Лапа нависла над Лоди, да так и застыла. Я прикрыла веки и тихо прошептала всего одно подходящее заклятие. Страх. Образ правителя мелькнул в воспаленном сознании магистра всего на секунду. Но и этого хватило, чтобы он очнулся. Преподаватель весь подобрался, напряженно оглянулся по сторонам и убрал лапу. Облизнул морду, огонь в змеиных глазах потух.
— Все верно, обращения запрещены, — ответил изменяясь. Встряхнул волосами, поправляя косу. Отряхнул рубаху. И, не сводя пронзительного взгляда с Лоди, проворковал: — Думаю, вам также известно, что перебивать магистров любого уровня тоже запрещено. И за этим следует наказание.
Я не видела, но чувствовала, как Лоди обреченно кивнул.
— Вот и чудно, — подавил довольную усмешку магистр. — Студент Лоди и студентка Тана сегодня на отработке в бестиарии.
Вздернул подбородок и отправился к выходу.
Только тогда я открыла глаза. Успела увидеть, каким потухшим взглядом провожает мой спаситель магистра и как сочувствующе смотрят на нас остальные одногруппники. Чуть слышно шепнула Лоди:
— Спасибо.
Он не ответил, махнул на меня рукой и покинул аудиторию.
Всю тяжесть наказания я поняла, когда стояла у клетки с химерой. Тварь смотрела на меня въедливо, с явным желанием сожрать, а перед тем покалечить. Хлестала себя тощим хвостом по блестящим бокам, поигрывала бицепсами, показывая собственную силу.
Знойка выползла из кармана, осторожно подкралась к решетке и от ужаса покачала головой. Лоди улыбнулся, глядя на реакцию ящерки.
— Вычистить? — переспросила я у него.
Кивнул и пододвинул мне ногой ведро с водой и плескавшейся в ней тряпкой. У самого в руках была лопата. Я посмотрела на него с завистью: у упыря хоть есть чем отбиваться от жуткой монстрятины. И для чего в академии химера? Интересно, кто еще наличествует в подземельях обучающего заведения?
— Не бойся, мне уборщики амулет дали для защиты.
— Так это тебе, — протянула я тоскливо.
Лоди успокаивающе похлопал меня по плечу.
— Он и тебя защитит. Только далеко не отходи. У него радиус действия не больше десяти метров.
— Для чего эти монстры здесь? — не выдержало мое любопытство.
— На них боевые артефакты отрабатывают. Здесь не только химеры, еще гарпии, керберы, гидры.
— Откуда? Они же все вымирающие животные. Их днем с огнем не найдешь! — искренне удивилась я.
— Эти, — Лоди кивнул на клетки, — со времен бывших артефакторов. Когда те еще у нас были… — и усмехнулся невесело.
— Когда еще были? — переспросила я. — А сейчас их нет? У вас же целый факультет!
— Угу, — он скривил губы. — Вот только за последние лет двадцать ни одного атрефактора из него не вышло.
— Как это?
— А тебя разве не предупреждали, что наше обучение — это не пары и занятия, а чистая практика, в основе своей самостоятельная?
Я кивнула. Лоди продолжил.
— Нам дают что–то из того, что здешние магистры могут хотя бы понять… Артефакторов, способных учить, как и просто артефакторов, ни в академии, ни в Шеване нет.
— Но ведь раньше были! — я непонимающе смотрела на вампира. — Я точно знаю… Мы с мамой ходили на Шеванский рынок за амулетами.
Лоди пожал плечами.
— Раньше были. И вдруг не стало… Пришли первородные драконы, и артефакторы пропали…
— Что значит пропали? В одночасье? Так не бывает.
— Бывает, — холодно сообщил Лоди. — Мы посчитали, что это наша кара. Мы же не сразу приняли первородных. Но… Ты не существо магии и не понимаешь, что такое сопротивляться собственной сути, которая вся тянется, готовая раболепствовать и преклоняться перед высшей магией, коей и являются драконы. Вот тогда и пришли на помощь артефакторы. Мы могли смело смотреть в глаза первородным. А потом… Артефакторы просто исчезли. Их никогда не было много… А тут и последние… Ты и сама знаешь, у вас, небось, они тоже на вес золота?
