Аннотация к эпизоду
Убийство – это проявление чистой ярости, пусть даже и спланированное. Однако город Крачск вновь преподнёс жителям сюрприз, пустив на свои улицы режиссёра. Улицы – декорации, жертвы – актёры, а смерть – фантасмагория…***
Сотня маленьких бубенчиков подвешенных на белых ленточках, мелодично звучали, подчиняясь воле лёгкого ветерка. Подвешены они были низко и озвучивали вечный сон неизвестного. Лежал он на земле под деревом и лаково поблёскивал.
– Что это с ним? – хмуро уточнил Прохор Сергеевич.
– А вы голубчик, не видите? Спицей для вязания заколот он. Прямо в сердце попала. Точный удар.
Иван Александрович, вызванный на место убийства, говорил, как всегда, неизменным насмешливым тоном. Лекарь к убитым выезжал не часто, всё же свозили их в его вотчину – мертвецкую.
– Стало быть, женщина постаралась, – решил Прохор Сергеевич.
– Вывод вполне логичный, но я так не думаю.
Антон Романович ехал из дома и немного опоздал. Городовые уже успели окружить и прочесать парк. Пока он шёл по дорожке к месту преступления ему каждый встречный докладывал, что следов нет. От чего у старшего полицмейстера складывалось впечатление, что над ним издеваются. Так что к месту он подошёл не в самом хорошем расположении духа.
– От чего же? Женщины любят это занятие. Многие в парк приходят с корзинами.
– При этом они её у ног ставят, да без присмотра оставляют. Впрочем хозяйку мы найдем, наконечник у спицы интересный.
– Это да. Искусная работа, – согласился Иван Александрович.
Прохор Сергеевич нагнувшись над телом осмотрел орудие убийства. Спица была погружена в тело почти полностью. Вершину её венчала капля с короткой и тонкой цепочкой, а вот на ней висела фигурка шута.
– А блестит он почему? – спросил Прохор Сергеевич.
– А это воск, – усмехнулся Иван Александрович.
– Стало быть убийца заколол неизвестного, облил воском и развесил бубенцы. Следует узнать не сбегал ли сумасшедший из дома милосердия, – принялся рассуждать в слух Антон Романович.
– Ошибаетесь вы любезный, не облил, а нанёс с помощью тампона. Причём сделал он это аккуратно. Смотрите на маске характерные отпечатки от узора сплеснённых нитей. Разглядеть их трудно, от чего можно сделать вывод, что использован был шёлк хорошего качества, – поправил Иван Александрович. – Впрочем всё остальное после вскрытия и анализов. Одно могу сказать точно, убили его не здесь. Да после переодели.
– Как же это так? – удивился Прохор Сергеевич.
– Сердце мой юный друг, орган полный крови… – начал лекарь.
– А вытекло её мало, – закончил Антон Романович.
***
В доме неожиданно установился мир. После последних событий, отец взял несколько дней отпуску и всё время проводил дома. Мама так же сменила гнев на милость и даже любезно общалась с дядюшкой.
После завтрака все собрались в гостиной. Отец с дядюшкой коротали утренние часы за партией в шахматы. Мама с тётушкой пили чай. А я пристроившись в вышивкой болела за обоих родственников разом.
– Ты, братец, теряешь сноровку, – заметил отец, съедая очередную пешку.
– Всё прощитано, – громко заявил Александр Сергеевич. – Ты, Дима, угодил в ловушку.
Дядя картинно и медленно сделал двойной ход и объявил:
– Шаг и Мат!
Я засмеялась, захлопав в ладоши. Вид у родственников был смешной. Дядя надулся от гордости. Отец посмотрел на шахматную доску с чуть обиженным выражением лица. Играл он белыми, и их было вдвое больше, чем чёрных.
– Как это у вас получилось, дядя? Вы же последний час проигрывали подчистую! – поинтересовалась я.
– Я разучил этот гамбит совсем недавно. Когда возвращался из зарубежья. Познакомился с одним игроком. Играл он виртуозно, вот я и пристрастившись к данному виду развлечений, попросил обучить меня паре хитростей.
– Похвально слышать, Александр Сергеевич, – заметила маменька.
– Ваше одобрение, Софья Андреевна, словно луч солнца в кромешной тьме.
