ГЛАВА 1. НЕВЕСТЫ
Сентябрь 1984 – апрель 1985 гг.
Элле не спалось. Она встала и подошла к окну. Сентябрьская ночь была темна, как ее будущее. Она шагнула к кроватке дочери. С появлением кроватки и других детских вещей в комнате Эллы стало тесно. Она взглянула на дочь. Девочка спала, прижимая ручонками к груди полупустую бутылочку с кефиром.
Элла сразу вспомнила, что сама ужинала лишь кефиром. И поняла, почему не может уснуть. Потому что не знает, чем завтра будет кормить дочь. Зарплата у мамы только через несколько дней, а сама Элла еще не устроилась на работу, так как маленькую Алису не с кем оставлять. Она подошла к туалетному столику и открыла шкатулку, в которой хранила золотые украшения. Раньше она была полна до краев, теперь остались одни сережки и одно колечко с корундами, подаренные отчимом на шестнадцатилетние. Но он уже никогда ничего не подарит Элле. Почти год назад у отчима появилась другая женщина, и они с мамой разошлись. Большую трехкомнатную квартиру разменяли. Маме досталась двухкомнатная, а отчиму – однокомнатная и машина.
А Элла, когда развелась с мужем, не получила вообще ничего. После свадьбы и до развода они жили в квартире родителей Стаса, которые все еще были в длительной заграничной командировке, и Элла там была не прописана. Никаких совместно нажитых вещей у них не было. Уходя, Элла забрала только ребенка, детские и свои вещи и драгоценности, которые Стас дарил в первый год их совместной жизни, и которые не успел пропить.
Первой из шкатулки исчезла бриллиантовая подвеска. Стас продал ее и пропил. Золотые кольца, броши, сережки и цепочки регулярно исчезали из шкатулки, пока Элла не ушла жить к маме. Остальное она продала уже сама, чтобы как-то прожить. Потому что мама давно уже не заведующая магазином, а простая уборщица в какой-то третьеразрядной конторе. Понятно, что на ее зарплату втроем прожить невозможно.
Элла с сожалением закрыла шкатулку. Продавать последние украшения не хотелось. Но что же делать? Устроиться на работу? На любой работе зарплата только через месяц. А куда девать Алиску? Она еще слишком мала даже для яслей...
«Какая же я была дура, что перестала ходить к Лёшке, – с тяжелым вздохом подумала Элла. – Ну, подумаешь, не может ничего делать по дому. Будто Стас что-то делал в последнее время. Зато Лёшка не пьет. И скоро окончит институт, будет работать инженером, будет получать большую зарплату... Я уже так давно не покупала себе новых вещей... а то, что было поновее, пришлось продать... Боже, как надоела такая жизнь!.. Может, еще раз сходить к Лёшке?.. Нет, как же я пойду?.. У меня и одеться-то прилично не во что... Ах, дура я, сто раз дура, что отказалась от Лёшки! Если бы действовала настойчивей, могла бы уже снова быть его невестой или даже женой...»
И она предалась мечтам, как это было бы хорошо.
*
Маша уже почти заснула, когда вдруг кто-то тронул ее за руку. Она вздрогнула от неожиданности, и открыла глаза. У кровати стояла Юля.
– Маш, ты не спишь? – шепотом спросила она. – Я поговорить с тобой хочу, можно?
– Можно. Иди сюда, а то замерзнешь.
Маша подвинулась, и Юля легла рядом.
– Я ждала, пока девчонки уснут, – шепнула она. – Ой, Машенька, я такая счастливая! Сашка предложил мне замуж! Завтра поедем заявление подавать!
– Значит, ты не будешь делать аборт?
– Ну конечно нет! – шепотом воскликнула Юля. – Да я, наверное, все равно не решилась бы... А знаешь, зачем Сашка в Москву ездил? Кольца обручальные покупать! Смотри, какое!
Она подняла руку, и в сером полумраке комнаты на ее пальце тускло блеснуло золотое колечко.
– Он хотел сделать сюрприз, потому и уехал без меня, – пояснила Юля.
– Он привез кольца сюда? – запоздало удивилась Маша.
– Ну да. В городе же мы не встретились.
– Значит, он обо всем догадался?
