Пролог
На центральной улице, ведущей к имперскому дворцу, уже с раннего утра собралась огромная разноцветная толпа. По обеим сторонам широкой улицы выстроились люди, кто с цветами, кто с флагами, огромная толпа шевелилась, слегка продвигалась вперед, снова отшатывалась назад под напором солдат, покачивалась, переругивалась и невыносимо воняла на жаре. На мосту торжественную процессию ожидали жители приречья. Торговцев тоже хватало: и с пирогами, и с мясом, и с пивом, и с фруктами. Юркие карманники сновали между людьми, вытаскивая из карманов кошельки и мелочь, в подворотнях с ножами затаились бандиты и хулиганы, ожидая запорхнувших пташек. Все замерли в предвкушении торжества.
Яблоку было негде упасть. Люди устроились в дверях, на лестницах, чуть ли не друг у друга на головах – только бы все увидеть и услышать. В воздухе стоял гул голосов, шум, вызванный беспрерывным движением толпы.
Никто не хотел пропустить величайшее событие – проезд императорской семьи из летней резиденции в зимнюю после свадебной церемонии наследного принца Андриана Эллиота Пратсурского с Эльерской принцессой Кристальдой.
Время было мирное, счастливое, самое беззаботное с тех пор, как закончилась семилетняя война и ужасное королевство Самолов наконец пало. Великолепная свадьба, этот союз с соседней Эльерой, подтверждал: грядут перемены к лучшему, теперь только к лучшему. Наконец, не будет войн, огромные державы объединяются в династическом браке.
Свадьба сегодня утром состоялась в Цен-Тер-Скане, в старинном храме Богини Фидрониты. Шахей Эльеры Омпар IV сам привез юному принцу Андриану свою дочь - инфанту Кристальду. Вечный мир был подписан... вернее, почти подписан. Но теперь-то никаких препятствий нет.
Да где же кортеж императора, почему они так долго не едут?
Но вот, вдалеке послышалась торжественная музыка, казалось, даже мостовая завибрировала от могучего марша отдаленной еще процессии. Перевалило за полдень, когда торжественное шествие вступило, наконец, на центральную улицу фестивального города.
Маленькая девочка крепко держала маму за руку. Ей, непонятно почему, было страшно и что-то еще она чувствовала – это чувство было стихийное, первобытное, глубоко-животное, как предчувствие землетрясения или запах дальнего лесного пожара. Грядет что-то ужасное, что же выгнало всех этих людей из домов и собрало в тесное единое стадо – девочка непонятно как знала – что-то произойдет. С открытым ртом посмотрела она на огромный красный бумажный шар, летающий на ветру над ее головой, на какой-то момент она выпустила руку мамы, столько волшебных, прекрасных вещей ее окружает...
- И-и-и-д-у-у-у-т!
Толпа вздрогнула, как единое колышущееся тело, все куда-то подались густым как мед потоком. Худенькое тело девочки подхвачено толпой, ее зажали, куда-то понесли, почему-то пятясь боком, потом в другую сторону, только бы не упасть – затопчут.
- Мама! Мама! – тоненько заверещала девочка, вращая испуганными глазенками, вокруг нее только ноги, огромные животы и попы. Она еще не знала, что жизнь-то ее как раз в этот момент перебило навсегда на этом самом рассвете ясного, обещающего жарой дня.
Девочка словно в туман погрузилась: вопли толпы, солнцепек, резкие запахи, незнакомые и страшные – разве такое стерпишь? Попробовала прорваться в темный переулок, надеясь, что там поспокойней, но ничего не вышло, народ понес ее, крепко сжатую, дальше. Под напором толпы девочку выдавило в передний ряд как раз в момент появления торжественной процессии. Ошеломленная громкой музыкой, блестящими сапогами, барабанами, ярко-желтыми трубами с красными пушистыми кисточками на концах, девочка во все глаза смотрела, как солнечные блики играют на бриллиантах, усыпающих одежды многочисленных придворных, гордо шествующих перед императорской каретой. Малышка замерла, раскрыв рот от восхищения. Она только чуть-чуть посмотрит, а мама сейчас найдется, а как же. Вокруг нее люди беснуются, кричат «ура!», «виват!», а вот и сам император – красивый, пожилой уже мужчина, он стоит и, радостно улыбаясь, машет рукой своим поданным, рядом с ним императрица, а вот и темнокожий шахей Эльерский с супругой, которая держит младенца на руках – принцессу Кристальду – это молодая невеста. А вот и счастливый жених – темноволосый, худощавый юноша, на ярком солнце его кожа, словно светится странным синеватым сиянием – шестнадцатилетний принц Андриан...
