— Тысяч двадцать. В Москве, может быть, раза в три-четыре больше. Зависит от театра, от репертуара и так далее.
Глаза водителя слегка округляются — для него это даже не деньги.
— А кого вы играли у себя в ДэКа?
— Последний раз играла девушку, которая приехала навестить своего парня-солдата в воинскую часть. Чаще всего я играю чьих-нибудь девушек или жён. Ну а на Новый год я Снегурочка!
Мой спутник снова улыбается, я тоже не отказываю себе в таком удовольствии.
— А вы умеете петь? Не подумайте, что я издеваюсь и намекаю на вчерашнее… хотя, вполне могу и намекнуть, потому что Диля сказала, что у вас очень красивый и сильный голос.
Боже милостивый, я так благодарна этому человеку за то, что он изящно выбирает слова и пытается не ранить меня! А ведь мог бы общаться надменно, как те самые москвичи, которыми мы пугаем друг друга вдали от столицы, когда нужно сделать акцент на пошлости, развязности и жадности.
— Да, в детстве я даже ходила на уроки вокала. Почти всегда мне достаются вокальные номера в постановках.
— Вика, у меня еще один вопрос. Наверное, он неудобный…
Ощущаю, будто меня набили ватой, как щель в деревянной оконной раме. Пытаюсь предвосхитить его вопрос, но мысли разбегаются в разные стороны.
— Конечно, — говорю я и сглатываю так громко, что звук «гкл» из моей глотки явно был слышен даже водителю.
— Вчера вы не просто отказывались платить. Вы сказали персоналу, что у вас нет денег. Конечно же, никто не лез в ваш кошелёк, но я всё таки считаю себя обязанным спросить, так ли это? У вас есть хоть какие-то деньги на дорогу?
Раз меня поймали, то не вижу смысла врать. Рассказываю всё, ничего не утаивая. О потерянном кошельке, об обмане в кафе, о приставаниях в парке и о моей безумной попытке просто перешагнуть через эту обиду с помощью алкоголя, который я даже не могла себе позволить. Не могу сдержать слёз, но стараюсь плакать красиво: без соплей и слюней, просто с загадочными солёными дорожками на щеках. Но мой нос дрожит, как у чихуахуа при встрече с питбулем, поэтому в итоге я срываюсь на настоящий утробный плач.
— Так, успокойтесь. Я не просто так спрашиваю вас об этом. Дело в том, что я могу предложить вам работу. Приличную, с официальным трудоустройством. Я давно хочу превратить кафе в точку притяжения для креативных людей. Чтобы там проходили живые концерты, и люди уходили не только пьяными и сытыми, но и впечатлёнными. И мне нужен голос. Красивый, сильный. Ваш. Я помогу вам освоиться. Вместе обсудим репертуар. Тем более, первый концерт вы уже дали.
Внезапно я прыснула, а затем расхохоталась, даже не успев утереть щёки. Александр засмеялся следом за мной. Тучи в моей душе постепенно начинают расползаться.
Мы проезжаем через центр Москвы. Хочется просто смотреть в окно и каждую минуту напоминать себе, что я в России — ведь мне кажется, что я за границей. Дорогие автомобили, в которых сидят красивые люди; десятки километров ровной плитки, огромные чугунные фонари, стройные ряды декоративных деревьев. Я никогда не видела ничего подобного раньше, и, как это наверняка бывает у людей при первом визите сюда, я влюбляюсь в эти прекрасные виды. Мне не хочется уезжать, я готова найти любой способ, чтобы остаться здесь подольше. На многие километры вокруг меня кипит жизнь одного из величайших городов на Земле, я хочу вдыхать эту жизнь вместе с дорожной пылью, с прохладой поступающей осени.
И после череды злоключений не так то просто поверить в то, что мне выпал шанс осуществить свою мечту. Пусть не в полном объеме и не в том виде, как мне хотелось. Но Александр приглашаем меня на кусочек твердого грунта, на котором я смогу сделать первый шаг. Почему я должна отказываться?
— Вы знаете, я просто очень боюсь ошибиться после вчерашнего…
Он прерывает меня фразу, которая вселяет в меня уверенность:
— Вчера вы оказались один на один с Москвой, поэтому наделали так много ошибок. Теперь вам буду помогать я. И если вы согласны, то просто начните называть меня на «ты». И никаких «Александр». Просто Саша.
— Договорились, Саша. Вот только я беспокоюсь о том, что концерты будут проходить не слишком часто…
— Я тоже подумал об этом. В другие дни ты можешь подрабатывать официанткой или поддерживать чистоту в зале. Полагаю, так ты вполне сможешь рассчитывать на неплохую зарплату.
Если раньше я всячески пыталась избегать работы уборщицы или посудомойки, то теперь воротить нос — не то, что я могу себе позволить. За неполные трое суток в Москве я решилась пойти работать к совершенно незнакомым людям, убегала от забулдыги в парке и даже рискнула заказать кучу еды в надежде ускользнуть и не заплатить. Кажется, во мне становится всё больше авантюризма. Наверное, именно поэтому я соглашаюсь на предложение Саши.
