ГЛАВА 1.
Зима не собиралась уходить, хотя на календаре уже отметилась вторая половина марта. Холодное морозное утро и ночной лед на вчерашних лужах лишь сильнее подчеркивали далекую пока весну. Люди спешили на работу, изредка поднимая хмурые взгляды на серое небо, которое не пропускало ни одного солнечного луча. Последний день трудовой недели напоминал о себе светящимся табло над проходными завода.
«Еще десять минут до начала новой жизни, – думал Роман Чернов, сидя в машине на стоянке неподалеку от заводоуправления. – А неплохо все сложилось. Теперь никто не будет портить настроение, просто потому что некому. Получил по заслугам. Или только начал получать? Да, день сегодня обещает быть отличным».
Он выбрался на улицу, поднял воротник пальто и неторопливо направился к шлагбауму стоянки. Помахав рукой охраннику, свернул в сторону огромного здания, где работал более десяти лет. Когда только трудоустроился на это предприятие, успел застать старый фасад, который через год решили обновить. Если бы кто-то тогда сказал, во что превратится заводоуправление, наверное, многие возразили. Облицованное еще в советские времена настоящей каменной плиткой со сверкающими вкраплениями розоватой и белой слюды теперь оно стало серым, безликим, похожим на медучреждение, которое находилось через дорогу. Может, поэтому люди отворачивали взгляды, спеша на работу. Унылое шестиэтажное здание с темными провалами окон и коробками кондиционеров потеряло былую красоту и необычность.
Роман, как и все сотрудники, не любил смотреть на это сооружение, предпочитая изучать припаркованные недалеко от входа машины, по номерам зная каждого руководителя высокого ранга, кому было позволено оставлять здесь свои авто. Сегодня и он ожидал обещанного повышения в должности с уровня начальника отдела до начальника управления.
«В целом, несильно-то и хотелось лишней головной боли, но с другой стороны, почему бы и нет? Я уж точно больше соответствую этому месту, чем зарвавшийся хапуга. Черт с ним. Не хватало с утра вспоминать», – едва не сплюнув от нахлынувших эмоций, мысленно поставил точку Роман и задумался о новом назначении.
Об этом давно и с издевательской ухмылкой спрашивал его теперь уже бывший руководитель, который был уверен, что никогда не лишится своего кресла. Именно с ним сложились напряженные отношения и совершенно испортились в последние месяцы. Чернов знал о нарушениях, которые допускались на всех уровнях огромного подразделения, открыто говорил об этом, но поддержки не получал. Наоборот, нажил врага в лице начальника. И вдруг случилось непредвиденное обстоятельство: его руководитель не прошел «детектор», чем подтвердил особый к себе интерес службы безопасности и предпочел уйти «по собственному желанию». Однако это не спасло его от дальнейшего внутреннего расследования, которое только набирало обороты. А зная железную хватку директора по безопасности А.С. Тарасовой, Роман не сомневался, что вся его служба будет вывернута на изнанку, любое нарушение повлечет наказание. Многие надеялись, что беременность Анны Сергеевны смягчит ее характер, но ничего подобного не произошло. Она лишь сильнее сдавливала горло тем, кто не желал честно трудиться. Роману порой было не по себе, когда случайно встречался с ней в коридорах большого здания. Черные глаза, казалось, насквозь пронизывали, заглядывая в самые темные уголки его души. Женщина уже исчезала из поля зрения, а он ловил себя на том, что не дышал все это время. Хотелось дать себе подзатыльник, чтобы привести в чувство, а еще хоть одним глазком взглянуть на того смельчака, кто решился стать ее мужем.
«Вот она, машина директора по безопасности, уже на месте. Идешь на работу, она здесь, уходишь – тоже здесь. Не женщина, а солдат… И наш Ссажин приехал так рано? С чего бы? Странно. – Роман медленно шел вдоль рядов одинаковых белых служебных автомобилей, констатируя для себя руководителей, прибывших вовремя. – А это что за синий монстр? Чужак. Московские номера. Понятно, очередной варяг пожаловал. Временщики, чтоб их... Надеюсь, не по наши души. Не машина, а дом на колесах. До фига стоит, наверное».