- Чисас, чисас, – прошептала девочка самой себе, провела под носом указательным пальцем, размазав грязь еще больше. Императорская чета, стоя в золотой карете, улыбается и приветственно машет беснующейся толпе, сдерживаемой полицейскими и армией.
Но вот прозвучали страшные раскаты грома, искры, черный дым пошел из-под кареты, окутав непроницаемой завесой все окружающее. Взрывы раздаются опять, опять, теперь уже ничего не видно.
Странной приливной волной пошел звук – среднее между гулом и воем, протяжным стоном и сдавленным криком... Раздался первый пронзительный крик боли – на земле вдруг оказалось очень много вопящих, покрытых чем-то красным людей, звук страха и отчаяния, будто ножом прорезавший вой и ропот. Звуки эти приближались, нарастали и казались чем-то совсем отдельным от толпы, вроде свободного ветра или дождя. И теперь просто невозможно было и представить, что на свете существует такая изумительная глупость, как тишина...
Девочка застыла, вслушивалась, стараясь разобрать слова на разных диалектах, по толпе паника разносилась с дьявольской скоростью. Спеша удрать, кто-то пустил в ход кулаки, кто-то полез на стены домов, что обрамляли улицу, кто-то прыгнул с моста, люди толкались, падали, наступали друг на друга... Вся улица была усеяна трупами, кусками людей и мертвых лошадей. Начались первые пожары. Снова страшный взрыв. Замершая было толпа тронулась и снова понеслась куда-то. Девочке стало очень страшно, и она заплакала, ее толкали, она упала, на нее кто-то наступил, об нее кто-то споткнулся, малышка подтянула ноги, сложилась в тугой комок, как ежик и затихла, ожидая своего конца. Но вот в бегущей толпе образовался какой-то просвет, потом наступила относительная тишина, испуганный ребенок поднял голову и увидел пожилого мужчину, склонившегося над ней.
- Девочка, милая девочка, - улыбнулся добрый старичок всеми морщинами своего лица, - хочешь конфетку?
Ну за что такая обида? Несправедливость? Зачем понадобилось Богам отнять их счастье, когда наконец все разрешилось, наконец все съехались, когда наконец наступило облегчение?
Придворный маг Лиаренталь уже все понял, как только услышал первый взрыв. Первая магическая бомба сразу же разорвалась в середине императорской кареты, Лиаренталь понял – шансов нет. Это произошло. Катастрофа уже случилась. Дальнейшие десятки бомб уже ничего не изменили в ситуации – ущерб уже был произведен. Старик, качаясь, защищая глаза от едкого черного дыма полой плаща, подошел к тому, что осталось от кареты императора. Позолота почернела. В середине зияла огромная дыра, рядом лежало то, что осталось от шахея Эльерского Омпара с супругой – обожженные головешки - «хорошее заклинание, сильные маги сработали» - промелькнуло в голове Лиаренталя. Младенца нигде не было видно, - «Наверное, от нее ничего не осталось». В ужасе старый маг уставился на своего друга – императора Визаря – он был еще жив, взрывом ему оторвало обе ноги по самые бедра, кровь стремительным потоком вытекала из огромных ран, к своему ужасу, старый маг понял, что император все еще был в сознании.
- Серена? – прохрипел Визарь.
- Мертва, мой Господин, - сказал Лиаренталь, скорбно посмотрев на обожженное изувеченное тело императрицы.
- Эльерцы?
Лиаренталь покачал головой.
- Мой император, я сейчас попробую остановить кровь, мы вас спасем, - отчаянно врал старик.