Я кивнула. На моей памяти сейчас в Симирале четверо активных артефакторов. Одна уже в возрасте. Двое тоже немолодые и всего одна юная, вроде в прошлом году закончила обучение. У нас тоже есть академия артефакторов, вот только истинными выходят оттуда единицы. А в Шеване, получается, вообще никто не выходит.
— Как они исчезли?
— Умерли… — он ответил просто, не задумываясь. — Все разом…
Прошел к клетке с химерой, открыл замок.
Монстр за решеткой сощурил глаза и рыкнул. Знойка подпрыгнула на месте и кинулась к скамейке, стоящей у стены. Оттуда яростно запищала, возводя глаза к потолку и хватаясь за сердце.
А я все стояла с ведром в руках.
— Умерли? Все разом? — Осененная догадкой, чуть его не выронила. — Их убили?
Лоди косо посмотрел на меня и прижал палец к губам.
— Вслух не говорят. Но вот что интересно. С тех пор ни один еще не родился. Из нас, конечно, стараются сделать подобие. Вот только разве можно из меня, некроманта в пятом поколении, артефактора сделать? Сколько учи не учи… Темная кровь. — Он настороженно посмотрел на химеру. — Итог один: буду на зубах одной из этих тварей. Хорошо, если не на первых же игрищах.
У меня руки задрожали так, что вода из ведра выплескиваться начала.
— Нам с ними придется?.. — Язык стал ватным от ужаса. — А вот этот амулет, что сейчас у тебя, мы можем его использовать?
— Этот остался от бывших артефакторов, — вампир улыбнулся невесело. — Его выдают уборщикам. Закончим — заберут. Ну еще в первые выходы артефакторам тоже выделяют защиту. Правда, слабенькую. Но там и твари рядом с этими, — покосился на химеру, — не стоят. А вот на последних играх… Ты сам должен.
— И что, кому–то удавалось? — Я сглотнула, представляя, как клыки химеры вонзаются в меня и дерут молодую плоть.
Лоди отрицательно покачал головой.
— Повезет — жива останешься… Еще больше повезет — с руками и ногами, дай нечистые, в полном комплекте. Последнее крайне редко, только если родичи постараются выкупить тебе какой–нибудь из имеющихся в закромах ростовщиков амулетов.
— Нет у меня родственников, — глухо прошептала я, подходя в страхе к клетке и глядя в глаза химеры.
— Значит, старайся учиться, — буркнул Лоди, сгребая лопатой экскременты жуткой твари. — Может, тебе повезет...
— Повезет, как же… — прикинула я, невесело учитывая мое везение в последние дни. — Хотя, может, я и не доживу до встречи с тварями. Еще до того кто–нибудь из сокурсников убьет или покалечит. И стану я не нужна правителю. А тогда…— Подавила вздох. Что это вдруг нашло? С чего это вдруг уныние напало? И не такое переживали. Бывали трудные годы. Очень трудные. Когда без матери осталась, мне лет десять было, сама выживала в лесу. Было такое, что чуть в зубы диким волколакам зимой не попала. Те голодные, злые, ни людей, ни магии не чурались. А у ж меня, девчонку малую… А зима та лютая была. Далеко мне пришлось от дома уйти, чтобы найти животную пищу. Зайца отыскала в дальней западне. Да и тот худой, одни кости торчат. Вытащила, голову скрутила. Назад уж воротиться собралась, а тут они. На запах крови пришли… Пятерых собственной магией без каких–либо артефактов убила. Двое… Плохо помнила. Кружили, зубами клацали. Я ростом им едва ли до макушки доставала. И откуда силы взялись… От страха. От желания выжить. От вечного ведовского: «Ведьмы не сдаются. Бьются за себя. За жизнь. За тех, кто зависит от них. До крови, до смерти, до последней искры магии и сил».
Снег слепил глаза. Руки ломило от лютого холода.
«Либо я, либо они», — билось в висках, в то время когда растрескавшиеся на морозе губы шептали жуткие по силе и черни проклятия.
До сих пор в памяти остались кровавые вспышки и предсмертный вой.
