В уголке, в тишине между воронками пожаров и оглушительным шёпотом толпы, Ньют видел всё это сверху, как художник смотрит на своё полотно. Он улыбнулся едва заметно — не радостно, а спокойно — как тот, кто довёл эксперимент до конца, и теперь может спокойно взять занавес.
Ольвер вернулся к Эйдену и к месту, где держали V. Эйден был уставшим, в чёрных очках — лицо его источало смесь облегчения и пустоты.
— Ты молодец, — сказал Ольвер напоследок, бросая ему коронную фразу. — А ты неплохо справился, Эйден, но до меня тебе как до луны!
Эйден, не скрывая усталости, вернул:
— Было бы забавно умереть от удара молнии.
Ольвер усмехнулся и добавил:
— Ты бы закрыл свой рот, Ольвер, ты опоздал.
— И мне набили три лишних синяка, — усмехнулся Ольвер, кладя руку на плечо Эйдена.
Они оба засмеялись — смех был коротким и горьким, но тот — порядок был восстановлен.
---
Ночь постепенно утихала. Людовик и Королева шли под охраной, под ярким светом прожекторов; Майкла увозили в стационар под пристальным наблюдением; V — в фургон для особо опасных преступников; Эйден и Ольвер шли по улицам, полные мыслей.
А на крыше, где тянулись следы от ракет фейерверков, Ньют смотрел на город и тихо сказал сам себе:
— Хорошо. Эксперимент дал результат. Но это — только начало.
И мир, уставший и потрёпанный, ещё долго поднимался на ноги, не подозревая, что самое жёсткое испытание — только открыло глаза.
На следующий день город был тихим. Вчерашний хаос уже вошёл в историю, а на улицах чувствовалось странное спокойствие — будто бы сам воздух осознавал, что одна эпоха завершилась.
V стоял в клетке суда. Лицо его было бледным, но спокойным. Судья прочитал приговор:
— Подсудимый… смертная казнь.
V не дрогнул, будто ожидал этого с самого первого дня, когда надел маску.
Его увели. Толпа шумела, но его глаза были пустыми.
---
Уход Ольвера
Ольвер собрал свои вещи, легко и быстро, будто бы просто закрывал ещё одно дело. Подошёл к Эйдену, и они обменялись коротким взглядом — взглядом людей, которые прошли через слишком многое.
— Ну что, детектив, — сказал Ольвер, — справился неплохо. Но до меня тебе всё равно как до Луны…
Он улыбнулся криво, почти по-доброму.
Эйден фыркнул:
— Проваливай уже.
Они пожали руки. Крепко. Как союзники, а не соперники.
И Ольвер ушёл.
---
Праздник «Золотой семёрки»
Золотая семёрка сидела в их баре — уже официальном штаб-квартире. Пили, смеялись, шумели. Теперь они — главная организация города. Теперь они — новые вершители судьбы.
Брайан же сидел отдельно, на крыше, рядом с Ньютом. Ньют смотрел вдаль — туда, где сверкали огни ночного города.
— Что будем делать дальше? — спросил Брайан.
Ньют усмехнулся:
— Ты слышал выражение «капитан последним покидает корабль»?
— Ты опять говоришь загадками.
— А как иначе?
Пауза.
Ветер трепал пальто Ньюта, будто хотел унести его тень.
— Помнишь тот киберпанк, который ты купил на аукционе? — спросил Ньют.
— Да.
— Он мне нужен. У меня есть новый план.
Брайан лишь кивнул. Он доверял Ньюту больше, чем кому-либо в мире.
Ньют поднялся.
— Я пойду прогуляюсь.
И исчез в темноте, словно растворился в собственных мыслях.
---
V перед казнью
Эйден вошёл к нему в камеру. V сидел неподвижно, глядя в стену.
— Не говорите моей матери, что я сделал, — тихо сказал он.
— После того как вы меня убьёте… она всё равно не узнает, где я похоронен.
— А если мы расскажем ей? — спросил Эйден.
V покачал головой:
— По закону родственникам ничего не говорят. После приговора меня увезут… и всё. Вы меня забудете.
Эйден присел ближе:
— Вряд ли у меня получится забыть тебя.
На секунду между ними воцарилась тишина. Не ненависть. Не жалость. Просто усталость.
---
Последний день Эйдена
Это был его последний день в участке. Он знал — после такого невозможно продолжать ту же жизнь.
Он подошёл к Виктории.
Она стояла у окна и, увидев его, поняла всё без слов.
Эйден обнял её.
— Теперь ты детектив города.
Она разрыдалась.
— Почему ты уходишь?..
— Потому что я тоже человек, Вика.
Он собрал чемодан дома. Закрыл дверь. Навсегда.
---
Аэропорт
Эйден сидел в зале ожидания, глядя на огромные стеклянные окна.