- Нет... нет... мне уже не поможешь... дружище... Где Андриан? – Лиаренталь и сам видел, что старому императору уже недолго осталось и никакая магия не поможет.
- Здесь его нет, думаю, его выбросило взрывом...
Тут он увидел, что из императора через правый рукав стала вытекать кровь, а глаза у него зашли к небу, так, что остались одни белки.
- Ли...-а...-ль, – выговорил Визарь, причем кровь сильнее потекла у него изо рта на подбородок, а голос начал вытекать по капле, слабея на каждом слове, – я умираю... я уже умер...
Закашлялся.
- Друг мой, - изо рта императора текла кровь, - поклянись, что спасешь Андриана!
- Визарь, я, сделаю все, что смогу...
- Клянись жизнью... – Прохрипел император.
- Клянусь жизнью, сделаю все... ВСЕ, что смогу, клянусь, мой друг.
- Иди, я сам умру, найди и спаси моего сына, в нем теперь вся надежда...
Лиаренталь не решался оставить своего лучшего друга, он сможет, он еще сможет спасти его.
- Иди...
Старый маг остановился над обожжённым телом принца, чувствуя подступающий к горлу комок желчи. Беспомощно огляделся. Было похоже, словно сквозь центральную улицу столицы прошло торнадо с градом, штормом, метелью и внезапным пожаром. Все пространство и соседние здания - все почернело и обгорело, словно от ударов молний. Местами в земле виднелись дыры и разломы, и, если судить по их краям, можно было подумать, что в землю – изнутри – лупил гигантский боевой молот. В многочисленных обугленных трещинах Лиаренталь заметил застывшие, лежащие в неподвижности фигуры. Не сумел разобрать, имперские ли это люди или темнокожие эльерцы. Впрочем, и люди, и эльерцы лежали везде окрест - тела сожженные, разорванные в клочья, забрызгавшие все вокруг кровью. Все было заволочено едким темно-серым дымом, люди вдалеке орали, бежали куда-то, сбивая друг друга, где-то в отдалении были слышны какие-то периодические взрывы, вокруг пожилого мужчины что-то непрерывно шевелилось, постанывая слабым голосом. Это нападение было побоищем. И они даже не увидели врага! Хотя никто не сомневался – это дело рук шиарцев – значит прорыв Стены! А они и не заметили! Конечно, эти ужасные твари не желали иметь сильного, объединенного врага на границе. Только пратсурская магия держала Стену.
Принц Андриан был без сознания и совершенно очевидно был мертв или умирал. Внезапно старый маг вскинул руки вверх и издал протяжный, отдающий безумием крик.
Лиаренталь склонился над телом принца. К своему удивлению отметив, что, несмотря на ужасные раны, юноша еще дышал – едва дышал. Но ему было очевидно – надо торопиться.
Что делать? Всех его немалых целительских сил не хватит, чтобы удержать молодого принца. Он дал клятву жизни, что спасет. А значит, тут необходима страшная магия смерти. Лиаренталь судорожно сглотнул, холодный пот потек у него по спине. Решаться надо было прямо сейчас, уже через минуту будет слишком поздно, принц слишком далеко ушел. Пожилой мужчина оглянулся, ну конечно, он не найдет нужную ему жертву, для обряда Смерти требования очень специфические, тут не сгодится любой. Взгляд мага остановился на маленьком вздрагивающем комочке – ребенок, как он здесь оказался? Все уже убежали с воплями и воем.
Для обряда Смерти нужна молодая душа и сильное тело. Лиаренталь тяжело поднялся и пошел по направлению к ребенку. Это оказалась девочка лет семи-десяти. Темный чепчик, длинное платье, круглое, испачканное личико, огромные, испуганные глаза, странные какие-то глаза. Не нищенка, но и не из знати.
- Девочка, хочешь конфетку? – спросил мужчина ласково. Только бы не испугать, для обряда нужно добровольное согласие.
Ребенок спокойно посмотрел на старика в белом, грязном балахоне. Бояться вроде нечего. Добродушное выражение словоохотливого деда, большая бородавка у носа. Голос прямо медом пропитан.