– Нет, – Юля помотала головой. – Он подошел сегодня утром, по дороге в столовую, и сказал: «Юлька, я не знаю, за что ты на меня сердишься. Может, ты меня разлюбила. Но я по-прежнему люблю тебя, и не могу без тебя. Выходи за меня замуж». И протянул кольцо. Я кольцо не взяла, а спросила: «Чего это ты вдруг решил на мне жениться?» – «Ну, мы же еще летом вместе так решили, разве нет?» – ответил он. «А почему ты в Москву уехал без меня, и даже не сообщил, что поехал?» – спросила я. А он сказал: «Так я же за кольцами ездил, у нас же в Кирове ничего нет. Хотел сюрприз преподнести. Я же не знал, что ты позвонишь именно в тот день. Извини, если я в чем-то виноват». – «А почему же ты не пришел ко мне, когда приехал в общежитие?» – спросила я. «Но ты же приехала только первого сентября, перед самым отъездом в колхоз, – ответил он. – А на вокзале так на меня посмотрела, что я не решился к тебе подойти. Думал, ты меня разлюбила». Я сказала: «Я тебя не разлюбила, просто обиделась. Думала, что ты уехал в Москву с другой девчонкой. Думала, ты меня разлюбил. И еще по одной причине, о которой ты мог бы и сам догадаться». Он пожал плечами и сказал: «Никаких грехов за собой больше не знаю. Скажи, чем я тебя так обидел, и я постараюсь загладить вину». – «Загладить не удастся, – ответила я. – Но я тебя прощаю». – «Ну, скажи, чем я так провинился, что даже не загладить?» – допытывался он, и тогда я сказала: «Это будет видно всем месяца через два...» А он смотрит на меня, как баран на новые ворота, и ничего понять не может. Тогда я добавила: «Я беременна». Он так обрадовался! Надел кольцо мне на палец и сказал: «Завтра же поедем и подадим заявление в ЗАГС. Ты согласна?» Я ответила: «Да». А он добавил: «Но давай будем считать, что мы поженились сегодня». Я тоже надела ему кольцо на палец... И мы поклялись друг другу всегда быть вместе... Ой, Машенька, я такая счастливая!
– Ну вот, видишь, я же говорила, все будет хорошо, – улыбнулась Маша, обнимая подругу. – Я так за тебя рада! Ты теперь невеста... Юль, а ты любишь Сашку?
– Маш, ну о чем ты говоришь?! Конечно, люблю! Да я... я жить без него не могу! Ты пока никому не говори, что мы женимся. Мы с Сашкой хотим устроить ребятам сюрприз.
– Ладно. Не скажу.
Они так и уснули вдвоем на одной кровати. А рано утром Юля и Саша уехали в город.
Лёшка уже чувствовал себя вполне здоровым, и вместе со всеми пошел на работу.
В столовой, за завтраком Алла вдруг сказала, вроде бы обращаясь к одной Наташке:
– Наташа, ты знаешь, Юлька Баринцева беременна.
Она сказала это не очень громко, но достаточно громко, чтобы ее услышали все. Разговоры в зале моментально смолкли.
– Какой ужас! – округлив глаза, громким шепотом воскликнула Наташка.
– А я-то всегда считала Юльку порядочной девушкой, – продолжала Алла.
– Я тоже, – подхватила Наташка.
– Но, видимо, права пословица, что в тихом омуте черти водятся, – добавила Алла.
– А как думаешь, от кого она беременна? – полюбопытствовала Наташка.
– Не знаю, – пожала плечами Алла. – Но наверняка не от Зубова. Иначе зачем бы им ссориться. Она теперь требует, чтобы он на ней женился.
– А он что?
Алла и Наташа все более понижали голоса, но в столовой воцарилась мертвая тишина, ребята даже ложками стучать перестали.
– Не знаю, – Алла снова пожала плечами. – Теперь или он заставит ее сделать аборт, или она заставит его на ней жениться. Но я думаю...
Алла не успела договорить. Коновалов вскочил и так стукнул кулаком по столу, что тарелки подпрыгнули и жалобно звякнули, а все ребята вздрогнули от неожиданности.
– Девушки, попрошу вас в общественном месте разговаривать потише! – рявкнул Комиссар.
Алла и Наташа возмущенно взглянули на Сергея, и замолчали, они и так говорили уже почти шепотом.