Глаза водителя слегка округляются — для него это даже не деньги.
— А кого вы играли у себя в ДэКа?
— Последний раз играла девушку, которая приехала навестить своего парня-солдата в воинскую часть. Чаще всего я играю чьих-нибудь девушек или жён. Ну а на Новый год я Снегурочка!
Мой спутник снова улыбается, я тоже не отказываю себе в таком удовольствии.
— А вы умеете петь? Не подумайте, что я издеваюсь и намекаю на вчерашнее… хотя, вполне могу и намекнуть, потому что Диля сказала, что у вас очень красивый и сильный голос.
Боже милостивый, я так благодарна этому человеку за то, что он изящно выбирает слова и пытается не ранить меня! А ведь мог бы общаться надменно, как те самые москвичи, которыми мы пугаем друг друга вдали от столицы, когда нужно сделать акцент на пошлости, развязности и жадности.
— Да, в детстве я даже ходила на уроки вокала. Почти всегда мне достаются вокальные номера в постановках.
— Вика, у меня еще один вопрос. Наверное, он неудобный…
Ощущаю, будто меня набили ватой, как щель в деревянной оконной раме. Пытаюсь предвосхитить его вопрос, но мысли разбегаются в разные стороны.
— Конечно, — говорю я и сглатываю так громко, что звук «гкл» из моей глотки явно был слышен даже водителю.
— Вчера вы не просто отказывались платить. Вы сказали персоналу, что у вас нет денег. Конечно же, никто не лез в ваш кошелёк, но я всё таки считаю себя обязанным спросить, так ли это? У вас есть хоть какие-то деньги на дорогу?
Раз меня поймали, то не вижу смысла врать. Рассказываю всё, ничего не утаивая. О потерянном кошельке, об обмане в кафе, о приставаниях в парке и о моей безумной попытке просто перешагнуть через эту обиду с помощью алкоголя, который я даже не могла себе позволить. Не могу сдержать слёз, но стараюсь плакать красиво: без соплей и слюней, просто с загадочными солёными дорожками на щеках. Но мой нос дрожит, как у чихуахуа при встрече с питбулем, поэтому в итоге я срываюсь на настоящий утробный плач.
— Так, успокойтесь. Я не просто так спрашиваю вас об этом. Дело в том, что я могу предложить вам работу. Приличную, с официальным трудоустройством. Я давно хочу превратить кафе в точку притяжения для креативных людей. Чтобы там проходили живые концерты, и люди уходили не только пьяными и сытыми, но и впечатлёнными. И мне нужен голос. Красивый, сильный. Ваш. Я помогу вам освоиться. Вместе обсудим репертуар. Тем более, первый концерт вы уже дали.
Внезапно я прыснула, а затем расхохоталась, даже не успев утереть щёки. Александр засмеялся следом за мной. Тучи в моей душе постепенно начинают расползаться.
Мы проезжаем через центр Москвы. Хочется просто смотреть в окно и каждую минуту напоминать себе, что я в России — ведь мне кажется, что я за границей. Дорогие автомобили, в которых сидят красивые люди; десятки километров ровной плитки, огромные чугунные фонари, стройные ряды декоративных деревьев. Я никогда не видела ничего подобного раньше, и, как это наверняка бывает у людей при первом визите сюда, я влюбляюсь в эти прекрасные виды. Мне не хочется уезжать, я готова найти любой способ, чтобы остаться здесь подольше. На многие километры вокруг меня кипит жизнь одного из величайших городов на Земле, я хочу вдыхать эту жизнь вместе с дорожной пылью, с прохладой поступающей осени.
И после череды злоключений не так то просто поверить в то, что мне выпал шанс осуществить свою мечту. Пусть не в полном объеме и не в том виде, как мне хотелось. Но Александр приглашаем меня на кусочек твердого грунта, на котором я смогу сделать первый шаг. Почему я должна отказываться?
— Вы знаете, я просто очень боюсь ошибиться после вчерашнего…
Он прерывает меня фразу, которая вселяет в меня уверенность:
— Вчера вы оказались один на один с Москвой, поэтому наделали так много ошибок. Теперь вам буду помогать я. И если вы согласны, то просто начните называть меня на «ты». И никаких «Александр». Просто Саша.
— Договорились, Саша. Вот только я беспокоюсь о том, что концерты будут проходить не слишком часто…
— Я тоже подумал об этом. В другие дни ты можешь подрабатывать официанткой или поддерживать чистоту в зале. Полагаю, так ты вполне сможешь рассчитывать на неплохую зарплату.
Если раньше я всячески пыталась избегать работы уборщицы или посудомойки, то теперь воротить нос — не то, что я могу себе позволить. За неполные трое суток в Москве я решилась пойти работать к совершенно незнакомым людям, убегала от забулдыги в парке и даже рискнула заказать кучу еды в надежде ускользнуть и не заплатить. Кажется, во мне становится всё больше авантюризма. Наверное, именно поэтому я соглашаюсь на предложение Саши.