Девочка ничего не сказала, только неуверенно кивнула.
Лиаренталь нашел в кармане слипшийся комочек сладких шариков, маленькая Кристальда во все горло орала во время свадебной церемонии, дергая черными ножками и выкачивая и без того выпуклые глаза. Старый маг пихал в рот младенцу кусочки слипшегося меда, чтобы молодожены могли обменяться клятвами без этих ужасных шумовых эффектов.
- Ты потерялась, лапочка?
Малышка опять кивнула, но более уверенно - старичок был таким добрым и улыбчивым, он дал ей маленький кусочек чего-то волшебно вкусного. Девочка никогда еще в своей жизни не пробовала такого божественного вкуса.
- Понравилось? Я тебе еще дам, но ты должна будешь сначала чуть-чуть помочь мне. Хорошо?
- Моя мама, мне надо...
«Какой упрямый тупой ребенок! Что же ей еще предложить? Как назло, у меня ничего нет с собой!» - главный маг империи с проклятьями снял с шеи свой родовой медальон – сильнейший магический артефакт, самая святая вещь любого представителя Старшего рода, круглая из червонного золота подвеска, щедро усыпанная тускло мерцающими черными бриллиантами.
- Смотри, какая штучка у меня есть! Хочешь? – тихонько журчал его голос. – Смотри, как блестит. Он проворно одел медальон на девочку. – Это может стать твоим. Иди со мной, здесь недалеко.
И девочка наконец кивнула, держа в одной руке чудесный медальон, другой положила себе в рот еще конфету, она улыбнулась доброму старику, продемонстрировав все свои зубы. Зубы у нее были очень белые, чуть клыкастенькие, а глаза всё-таки странные.
Её пальцы лежали в руке старика, и девочке казалось, что она держит в ладонях связку сухих прутьев. Старик подвел ее к обезображенному телу. Девочка с ужасом уставилась на черно-красные останки молодого человека, она снова начала мелко дрожать.
- Ты можешь оставить себе этот чудесный медальон, и мы найдем твою мамочку, но мне нужна не-е-е-большая помощь. Тебе надо только совсем чуть-чуть помочь мне, ты согласна?
Ребенок, казалось, не слушал старика, если бы он не держал ее крепко за руку, она бы уже давно убежала, все ее чувства кричали: «Опасность! Опасность!»
- Ты согласна?
Девочка покачала головой, пытается вырваться.
- Ну что ж, нет, так нет. Пойдем, поищем твою мамочку. Еще конфетку хочешь? Согласна съесть ее прямо сейчас?
Сверкнула добрая, чуть растерянная улыбка на старческих губах.
- Давай, деточка… Не пугайся. Я очень добрый, – сказал старичок. – Ты... конфетку... съесть... сейчас... согласна?
Девочка кивнула, протянула грязную ручку за лакомством.
- Согласна? Скажи...
- Согласна... – прошептала.
Ну наконец-то! Роковое слово прозвучало. Не важно на что согласна, главное, что Боги услышали это слово. Малышка предоставила свою жизнь, тело и душу в его руки. Легкий взмах, и девочка обездвижена. Лиаренталь положил парализованного ребенка на землю рядом с телом принца. Несносное создание, столько времени у него отняла.
Вытащил жертвенный кинжал, прошептал священное заклинание.
- Этот сосуд добровольно предоставляет умирающей душе священное право заполнить себя, овладеть собою для того, чтобы мог наконец достичь, чрез передачу своей жизни, уже совершенной свободы, свободы от самого себя...
Ножом прочертил магическую руну на руке девочки, потом на руке принца. Прошептал страшное заклинание, губы обожгло болью. И началось, и началось… Кровь, трепет, смерть во славу жизни. Железный закон вступил в свои права. Душа девочки уже вылетела, заклинание смерти прогнало ее.
- Я, берущий твою душу, твою волю в свою душу и в свою волю, призываю тебя, Андриан...
Душа принца отделилась от умирающего тела и заполнила собой молодое, живое тело.
