Пока ехали до магазина, решила, что сделаю картофельную запеканку с мясом, сыром и помидорами. Готовится быстро, и получается всегда вкусно. И купить надо только мясо и помидоры, остальное всё есть.
Рэд выразил желание помочь приготовить ужин, я поручила ему почистить и порезать картошку, сама занялась мясом. Вдвоем мы быстро заполнили форму для запекания, и я поставила её в духовку.
– Сорок пять минут, и будет готово, – объявила я. – Пойдем, скоротаем время в обществе телевизора.
Телевизор с кухни я отвезла Игорю вместе с его вещами, так как в той квартире вообще никакого не было.
Рэд с интересом рассматривал мою гостиную. Конечно, дизайн не супер, но в последнее обновление я попыталась придать комнате современный вид, и привела обстановку к единой цветовой гамме. Диван у нас был бежевый, повесила на окно шторы белые с бежевыми и коричневыми разводами, а вместо покрывала на диван положила много диванных подушек, разноцветных, но в тон. Наволочки купила, и набила их синтапоном из курток и пальто, которые давно никто не носит, а выбросить было жалко. И новую жизнь дала старым вещам, и место в шкафах освободила.
– У тебя уютно, – сказал Рэд.
Но, скорее всего, он это сказал, только чтобы не молчать.
– Спасибо, я старалась, – ответила я, и включила телевизор.
Шел какой-то сериал, я его не смотрю, но оставила, не хотелось искать что-то другое. Я вообще в последнее время включала телевизор только затем, чтобы не слышать тишину в квартире. На экране кто-то разговаривает, поет или ругается, всё не как в склепе сидишь. Причем это началось задолго до того, как от меня ушел муж.
Рэда заинтересовали мои книги. Основная масса их стояла в книжном шкафу в комнате Алисы, а в гостиной только несколько штук, на декоративной этажерке, которую дали в подарок, когда мы с Игорем покупали стенку. Раньше на полочках сидели Алискины мягкие игрушки. Теперь я поставила на этажерку несколько самых любимых книг, пару горшочков с цветами, и большую ракушку, которую Алиса нашла в море, когда ей было шесть лет, и подарила мне.
– Элла, я помню эту книгу, – сказал Рэд, взяв с полки «Трильби» Джорджа Дюморье. – Читал её... в прошлой жизни.
Дорогие читатели, выкладка прод будет продолжаться до 2/3 объема. Но те, кто читал и комментировал, смогут прочитать роман полностью через три недели. А те, кому не хочется ждать, могут уже сейчас купить электронную версию на Призрачных Мирах по промокоду PromoNovaja всего за 45 руб. Приятного чтения!
А я могла бы рассказать, что мы читали её вместе.
В школе мы с Рэдом общались мало. Но каждый день я с нетерпением ждала конца уроков. Нарочно долго собиралась, чтобы выйти из класса последней. Если Рэд не ждал меня у двери, грустно вздыхала и шла домой. А если ждал, я радостно улыбалась, и всегда знала, что он скажет:
– Куда пойдем, Эл?
Однажды мы пошли гулять в парк. Был солнечный осенний день, теплый, почти летний, яркий от желтых и красных листьев. Мы бродили по парку, собирали разноцветный букет и болтали. На одной из дальних аллей парка мы вдруг увидели забытую кем-то книгу.
– Смотри, кто-то оставил, – я подняла потрепанную книгу с простой серой обложкой, невзрачным рисунком, и названием: Джордж Дюморье, «Трильби».
– В одном из городов, где я раньше жил, уже не помню, в каком, – сказал Рэд, – был такой обычай, прочитать книгу и оставить на скамейке в парке, чтобы кто-нибудь еще мог её прочитать. Там на многих скамейках можно было найти какую-нибудь книгу.
– Тогда давай прочитаем и оставим, – предложила я.
– Давай, – согласился он.
Мы сели на скамейку и принялись читать, тесно прижавшись друг к другу и положив книгу на колени. История трех художников и девушки-натурщицы и атмосфера Парижа конца девятнадцатого века захватила меня с первых строк. Я думала, может Рэду неинтересно, и он сидит со мной из вежливости. Но, переворачивая страницы, я иногда бросала на него взгляд и видела, что он так же увлечен, как и я.
