ГЛАВА 1
Солнце село за воды океана, опустились густые сумерки, и на территории нашего дома и пляжа мягким желтым светом зажглись фонари, накопившие за день солнечную энергию, чтобы светить почти до утра.
– Дети, домой! – позвала мама.
Илира, Алиса и Алана сразу вышли из воды и направились к крыльцу веранды.
Это мои младшие сестры, Илире семнадцать, близняшкам Алисе и Алане по пятнадцать лет.
– Мам, ну можно мы еще немного покупаемся? – спросила Надя, еще одна моя сестра, которой восемь.
Рядом энергично закивала пятилетняя Айя, пятая и самая младшая моя сестра.
– Да, мам, можно? – подхватил тринадцатилетний Тамир.
Он и Тимофей – мои младшие братья, им обоим по тринадцать, но они не близнецы, а погодки, Тамир старше Тима на полгода.
– Нельзя, – ответила мама. – Вы сами знаете, что в темноте купаться опасно.
– Ну, ма-ам! Еще не совсем темно, и фонари светят!
– Вы же хотели услышать об экспедиции к Терра-Сеоне? – я решил помочь маме вытащить детей из воды. – Если не будете слушаться, мама ничего не расскажет.
Неохотно, но ребята и всё же вышли и поплелись к дому. Я шел последним, чтобы проследить, что все дети покинули пляж.
– Спасибо, Саша, – сказала мама.
Меня, кстати, зовут Александр, друзья и родственники называют Алексом, а мама и папа Сашей. Я самый старший из детей Терри Кот Реми и Тимина Бен Оша. И у меня есть пять сестер и два брата.
Мои родители – первые, кто не перешли в клан супруга или супруги, и при этом, родив детей, не расстались. Наша семья стала первой в новой, внеклановой формации на Каори. И мы носим двойную фамилию – Кот-Бен Реми-Оша. Хотя в отшельники никто из нас не собирается, мои братья и сестры все выбрали космические профессии. Правда, Айя и Надя еще малы, со временем могут передумать и выбрать работу, далекую от космоса. Им будут рады в любом клане.
А я уже точно не передумаю, потому что хочу полететь на Землю, экспедиция на которую планируется, надеюсь, в ближайшем будущем.
Мама до сих пор считает клановое общественное устройство жизни на Каори странным. Для экономики, оно, может, и хорошо, но для людей едва не обернулось демографической катастрофой. Из-за частых родственных браков мутации множились в геометрической прогрессии, рождалось всё больше детей с физическими уродствами и врожденными болезнями на фоне снижения рождаемости. Это привело к тому, что Атмари пришлось каждому индивидуально подбирать пару для продолжения рода. Каждая каорская пара обязана родить двух здоровых детей, остальных по желанию сколько угодно.
У пар из разных кланов всё сложнее. Нам в школе рассказывали, раньше мало кто соглашался на пару из другого клана, только если уж в своем не находилось ни одного человека, с которым риск рождения детей с генетическими мутациями был бы меньше тридцати процентов. У таких родителей один ребенок оставался в клане матери, другой в клане отца, и на этом общение пары заканчивалось.
Но с тех пор, когда девятнадцать лет назад землянка Терри Кот Реми выбрала парой для продолжения рода отшельника Тимина Бен Оша, межклановых пар становится всё больше. В то же время на полуострове Северном появился первый поселок, в котором живут межклановые семьи, и с каждым годом наш Сеон Савай растет.
– Пожалуйста, мам, мне не трудно, – ответил я и тоже вошел в дом.
Папа уже накрывал стол к ужину – набирал на пульте список блюд и количество персон. Младшие дети радостно бегали вокруг стола. Старшие сестры ловили их и вели в туалетные комнаты мыть руки и переодеваться.
Мы стараемся хотя бы пару выходных в декаду проводить вместе, всей семьей. В будни в доме остаются только мама и моя самая младшая сестра, Айя, остальные разлетаются по своим школам до следующих выходных. Папа тоже улетает на работу, но возвращается домой каждый вечер. А мама, как только у неё родился первый ребенок, то есть я, предпочла уйти с работы и сама стала воспитывать детей.
