Жила-была девочка Маша…
Последние три с половиной года из своих восьми лет она жила с мамой. У Машеньки еще были дедушки и бабушки, правда, в разных городах. Летом она всегда уезжала к родителям папы, которого у нее не было. Она его почти не помнила. В памяти остался лишь мягкий голос, смех, тепло. Конечно, в квартире, где они жили с мамой, висели портреты, стояли его фотографии. Так же, как у бабушек и дедушек. Он незримо присутствовал в жизни всех. Правильно это или нет, Маша не знала. Она просто с этим жила. Только ей все время было жалко маму, которую любила больше всех. А еще Машенька очень боялась. Боялась того, что однажды мама уйдет на работу и больше не вернется, как это было с папой.
Когда, три года назад, они с мамой стали жить отдельно от дедушки с бабушкой, Маша заметила, что мама почти не разговаривает. Все общение сводилось к приветствию, вопросам о садике или школе, пожеланию спокойной ночи. Мама, как будто спала с открытыми глазами. Если, конечно, ее о чем-то попросить, то она сделает, но сама никак не реагировала на жизнь. Дочке иногда казалось, что осталась одна в квартире, и тогда она тихонько заглядывала в зал или на кухню, где мама просто сидела, глядя в одну точку.
– Мама, можно я возьму ту большую книгу, с красивыми картинками?
– Про Третьяковскую галерею?
– Да.
– Можно, конечно. Только она тяжелая.
Мама вставала и доставала с полки огромную толстую книгу. Потом усаживала Машу на диван, давала в руки «Третьяковку» и спрашивала:
– Что будем на ужин?
– Молоко с хлопьями, – отвечала девочка, погружаясь в сказочную красоту картин.
– Это не еда.
И она уходила на кухню, чтобы снова остаться одной. Машеньке казалось, что мама устала от нее или разлюбила, и от этого становилось до слез страшно. Что же надо сделать, чтобы она очнулась от своего сна, вернулась к жизни, где у нее растет дочка…
Два месяца лета Маша провела у бабушки в другом городе. Там ей нравилось. Они ходили на выставки, в музеи, ездили в гости к другим родственникам. Порой и времени не было для грусти. И мама звонила каждый день. Два раза в месяц приезжала на выходные, несмотря на то, что находилась далеко – почти пятьсот километров! Тогда они все вместе ходили «навестить» папу, на кладбище. Маша знала наизусть, что было написано на памятнике: «Трагически погиб… Опустела без тебя земля…» И над этими словами его улыбка.
Понимали ли взрослые, погруженные в свое многолетнее горе, что рядом с ними так же тоскует ребенок? Наверное, нет…
Как-то раз бабушка сказала внучке:
– Оставайся, Машенька, у нас жить. Насовсем. А мама будет к тебе приезжать.
– Как это? – удивилась Маша. – Маму одну оставить?
– Она же там не одна. У нее есть мама и папа.
– Но у тебя тоже есть дедушка! А мама останется совсем одна? Нет. Я маму не брошу!
Слезы градом полились из глаз. Ей стало страшно, что все против мамы. И надо срочно вернуться домой! В это время запел телефон: Маша увидела, кто ей звонит, и сразу же ответила:
– Да, мамочка! Я так соскучилась! Забери меня домой!
Голосок задрожал, слезы снова закапали из глаз. Бабушка поняла, что это все из-за ее неуместной просьбы. Но так хотелось видеть единственную кровиночку единственного сына всегда, все время! А не два месяца в году. Конечно, ее привозили чаще – на праздники или на скорбную дату…
Бабушка чуть отошла, все равно было слышно, о чем говорит Маша:
– Как у нас дела? Хорошо, все здоровы. Мы тут не отдыхаем. Дедушка грибов набрал, мы их жарили с картошкой. Мы с ним за молоком ходили в деревню. Зачем-то решили козье купить. Мне не понравилось. Бабушка? Тоже хорошо… Мам! Ты говоришь как-то по другому, будто ты улыбаешься.