Мы синхронно читали часа три, и дошли только до середины книги.
Наступал вечер, косые тени от березовых стволов легли на дорожки, становилось всё прохладнее. Пора было уходить.
– А можно взять её домой, а потом принести обратно? – спросила я.
Если в течение трех часов никто не пришел за книгой, значит, она точно ничья, и её оставили для будущих читателей. Я только не могла понять, как можно бросить на скамейке такую интересную книгу?
– Конечно, – кивнул Рэд. – Кто первый?
– Давай ты, – великодушно предложила я.
Мне хотелось еще раз прочитать книгу с начала, и помедленнее. Рэд читал довольно быстро, я за ним едва успевала. А если стану читать первой, буду слишком торопиться, чтобы поскорее отдать книгу другу.
– Давай, – согласился он.
Рэд принес мне книгу на следующий же день, сказал, что роман ему понравился, и всё порывался рассказать, что там дальше происходило. Я останавливала его, чтобы не рассказывал, а то мне будет неинтересно читать, а он только смеялся, и все-таки кое-что рассказал, но так, что только подогрел мой интерес. И я была рада, что нам нравятся одни и те же книги. Значит, у нас много общего.
Следующий день был воскресенье, и я провела его за чтением. А потом стало жалко нести книгу в парк. Знала, захочу перечитать снова через некоторое время. Но было немного неловко, будто я её украла, и через пару дней положила на скамейку другую книгу.
Я до сих пор иногда перечитываю «Трильби», хотя в последние несколько лет всё реже и реже.
– Это одна из моих любимых книг, – сказала я. – Ты помнишь, о чём она?
– Да, – кивнул Рэд. – Она мне тоже нравилась.
– А помнишь, где и когда читал её? – спросила я с затаенной надеждой, что он вспомнит это, а заодно и меня.
– К сожалению, нет.
Не представляю, как можно помнить содержание, а как читал – не помнить. Это так странно, если не сказать страшно. Страшно, когда жизнь разделена на до и после. Я не стала ничего ему рассказывать.
Рэд поставил книгу на полку, и взял в руки раковину.
– Привезли с Черного моря, – пояснила я. – Моя дочь сама нашла.
– Повезло, – улыбнулся Рэд. – Такие большие встречаются редко.
– Ты бывал на Черном море?
– Я смутно помню, как плавал в море, как искал на берегу ракушки. Но какое это было море, и где именно, забыл. Может, узнал бы, если бы увидел. В этой жизни я на море не езжу.
Мы с Игорем в этом году тоже не планировали ехать на юг. Из-за свадьбы дочери, из-за новой машины. И, как выяснилось, из-за того, что Игорь планировал поездку в Турцию без меня.
– Почему?
– Одному ехать – нет настроения. В бывшей компании никого не помню, а новой не завел. В прошлом году Лёша с Ириной звали с собой, но я не поехал. Не хотел третьим лишним быть.
– Чем же ты занимаешься в отпуске?
– В прошлом году на велосипеде ездил на Лежнинское озеро, это в нашей области, в Лебяжском районе. А в этом на автомобиле в Великий Устюг. Так, чисто посмотреть, потому что там не был. А ты что делаешь в отпуске?
– Раньше всегда к тете в Ольгинку на Черное море ездили, а в этом отпуск летом мне не светит.
И вопросы, и ответы звучали немного напряженно и чуть наигранно. Как-то не очень у нас разговор клеился, будто нам и поговорить не о чем. Может, потому что мы у меня дома? И в любой момент может заявиться муж, хотя с прошлой субботы не приходил и не звонил. Ах, да, он же в командировке. И вообще, чего мне его прихода опасаться, мы уже почти в разводе.
Духовка подала сигнал, что еда готова, и я позвала Рэда ужинать. Вспомнила об Инкиных свечах, было бы хорошо поставить их на стол. Но у нас же не романтический, а просто дружеский ужин. Жаль, конечно, но вдруг Рэд не так поймет, если я зажгу свечи.