– Ой, дядя! – вновь рассмеялась я.
Дядя и маменька приняли за правило в последнее время друг друга хвалить. Вернее маменька находила для этого повод. А дядя неизменно отвешивал ей комплименты. Собственно благодаря этому в доме и установился мир. Отец, перестав разрываться между двумя огнями, успокоился и постоянно пребывал в хорошем настроении.
– Я всегда говорю чистую правду, – похвалился Александр Сергеевич.
– Если бы я не знал тебя Саша… Хотя молчу… молчу… Но я хочу отыграться. Ещё партию?
– С удовольствием.
Шахматы в четыре руки стали возвращаться на доску. Я, с удовольствием понаблюдав за этим, отложила вышивку и подсела за стол.
– Я тоже хочу научиться играть, – сообщила родственникам.
– Тогда я дам тебе, Кати, несколько уроков. А также научу хитростям. Скоро я вернусь в столицу, а ты будешь играть с отцом. И выигрывать!
– Мы ещё посмотрим. Я разгадаю комбинацию твоего гамбита.
– Так я же не утверждал, что выучил только один. Смотри внимательно, Кати, я иду в бой!
Дядя с отцом рассмеялись, став похожими ещё сильнее. Я сложила руки на коленях и приготовилась к представлению. Оба участника поединка были неимоверно упрямы.
***
– Что-то мне не нравится это дело, Антон Романович. Странное оно какое-то.
Прохор Сергеевич оторвался от доклада Ивана Александровича и поморщился.
– Право слово, Прохор Сергеевич, в этом городе я ещё ни одного не странного дела не встречал, – заметил Антон Романович.
– Да вы послушайте: Убитый был заколот спицей, после чего был раздет, обмыт, одет в новые одежды. После чего спица была возвращена на место. О чём свидетельствуют два прокола одинакового диаметра. После была нанесена маска из воска с примесью золотой стружки. Предположительно нанесена она тампоном из шёлка, кои используют художники для закрашивания большого пространства полотна. Восковая смесь нанесена на лицо, руки и все открытые участки кожи. Ушные и носовые отверстия залеплены восковою пробкой…
Прохор Сергеевич, оторвавшись от чтения, встал и прошёлся по кабинету. Антон Романович, побарабанив пальцами по столу, принялся забивать трубку.
– А после, как видно, убийца перенёс тело и приготовил сцену для… нас?
– Ваша правда, Прохор Сергеевич, я тоже считаю, что вся эта мишура была сделана именно для нас. Даже если предположить, что убийцу спугнули, и он что-то не успел закончить. Но ритуала такого нет.
– Вы уверены, Антон Романович? Всё это выглядит очень… по вашей части…
– Вы имеете виду некромантию, Прохор Сергеевич?
– Её самую, Антон Романович. Прошу меня простить за то, как прозвучало.
– Полно, Прохор Сергеевич. Но вы правы. Только это мешанина, а не конкретный ритуал. Но убийца добился чего хотел, – я заинтересовался. Посмотрите.
Антон Романович вытащил из ящика стола небольшую шкатулку и подал её следователю. Прохор Сергеевич, удивившись внезапному умозаключению начальства, подсел к столу и заглянул внутрь.
– Позвольте, это же точно такой же колокольчик, что и весели на деревьях!
– Прислали вчера утром. Причём курьером из столицы. Как вы понимаете, отследить, кто послал не представляется возможным.
– Получается, виновен приезжий. Причем приехал он не давеча как вчера днём, – воодушевился Прохор Сергеевич.
– И за один день нашёл не только жертву, а так же место для подготовки тела? Нет, Прохор Сергеевич, убийца тут не менее недели. Взять хотя бы его знания о том, что половина жителей города оборотни. А их с ходу не вычислишь, а без этого следы не заметёшь.
– Вы, Антон Романович, как всегда правы. Вот только у нас получается не единой зацепки.
– Как нет? А личность убитого?
– Не установлено.
– Вот с этого и начнём. Жертва не могла быть случайной. Хотя бы, потому что – это мужчина. Для такого антуража логичнее было бы взять молодую женщину.
– Накличете, Антон Романович.
– Вот я и опасаюсь, что оно только первое.
***
– А не сходить ли нам сегодня на вечер? А то наша Катенька всё дома сидит, – как бы невзначай заметила Варвара Андреевна.