Голос ребенка звенел колокольчиком. Она радовалась тому, что мама спрашивает, рассказывает, смеется! Это было удивительно, странно, необычно…
– Куда поедем? На море? Ого! А когда? Ты за мной приедешь? Хорошо! Я очень скучаю! – Взгляд, брошенный в сторону бабушки, все еще был наполнен детской обидой за свою мамочку. – Приезжай скорее…
Бабушка баловала внучку, чего только у нее не было: самые красивые Барби, косметика и сумочки, туфельки и наряды, огромные дома для этих кукол с мебелью, кухнями, машины, кареты с лошадками. Все, что может нравиться маленьким девочкам. И часто видела, как Маша разговаривает с куклами, словно она их мама: задавала вопросы, сама же отвечала, спрашивала про оценки, подружек, желания. Так бабушка поняла, что девочке не хватает общения, и хотела сделать, как лучше для ребенка. Но Маша ни за что бы ни променяла свою молчаливую маму на все подарки мира.
«А ведь она действительно изменилась, – думала пожилая женщина, глядя на свою приехавшую невестку, которая несмело улыбалась, обнимая свою дочку. – Наверное, она больше не одна. А как же мы? Что будет с нами?»
– Бабушка! Мы поедем на юг, на море! Мы будем плавать, загорать, кататься на катере, присылать тебе фотографии! Мамочка, мы поедем на поезде?
– Да, моя хорошая, на поезде, – поглаживая дочку по голове, ответила мама.
– Вы едете вдвоем? – вдруг спросила бабушка.
– Да, – удивленно ответила молодая женщина, – а с кем же еще?
– Мне показалось.
– Даже если не показалось, ничего и никогда не изменится между нами. Мы всегда будем родными людьми...
Через пару дней, гуляя с мамой в своем дворе, Маша заметила ее волнение. Она подошла и погладила ее по руке.
– Мамочка, что случилось?
– Маша… Мне надо тебе что-то сказать.
– Что?
– Понимаешь… У меня появился… друг.
Девочка помолчала, пытаясь разобраться в непонятном слове, которое так не вязалось с мамой. Но она задала один вопрос, видимо, волновавший ее больше всего:
– А он добрый?
– Да, – выдохнула мама, – он очень добрый. И большой. Да вот он – смотри сама.
Машенька оглянулась и увидела высокого мужчину, который улыбался им обеим. От его улыбки стало светло и спокойно – ведь мама выглядела счастливой. Он подошел и присел на корточки перед девочкой, став с ней одного роста.
– Привет, малышка. Будем дружить?
Все еще держа маму за руку, Маша кивнула головой и ответила:
– Да, будем.
Жизнь Машеньки и ее мамы изменилась. Нет-нет, они ездили на юг вдвоем, здесь не было обмана. Все было так, как обещали бабушке. Только теперь они знали, что дома их ждет высокий светловолосый мужчина, от улыбки которого исчезали тучи, уходила тоска, и появлялось солнце. Он смог подарить им свет, надежду, защиту. Маша не звала его папой, да он этого и не требовал.
«Папа только один. Помни его. Люби. А он всегда будет с тобой рядом, – слова, сказанные маминым другом, запомнились навсегда. – Какая разница, как называть, ведь главное – чувствовать».
Что было бы, не появись он в их жизни? Тоска в маминых глазах, дочка, разговаривающая с куклами, и беспросветно серые дни. А теперь у них есть сильное плечо рядом, на которое можно опереться, уткнуться носом, пожаловаться на то, что много задают в школе, что мальчишки дергают за косички, что надо готовить наряд к новогоднему утреннику, а его нет. И – о, чудо! – в день школьного праздника костюм Мальвины ждал Машеньку на стуле. А что было на самом утреннике!
Оказывается, родители готовили детям сюрприз: они разыграли сценку про похищение Снегурочки и ее поиски. Во главе всей спасательной операции стоял он, мамин друг. Только наряжен был почему-то в Черного Плаща из старинных Утиных Историй. Сколько было смеха, конкурсов, подарков!
Сильный светлый человек подарил всем радость, веселье, чудеса… За ним хотелось идти, чтобы не растерять это ощущение чистого света, тепла и доверия.
Как-то раз краем ушка Машенька услышала, как мама говорила ему негромко:
«Ты спас меня и дочку, словно вытянул нас из тумана. Спасибо тебе! Я иду на твой свет!»
Маша бросилась к ним, обняла и зашептала:
«И я иду вместе с мамой»…
Много ли надо маленькой девочке? Чтобы мама улыбалась, была счастливой, любила жизнь. А Маша все сделает для этого. И ее взрослый друг, которого она в душе называет папой, поможет, научит, защитит.