А вот посуда у меня красивая. Как раз для романтического вечера. За почти двадцать лет от сервизов, что подарили на свадьбу, остались только воспоминания, да разрозненные тарелки, блюдца, чашки, заварочные чайники и молочники. Поэтому год назад я купила новый сервиз. Так Игорь сказал, убрать в кладовку, и доставать только на праздники, чтобы его не постигла участь предыдущей посуды. Все разрозненные предметы дареных сервизов я отправила Игорю на его квартиру, а себе оставила только новый и еще кофейный, которым мы ни разу не пользовались до прошлой субботы.
Запеканка получилась вкусная, Рэд даже попросил добавки.
За едой беседа оживилась, Рэд рассказал, как пять лет назад познакомился с Маргаритой Илларионовной, и как она привела его в «Магнит-Сервис». Тогда в экономическом отделе работали только Марго с Ириной. Маргарита Илларионовна была начальником отдела, но, когда Рэд освоился и показал себя, передала должность ему, а сама стала ведущим экономистом. А я рассказала, как мой муж два месяца назад ушел от меня к другой женщине, сгоряча я уволилась со старой работы, познакомилась с Алексеем Антоновым, и он пригласил меня работать на свое предприятие.
Потом мы сидели, продолжали беседовать, и пили кофе. Я варила его три раза, а на четвертый не хватило.
– У тебя очень вкусный кофе, – сказал Рэд. – Я бы не отказался от четвертой чашки. И тебе на утро не осталось... Давай съездим в магазин и купим новую пачку.
Мне не хотелось расставаться с Рэдом, и я согласилась. Хотя кофе обычно покупал Игорь, я понятия не имела, где он его берет. На всём пытался экономить, кроме кофе.
Я призналась, что не знаю, где его продают. В тех магазинах, в которые хожу, такого нет.
– Значит, поедем туда, где я беру кофе, – предложил Рэд.
И мы поехали. Но специализированный магазин, тот самый, где мы покупали капсулы для Марго, был уже закрыт. Он работал до восьми, а уже почти десять вечера. Скоро и обычные магазины закроются.
– Я привезу его тебе завтра, – пообещал Рэд и спохватился: – А как же ты утром без кофе?
– На такой случай у меня есть растворимый. А могу и чай попить.
По утрам для экономии времени я обычно пью растворимый кофе, или чай. Но завтра суббота, и было бы неплохо побаловать себя чашечкой настоящего кофе. Люблю его в любое время суток, но с утра – особенно.
– Везет тебе, – улыбнулся Рэд. – Я, пока кофе не выпью, человеком себя не чувствую... А давай поедем ко мне, и я поделюсь с тобой своими запасами. Или лучше сразу отвезти тебя домой? Наверное, ты уже хочешь спать?
– Сомневаюсь, что вообще засну сегодня, – сказала я. – Мы столько кофе выпили.
– Да, ты права, – согласился Рэд. – Ну что, едем?
– Поехали.
Он щедро отсыпал мне кофе из пакета в жестяную банку с надписью «сахар».
– А, может, теперь ты угостишь меня кофе? – предложила я.
– Так сахара нет, – усмехнулся Рэд, кивнув на банку, которую я держала в руках.
Ответила:
– Тогда поехали ко мне.
И мы поехали. Надеюсь, Рэду тоже не хотелось расставаться со мной, и потому он согласился. А, может, просто не хотел проводить вечер в одиночестве.
Через полчаса мы снова сидели на моей кухне, и снова пили кофе. Был поздний вечер, на кухне горела только одна лампочка над столом, создавая романтический полумрак, в открытое окно лился прохладный воздух с едва заметным и очень нежным медовым ароматом лилейников, цветущих под окнами на клумбе. Мы выпили еще по две чашки кофе. Может, благодаря всему этому в глазах Рэда появился блеск, и смотрел он на меня как угодно, только не равнодушно.
– Знаешь, Элла, когда я увидел тебя в нашем отделе, вдруг почувствовал, как что-то шевельнулось в душе, впервые с того момента, как очнулся после аварии, – признался Рэд, крутя в руках пустую кофейную чашку.