Я удивлённо воззрилась на неё. С чего вдруг такие разговоры? Хотя идея мне понравилась. Заняться дома было особо нечем. Любовные романы в моих руках вызывали у маменьки идеи выдать меня замуж. А приключенческие навевали воспоминания о неприятностях. Вот и приходилось коротать дни за вышивкой.
– От чего же и не сходить, коли приглашения имеются, – поддержал Александр Сергеевич.
– Имеется. В доме бургомистра сегодня дают вечер, будет весь цвет города, – оживилась маменька.
– Пойдёмте, папенька, – попросила я.
У меня неожиданно появилась мысль, что на вечер могут пригласить и Антона Романовича. После раскрытия нескольких громких преступлений он снискал расположение Петра Никифоровича. Мне говорили, что бургомистр хвалил нового начальника полицмейстеров.
– Хорошо. Можете начинать готовиться, – благосклонно кивнул отец.
Я просияла и поспешила наверх. Нарядов мне нашили много и теперь я не могла выбрать, какое надеть. Нужно выглядеть неотразимой, но не слишком. Иначе могут понять. Хотя... Окончательно запутавшись села в кресло, смотря на закрытый шкаф.
– Барышня, принести вам чаю?
Лола заглянула ко мне и теперь, немного обеспокоенно, оглядывала. Я понимала, что со стороны выгляжу странно, сижу без движения и смотрю в одну точку.
– Нет. Ты что-то хотела?
– Екатерина Дмитриевна, какое платье вам приготовить на вечер?
– Давай выберем! Тебе какое больше всего нравится.
Поднявшись, я распахнула шкаф и провела рукой по разноцветным тканям.
– Они все такие красивые, – восхищенно вздохнула Лола.
Согласно кивнув, вытащила жёлтое, бальное и, приложив к себе, посмотрела в зеркало.
– Оденьте его. Оно такое красивое.
– Нет. Мы же не на бал идём. Просто вечер. Нужно что-то поспокойнее, но всё равно красивое.
– Тогда это.
Лола вытащила из шкафа шёлковое синее платье глубокого насыщенного оттенка. С вырезом лодочкой и кружевом более тёмного цвета.
Приложив наряд к себе, убедилась, что – это оно. А главное, можно будет, надеть сапфировый гарнитур. Несмотря на то, что он у меня уже три года, выходила я в нём только пару раз.
– Ты права – это оно.
Надеюсь, Антон Романович тоже будет приглашён. Мне необходимо с ним поговорить. Всё у нас с ним как-то получилось – неловко. Он не хочет, чтобы я участвовала в расследовании. Осталось понять почему: считает, что я мешаю или волнуется.
– Барышня, я хотела попросить...
Лола запнулась и смутилась. Я с интересом глянула на неё. Служанка не часто высказывала просьбы. И никогда до этого не тушевалась.
– Я внимательно тебя слушаю, – подбодрила её.
– Вас сегодня не будет. Смогу я тоже уйти на выходной?
– Свидание? - хитро прищурилась я.
Лала покраснела пуще прежнего. Я обрадовано заулыбалась. Рада, что её сердце смог хоть кто-то тронуть. В последнее время Лола грезила только о Егоре. Но новый маменькин помощник ни на кого не смотрел. Когда мы познакомились, у него была невеста. Но вот уже несколько месяцев о ней ничего не слышно. К тому же он все дни проводит в поместье, уходя только по поручениям.
– Расскажешь? – спросила я.
– Это не совсем свидание. Просто выполню просьбу.
– Егора? – мрачно уточнила я.
Служанка кивнула и покраснела ещё сильнее. Я вздохнула, подбирая слова. Как ей объяснить, что если бы парень захотел, то уже давно бы начал отношения. Слова сорваться не успели, я вовремя прикусила язык. Сама нахожусь в подобной ситуации. Разве я могу учить?
– А что-то случилось? – уточнила я.
Только произнеся эту фразу, поняла, что меня что-то беспокоит. В воздухе летало, что-то непонятное и тревожное. До этого я не обращала внимания на неприятные ощущения. Всё-таки чтец в первую очередь учиться абстрагироваться от чужих эмоций. Вот и я успешно игнорировала посылы мира. Но стоило прислушаться, как предчувствие чего-то плохого, змеёй свернулось внутри.