«Откуда Алла знает, что Юлька беременна?» – подумала Маша, и, когда они вышли из столовой, спросила:
– Леш, ты кроме Сашки никому ничего не говорил?
– Нет.
– Даже не намекал никому?
– Нет! – Лёшка обиделся, что Маша его в чем-то подозревает. – Я и Сашке-то не сказал ничего определенного. Сказал только, долго ли ты еще собираешься девчонку мучить, лучше признайся, любишь или нет. А если ждешь, что она сама сделает первый шаг, то извини тогда, кто из вас мужчина? А он ответил, что завтра же прямо с утра скажет ей, что любит. Всё.
– Извини, – виновато сказала Маша.
– Ладно, проехали, – ответил Лёшка.
На поле к Маше подошли Мила и Марина.
– Маш, это правда, что Алка говорила? – спросила Мила.
– А почему ты у меня спрашиваешь? – раздраженно ответила Маша. – Вот у Алки и спроси!
– Но ты же близкая подруга Юли, – сказала Марина. – Ты должна знать.
– Ничего я не должна! – разозлилась Маша. – Но если вам от этого станет легче, скажу. Алка врет.
– Алка зря говорить не станет, – засомневалась Мила.
– А про тебя и Славика она тоже не зря говорила? – прищурилась Маша.
Мила обиженно поджала губы, а Марина сказала:
– Маш, ну зачем ты...
– Затем, – резко сказала она. – Если вы Алке верите, зачем ко мне пришли?
– Потому и пришли, что сомневаемся в ее словах, – сказала Марина.
– Я уже всё сказала. Больше добавить нечего, – отрезала Маша.
Девушки отошли. Маша еще не успела остыть от гнева, когда к ней подошли Яшка Постромин и Сашка Метелев.
– Маш, это что, правда, что Алка в столовой говорила? – спросил Яшка.
– Неужели и вы ей поверили?! – возмутилась Маша.
– Но уехали же они куда-то сегодня, – пожал плечами Сашка.
– Думайте, что хотите, если вы такие идиоты, что правду от вранья отличить не можете! – ответила Маша и отвернулась.
Коновалов работал рядом, поэтому слышал всё, о чем спрашивали Машу девушки и парни. Он оторвался от сосредоточенного собирания клубней, встал и сказал:
– Ребята! Прошу всех подойти сюда на несколько минут. Проведем внеплановое комсомольское собрание.
Ребята подошли. Кто уселся на перевернутые ведра, кто остался стоять. Только Алла и Наташа остались на своем ряду.
– А вас что, не касается? – крикнул им Нехорошков.
– Работать надо, а не собрания проводить, – ответила Алла, продолжая собирать картошку.
Испугалась, ясно, как день. Так не устраивала бы этот спектакль. Маша поняла, разговор Аллы и Наташи в столовой был затеян специально. Но откуда Алла узнала про Юльку, и про ее беременность? И непонятно, зачем рассказала об этом так, чтобы слышали все. Неужели вспомнила давний инцидент про «семью не без урода»? Вполне возможно, Алла этого и не забывала, и, как только выдалась возможность, решила отомстить Юльке, выставив ее перед однокурсниками в дурном свете.
– Вы сами подойдете, или вас тащить силой? – спросил Сергей и сделал два шага по направлению к девушкам.
Алла с Наташей бросили ведра на землю и нехотя подошли.
– Собрание будет коротким, поэтому секретаря выбирать не будем, президиум тоже, – сказал Комиссар.
– Между прочим, комсорг не ты, а Комаров, – заметила Наташка.
– Ничего, он возражать не будет, если это собрание проведу я, – ответил Комиссар и продолжал: – На повестке дня один вопрос: о поведении студентки нашей группы Аллы Андреевой.
– А что я? – возмутилась та, но как-то не очень уверенно. – Чуть что, так сразу я!
И сделала вид, будто не понимает, зачем Коновалов затеял это собрание.
– Помолчи, – сказал Сергей, не глядя на Аллу. – У тебя будет возможность высказаться. Ребята! Все вы сегодня слышали, что говорила Андреева о Юле. Я считаю, что это гнусная ложь, сплетня. Алла, я спрашиваю тебя, – он повернулся к ней. – Как ты могла сказать такое о своей подруге?
– А что я такого сказала? – Алла сделала невинное лицо.