Снова предлагать ему кофе я не стала. В меня ни одного глотка больше не влезло бы, у Рэда, наверное, такая же ситуация. Смущенно молчала, не зная, что ответить. Если сразу была ему не безразлична, почему же он вёл себя со мной так же равнодушно как с другими?
– Сначала думал, показалось. Раньше со мной такого никогда не происходило, – добавил он, словно прочитав мои мысли и ответив на невысказанный вопрос. – По крайней мере, последние пять с лишним лет. Оказалось, не показалось. Я прихожу на работу с одной мыслью, увидеть тебя. Мне очень хорошо, когда ты рядом. С тобой я не чувствую себя одиноким. Но, наверное, я у тебя слишком засиделся.
– Мне тоже нравится быть рядом с тобой, – сказала я и добавила решительно: – Слава, после такой лошадиной дозы кофе за руль лучше не садиться. Оставайся сегодня у меня. А утром вместе позавтракаем и поедем доделывать ремонт в твоей квартире.
– Нет, я не могу остаться. Это... неприлично... мы знакомы меньше месяца, – ответил Рэд, но голос звучал неуверенно, он колебался. – Хотя мне кажется, что знаю тебя уже давно...
– Да ничего неприличного, – заверила я. – У меня есть свободная комната.
– Я могу доехать на такси, – Рэд всё еще колебался. – Зато завтра будет повод снова приехать к тебе.
– Но у тебя дома нет сахара, – напомнила я. – А ты же с утра без кофе никакой.
– По-моему, сегодняшнего мне хватит на пару дней, – улыбнулся он.
– Мне тоже, – ответила я. – Если уж этой ночью уснуть не судьба, давай пойдем, погуляем.
– Давай, – согласился Рэд.
И мы пошли гулять по вечернему городу. О чём-то болтали, чему-то смеялись. Я такой счастливой себя не чувствовала с шестнадцати лет, с тех пор, как мы с Рэдом после школы вот так же гуляли. Только тогда была осень, потом зима. А потом семья Рэда переехала в другой город.
Заметив, что я поёжилась от прохладного ветра, Рэд обнял меня за плечи. И наивно признался:
– Элла, мне нравится тебя обнимать.
– А мне нравится, когда ты меня обнимаешь, – ответила я. И спросила: – А что ты чувствуешь сейчас?
– Не знаю, но это очень приятно, – сказал он. – Сравнить не с чем, поэтому не могу объяснить.
– Ты никого никогда не обнимал? – удивилась я.
– Обнимал. Мать, отца, когда приезжал в гости. Марго на её юбилее. Светлану, когда вел к машине и из машины к её квартире. И раньше... когда ещё пытался встречаться с девушками. Но в то время ничего не чувствовал.
– И не целовал никого?
Мне было стыдно за этот вопрос, но я не удержалась, задала его.
В тот зимний день, когда Рэд сказал, что переезжает, мы гуляли дольше обычного. Было холодно, и он обнимал меня за плечи, чтобы немного согреть. Когда мы подошли к моему дому, я попросила писать мне. Он повернул меня к себе лицом, посмотрел мне в глаза, обнял крепче, улыбнулся и сказал, что напишет. Мы смотрели друг другу в глаза, и лица были так близко друг к другу, что я надеялась, и была почти уверена, что он меня сейчас поцелует. Моё сердце учащенно билось в предвкушении. Но он просто сказал: «Пока», повернул меня лицом к двери моего подъезда и ушел. Я была разочарована.
– В этой жизни – нет, – ответил Рэд. – Не понимал, зачем. А про прошлую не помню. Да мне кажется, и не умею...
Только сейчас мне стало понятно, почему двадцать лет назад он не поцеловал меня, и не написал мне. Зная, что скоро расстанется с очередной подругой, он старался к ней не привязываться.
Теперь я очень хотела, чтобы Рэд меня поцеловал. Но как подтолкнуть его к этому? Разве что поцеловать самой. За двадцать лет я привыкла, что всё за меня решал муж, но если я хочу быть с Рэдом, то снова, как в юности, должна взять инициативу в свои руки. Запихав скромность и нерешительность куда подальше, я повернулась к Рэду:
– Хочешь, научу? – и, не дожидаясь ответа, обвила его шею руками, приподнялась на цыпочки и прикоснулась губами к его губам.