Нет, мама не превратилась полностью в домохозяйку, она была и остается главным экспертом по информации, привезенной с Земли тридцать лет назад научно-исследовательской экспедицией на звездолете «Аллора» под командованием нашего прадеда Армира Гай Реми. Эту информацию, кстати, изучают до сих пор, и далеко не всё мама может объяснить, она улетела с Земли еще ребенком, по каорскому летосчислению ей было четырнадцать лет. А как только самая младшая дочь, Айя подрастет и пойдет в школу, вернется к активной работе в космосе.
После ужина мама рассказала нам о своей первой и последней экспедиции к Терра-Сеоне в экипаже исследовательского звездолета под командованием нашего дяди, Арсена Гай Реми. Тогда они и открыли Терра-Сеону и избавили нашу галактику от Космического разума, который мешал свободному перемещению звездолетов в его пространстве. Уже почти двадцать лет планету изучают ученые всех кланов. Можно бы там и постоянную колонию основать, тем более что газ жизни туда завозить не нужно. Концентрация его в атмосфере Терра-Сеоны меньше чем на Каори, и потому небо на Терра-Сеоне скорее зеленое, чем желтое. Но флаэ там вполне хватает для комфортной жизни каоритов. Папа говорит, что со временем каориты заселят Терра-Сеону.
Я люблю наши семейные вечера, когда все собираются в гостиной у камина, и мы слушаем рассказы родителей об их детстве и юности. Историю о том, как мама и дядя Арсен жили на Терра-Сеоне, я слышал не раз, но с удовольствием послушал еще.
– Мам, а ты хотела бы вернуться на Землю? – спросила Алиса, когда рассказ кончился, а идти спать было еще рано.
– Вернуться? Нет, потому что ваш папа там жить не сможет, а я не смогу жить без него, – ответила мама, взглянув на отца. – А вот ненадолго слетать, конечно, хотела бы. К сожалению, это невозможно.
Она затаенно вздохнула.
Я её понимаю, ведь Земля – родная планета мамы. Она улетела без всякой надежды побывать там еще хоть раз. Потому что Земля очень далеко. А я бы смог решиться улететь с Каори на всю жизнь? Склоняюсь к мысли, что нет. Хотя наполовину землянин, и отсутствие флаэ в атмосфере для меня не проблема, как и для моих братьев и сестер. Мы можем подниматься высоко в горы, где флаэ очень мало или совсем нет, и находиться там как угодно долго, а обычные каориты начинают чувствовать себя плохо уже через несколько часов. Родители опасались, что у нас не будет ментальных способностей, но опасения оказались напрасными. Способности у меня и моих сестер и братьев не хуже, чем у чистокровных каоритов. А вот мамины серые глаза только у меня, Тима и Нади, у остальных сестер и брата глаза обычные фиолетовые.
Мама как-то говорила, после того как они с дядей Арсеном вернулись на Каори, оба думали, что теперь экспедиция к Земле не за горами. И сами планировали полететь. Но клановый симпозиум не торопился одобрять полет на Землю, так как каорские учёные считают, что её цивилизация еще не готова к контакту. Они решили ждать, сколько возможно. Потому что вымирание каоритам пока не грозит, за последние двадцать лет население планеты даже увеличилось примерно на одну сотую процента, и средние показатели здоровья, наконец, перестали снижаться. Равновесие очень хрупкое, проблемы не решает, но даёт время земной цивилизации еще немного «подрасти».
– Кстати, определено примерное время экспедиции на Землю, – сообщил папа. – Об этом еще не объявляли, но объявят на днях, поэтому я уже могу сказать, когда это произойдет.
– Ну, так говори, не тяни кота за хвост! – воскликнула мама.