Я не помнила, как к избе своей добралась. В крови вся, одежка порвана, магия истощена так, что и жизненные силы почти все вытянула. Тетка дальняя, ведьма, меня выхаживала три дня. Мы смерть подобных нам чувствуем. Я при смерти была, вот она и пришла из города. Диву давалась, ожидала мертвую меня увидеть, а я жива осталась.
«Видать, хорошие хранители о душе твоей пекутся», — приговаривала, когда я ее на опушку провожала. Хорошая была тетка. После она иногда ко мне забегала: то сластей городских принесет, то сдобы и крупы.
Жаль.
Погибла.
Я уж побольше была, когда смерть ее учуяла. Но до сих пор воспоминания сковывают невыносимой болью душу. Скребутся, выворачивая ее наизнанку. Горечь потерь, впитавшаяся в сердце, навечно в нем осталась.
Я моргнула, сгоняя навернувшиеся слезы.
— Эй, ты чего? — подступил Лоди. — Не смей! Если расклеишься, все… Сразу можешь в петлю лезть. Не место здесь для слез. Все только и ждут, пока ты слабину покажешь. Прогнут. Тогда от тебя точно правитель откажется. Зачем ему слабая человечка? Из слабой человечки хорошего артефактора не выйдет. На этом и не станет Таны. — Парень взял меня за подбородок и посмотрел в глаза.
Странный у него был взгляд. Будто из–под ресниц проникала успокоительная магия. Хотя нет. Не успокоительная, упокоительная. Хотя что еще мог сделать некромант в пятом поколении? Он упокоевал мне душу и изъеденное болью за годы войны сердце. Неправильно упокоевал, будто присыпал землицей то горе, что я за свои не слишком–то большие годы успела перенести. Однако это помогало. И слова говорил мне грубые, такие живым не говорят, но мне плакать расхотелось. Я носом шмыгнула, ощутила, как проползла по платью и жалостливо к щеке прижалась Знойка. Лоди протянул к ней руку и погладил осторожно, будто боялся, что зверюшка под его пальцами рассыплется.
— Может, все у тебя и получится, — сказал, глядя на ящерку. — Вот у меня точно шансов нет… — вздохнул, отвернулся и направился в клетку с химерой. — Амулет после активации действует двадцать минут, а потом его заряжать полчаса нужно будет. Так что поторопимся.
Парень быстро закончил чистить клетку под неусыпным взглядом монстра. Вышел.
— Ты бы все–таки амулет мне дал, — покосилась я на химеру. Вот не нравился мне ее плотоядный взгляд. И хотя видела, что она к Лоди даже не прикоснулась, все же с защитой на собственной шее как–то поспокойнее будет.
Вампир усмехнулся, но амулет мне отдал. Я нацепила цепочку на шею. Посмотрела на изящный кулон и вошла более уверенно. Химера сидела в углу, взгляда с меня не спускала. Я ведро посреди клетки поставила.
— Смотри–смотри, — шикнула на монстрятину. — Ничего ты мне сделать не можешь. У меня амулет.
Амулет! Наивная дура.
Резкий вскрик заставил меня обернуться. И я тут же забыла о химере.
Рыжая вампирша стояла у клетки, волосы с одной стороны начинали уже отрастать и выглядели рваными паклями. Что ж, ее вид вызывал у меня чувство полного удовлетворения. А вот у Мари… Судя по лицу, красота, наведенная человеческой ведьмой, девицу не радовала.
Уже понимая, что за подлость она мне приготовила, я бросилась к выходу и не успела. Вампирша помахала мне рукой и со стуком захлопнула дверь в клетку. Щелкнул ключ, проворачиваемый в замке. Парочка новых дружков–оборотней держала на скамье вырывающегося Лоди.
— Подождем, — растягивая слова, проворковала Мари. Покрутила ключ на пальце и отступила от клетки.
— Нет, ты правда думала, что я о тебе забуду? Ну нельзя нам тебя трогать. Мы и не тронем… — обворожительно улыбнулась. Если бы не пакля торчащих ежиком с одной стороны волос, была бы красавицей, вот честное слово… А тут еще и злобный оскал с неровным шрамом через все лицо очень портил вид бывшей красавице. Знойка у меня с плеча ей кулак показала.