Рэд выразил желание помочь приготовить ужин, я поручила ему почистить и порезать картошку, сама занялась мясом. Вдвоем мы быстро заполнили форму для запекания, и я поставила её в духовку.
– Сорок пять минут, и будет готово, – объявила я. – Пойдем, скоротаем время в обществе телевизора.
Телевизор с кухни я отвезла Игорю вместе с его вещами, так как в той квартире вообще никакого не было.
Рэд с интересом рассматривал мою гостиную. Конечно, дизайн не супер, но в последнее обновление я попыталась придать комнате современный вид, и привела обстановку к единой цветовой гамме. Диван у нас был бежевый, повесила на окно шторы белые с бежевыми и коричневыми разводами, а вместо покрывала на диван положила много диванных подушек, разноцветных, но в тон. Наволочки купила, и набила их синтапоном из курток и пальто, которые давно никто не носит, а выбросить было жалко. И новую жизнь дала старым вещам, и место в шкафах освободила.
– У тебя уютно, – сказал Рэд.
Но, скорее всего, он это сказал, только чтобы не молчать.
– Спасибо, я старалась, – ответила я, и включила телевизор.
Шел какой-то сериал, я его не смотрю, но оставила, не хотелось искать что-то другое. Я вообще в последнее время включала телевизор только затем, чтобы не слышать тишину в квартире. На экране кто-то разговаривает, поет или ругается, всё не как в склепе сидишь. Причем это началось задолго до того, как от меня ушел муж.
Рэда заинтересовали мои книги. Основная масса их стояла в книжном шкафу в комнате Алисы, а в гостиной только несколько штук, на декоративной этажерке, которую дали в подарок, когда мы с Игорем покупали стенку. Раньше на полочках сидели Алискины мягкие игрушки. Теперь я поставила на этажерку несколько самых любимых книг, пару горшочков с цветами, и большую ракушку, которую Алиса нашла в море, когда ей было шесть лет, и подарила мне.
– Элла, я помню эту книгу, – сказал Рэд, взяв с полки «Трильби» Джорджа Дюморье. – Читал её... в прошлой жизни.
Дорогие читатели, выкладка прод будет продолжаться до 2/3 объема. Но те, кто читал и комментировал, смогут прочитать роман полностью через три недели. А те, кому не хочется ждать, могут уже сейчас купить электронную версию на Призрачных Мирах по промокоду PromoNovaja всего за 45 руб. Приятного чтения!
Прода от 07.12.2020, 21:50
А я могла бы рассказать, что мы читали её вместе.
В школе мы с Рэдом общались мало. Но каждый день я с нетерпением ждала конца уроков. Нарочно долго собиралась, чтобы выйти из класса последней. Если Рэд не ждал меня у двери, грустно вздыхала и шла домой. А если ждал, я радостно улыбалась, и всегда знала, что он скажет:
– Куда пойдем, Эл?
Однажды мы пошли гулять в парк. Был солнечный осенний день, теплый, почти летний, яркий от желтых и красных листьев. Мы бродили по парку, собирали разноцветный букет и болтали. На одной из дальних аллей парка мы вдруг увидели забытую кем-то книгу.
– Смотри, кто-то оставил, – я подняла потрепанную книгу с простой серой обложкой, невзрачным рисунком, и названием: Джордж Дюморье, «Трильби».
– В одном из городов, где я раньше жил, уже не помню, в каком, – сказал Рэд, – был такой обычай, прочитать книгу и оставить на скамейке в парке, чтобы кто-нибудь еще мог её прочитать. Там на многих скамейках можно было найти какую-нибудь книгу.
– Тогда давай прочитаем и оставим, – предложила я.
– Давай, – согласился он.
Мы сели на скамейку и принялись читать, тесно прижавшись друг к другу и положив книгу на колени. История трех художников и девушки-натурщицы и атмосфера Парижа конца девятнадцатого века захватила меня с первых строк. Я думала, может Рэду неинтересно, и он сидит со мной из вежливости. Но, переворачивая страницы, я иногда бросала на него взгляд и видела, что он так же увлечен, как и я.
