для прохождения церемонии, элиссара, если тот мог заплатить огромную, неподъемную мыту за участие. Говорят, раньше, сотни лет назад, в храм мог зайти любой человек – простолюдин или знатный и попытать свое счастье получить благословение богини Миры, но со временем это стало церемонией для избранных среди избранных. Списки счастливчиков посылались заранее, в течение двух лет разбирались и одобрялись многочисленной комиссией. Избранные эллисары приезжали в столицу заранее, сопровождаемые всем кланом, чтобы показать себя, доставить полагающуюся долю налогов, узнать, сколько людей, лошадей и провианта необходимо приготовить к очередной весенней военной кампании, разобрать тяжбы с другими семействами, заключить новые союзы, рассказать, какое именно дело нуждается во внимании императора, узнать все сплетни и побывать при дворе. Это было время аудиенций, доносов и заговоров.
Во время Анахита улицы Соленте запружены знатными воинами, дамами и их многочисленной свитой, солдатами с мрачными лицами, сопровождающими обозы с деньгами и драгоценностями. Уличные торговцы, лавочники и владельцы постоялых дворов пытаются извлечь максимальную выгоду из приезжих. Это было время заключения браков, объявления о помолвках, составления контрактов, оформления торговых и юридических сделок всех видов.
Анахит - особенный день – и конечно, все надеялись услышать тайный зов, и получить дар богини Миры – признание потомка Чистой крови и пробуждения магического дара.
Медленно разгорался свет туманной зари. День обещал быть жарким. Столица наполнялась празднично одетым людом. Перед огромными Западными воротами в эйлинскую часть Соленте стояла длинная колонна наездников и телег, здесь толпились пешие и конные – люди всех рас и национальностей, ожидающие своей очереди на досмотр.
Лиса и Клодия пришли еще затемно.
Соленте – древний город, существовавший задолго до появления империи эйлов. Построен город был предшественниками людей – таинственной расой раэнлинов – могущественных чародеев, существ Чистой крови, они жили здесь и творили в течение тысячелетий, а потом пропали, и никто не знал точно, что с ними случилось.
Соленте был построен там, где земля поднималась от моря гигантскими ступенями. Терраса шла за террасой; на верхней раэнлины возвели самые грандиозные свои здания – нынешние имперский дворец и великие храмы богов.
Триумфальная площадь перед дворцом быстро наполнялась. В полдень ожидался выход императора Галаерена с семьей на балкон для совместной молитвы богине Мире и пожелания всем эйлам привлечь на себя благословение и божественный свет богини. После речи императора случится главное событие Анахита, то, чего все ждали три года – избранные эйлы пойдут в священный храм Судеб, надеясь на это самое благословение, а народ будет веселиться, плясать и пить весь день и всю ночь напролет. А Лиса и Клодия в свою очередь будут трудиться, облегчая карманы веселящихся идиотов.
Императорский дворец был огромным, прекрасным строением – шедевром изящности и стройности. Глядя на высокую каменную кладку дворца, закрывающего небо, Лиса, как всегда, удивилась, как раэнлины смогли такое построить. Наверное, они были великанами, ведь даже ужасные драконы боялись их! А потом самая загадочная раса таинственным образом пропала.
ПРОЛОГ
Рубашка у Лисы была расшнурована почти уже до пределов возможного, да нет же, уже за всякими возможными пределами.
Горячие мужские руки нащупали ее грудь, легко справившись с последним, весьма условным препятствием, создаваемым шнуровкой тонкой батистовой рубашки. Лиса распадалась на части. Пылающие ладони мужчины, будто сотканные из языков пламени, провели по округлым изгибам.
В голове звенело. «Бежать! Бежать!»
Кулаки Лисы сжались так сильно, что стало больно костяшкам.
Она ощутила жар его рук на своей спине. Мужчина сдавленно, очень часто дышал, словно даже жалобно постанывал. Она вся выгнулась от напряжения, попробовала оттолкнуть его – бессмысленно! Что пытаться сдвинуть скалу. Раскаленную от возбуждения скалу. Его надо срочно остановить! Это насилие! Дрожащими руками она провела по голой мускулистой спине. Тело, прижавшее ее к стене, было словно отлито из стали, какой же он большой! Настоящий громила! В этой комнате было так темно, что она не видела абсолютно ничего.
Плохо, очень плохо. События выходили из-под ее контроля. Нет, не выходили, они уже вышли!
Время остановилось.
Иначе невозможно описать неописуемое, немыслимое.
От его низкого стона завибрировали все кости, она почувствовала агрессивную мужскую энергию, наполнявшую его тело, от давления ужасной ауры на ее глазах выступили слезы. Его дыхание было неровным и слишком частым, словно он пробежал несколько миль без остановки и все еще продолжал бежать. Затошнило от прилива паники, перед глазами запрыгали взрывающиеся разноцветные звездочки. Водопад совершенно непонятных эмоций рушился сквозь нее, и сердце в груди то сжималось тугим жестким узлом, то вдруг срывалось с место и панически убегало куда-то вскачь.