— Ага, очень страшно! — состроила ей рожицу девица. Присела на скамейку рядом с упирающимся Лоди, положила руку ему на плечо. — От тебя ожидала, что к человечке можешь метнуться. Родители отступниками были, и ты недалеко от них ушел. Обязательно в клан донесу. Вот папочка обрадуется. Тебя вмиг отсюда выпрут… — Лоди из бледного стал серым, даже глаза изменились, помертвели. Он скрипнул зубами.
Я тряхнула решетку.
— Я тебя достану, — пообещала рыжей.
Та лишь усмехнулась. И провела пальчиком по щеке Лоди. Вампир поморщился.
— Смотри–смотри, — проворковала Мари. — Сейчас действие амулета закончится, и твою человеческую подружку на кусочки разбирать будут… — Она кивнула мне. — У тебя меньше пяти минут осталось… — закинула ногу на ногу. Все телом обернулась к одному из оборотней. Обвила его шею рукой. Лизнула вдоль щеки.
— У нас пять минут до развлекухи, — шепнула парню на ухо. У оборотня глаза похотью вспыхнули. Он рыкнул от удовольствия. Отдал Лоди на попечение своему дружку. Одним рывком оказался рядом с Мари, поднял на руки и прижал ее к стене. Сильные ладони скользнули по стройному телу вампирши. Она выгнулась сильнее, крепко обнимая ногами мускулистый торс. Парень с усмешкой на тонких губах рванул ее рубаху, раздался треск материала. Оборотень заплывшими от вожделения глазами уставился на обнажившуюся упругую грудь, перехватил ладонью запястья рыжей, поднимая ее руки над головой. Губы впились в ареолу груди, начав ласкать самую отзывчивую точку. Мари застонала. Вторая рука оборотня скользнула под юбку. Вампирша откинула голову назад. Стон вышел с глубоким гортанным придыханием. Второй оборотень с ухмылкой смотрел на разврат, творящийся в бестиарии. Лоди прикрыл глаза.
А я судорожно думала, что мне делать. Позади послышался шум…
— Стой! — Мари резко открыла глаза и оттолкнула жмущегося пахом к ее разведенным ногам оборотня. — Начинается!
Оборотень недовольно оскалил зубы.
— Обнаглела! — рыкнул ей в лицо, и глаза налились яростью. — Не играй со мной, Мари!
Она побледнела. Бледность стала мертвецкой. Вампирша совсем не понимала происходящее.
— Руки убери, шавка! Убью!
Оборотень глухо рыкнул.
Перехватил рукой ее за волосы и ударил об стену.
Мари заморгала глазами.
— Совсем зарвалась, вампирша. Я тебя!
Резко повернул и силой заставил девушку согнуться пополам. Задрал ей юбку. Привлек к себе.
Вампирша взвизгнула. Попыталась вывернуться.
— Стой, Дик! Успеем! — начала уже более миролюбиво. — Давай посмотрим, как девчонку разорвут, и продолжим.
Он ослабил хватку. Мари в его руках вывернулась, выпрямилась. Провела ладонью по лицу.
— Чего ты вызверился? Все успеем, — протянула нежно, коснувшись его лица пальцами. Глаза при этом ничего хорошего не обещали. Но, казалось, Дик совсем этого не увидел.
— Смотри у меня, Мари! — хрипнул ей в лицо и отпустил.
Она запахнула рубашку и уставилась на меня. Оборотень отошел в сторону. На губах продолжала играть похабная усмешка. А вот в глазах Лоди стояло удивление.
И только мне было не до того, что же произошло между Мари и оборотнем. Я стояла, боясь повернуться и слушая за спиной аккуратные шаги химеры. Тварь приближалась неторопливо. А куда ей торопиться? Клетка заперта, я в ней, как в мышеловке. В руках ведро с водой, где половая тряпка плещется. И на плече ящерка, дрожавшая от ужаса всем крохотным тельцем.
Ящерка.
Я вся собралась, пытаясь вспомнить. Как же там… Я в книге читала, в старой, в городе брала из библиотеки. Морок создать из порожнего в жуткое. Я еще на странниках училась. Сяду за кустом и жду у дороги, пока кто появится. В руках муравья держу. Как увижу кого, так муравья на дорогу брошу, воду плесну и… Ох, и крика было. Но то путник. А это химера». Вот только выбора особого у меня не было.