Последние три с половиной года из своих восьми лет она жила с мамой. У Машеньки еще были дедушки и бабушки, правда, в разных городах. Летом она всегда уезжала к родителям папы, которого у нее не было. Она его почти не помнила. В памяти остался лишь мягкий голос, смех, тепло. Конечно, в квартире, где они жили с мамой, висели портреты, стояли его фотографии. Так же, как у бабушек и дедушек. Он незримо присутствовал в жизни всех. Правильно это или нет, Маша не знала. Она просто с этим жила. Только ей все время было жалко маму, которую любила больше всех. А еще Машенька очень боялась. Боялась того, что однажды мама уйдет на работу и больше не вернется, как это было с папой.
Когда, три года назад, они с мамой стали жить отдельно от дедушки с бабушкой, Маша заметила, что мама почти не разговаривает. Все общение сводилось к приветствию, вопросам о садике или школе, пожеланию спокойной ночи. Мама, как будто спала с открытыми глазами. Если, конечно, ее о чем-то попросить, то она сделает, но сама никак не реагировала на жизнь. Дочке иногда казалось, что осталась одна в квартире, и тогда она тихонько заглядывала в зал или на кухню, где мама просто сидела, глядя в одну точку.
– Мама, можно я возьму ту большую книгу, с красивыми картинками?
– Про Третьяковскую галерею?
– Да.
– Можно, конечно. Только она тяжелая.
Мама вставала и доставала с полки огромную толстую книгу. Потом усаживала Машу на диван, давала в руки «Третьяковку» и спрашивала:
– Что будем на ужин?
– Молоко с хлопьями, – отвечала девочка, погружаясь в сказочную красоту картин.
– Это не еда.
И она уходила на кухню, чтобы снова остаться одной. Машеньке казалось, что мама устала от нее или разлюбила, и от этого становилось до слез страшно. Что же надо сделать, чтобы она очнулась от своего сна, вернулась к жизни, где у нее растет дочка…
Два месяца лета Маша провела у бабушки в другом городе. Там ей нравилось. Они ходили на выставки, в музеи, ездили в гости к другим родственникам. Порой и времени не было для грусти. И мама звонила каждый день. Два раза в месяц приезжала на выходные, несмотря на то, что находилась далеко – почти пятьсот километров! Тогда они все вместе ходили «навестить» папу, на кладбище. Маша знала наизусть, что было написано на памятнике: «Трагически погиб… Опустела без тебя земля…» И над этими словами его улыбка.
Понимали ли взрослые, погруженные в свое многолетнее горе, что рядом с ними так же тоскует ребенок? Наверное, нет…
Как-то раз бабушка сказала внучке:
– Оставайся, Машенька, у нас жить. Насовсем. А мама будет к тебе приезжать.
– Как это? – удивилась Маша. – Маму одну оставить?
– Она же там не одна. У нее есть мама и папа.
– Но у тебя тоже есть дедушка! А мама останется совсем одна? Нет. Я маму не брошу!
Слезы градом полились из глаз. Ей стало страшно, что все против мамы. И надо срочно вернуться домой! В это время запел телефон: Маша увидела, кто ей звонит, и сразу же ответила:
– Да, мамочка! Я так соскучилась! Забери меня домой!
Голосок задрожал, слезы снова закапали из глаз. Бабушка поняла, что это все из-за ее неуместной просьбы. Но так хотелось видеть единственную кровиночку единственного сына всегда, все время! А не два месяца в году. Конечно, ее привозили чаще – на праздники или на скорбную дату…
Бабушка чуть отошла, все равно было слышно, о чем говорит Маша:
– Как у нас дела? Хорошо, все здоровы. Мы тут не отдыхаем. Дедушка грибов набрал, мы их жарили с картошкой. Мы с ним за молоком ходили в деревню. Зачем-то решили козье купить. Мне не понравилось. Бабушка? Тоже хорошо… Мам! Ты говоришь как-то по другому, будто ты улыбаешься.