Это просто бред какой-то! Ужас. Бесконечный ужас.
«Интересно, это существо принимает вежливые отказы?» И хотя ее опыт в чувственных отношениях был невелик, более того, абсолютно отсутствовал, по тому, каким горячим и твердым было тело, прижимающее ее к стене, там, внизу, девушка поняла, что она была в очень затруднительном положении, и с вежливой беседой, и с разумными аргументами она чуть припозднилась.
«Этого не может быть! Не со мной!»
Его рука лежала чуть выше ее груди, на сердце, и девушка вздрогнула. Она ненавидела себя за эту дрожь. Ведь она принцесса Лисана из рода Миринов, воительница, а не какой-нибудь подхваченный ветром нежный цветок.
«Проклятье, проклятье, ну как же меня угораздило?»
Куда она попала? Это не на Храм Судеб уродины богини Миры? Нет же! Это дом сладчайших услуг, и весь этот их торжественно-таинственный пафос, мол ах, только для избранных, ах, сама богиня Митра снисходит сюда, ах, Великое благословение доступно только Чистой крови... со всей их святой чушью... Ерунда и ложь! Ложь насквозь прогнивших в пороке аристократов-эйлов! Лишний повод потребовать с народа лишние налоги.
А сами... А сами...
Великий Ардин! Пока она тут размышляла, это раскаленное, стонущее существо уже умудрилось снять с нее рубашку, и теперь Лиса всем телом ощущала его горячую кожу, словно она касалась кипящей лавы.
Ее ненависть к этому человеку превосходила все мыслимые пределы.
«Не двигаться!»
Лисана успела подумала эту мысль несколько раз... с половиной, но — недостаточно много.
С возмущенным писком она почувствовала, как губы поцеловали ее шею, спустились ниже.
Мир содрогнулся в беззвучном страдании. Она задохнулась от отвращения, выгнувшись дугой в спине, запрокинув голову, девушка судорожно втянула воздух. Боги-и-и... Внизу живота все пульсировало...
«Прекрати это, идиотка!» Она застонала, без слов умоляя его остановиться. Здесь все пропитано каким-то наркотиком, здесь отравленный пороком воздух... Она уперлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть от себя мужчину – его тело было рельефным, кожа ощущалась шелковой – ее руки подогнулись под немыслимым натиском.
Надо предпринять что-то решительное, действенное, абсолютно боевое, определенно наступила пора хотя бы закричать...
Она открыла рот, чтобы завизжать. Получился всхлип - на удивление мягкий рот завладел ее губами, покрывая ее поцелуями, наполняя её своим терпким запахом. Широкая и сильная рука бережно накрыла ее грудь, другая скользнула на талию и ниже... намного ниже, ну почему ее штаны оказались уже расшнурованными?!
Она беспомощно корчилась под ним. Лиса схватила его за длинные волосы, чтобы оторвать от себя, погрузила руки в мягкую шевелюру, руки словно налиты свинцом, девушка чувствовала свою беспомощность и нелепость.
Она не простая потаскушка, она принцесса воров! Но когда она попытался произнести протест вслух, слова перемешались во рту, и Лису обдало жаром, она попыталась сморгнуть рассыпающиеся искры с ресниц и с огромнейшим усилием, будто выжимая непосильный для себя вес, попыталась развернуть разбегающиеся в рассыпную мысли в нужную сторону.
Да что же это такое? Дура, вся расплылась от поцелуев этого эйлинского аристократического урода! Встряхнись, Лиса! Раскисли вы, ваше воровское величество? Утрите сопли и вперед! Если этот аристократик узнает, что его тут за нос провели и не благородную для утех подсунули - он тут та-а-акое устроит! Бежать надо! Как можно скорее!
Его поцелуй был все настойчивее, наполняясь все большей страстью; ее губы не выдержали и раскрылись под бешеным натиском.
Не прерывая поцелуя, мужчина легко, словно куклу поднял ее, Лиса успела удивиться его силе, он положил ее на что-то мягкое. Одной рукой она обхватила его шею, всем телом приникла к его груди – кожа к коже, сердце к сердцу, его энергия обрушилась на нее. Дрожь пробежала по ее телу. Что-то странное и мощное вдруг начало прорываться наружу, потрясенная девушка, будто захлебываясь изнутри, сипло вздохнула воздух, наполненный его дыханием, она ощутила, словно резкий порыв раскаленного ветра прошел сквозь нее, Лиса чувствовала слившиеся толчки их сердец, что-то надвигалось... оно шло издалека, оно словно мягкий ветер с широкой равнины, стал вдруг бешеным вихрем, что-то загудело в ушах, пощелкивая, волосы встали дыбом, словно от невероятно мощного статического электричества. Надо было торопиться, всем своим существом Лиса чувствовала, вот-вот случится что-то катастрофическое, мощное, ужасное, непоправимое...