Поднимаясь по ступеням, он еще раз оглянулся, словно оценивая комфорт и стоимость неизвестного средства передвижения. Самому захотелось иметь такое же.
«На рыбалку с ночевкой поехал бы! Там точно есть спальное место, да и столик, где закусить… Эх! Не по Сеньке шапка. Размечтался. На такую полжизни пахать надо, а без взяток-то и всю истратишь».
Мысленно махнув рукой своим мечтам, Чернов поднялся на второй этаж, где у него был небольшой, но отдельный кабинет, недавно отремонтированный, как и все комнаты его дирекции. Плотно закрыл за собой дверь, включил свет и огляделся, прощаясь с уютным тихим местом, предвкушая переезд. Взгляд зацепился за разноцветный шейный платок, лежавший на столе.
– Твою ж! Уборщица уже была, корзина-то пустая. Точно догадается, кто оставил платочек. Ну… коза чертова. Ведь специально все подстроила. Надо заканчивать с ней. Сейчас – тем более, когда назначение уже в кармане.
Утренняя меланхолия улетучилась, на ее место пожаловала раздражительность, и даже злость, потому что понимал, к чему может привести такой «служебный роман». В два шага преодолев расстояние до стола, быстро набрал несколько цифр на рабочем телефоне и коротко сказал:
– Зайди. Да, сию же минуту.
Не снимая пальто, Роман прошел к окну. Он знал, что у него не больше двух минут, чтобы успокоиться и настроиться на серьезный разговор. Сложив руки на груди, словно закрываясь от чего-то, устремил взгляд на дверь, за которой послышался приближавшийся быстрый перестук каблуков. Мгновение, и на пороге возникла высокая молодая женщина в очень короткой черной юбке и светло-сиреневой кофточке с глубоким декольте. Одежда облегала тело, как вторая кожа. Мужской взгляд лишь скользнул по привычной уже красоте, не вызвав никаких эмоций в душе.
«А раздражение никуда не делось, черт бы побрал все это. Сколько уж пытался поставить точку, и каждый раз она как-то уговаривала… Нет, все, надоело. Да еще подставлять начала. Конечно, в ее понимании уборщица это мелкая сошка, но мне сплетни не нужны», – рассматривая гостью, думал Чернов.
– Доброе утро. Ты уже соскучился по мне? – негромко спросила она и улыбнулась, а потом потянулась с кошачьей грацией и провела указательным пальцем с длинным ногтем по своей шее, опуская его все ниже в глубокий вырез кофточки и ловко расстегивая единственную пуговицу.
Роман наблюдал, как показалось кружево бюстгальтера, из которого, казалось, вот-вот вывалится большая упругая грудь – совершенство пластической хирургии. Ему это было отлично известно, хотя хозяйка знойных полушарий отвергала намеки на какую-либо «неприродную» красоту. Женщина действительно была необычайно хороша. Ее фигура напоминала песочные часы: очень тонкая талия, или она такой казалась по сравнению с крупной грудью и широкими бедрами; блестящие светлые волосы, уложенные прядь к пряди, с длинной челкой, откинутой назад и открывающей аккуратно подведенные серо-голубые глаза. Косметика придавала им интересный разрез. Картину довершали слегка увеличенные губы с едва заметным блеском вкуса клубники – это тоже было известно Чернову и вовсе не трогало ни одной струны.
«Глухо и темно, как ночью», – подумал он и решил быстрее закончить визит.
– Забери платок. Специально оставила его вчера?
– Ой, я его здесь потеряла? – Она даже не старалась прикидываться. Глаза довольно поблескивали. – А муж интересовался, где его подарок. Пришлось сказать, что на работе забыла. Кстати, ты сам вчера чуть не порвал на мне одежду.