Я повернулась к твари, одновременно хватая с плеча перепуганную Знойку, скидывая ее на пол клетки и выплескивая на ошарашенную ящерку воду вместе с тряпкой, которая накрыла зверюшку с головой.
— Все верно, обращения запрещены, — ответил изменяясь. Встряхнул волосами, поправляя косу. Отряхнул рубаху. И, не сводя пронзительного взгляда с Лоди, проворковал: — Думаю, вам также известно, что перебивать магистров любого уровня тоже запрещено. И за этим следует наказание.
Я не видела, но чувствовала, как Лоди обреченно кивнул.
— Вот и чудно, — подавил довольную усмешку магистр. — Студент Лоди и студентка Тана сегодня на отработке в бестиарии.
Вздернул подбородок и отправился к выходу.
Только тогда я открыла глаза. Успела увидеть, каким потухшим взглядом провожает мой спаситель магистра и как сочувствующе смотрят на нас остальные одногруппники. Чуть слышно шепнула Лоди:
— Спасибо.
Он не ответил, махнул на меня рукой и покинул аудиторию.
ГЛАВА 9
Всю тяжесть наказания я поняла, когда стояла у клетки с химерой. Тварь смотрела на меня въедливо, с явным желанием сожрать, а перед тем покалечить. Хлестала себя тощим хвостом по блестящим бокам, поигрывала бицепсами, показывая собственную силу.
Знойка выползла из кармана, осторожно подкралась к решетке и от ужаса покачала головой. Лоди улыбнулся, глядя на реакцию ящерки.
— Вычистить? — переспросила я у него.
Кивнул и пододвинул мне ногой ведро с водой и плескавшейся в ней тряпкой. У самого в руках была лопата. Я посмотрела на него с завистью: у упыря хоть есть чем отбиваться от жуткой монстрятины. И для чего в академии химера? Интересно, кто еще наличествует в подземельях обучающего заведения?
— Не бойся, мне уборщики амулет дали для защиты.
— Так это тебе, — протянула я тоскливо.
Лоди успокаивающе похлопал меня по плечу.
— Он и тебя защитит. Только далеко не отходи. У него радиус действия не больше десяти метров.
— Для чего эти монстры здесь? — не выдержало мое любопытство.
— На них боевые артефакты отрабатывают. Здесь не только химеры, еще гарпии, керберы, гидры.
— Откуда? Они же все вымирающие животные. Их днем с огнем не найдешь! — искренне удивилась я.
— Эти, — Лоди кивнул на клетки, — со времен бывших артефакторов. Когда те еще у нас были… — и усмехнулся невесело.
— Когда еще были? — переспросила я. — А сейчас их нет? У вас же целый факультет!
— Угу, — он скривил губы. — Вот только за последние лет двадцать ни одного атрефактора из него не вышло.
— Как это?
— А тебя разве не предупреждали, что наше обучение — это не пары и занятия, а чистая практика, в основе своей самостоятельная?
Я кивнула. Лоди продолжил.
— Нам дают что–то из того, что здешние магистры могут хотя бы понять… Артефакторов, способных учить, как и просто артефакторов, ни в академии, ни в Шеване нет.
— Но ведь раньше были! — я непонимающе смотрела на вампира. — Я точно знаю… Мы с мамой ходили на Шеванский рынок за амулетами.
Лоди пожал плечами.
— Раньше были. И вдруг не стало… Пришли первородные драконы, и артефакторы пропали…
— Что значит пропали? В одночасье? Так не бывает.
— Бывает, — холодно сообщил Лоди. — Мы посчитали, что это наша кара. Мы же не сразу приняли первородных. Но… Ты не существо магии и не понимаешь, что такое сопротивляться собственной сути, которая вся тянется, готовая раболепствовать и преклоняться перед высшей магией, коей и являются драконы. Вот тогда и пришли на помощь артефакторы. Мы могли смело смотреть в глаза первородным. А потом… Артефакторы просто исчезли. Их никогда не было много… А тут и последние… Ты и сама знаешь, у вас, небось, они тоже на вес золота?
Я кивнула. На моей памяти сейчас в Симирале четверо активных артефакторов. Одна уже в возрасте. Двое тоже немолодые и всего одна юная, вроде в прошлом году закончила обучение. У нас тоже есть академия артефакторов, вот только истинными выходят оттуда единицы. А в Шеване, получается, вообще никто не выходит.