Лиса дрожащей рукой нащупала узкий кинжал в сапоге, вытащила его.
Пульс застучал в руке, и девушка сжала ее вокруг рукояти, ощущая бешеное гудение в венах.
«Враг... Враг... Враг... - мысль билась в ней в ритме ее убегающего вскачь сердца - уничтожить...»
Лиса занесла руку с кинжалом над его спиной, надо ударить в шею, надо торопиться, а то она вот-вот потеряет сознание от наслаждения, надо поразить его одним ударом, боя с ним, даже со смертельно раненым, она не переживет.
Лиса ощутила на языке вкус смерти. Один удар, теплая кровь брызнет фонтаном, его тело задергается в ее руках...
ЧАСТЬ 1 Несчастный случай
ГЛАВА 1 Начало приключений
Несколько часов до этого
- Сегодня чтобы не выходила в город! – строго приказал ее отец – король воров и нищих Сайлех Борода из рода Миринов. Один из самых влиятельных людей империи. – Сегодня Анахит – в столице будет слишком опасно.
Лиса мрачно посмотрела на отца. Короля нельзя было назвать красивым мужчиной. Черты его лица были достаточно грубыми и резкими, словно высечены скульптором, который в спешке провел резцом слишком глубокие линии, позабыв о финальной полировке всех неровностей.
- Оте-е-ец, - заныла Лиса, - это же мой первый Анахит! Столько народу приедет. Столько знати. «Столько кошельков и карманов!» Это же уникальный шанс. Это...
- Это уникальный шанс попасться! – взорвался король, который никогда не славился спокойным нравом. – Столько верхитаев там будет, не счесть! На каждый полный кошелек по четыре приглядывающих за ним. Я приказываю сидеть дома! – взвился его громовой голос до потолка.
Отец очень редко приказывал своей дочери, это звучало серьезно и окончательно.
- Но отец...
- Довольно, — прошипел Сайлех и взмахнул рукой с черными ногтями, бешеный блеск его горящих глаз заставил Лису поджать пальцы ног. – Это самое опасное время в году. Никаких возражений, - выплюнул отец, - я запрещаю тебе, Лисана, выходить из дома! Тем более, когда эта их Мира призвана!
Лиса плохо понимала, что он говорил. В ее голове беспорядочно теснились обрывки мыслей. Отец, презирающий всех богов эйлов и верующий только в нож и яд, боится какой-то там богини любви! Ну неужели он на самом деле верит, что... Мысли, которые вихрем пронеслись в ее голове, развеялись и тут же забылись, сметенные волной упрямства – «все равно пойду!»
- Нельзя! – крышка ее тюрьмы с грохотом закрылась.
Лиса молча поморщилась. Она уже давно научилась различать оттенки голоса отца. Знала, когда можно поспорить, а когда это становилось опасным. Опасным как сейчас. С каждым новым словом она все сильнее стискивала зубы — досада, словно едкая кислота, прожигала грудь.
«Он никогда не примет, что я взрослая и самостоятельная, никто не будет меня уважать, пока я не докажу, что выросла и уже не глупая, слабая соплюха, а женщина, которой уже исполнилось девятнадцать лет, отвечающая за свои действия. Мы еще посмотрим льзя или нельзя», Лиса хитро ухмыльнулась, заранее торжествуя успех своего решения.
- Ты поняла меня?
- Да, отец, - Лиса послушно склонила темноволосую голову. – Я повинуюсь.
Казалось, отец немного отошел, раздраженно протянул дочери руку с королевским перстнем для поцелуя.
«Всё в руках человека, - подумала девушка, - и успех трусливые людишки мимо носов своих проносят, и все из-за их трусости и бараньей покорности ... это уж правило такое... Жалкие неудачники боятся всего, даже собственной тени. Боятся нового шага, нового собственного слова... А я нет. Я уже взрослая... - y Лисы в душе накопилось злобное презрение. – Осторожность — это путь к посредственности. А я пойду в город и докажу всем, чего я стою!»
Лиса как ошпаренная выскочила из комнаты отца. Выйдя на улицу, она остановилась, пытаясь успокоиться. В воздухе пахло отливом, из кухни, что была неподалеку, доносился аромат печеного хлеба.
- Лиса, - от стены отделилась темная тень и поплыла ей наперерез, - ну что, ты справилась? Он разрешил?
Клодия, ее лучшая подруга, с надеждой посмотрела на девушку и разочарованно вздохнула, увидев, что Лиса отрицательно покачала головой:
- Он боится призрачной угрозы богини любви. Его воображение развито чересчур сильно.