Мы синхронно читали часа три, и дошли только до середины книги.
Наступал вечер, косые тени от березовых стволов легли на дорожки, становилось всё прохладнее. Пора было уходить.
– А можно взять её домой, а потом принести обратно? – спросила я.
Если в течение трех часов никто не пришел за книгой, значит, она точно ничья, и её оставили для будущих читателей. Я только не могла понять, как можно бросить на скамейке такую интересную книгу?
– Конечно, – кивнул Рэд. – Кто первый?
– Давай ты, – великодушно предложила я.
Мне хотелось еще раз прочитать книгу с начала, и помедленнее. Рэд читал довольно быстро, я за ним едва успевала. А если стану читать первой, буду слишком торопиться, чтобы поскорее отдать книгу другу.
– Давай, – согласился он.
Рэд принес мне книгу на следующий же день, сказал, что роман ему понравился, и всё порывался рассказать, что там дальше происходило. Я останавливала его, чтобы не рассказывал, а то мне будет неинтересно читать, а он только смеялся, и все-таки кое-что рассказал, но так, что только подогрел мой интерес. И я была рада, что нам нравятся одни и те же книги. Значит, у нас много общего.
Следующий день был воскресенье, и я провела его за чтением. А потом стало жалко нести книгу в парк. Знала, захочу перечитать снова через некоторое время. Но было немного неловко, будто я её украла, и через пару дней положила на скамейку другую книгу.
Я до сих пор иногда перечитываю «Трильби», хотя в последние несколько лет всё реже и реже.
– Это одна из моих любимых книг, – сказала я. – Ты помнишь, о чём она?
– Да, – кивнул Рэд. – Она мне тоже нравилась.
– А помнишь, где и когда читал её? – спросила я с затаенной надеждой, что он вспомнит это, а заодно и меня.
– К сожалению, нет.
Не представляю, как можно помнить содержание, а как читал – не помнить. Это так странно, если не сказать страшно. Страшно, когда жизнь разделена на до и после. Я не стала ничего ему рассказывать.
Рэд поставил книгу на полку, и взял в руки раковину.
– Привезли с Черного моря, – пояснила я. – Моя дочь сама нашла.
– Повезло, – улыбнулся Рэд. – Такие большие встречаются редко.
– Ты бывал на Черном море?
– Я смутно помню, как плавал в море, как искал на берегу ракушки. Но какое это было море, и где именно, забыл. Может, узнал бы, если бы увидел. В этой жизни я на море не езжу.
Мы с Игорем в этом году тоже не планировали ехать на юг. Из-за свадьбы дочери, из-за новой машины. И, как выяснилось, из-за того, что Игорь планировал поездку в Турцию без меня.
– Почему?
– Одному ехать – нет настроения. В бывшей компании никого не помню, а новой не завел. В прошлом году Лёша с Ириной звали с собой, но я не поехал. Не хотел третьим лишним быть.
– Чем же ты занимаешься в отпуске?
– В прошлом году на велосипеде ездил на Лежнинское озеро, это в нашей области, в Лебяжском районе. А в этом на автомобиле в Великий Устюг. Так, чисто посмотреть, потому что там не был. А ты что делаешь в отпуске?
– Раньше всегда к тете в Ольгинку на Черное море ездили, а в этом отпуск летом мне не светит.
И вопросы, и ответы звучали немного напряженно и чуть наигранно. Как-то не очень у нас разговор клеился, будто нам и поговорить не о чем. Может, потому что мы у меня дома? И в любой момент может заявиться муж, хотя с прошлой субботы не приходил и не звонил. Ах, да, он же в командировке. И вообще, чего мне его прихода опасаться, мы уже почти в разводе.
Духовка подала сигнал, что еда готова, и я позвала Рэда ужинать. Вспомнила об Инкиных свечах, было бы хорошо поставить их на стол. Но у нас же не романтический, а просто дружеский ужин. Жаль, конечно, но вдруг Рэд не так поймет, если я зажгу свечи.