— Как они исчезли?
— Умерли… — он ответил просто, не задумываясь. — Все разом…
Прошел к клетке с химерой, открыл замок.
Монстр за решеткой сощурил глаза и рыкнул. Знойка подпрыгнула на месте и кинулась к скамейке, стоящей у стены. Оттуда яростно запищала, возводя глаза к потолку и хватаясь за сердце.
А я все стояла с ведром в руках.
— Умерли? Все разом? — Осененная догадкой, чуть его не выронила. — Их убили?
Лоди косо посмотрел на меня и прижал палец к губам.
— Вслух не говорят. Но вот что интересно. С тех пор ни один еще не родился. Из нас, конечно, стараются сделать подобие. Вот только разве можно из меня, некроманта в пятом поколении, артефактора сделать? Сколько учи не учи… Темная кровь. — Он настороженно посмотрел на химеру. — Итог один: буду на зубах одной из этих тварей. Хорошо, если не на первых же игрищах.
У меня руки задрожали так, что вода из ведра выплескиваться начала.
— Нам с ними придется?.. — Язык стал ватным от ужаса. — А вот этот амулет, что сейчас у тебя, мы можем его использовать?
— Этот остался от бывших артефакторов, — вампир улыбнулся невесело. — Его выдают уборщикам. Закончим — заберут. Ну еще в первые выходы артефакторам тоже выделяют защиту. Правда, слабенькую. Но там и твари рядом с этими, — покосился на химеру, — не стоят. А вот на последних играх… Ты сам должен.
— И что, кому–то удавалось? — Я сглотнула, представляя, как клыки химеры вонзаются в меня и дерут молодую плоть.
Лоди отрицательно покачал головой.
— Повезет — жива останешься… Еще больше повезет — с руками и ногами, дай нечистые, в полном комплекте. Последнее крайне редко, только если родичи постараются выкупить тебе какой–нибудь из имеющихся в закромах ростовщиков амулетов.
— Нет у меня родственников, — глухо прошептала я, подходя в страхе к клетке и глядя в глаза химеры.
— Значит, старайся учиться, — буркнул Лоди, сгребая лопатой экскременты жуткой твари. — Может, тебе повезет...
— Повезет, как же… — прикинула я, невесело учитывая мое везение в последние дни. — Хотя, может, я и не доживу до встречи с тварями. Еще до того кто–нибудь из сокурсников убьет или покалечит. И стану я не нужна правителю. А тогда…— Подавила вздох. Что это вдруг нашло? С чего это вдруг уныние напало? И не такое переживали. Бывали трудные годы. Очень трудные. Когда без матери осталась, мне лет десять было, сама выживала в лесу. Было такое, что чуть в зубы диким волколакам зимой не попала. Те голодные, злые, ни людей, ни магии не чурались. А у ж меня, девчонку малую… А зима та лютая была. Далеко мне пришлось от дома уйти, чтобы найти животную пищу. Зайца отыскала в дальней западне. Да и тот худой, одни кости торчат. Вытащила, голову скрутила. Назад уж воротиться собралась, а тут они. На запах крови пришли… Пятерых собственной магией без каких–либо артефактов убила. Двое… Плохо помнила. Кружили, зубами клацали. Я ростом им едва ли до макушки доставала. И откуда силы взялись… От страха. От желания выжить. От вечного ведовского: «Ведьмы не сдаются. Бьются за себя. За жизнь. За тех, кто зависит от них. До крови, до смерти, до последней искры магии и сил».
Снег слепил глаза. Руки ломило от лютого холода.
«Либо я, либо они», — билось в висках, в то время когда растрескавшиеся на морозе губы шептали жуткие по силе и черни проклятия.
До сих пор в памяти остались кровавые вспышки и предсмертный вой.
Я не помнила, как к избе своей добралась. В крови вся, одежка порвана, магия истощена так, что и жизненные силы почти все вытянула. Тетка дальняя, ведьма, меня выхаживала три дня. Мы смерть подобных нам чувствуем. Я при смерти была, вот она и пришла из города. Диву давалась, ожидала мертвую меня увидеть, а я жива осталась.