– Ты меня ни с кем не перепутала? – спокойно отбил ее атаку Роман. – Припоминаю, как ты попыталась залезть под ремень моих брюк, а я оттолкнул твои ловкие ручки. Нет?
Он вздохнул и прошел мимо нее к вешалке, где оставил пальто. Затем сел за стол и включил компьютер. Гостья молчала и улыбалась.
– В общем, так, Эльвира Львовна…
– Зачем же столь официально? Всегда была просто Элей. Что изменилось, Рома? Может, ты ревнуешь? Я тебе много раз говорила: достаточно одного твоего слова, и я уйду от мужа. Если ты женишься на мне.
– А я тебе еще больше раз говорил, что никогда не женюсь ни на тебе, ни на ком другом. К тому же у тебя прекрасный муж и чудесная дочь. Все, Эльвира, точка.
Ее красивые брови чуть дернулись наверх, но она мгновенно вернула обычную мимику своему лицу: мягкая улыбка и уверенность в себе.
– Ты уже говорил это; и даже не один раз за три года наших отношений. Ничего, все оставалось на своих местах.
– Думай, как хочешь, – безразлично сказал Чернов, и это ей не понравилось.
– Что изменилось? – тихо прозвучал вопрос, который, казалось, она задала себе. – А, поняла: твое назначение! То есть теперь тебе нельзя крутить роман на работе? Так давай поженимся! Нам же было хорошо вместе. Чего тебе еще нужно?
– Разговор окончен. Забирай свою вещичку и возвращайся к себе. Рабочий день уже начался, ни к чему твоим коллегам давать повод для…
– Да и так все догадываются.
– Эльвира Львовна, я вас более не задерживаю. – Эля поджала губы, схватила платок, повязала его на шею и шагнула к двери. – Пуговицу застегни, не привлекай ненужного внимания. Директорская оперативка скоро начнется, в коридорах полно руководства.
Она резко обернулась, полоснув обиженным взглядом, но сделала, как сказал Роман, и вышла. Он откинулся на спинку кресла, хмыкнул и потянулся. Мысленно почти был готов погрузиться в воспоминания последних трех лет, но его внимание привлек мигающий маячок на экране монитора, сигнализирующий о срочном сообщении в электронной почте. Роман переключился на работу, сразу забыв об утреннем визите женщины, которую уже записал в прошлое.
– Что у нас тут? В восемь тридцать сбор в зале совещаний, номер четыреста одиннадцать: представление нового начальника управления… Разослали всей дирекции? Ничего себе. Это же полный зал будет, почти двести человек. Зачем другие управления приглашают? Ведь все давно друг друга знают. Очень интересно. К чему это сборище?
Холодок пробежал по спине, появилось нехорошее предчувствие, но рассуждать уже было некогда, время приближалось к обозначенному в сообщении. Чернов встал, одернул пиджак, поправил галстук, вдохнул-выдохнул и вышел из кабинета. Закрывая дверь, одновременно здоровался с коллегами, спешившими в том же направлении, что и он.
– Заранее не поздравляют, но уже и так все ясно, – хлопнув его по плечу и одновременно приветствуя, сказал молодой мужчина, работавший в другом отделе. – В общем, прими мои… и т.д., и т.п. С тебя причитается. Проставляться будешь?
– Может, как обычно, пиццу в обеденный перерыв? Да и вообще, давай все же подождем.
– Да брось! Все нормально будет. Пиццей не отделаешься.
– Ладно, вечером чего-нибудь сообразим, пятница все же.
– Вот-вот, другое дело!