А вот посуда у меня красивая. Как раз для романтического вечера. За почти двадцать лет от сервизов, что подарили на свадьбу, остались только воспоминания, да разрозненные тарелки, блюдца, чашки, заварочные чайники и молочники. Поэтому год назад я купила новый сервиз. Так Игорь сказал, убрать в кладовку, и доставать только на праздники, чтобы его не постигла участь предыдущей посуды. Все разрозненные предметы дареных сервизов я отправила Игорю на его квартиру, а себе оставила только новый и еще кофейный, которым мы ни разу не пользовались до прошлой субботы.
Прода от 14.12.2020, 20:01
Запеканка получилась вкусная, Рэд даже попросил добавки.
За едой беседа оживилась, Рэд рассказал, как пять лет назад познакомился с Маргаритой Илларионовной, и как она привела его в «Магнит-Сервис». Тогда в экономическом отделе работали только Марго с Ириной. Маргарита Илларионовна была начальником отдела, но, когда Рэд освоился и показал себя, передала должность ему, а сама стала ведущим экономистом. А я рассказала, как мой муж два месяца назад ушел от меня к другой женщине, сгоряча я уволилась со старой работы, познакомилась с Алексеем Антоновым, и он пригласил меня работать на свое предприятие.
Потом мы сидели, продолжали беседовать, и пили кофе. Я варила его три раза, а на четвертый не хватило.
– У тебя очень вкусный кофе, – сказал Рэд. – Я бы не отказался от четвертой чашки. И тебе на утро не осталось... Давай съездим в магазин и купим новую пачку.
Мне не хотелось расставаться с Рэдом, и я согласилась. Хотя кофе обычно покупал Игорь, я понятия не имела, где он его берет. На всём пытался экономить, кроме кофе.
Я призналась, что не знаю, где его продают. В тех магазинах, в которые хожу, такого нет.
– Значит, поедем туда, где я беру кофе, – предложил Рэд.
И мы поехали. Но специализированный магазин, тот самый, где мы покупали капсулы для Марго, был уже закрыт. Он работал до восьми, а уже почти десять вечера. Скоро и обычные магазины закроются.
– Я привезу его тебе завтра, – пообещал Рэд и спохватился: – А как же ты утром без кофе?
– На такой случай у меня есть растворимый. А могу и чай попить.
По утрам для экономии времени я обычно пью растворимый кофе, или чай. Но завтра суббота, и было бы неплохо побаловать себя чашечкой настоящего кофе. Люблю его в любое время суток, но с утра – особенно.
– Везет тебе, – улыбнулся Рэд. – Я, пока кофе не выпью, человеком себя не чувствую... А давай поедем ко мне, и я поделюсь с тобой своими запасами. Или лучше сразу отвезти тебя домой? Наверное, ты уже хочешь спать?
– Сомневаюсь, что вообще засну сегодня, – сказала я. – Мы столько кофе выпили.
– Да, ты права, – согласился Рэд. – Ну что, едем?
– Поехали.
Он щедро отсыпал мне кофе из пакета в жестяную банку с надписью «сахар».
– А, может, теперь ты угостишь меня кофе? – предложила я.
– Так сахара нет, – усмехнулся Рэд, кивнув на банку, которую я держала в руках.
Ответила:
– Тогда поехали ко мне.
И мы поехали. Надеюсь, Рэду тоже не хотелось расставаться со мной, и потому он согласился. А, может, просто не хотел проводить вечер в одиночестве.
Через полчаса мы снова сидели на моей кухне, и снова пили кофе. Был поздний вечер, на кухне горела только одна лампочка над столом, создавая романтический полумрак, в открытое окно лился прохладный воздух с едва заметным и очень нежным медовым ароматом лилейников, цветущих под окнами на клумбе. Мы выпили еще по две чашки кофе. Может, благодаря всему этому в глазах Рэда появился блеск, и смотрел он на меня как угодно, только не равнодушно.
– Знаешь, Элла, когда я увидел тебя в нашем отделе, вдруг почувствовал, как что-то шевельнулось в душе, впервые с того момента, как очнулся после аварии, – признался Рэд, крутя в руках пустую кофейную чашку.
Снова предлагать ему кофе я не стала. В меня ни одного глотка больше не влезло бы, у Рэда, наверное, такая же ситуация. Смущенно молчала, не зная, что ответить. Если сразу была ему не безразлична, почему же он вёл себя со мной так же равнодушно как с другими?