Экспедиция «Аллоры» привезла с Земли нескольких животных, в том числе кошек. Кошки так понравились каоритам, что многие захотели иметь их в качестве домашних питомцев. Ими восхищались, потому что кошки меньше любых других зверей, как каорских, так и инопланетных, поддавались ментальному воздействию. Таких животных каориты уважают. Поэтому метафора про кота, которого тянут за хвост, что означает просто тянуть время, никого не удивила. Хотя для практичных каоритов она странная, как, например, зарывать талант в землю. Но некоторые земные метафоры, пословицы и поговорки с успехом прижились на Каори.
Папа еще немного таинственно помолчал, потом сказал:
– В шесть тысяч шестьсот пятьдесят седьмом году. Плюс-минус пять лет.
Вот это новость! Если мне сейчас восемнадцать...
– Через восемьдесят два года?! – возмущенно и разочарованно воскликнул я. – Мне же тогда будет сто лет!
Вообще каориты живут сто двадцать – сто пятьдесят. Официально могут не работать уже с восьмидесяти. И могут трудиться по желанию хоть до ста пятидесяти, но после девяноста лет Атмари не рекомендуют работать в космосе. А рекомендации врачей клана медиков строго соблюдаются.
Мама тоже казалась разочарованной, хотя пыталась это скрывать. Она надеялась, что еще сможет принять участие в экспедиции на Землю. А теперь и я не смогу. В сто лет меня в космос никто не пустит.
– Почему так долго? – спросила Илира, она, как и я, мечтала об этом полете.
И опасалась, что еще не успеет окончить учебу, потому её не возьмут в экипаж. А теперь мы оба к старту экспедиции на Землю будем слишком старыми. Да мы все уже будем слишком старыми, даже Айя, самая младшая из нас.
– Так решил клановый симпозиум, – развел руками папа. – Решение это возникло не на пустом месте. По крайней мере, половина экипажа должна состоять из людей, имеющих земную ДНК. А таких пока слишком мало. На Землю полетят, скорее всего, ваши внуки.
– А почему экспедиция прадеда не привезла на Каори побольше землян? – спросил Тимофей. – Тогда нас было бы больше, и экспедицию на Землю послали бы раньше.
– Каориты были на земле инкогнито, – пояснила мама. – Исчезновение двух человек еще можно как-то замаскировать, но если бы исчезло больше, было бы подозрительно. Да и людей, которые захотели бы навсегда покинуть родную планету, еще надо найти.
– И Атмари еще нужно понять, как будет влиять земная ДНК на следующие поколения, – добавил папа.
– Пока результаты обнадеживающие, – мама с гордостью окинула взглядом всех своих детей.
– Так же мы должны разработать планы контакта, тактику, как вести себя в тех или иных ситуациях, – добавил папа.
– Знать бы, где упадешь, соломки бы подстелил, – грустно усмехнулась мама.
– Именно, – кивнул папа. – Нужно очень хорошо подготовиться. Мы должны установить мирные отношения с землянами с первой попытки, потому что второй может и не представиться. Вообще, желательно вступать в контакт с инопланетной цивилизацией только после того, как её страны сольются в единое государство. По расчетам, сделанным на основе собранной информации, через восемьдесят лет на Земле это произойдет с вероятностью семьдесят шесть процентов. Если нет, возможно, придется ждать еще.
– Да, – согласилась мама. – В юности я была человеком, очень далеким от политики, но теперь понимаю, что единого государства на Земле придется ждать очень долго. Мне вообще кажется, что его никогда не будет.
– А почему должно быть единое государство? – спросила Надя.
– Объясню на примере, – ответил папа. – Случаи несостоявшегося сотрудничества у нас уже были. На Тандоре получилось именно так. На планете было две страны, каорская экспедиция приземлилась в одной из них. И хотя мы неоднократно повторяли тандорцам, что хотим сотрудничать с обеими странами, нас не слышали. Они считали, что мы поможем одной стране захватить другую. Наш визит поставил страны Тандора на грань войны, и экспедиции пришлось покинуть планету. Флаэ на Тандоре нет, но есть что-то другое, что позволяло каоритам долгое время обходиться без газа жизни, поэтому очень жаль, что сотрудничества не получилось. А если бы на Тандоре было единое государство, всё получилось бы.