Перекидываясь незначащими фразами, они поднялись на четвертый этаж и проследовали к большому залу, почти заполненному работниками дирекции. Роман кивал на приветствия, адресованные ему, присматривая место с краю, чтобы легче было выбраться, когда придется идти к президиуму. Одновременно замечал для себя, кто и где находится. Увидел Эльвиру, которая сидела неподалеку и изредка поворачивала к нему голову, пронизывая испепеляющим взглядом. Директор стоял перед первым рядом и с кем-то разговаривал слегка на повышенных тонах, подергивая плечами. Со стороны легко угадывалось его раздражение, даже нервозность; такое поведение руководителя за три с половиной года работы было изучено всеми, а некоторые испытали неуравновешенность «самого» на собственных карьерах и судьбах. Многие знали, что Ссажин Алексей Олегович мстительный, самовлюбленный и недалекий человек, попавший на должность с подачи теперь уже бывшего исполнительного директора предприятия, отправленного на пенсию. Но в номенклатурной системе по-прежнему властвовала концепция «я начальник – ты дурак», и возражать Ссажину никто не решался, даже если он был неправ или груб.
Некоторые коллеги кивали Роману, другие поднимали вверх большой палец, как бы поздравляя его с назначением, но в целом собравшиеся были просто довольны, что хоть на несколько минут оторвутся от рутины начавшейся пятницы. Наконец, директор поднялся на сцену и начал что-то сумбурно говорить о работе кадровой службы, о сложностях нынешнего периода, об ответственности каждого на своем посту. Его неразборчивую, невнятную дикцию с визгливыми нотками сложно было разобрать, когда он стоял близко, а уж на таком расстоянии оставалось только догадываться, в чем суть вступительной речи.
– Еще раз подчеркиваю, что решение кадровой службы стало для меня сюрпризом, как и для всех вас, наверное. Тем не менее… Представляю вам нового начальника управления охраны труда. Или промышленной безопасности, или аттестации рабочих мест, или как оно там называется. Или газоспасательное? Нет, там другой руководитель. Никак не могу запомнить эти длинные названия, – все громче вещал и заметно заводился Ссажин. Чернов уже приготовился встать и кивнуть собравшимся со своего места, чтобы не идти к сцене, как намеревался ранее, но следующие слова заставили его замереть, – Галину…
Роману показалось, что кровь прилила к голове, шум в ушах мешал сосредоточиться, а над залом повисла тишина. Никто не шевелился, лишь через несколько секунд первой опомнилась Эльвира, которая оглянулась и высокомерно, со злорадством посмотрела на Чернова. Его первой реакцией стало желание резко подняться и выйти из зала, но он сдержался, понимая, что тем самым покажет свою слабость и разочарование. Люди уже и так поглядывали на него с сожалением. К нему вернулся слух, да и голос директора не давал возможности закрыться в себе. Но посмотреть вперед, на человека, отобравшего обещанную должность, сил пока не хватало.
– Ничейная… Что? Я не так назвал вашу фамилию? Ну, тогда, – Ссажин замялся, и присутствующие в замешательстве решили, что он извинится, но нет, директор остался таким же, каким все привыкли его видеть, а именно невоспитанным и хамоватым, – тогда представьтесь сами. Вам же работать с коллективом.
Он выглядел обиженным и взвинченным, и это было понятно: ему «подсадили» незнакомого человека, которому надо теперь уделять время, чтобы узнать его слабые места, прощупать болевые точки, а заодно и возможность использовать в своих интересах.
– Меня зовут Галина Гельевна Ничья. Надеюсь, сработаемся. Не смею больше отвлекать вас и коллег от работы.
Вот и все, что услышал зал, однако этого оказалось достаточно Чернову, чтобы холодный липкий пот выступил по всему телу, даже ладони замерзли и стали влажными. Сидевшие впереди него люди закрывали обзор, а выглянуть, чтобы рассмотреть новую начальницу, он не решался.
Негромкий гул полз над рядами, хлопали сиденья кресел. Кто-то дотронулся до плеча Романа, призывая его встать. Он подчинился и, сделав пару шагов, посмотрел в сторону президиума. Там стояла невысокая женщина в сером пиджаке, большего невозможно было увидеть из-за выходивших людей. Ее профиль показался Чернову до боли знакомым.