– Сначала думал, показалось. Раньше со мной такого никогда не происходило, – добавил он, словно прочитав мои мысли и ответив на невысказанный вопрос. – По крайней мере, последние пять с лишним лет. Оказалось, не показалось. Я прихожу на работу с одной мыслью, увидеть тебя. Мне очень хорошо, когда ты рядом. С тобой я не чувствую себя одиноким. Но, наверное, я у тебя слишком засиделся.
– Мне тоже нравится быть рядом с тобой, – сказала я и добавила решительно: – Слава, после такой лошадиной дозы кофе за руль лучше не садиться. Оставайся сегодня у меня. А утром вместе позавтракаем и поедем доделывать ремонт в твоей квартире.
– Нет, я не могу остаться. Это... неприлично... мы знакомы меньше месяца, – ответил Рэд, но голос звучал неуверенно, он колебался. – Хотя мне кажется, что знаю тебя уже давно...
– Да ничего неприличного, – заверила я. – У меня есть свободная комната.
– Я могу доехать на такси, – Рэд всё еще колебался. – Зато завтра будет повод снова приехать к тебе.
– Но у тебя дома нет сахара, – напомнила я. – А ты же с утра без кофе никакой.
– По-моему, сегодняшнего мне хватит на пару дней, – улыбнулся он.
– Мне тоже, – ответила я. – Если уж этой ночью уснуть не судьба, давай пойдем, погуляем.
– Давай, – согласился Рэд.
И мы пошли гулять по вечернему городу. О чём-то болтали, чему-то смеялись. Я такой счастливой себя не чувствовала с шестнадцати лет, с тех пор, как мы с Рэдом после школы вот так же гуляли. Только тогда была осень, потом зима. А потом семья Рэда переехала в другой город.
Заметив, что я поёжилась от прохладного ветра, Рэд обнял меня за плечи. И наивно признался:
– Элла, мне нравится тебя обнимать.
– А мне нравится, когда ты меня обнимаешь, – ответила я. И спросила: – А что ты чувствуешь сейчас?
– Не знаю, но это очень приятно, – сказал он. – Сравнить не с чем, поэтому не могу объяснить.
– Ты никого никогда не обнимал? – удивилась я.
– Обнимал. Мать, отца, когда приезжал в гости. Марго на её юбилее. Светлану, когда вел к машине и из машины к её квартире. И раньше... когда ещё пытался встречаться с девушками. Но в то время ничего не чувствовал.
– И не целовал никого?
Мне было стыдно за этот вопрос, но я не удержалась, задала его.
В тот зимний день, когда Рэд сказал, что переезжает, мы гуляли дольше обычного. Было холодно, и он обнимал меня за плечи, чтобы немного согреть. Когда мы подошли к моему дому, я попросила писать мне. Он повернул меня к себе лицом, посмотрел мне в глаза, обнял крепче, улыбнулся и сказал, что напишет. Мы смотрели друг другу в глаза, и лица были так близко друг к другу, что я надеялась, и была почти уверена, что он меня сейчас поцелует. Моё сердце учащенно билось в предвкушении. Но он просто сказал: «Пока», повернул меня лицом к двери моего подъезда и ушел. Я была разочарована.
– В этой жизни – нет, – ответил Рэд. – Не понимал, зачем. А про прошлую не помню. Да мне кажется, и не умею...
Только сейчас мне стало понятно, почему двадцать лет назад он не поцеловал меня, и не написал мне. Зная, что скоро расстанется с очередной подругой, он старался к ней не привязываться.
Теперь я очень хотела, чтобы Рэд меня поцеловал. Но как подтолкнуть его к этому? Разве что поцеловать самой. За двадцать лет я привыкла, что всё за меня решал муж, но если я хочу быть с Рэдом, то снова, как в юности, должна взять инициативу в свои руки. Запихав скромность и нерешительность куда подальше, я повернулась к Рэду:
– Хочешь, научу? – и, не дожидаясь ответа, обвила его шею руками, приподнялась на цыпочки и прикоснулась губами к его губам.