«Видать, хорошие хранители о душе твоей пекутся», — приговаривала, когда я ее на опушку провожала. Хорошая была тетка. После она иногда ко мне забегала: то сластей городских принесет, то сдобы и крупы.
Жаль.
Погибла.
Я уж побольше была, когда смерть ее учуяла. Но до сих пор воспоминания сковывают невыносимой болью душу. Скребутся, выворачивая ее наизнанку. Горечь потерь, впитавшаяся в сердце, навечно в нем осталась.
Я моргнула, сгоняя навернувшиеся слезы.
— Эй, ты чего? — подступил Лоди. — Не смей! Если расклеишься, все… Сразу можешь в петлю лезть. Не место здесь для слез. Все только и ждут, пока ты слабину покажешь. Прогнут. Тогда от тебя точно правитель откажется. Зачем ему слабая человечка? Из слабой человечки хорошего артефактора не выйдет. На этом и не станет Таны. — Парень взял меня за подбородок и посмотрел в глаза.
Странный у него был взгляд. Будто из–под ресниц проникала успокоительная магия. Хотя нет. Не успокоительная, упокоительная. Хотя что еще мог сделать некромант в пятом поколении? Он упокоевал мне душу и изъеденное болью за годы войны сердце. Неправильно упокоевал, будто присыпал землицей то горе, что я за свои не слишком–то большие годы успела перенести. Однако это помогало. И слова говорил мне грубые, такие живым не говорят, но мне плакать расхотелось. Я носом шмыгнула, ощутила, как проползла по платью и жалостливо к щеке прижалась Знойка. Лоди протянул к ней руку и погладил осторожно, будто боялся, что зверюшка под его пальцами рассыплется.
— Может, все у тебя и получится, — сказал, глядя на ящерку. — Вот у меня точно шансов нет… — вздохнул, отвернулся и направился в клетку с химерой. — Амулет после активации действует двадцать минут, а потом его заряжать полчаса нужно будет. Так что поторопимся.
Парень быстро закончил чистить клетку под неусыпным взглядом монстра. Вышел.
— Ты бы все–таки амулет мне дал, — покосилась я на химеру. Вот не нравился мне ее плотоядный взгляд. И хотя видела, что она к Лоди даже не прикоснулась, все же с защитой на собственной шее как–то поспокойнее будет.
Вампир усмехнулся, но амулет мне отдал. Я нацепила цепочку на шею. Посмотрела на изящный кулон и вошла более уверенно. Химера сидела в углу, взгляда с меня не спускала. Я ведро посреди клетки поставила.
— Смотри–смотри, — шикнула на монстрятину. — Ничего ты мне сделать не можешь. У меня амулет.
Амулет! Наивная дура.
Резкий вскрик заставил меня обернуться. И я тут же забыла о химере.
Рыжая вампирша стояла у клетки, волосы с одной стороны начинали уже отрастать и выглядели рваными паклями. Что ж, ее вид вызывал у меня чувство полного удовлетворения. А вот у Мари… Судя по лицу, красота, наведенная человеческой ведьмой, девицу не радовала.
Уже понимая, что за подлость она мне приготовила, я бросилась к выходу и не успела. Вампирша помахала мне рукой и со стуком захлопнула дверь в клетку. Щелкнул ключ, проворачиваемый в замке. Парочка новых дружков–оборотней держала на скамье вырывающегося Лоди.
— Подождем, — растягивая слова, проворковала Мари. Покрутила ключ на пальце и отступила от клетки.
— Нет, ты правда думала, что я о тебе забуду? Ну нельзя нам тебя трогать. Мы и не тронем… — обворожительно улыбнулась. Если бы не пакля торчащих ежиком с одной стороны волос, была бы красавицей, вот честное слово… А тут еще и злобный оскал с неровным шрамом через все лицо очень портил вид бывшей красавице. Знойка у меня с плеча ей кулак показала.
— Ага, очень страшно! — состроила ей рожицу девица. Присела на скамейку рядом с упирающимся Лоди, положила руку ему на плечо. — От тебя ожидала, что к человечке можешь метнуться. Родители отступниками были, и ты недалеко от них ушел. Обязательно в клан донесу. Вот папочка обрадуется. Тебя вмиг отсюда выпрут… — Лоди из бледного стал серым, даже глаза изменились, помертвели. Он скрипнул зубами.