– Нет. Просто... Софья Андреевна дала задание Егору купить ткани на новые шторы для комнат слуг. Вот Егор и попросил с ним пойти...
– О, всё так серьёзно... – понятливо кивнула я.
Ну что же буду считать это хорошим знаком. Маменька выделила средства для обновления интерьера и дала задание доверенному лицу. Егор, не желая потратить их впустую, попросил пойти с ним ту, кто знает вкус хозяйки, лучше всех. А Лола тут же согласилась, готовая отправиться за ним хоть на край света. Звезды сошлись, надеюсь, и наши с Антоном Романовичем не подведут.
– Так вы меня отпустите? – напомнила о просьбе Лола.
– Конечно, – кивнула я. – И ещё, возьми.
Бежевое простое платье, украшенные лентами, было у меня уже полгода. За это время я надевал его один раз. Неудачно подобранный оттенок, заставлял меня теряться на его фоне. Давно стоило отдать его Лоле. А сейчас и повод есть.
– Держи, будешь самой красивой.
– Ох! Барышня!
Девушка всплеснула руками, не решаясь принять дорогую вещь.
– Бери – бери, – подбодрила её.
Осчастливленная служанка, прихватив оба платья, убежала. А я, критически осмотрев себя в зеркале, вздохнула. Надеюсь, вечер пройдёт по плану. А для этого Антон Романович должен прийти на вечер.
***
Сообщение о пропавшем, подходящего описания, пришло неожиданно из гостиного двора. К удивлению полицмейстеров, подала его женщина, имеющая неоднозначную репутацию. Она подбирала слуг для богатых клиентов и ходили слухи, что служанки выполняли не только работу по дому, но и радовали своей покладистостью хозяев.
В высшем обществе её не жаловали и пользовались услугами тайно.
– Анжелика Вениаминовна, опишите своего пропавшего помощника? – учтиво попросил Прохор Сергеевич.
Женщина была статной. В строгом сером платье из хорошей тонкой шерсти. Шею украшала нитка жемчуга. Волосы убраны в изящную кулю, украшенную шпилькой с серебряной луной на вершине. Она была из тех, кто старался не выказывать своё богатство. Но её выдавали простые, изящные вещи.
Такие люди знали как себя вести, превосходно держали дистанцию и умели поставить на место одним взглядом. И именно с ними Прохор Сергеевич никогда не находил общего языка.
– Зачем слова, если есть портрет? – холодно удивилась Анжелика Вениаминовна.
– Вы возите с собой портреты всех сотрудников или только личного помощника? – не смог удержаться Антон Романович.
Поведение заявительницы казалось старшему полицмейстеру странным. Она не переживала за пропавшего, была холодна, и говорила с лёгким высокомерием.
– Ну, портреты у меня есть. Как вы знаете, я подбираю прислугу. Но Мишель другое дело.
– Что вы имеете в виду? – уточнил Прохор Сергеевич.
– Мишель грезил сценой. Однако ни один театр не принимал его в трупу.
Анжелика Вениаминовна открыла ящик стола и вытащила портрет. Антон Романович вздохнул, Прохор Сергеевич сделал шаг назад. Сейчас полицмейстерам предстояла самая неприятная часть разговора. С портрета на них смотрел юноша лет двадцати трех, с чётко очерченными скулами, карими глазами и тёмными волосами. Искать его, как и предполагали изначально полицмейстеры, не было необходимости. Уже нашли.
– Анжелика Вениаминовна, я прошу вас присесть.
Антон Романович учтиво подхватил даму под локоть и усадил в кресло. Женщина нахмурилась, ничего не понимая.
– Мишель... А полное имя? – задал вопрос Прохор Сергеевич.
– Серебряков Михаил Игнатович. Я чего-то не знаю?
– Анжелика Вениаминовна, я вынужден сообщить вам... Вашего помощника нашли сегодня ранним утром... мёртвым.
Донося известия, Антон Романович внимательно смотрел, как меняются эмоции на лице собеседницы.
– Примите наши соболезнования, – подал голос Прохор Сергеевич.
– Вы уверены, что он мёртв? – с недоверием спросила Анжелика Вениаминовна.