– Я не намерен повторять, – резко ответил Комиссар. – Все слышали, что ты говорила. А теперь скажи, чем ты ручаешься за правдивость своих слов?
– А тем, что Алла никогда не врет! – заступилась за подругу Наташа.
– Тебе слова не давали, – сказал Сергей. – Я пока что Андрееву спрашиваю. Что же ты молчишь, Алла? Откуда у тебя такая информация?
– Я слышала это ночью от Машки и Юльки, – буркнула Алла.
Теперь Маше стало все ясно. Юля подумала, что Алла и Наташа уснули, и принялась рассказывать свои новости. Скорее всего, Алла тоже не могла уснуть после выяснения отношений с Машей, и все слышала.
– Маша, что ты скажешь? – спросил Сергей.
– Все это неправда, – ответила она. – Мы разговаривали с Юлей ночью, но не об этом.
– А о чем? – спросил Постромин.
– А это никого не касается.
– Видите, видите! – закричала Алла радостно, указывая на Машу пальцем. – Она не хочет говорить! Значит, я права! Они об этом ночью разговаривали!
– Это еще не доказательство, – возразил Сергей. – А даже если предположить, что ты говорила правду, Алла, в чем я сильно сомневаюсь, ты все равно не имела права говорить об этом во всеуслышание.
– А я и не говорила всем! – вызывающе сказала Алла. – Я вообще-то с Наташей разговаривала! И не виновата, что вы любите подслушивать чужие разговоры!
«Сейчас опять выкрутится, и выйдет сухой из воды, – с беспокойством подумала Маша. – Опять повернет всё так, что окажется права, а все остальные в дураках. Конечно, со временем они поймут, что Алка врала, но когда еще это будет... Надо срочно что-то предпринять, а то некоторые уже почти верят Алке... И надо же, как все извратила! Теперь даже если Юлька с Сашкой приедут и объявят, что женятся, многие решат, что Юлька заставила Сашку на ней жениться... Что же делать? Рассказать правду? Но Юлька просила никому не говорить... А, ладно, чистое имя подруги дороже ее тайны».
– Я не понимаю, зачем мы тут собрались, – между тем продолжала идти в наступление Алла. – Уж если и надо обсуждать чье-то поведение, то не мое, а ваше, дорогие мои однокурсники! За подслушивание чужих разговоров!
– А ты разве не подслушивала ночью? – спросила Маша.
– А мне просто некуда было деваться! – развела руками Алла. – Вы шептались так громко, что и мертвого могли разбудить!
– Значит, ты утверждаешь, что мы говорили о том, как Юльке заставить Сашку жениться на ней, да? – спросила Маша, глядя прямо в глаза Алле.
– Да! – не моргнув глазом, ответила та.
– Ах, так, значит, если девушка заставляет парня против его воли жениться на ней, он сразу с горя дарит ей обручальное кольцо? – продолжала Маша. – Это он с горя сегодня утром выглядел таким радостным? А Юлька была такая счастливая потому, что Сашка заставляет ее аборт делать?
Алла удивленно уставилась на Машу. Не ожидала от нее такого напора. Маша и сама от себя подобного не ожидала. Но злость на несправедливые Алкины обвинения придала смелости и красноречия.
– А я видел вчера у Юльки кольцо, – сказал вдруг Славик.
– И я видел, – подтвердил Коля Сорокин.
– А я у Сашки кольцо видел, – добавил Витька Комаров.
– И я, – подхватил Яшка Постромин.
Маша облегченно и радостно вздохнула. Как хорошо получилось: и подругу защитила, и тайну не выдала. Ну, разве что ребята сами теперь догадаются...
– Так, они что, заявление подавать поехали? – спросил Дорогин.
– Понятия не имею, – ответила Маша. – Вообще-то они поехали в город потому, что у Юльки скоро день рождения.
– Итак, – заключил Комиссар. – Правду или нет говорила Андреева, подслушивали мы ее разговор с Наташей в столовой, или нам просто некуда было деваться, неважно. Неважно, всем она говорила, или только одной подруге. Важно, что Андреева поступила очень нехорошо по отношению к Юле. Поэтому предлагаю ее наказать. Давайте решать, что с ней делать.
– Предлагаю объявить устный выговор, – сказала Мила, на что Алла лишь презрительно хмыкнула.