Клодия скептически хмыкнула.
- То есть безнадежно? Жаль.
Лиса не ответила ни слова, упрямо смотря в какую-то точку на каменной стене. От подруги не ускользнула едва заметная недобрая ухмылка на ее лице. Лиса как кошка передернулась, фыркнула, затем поджала губы.
- Мы все равно пойдем! – девушка подмигнула подруге. - Тайно. Отец стар и труслив. Завтра в Соленте будет множество идиотов-лохов эйлов и их полных кошельков, – мечтательно сказала она, шельмовски улыбнулась. – И в них будет звенеть серебро и золото, которое может взять тот, кому они необходимы… – голос ее затих, и она глубоко задумалась. – И я не боюсь никаких Богов! – Лиса посмотрела в затухающее вечернее небо с остывающим темно-оранжевым диском солнца. Ее окутывало дыхание воровства и успеха. – Слышишь, Мира! - зло закричала Лиса, - старая богиня никому не нужной любви, ложная богиня мертвого народа! Я тебя тоже не боюсь! Любовь пустая выдумка, надежда для слабоумных! Я поклоняюсь сильным богам! Богу войны Ардину которому нравится храбрость и способность рисковать, и он ненавидит трусость и нерешительность.
Небо, как всегда, промолчало. Боги ведь всегда молчат, как бы громно мы ни кричали...
***
Анахит проводится в первый день первого месяца лета каждые три года. Это уникальное время, когда эйлинская часть Соленте открыта всем желающим. Знатные семейства империи имеют право прислать одного представителя для прохождения церемонии, элиссара, если тот мог заплатить огромную, неподъемную мыту за участие. Говорят, раньше, сотни лет назад, в храм мог зайти любой человек – простолюдин или знатный и попытать свое счастье получить благословение богини Миры, но со временем это стало церемонией для избранных среди избранных. Списки счастливчиков посылались заранее, в течение двух лет разбирались и одобрялись многочисленной комиссией. Избранные эллисары приезжали в столицу заранее, сопровождаемые всем кланом, чтобы показать себя, доставить полагающуюся долю налогов, узнать, сколько людей, лошадей и провианта необходимо приготовить к очередной весенней военной кампании, разобрать тяжбы с другими семействами, заключить новые союзы, рассказать, какое именно дело нуждается во внимании императора, узнать все сплетни и побывать при дворе. Это было время аудиенций, доносов и заговоров.
Во время Анахита улицы Соленте запружены знатными воинами, дамами и их многочисленной свитой, солдатами с мрачными лицами, сопровождающими обозы с деньгами и драгоценностями. Уличные торговцы, лавочники и владельцы постоялых дворов пытаются извлечь максимальную выгоду из приезжих. Это было время заключения браков, объявления о помолвках, составления контрактов, оформления торговых и юридических сделок всех видов.
Анахит - особенный день – и конечно, все надеялись услышать тайный зов, и получить дар богини Миры – признание потомка Чистой крови и пробуждения магического дара.
Медленно разгорался свет туманной зари. День обещал быть жарким. Столица наполнялась празднично одетым людом. Перед огромными Западными воротами в эйлинскую часть Соленте стояла длинная колонна наездников и телег, здесь толпились пешие и конные – люди всех рас и национальностей, ожидающие своей очереди на досмотр.
Лиса и Клодия пришли еще затемно.
Соленте – древний город, существовавший задолго до появления империи эйлов. Построен город был предшественниками людей – таинственной расой раэнлинов – могущественных чародеев, существ Чистой крови, они жили здесь и творили в течение тысячелетий, а потом пропали, и никто не знал точно, что с ними случилось.
Соленте был построен там, где земля поднималась от моря гигантскими ступенями. Терраса шла за террасой; на верхней раэнлины возвели самые грандиозные свои здания – нынешние имперский дворец и великие храмы богов.
Триумфальная площадь перед дворцом быстро наполнялась. В полдень ожидался выход императора Галаерена с семьей на балкон для совместной молитвы богине Мире и пожелания всем эйлам привлечь на себя благословение и божественный свет богини. После речи императора случится главное событие Анахита, то, чего все ждали три года – избранные эйлы пойдут в священный храм Судеб, надеясь на это самое благословение, а народ будет веселиться, плясать и пить весь день и всю ночь напролет. А Лиса и Клодия в свою очередь будут трудиться, облегчая карманы веселящихся идиотов.
Императорский дворец был огромным, прекрасным строением – шедевром изящности и стройности. Глядя на высокую каменную кладку дворца, закрывающего небо, Лиса, как всегда, удивилась, как раэнлины смогли такое построить. Наверное, они были великанами, ведь даже ужасные драконы боялись их! А потом самая загадочная раса таинственным образом пропала.