Я тряхнула решетку.
— Я тебя достану, — пообещала рыжей.
Та лишь усмехнулась. И провела пальчиком по щеке Лоди. Вампир поморщился.
— Смотри–смотри, — проворковала Мари. — Сейчас действие амулета закончится, и твою человеческую подружку на кусочки разбирать будут… — Она кивнула мне. — У тебя меньше пяти минут осталось… — закинула ногу на ногу. Все телом обернулась к одному из оборотней. Обвила его шею рукой. Лизнула вдоль щеки.
— У нас пять минут до развлекухи, — шепнула парню на ухо. У оборотня глаза похотью вспыхнули. Он рыкнул от удовольствия. Отдал Лоди на попечение своему дружку. Одним рывком оказался рядом с Мари, поднял на руки и прижал ее к стене. Сильные ладони скользнули по стройному телу вампирши. Она выгнулась сильнее, крепко обнимая ногами мускулистый торс. Парень с усмешкой на тонких губах рванул ее рубаху, раздался треск материала. Оборотень заплывшими от вожделения глазами уставился на обнажившуюся упругую грудь, перехватил ладонью запястья рыжей, поднимая ее руки над головой. Губы впились в ареолу груди, начав ласкать самую отзывчивую точку. Мари застонала. Вторая рука оборотня скользнула под юбку. Вампирша откинула голову назад. Стон вышел с глубоким гортанным придыханием. Второй оборотень с ухмылкой смотрел на разврат, творящийся в бестиарии. Лоди прикрыл глаза.
А я судорожно думала, что мне делать. Позади послышался шум…
— Стой! — Мари резко открыла глаза и оттолкнула жмущегося пахом к ее разведенным ногам оборотня. — Начинается!
Оборотень недовольно оскалил зубы.
— Обнаглела! — рыкнул ей в лицо, и глаза налились яростью. — Не играй со мной, Мари!
Она побледнела. Бледность стала мертвецкой. Вампирша совсем не понимала происходящее.
— Руки убери, шавка! Убью!
Оборотень глухо рыкнул.
Перехватил рукой ее за волосы и ударил об стену.
Мари заморгала глазами.
— Совсем зарвалась, вампирша. Я тебя!
Резко повернул и силой заставил девушку согнуться пополам. Задрал ей юбку. Привлек к себе.
Вампирша взвизгнула. Попыталась вывернуться.
— Стой, Дик! Успеем! — начала уже более миролюбиво. — Давай посмотрим, как девчонку разорвут, и продолжим.
Он ослабил хватку. Мари в его руках вывернулась, выпрямилась. Провела ладонью по лицу.
— Чего ты вызверился? Все успеем, — протянула нежно, коснувшись его лица пальцами. Глаза при этом ничего хорошего не обещали. Но, казалось, Дик совсем этого не увидел.
— Смотри у меня, Мари! — хрипнул ей в лицо и отпустил.
Она запахнула рубашку и уставилась на меня. Оборотень отошел в сторону. На губах продолжала играть похабная усмешка. А вот в глазах Лоди стояло удивление.
И только мне было не до того, что же произошло между Мари и оборотнем. Я стояла, боясь повернуться и слушая за спиной аккуратные шаги химеры. Тварь приближалась неторопливо. А куда ей торопиться? Клетка заперта, я в ней, как в мышеловке. В руках ведро с водой, где половая тряпка плещется. И на плече ящерка, дрожавшая от ужаса всем крохотным тельцем.
Ящерка.
Я вся собралась, пытаясь вспомнить. Как же там… Я в книге читала, в старой, в городе брала из библиотеки. Морок создать из порожнего в жуткое. Я еще на странниках училась. Сяду за кустом и жду у дороги, пока кто появится. В руках муравья держу. Как увижу кого, так муравья на дорогу брошу, воду плесну и… Ох, и крика было. Но то путник. А это химера». Вот только выбора особого у меня не было.
Я повернулась к твари, одновременно хватая с плеча перепуганную Знойку, скидывая ее на пол клетки и выплескивая на ошарашенную ящерку воду вместе с тряпкой, которая накрыла зверюшку с головой.