– Нам в школе об этом рассказывали, – сообщила Алана.
– А нам еще нет, – добавила Надя.
– К тому же Земля находится слишком далеко, на пределе возможностей наших звездолетов, – добавил папа. – Ко времени старта экспедиции на Землю мы надеемся разработать более быстрые и экономичные космические корабли.
– А мы сможем полететь на Терра-Сеону? – спросил Тимофей, которого все звали Тим, как нашего отца.
– Вы вообще сможете переехать туда жить, если захотите, – ответил папа. – Постоянная колония для дальнейшего изучения планеты и последующего её заселения скоро начнет формироваться.
– Неужели найдутся те, кто захочет жить на Терра-Сеоне постоянно? – удивилась Надя. – Вот я никуда не хочу улетать с Каори насовсем.
– А те, кто родится на той планете, не захотят жить на Каори, – ответила сестре Алана.
– Да, но сначала должны найтись такие люди, которые захотели бы переехать на Терра-Сеону, – возразила Алиса. – А среди моих знакомых нет никого, кто хотел бы там жить постоянно.
Да, среди моих знакомых таких тоже нет. Родители некоторых моих одноклассников работают на других планетах. Они живут там временно, но не более полугода. Они пользуются привозным флаэ. Иначе могут возникнуть проблемы со здоровьем из-за отсутствия его на тех планетах. Полгода работают в колониях, полгода проводят на Каори, а потом летят обратно в колонии на полгода.
Девчонки начали дискутировать на эту тему. Мама тихонько встала и вышла на террасу, папа через минуту вышел за ней. В большое окно в гостиной было видно, как они стоят, обнявшись, и смотрят в темноту за пределами света фонарей. Потом папа ушел, а мама осталась.
Я вышел на террасу и встал рядом. Спросил с участием:
– Мам, ты расстроена, что не сможешь побывать на Земле?
– Может быть, немного, – ответила она. – На Земле, наверное, всё так изменилось, что я буду там как на чужой планете. Поэтому нет смысла расстраиваться. Но хотелось бы узнать, как сложилась судьба у моих знакомых.
Маме сейчас сорок четыре года. Земной год короче каорского почти на одну пятую. У нас прошло тридцать лет, а там – почти сорок. По земному времени маме пятьдесят четыре. В таком возрасте на Земле люди уже считаются пожилыми. А на Каори с тридцати до семидесяти – самый расцвет.
– А я хочу увидеть твою планету, – сказал я.
– Может, и увидишь, – ответила мама.
– Но экспедиция запланирована только через восемьдесят лет! – развел я руками.
– Планам свойственно меняться, – ответила она. – В моих планах в восемнадцать лет было избавиться от опеки двоюродной тети, поступить в университет, окончить его, выйти замуж, родить двух или трех детей и к пятидесяти пяти годам стать бабушкой. Но я изменила их в одну минуту, улетев на Каори с Сеней... твои дядей Арсеном. И ты тоже можешь изменить свои планы.
– А что я должен сделать... чтобы изменить?
– Сынок, я не знаю. Ты сам поймешь, когда придет время.
Очевидно, что спрашивать, когда это время придет, глупо, и я промолчал.
На террасу вышел папа с пушистой вязаной шалью в руках.
В школе нам рассказывали, что до появления моей мамы на Каори вязать совсем не умели, да и необходимости не было. И сейчас, в общем-то, нет, но вязаные вещи понравились каоритам, поэтому шали, шарфы, шапки, свитера очень модны во всех кланах. А самое интересное, что любой человек может научиться вязать и связать себе сам любую вещь, именно так, как он хочет, не обращаясь к Качити, которые диктуют моду на всей Каори.
Можно, конечно, и каоритскую одежду самому изготовить, но для этого требуется слишком много приспособлений. И так красиво, как на фабриках клана Качити, всё равно не получится. А для вязаной вещи нужны только моток пряжи, две спицы, немного умения и много терпения.