Голос ребенка звенел колокольчиком. Она радовалась тому, что мама спрашивает, рассказывает, смеется! Это было удивительно, странно, необычно…
– Куда поедем? На море? Ого! А когда? Ты за мной приедешь? Хорошо! Я очень скучаю! – Взгляд, брошенный в сторону бабушки, все еще был наполнен детской обидой за свою мамочку. – Приезжай скорее…
Бабушка баловала внучку, чего только у нее не было: самые красивые Барби, косметика и сумочки, туфельки и наряды, огромные дома для этих кукол с мебелью, кухнями, машины, кареты с лошадками. Все, что может нравиться маленьким девочкам. И часто видела, как Маша разговаривает с куклами, словно она их мама: задавала вопросы, сама же отвечала, спрашивала про оценки, подружек, желания. Так бабушка поняла, что девочке не хватает общения, и хотела сделать, как лучше для ребенка. Но Маша ни за что бы ни променяла свою молчаливую маму на все подарки мира.
«А ведь она действительно изменилась, – думала пожилая женщина, глядя на свою приехавшую невестку, которая несмело улыбалась, обнимая свою дочку. – Наверное, она больше не одна. А как же мы? Что будет с нами?»
– Бабушка! Мы поедем на юг, на море! Мы будем плавать, загорать, кататься на катере, присылать тебе фотографии! Мамочка, мы поедем на поезде?
– Да, моя хорошая, на поезде, – поглаживая дочку по голове, ответила мама.
– Вы едете вдвоем? – вдруг спросила бабушка.
– Да, – удивленно ответила молодая женщина, – а с кем же еще?
– Мне показалось.
– Даже если не показалось, ничего и никогда не изменится между нами. Мы всегда будем родными людьми...
Через пару дней, гуляя с мамой в своем дворе, Маша заметила ее волнение. Она подошла и погладила ее по руке.
– Мамочка, что случилось?
– Маша… Мне надо тебе что-то сказать.
– Что?
– Понимаешь… У меня появился… друг.
Девочка помолчала, пытаясь разобраться в непонятном слове, которое так не вязалось с мамой. Но она задала один вопрос, видимо, волновавший ее больше всего:
– А он добрый?
– Да, – выдохнула мама, – он очень добрый. И большой. Да вот он – смотри сама.
Машенька оглянулась и увидела высокого мужчину, который улыбался им обеим. От его улыбки стало светло и спокойно – ведь мама выглядела счастливой. Он подошел и присел на корточки перед девочкой, став с ней одного роста.
– Привет, малышка. Будем дружить?
Все еще держа маму за руку, Маша кивнула головой и ответила:
– Да, будем.
Жизнь Машеньки и ее мамы изменилась. Нет-нет, они ездили на юг вдвоем, здесь не было обмана. Все было так, как обещали бабушке. Только теперь они знали, что дома их ждет высокий светловолосый мужчина, от улыбки которого исчезали тучи, уходила тоска, и появлялось солнце. Он смог подарить им свет, надежду, защиту. Маша не звала его папой, да он этого и не требовал.
«Папа только один. Помни его. Люби. А он всегда будет с тобой рядом, – слова, сказанные маминым другом, запомнились навсегда. – Какая разница, как называть, ведь главное – чувствовать».
Что было бы, не появись он в их жизни? Тоска в маминых глазах, дочка, разговаривающая с куклами, и беспросветно серые дни. А теперь у них есть сильное плечо рядом, на которое можно опереться, уткнуться носом, пожаловаться на то, что много задают в школе, что мальчишки дергают за косички, что надо готовить наряд к новогоднему утреннику, а его нет. И – о, чудо! – в день школьного праздника костюм Мальвины ждал Машеньку на стуле. А что было на самом утреннике!
Оказывается, родители готовили детям сюрприз: они разыграли сценку про похищение Снегурочки и ее поиски. Во главе всей спасательной операции стоял он, мамин друг. Только наряжен был почему-то в Черного Плаща из старинных Утиных Историй. Сколько было смеха, конкурсов, подарков!
Сильный светлый человек подарил всем радость, веселье, чудеса… За ним хотелось идти, чтобы не растерять это ощущение чистого света, тепла и доверия.
Как-то раз краем ушка Машенька услышала, как мама говорила ему негромко:
«Ты спас меня и дочку, словно вытянул нас из тумана. Спасибо тебе! Я иду на твой свет!»
Маша бросилась к ним, обняла и зашептала:
«И я иду вместе с мамой»…
Много ли надо маленькой девочке? Чтобы мама улыбалась, была счастливой, любила жизнь. А Маша все сделает для этого. И ее взрослый друг, которого она в душе называет папой, поможет, научит, защитит.