Рядом кто-то сел. Он даже не повернулся — уже знал кто.
Ньют.
Словно мир сам решил, что они должны увидеться.
Ньют лениво повернул голову:
— Знаете, детектив Эйден… каждый человек в этом мире несёт свои грехи. Они не исчезают, не растворяются. Но это не меняет того факта, что мы всё равно делаем то, что должны.
Эйден повёл плечом, словно эти слова сбросили часть тяжести с него.
И когда самолёт поднялся над городом, внизу остались улицы, преступления, друзья, враги — и жизнь, которую он оставил позади.
Помимо облаков, там был путь. Новый.
---
«Знаете, этот мир не управляется законами, написанными на бумаге.
Он управляется людьми. Одними — в соответствии с законом. Другими — нет.
От каждого человека зависит, каким будет его мир. Каким он его сделает.
И всё не так просто, как нас учат в школе.
Я всё запорол.
Так же, как Брюс. И Поли.
Мы хотели жить лучше…
Но в конце концов попали гораздо хуже, чем остальные.
Знаете, я думаю, что во всём нужно знать меру.
Да, меру — вот хорошее слово.
Тот, кто хочет слишком многое — рискует потерять абсолютно всё.
Правда,
тот, кто слишком мало хочет от жизни — может не получить ничего.»
© Брайан Кроуфорд
Ольвер вернулся к Эйдену и к месту, где держали V. Эйден был уставшим, в чёрных очках — лицо его источало смесь облегчения и пустоты.
— Ты молодец, — сказал Ольвер напоследок, бросая ему коронную фразу. — А ты неплохо справился, Эйден, но до меня тебе как до луны!
Эйден, не скрывая усталости, вернул:
— Было бы забавно умереть от удара молнии.
Ольвер усмехнулся и добавил:
— Ты бы закрыл свой рот, Ольвер, ты опоздал.
— И мне набили три лишних синяка, — усмехнулся Ольвер, кладя руку на плечо Эйдена.
Они оба засмеялись — смех был коротким и горьким, но тот — порядок был восстановлен.
---
Ночь постепенно утихала. Людовик и Королева шли под охраной, под ярким светом прожекторов; Майкла увозили в стационар под пристальным наблюдением; V — в фургон для особо опасных преступников; Эйден и Ольвер шли по улицам, полные мыслей.
А на крыше, где тянулись следы от ракет фейерверков, Ньют смотрел на город и тихо сказал сам себе:
— Хорошо. Эксперимент дал результат. Но это — только начало.
И мир, уставший и потрёпанный, ещё долго поднимался на ноги, не подозревая, что самое жёсткое испытание — только открыло глаза.
На следующий день город был тихим. Вчерашний хаос уже вошёл в историю, а на улицах чувствовалось странное спокойствие — будто бы сам воздух осознавал, что одна эпоха завершилась.
V стоял в клетке суда. Лицо его было бледным, но спокойным. Судья прочитал приговор:
— Подсудимый… смертная казнь.
V не дрогнул, будто ожидал этого с самого первого дня, когда надел маску.
Его увели. Толпа шумела, но его глаза были пустыми.
---
Уход Ольвера
Ольвер собрал свои вещи, легко и быстро, будто бы просто закрывал ещё одно дело. Подошёл к Эйдену, и они обменялись коротким взглядом — взглядом людей, которые прошли через слишком многое.
— Ну что, детектив, — сказал Ольвер, — справился неплохо. Но до меня тебе всё равно как до Луны…
Он улыбнулся криво, почти по-доброму.
Эйден фыркнул:
— Проваливай уже.
Они пожали руки. Крепко. Как союзники, а не соперники.
И Ольвер ушёл.
---
Праздник «Золотой семёрки»
Золотая семёрка сидела в их баре — уже официальном штаб-квартире. Пили, смеялись, шумели. Теперь они — главная организация города. Теперь они — новые вершители судьбы.
Брайан же сидел отдельно, на крыше, рядом с Ньютом. Ньют смотрел вдаль — туда, где сверкали огни ночного города.
— Что будем делать дальше? — спросил Брайан.
Ньют усмехнулся:
— Ты слышал выражение «капитан последним покидает корабль»?
— Ты опять говоришь загадками.
— А как иначе?
Пауза.
Ветер трепал пальто Ньюта, будто хотел унести его тень.
— Помнишь тот киберпанк, который ты купил на аукционе? — спросил Ньют.
— Да.
— Он мне нужен. У меня есть новый план.
Брайан лишь кивнул. Он доверял Ньюту больше, чем кому-либо в мире.
Ньют поднялся.
— Я пойду прогуляюсь.
И исчез в темноте, словно растворился в собственных мыслях.
---
V перед казнью
Эйден вошёл к нему в камеру. V сидел неподвижно, глядя в стену.
— Не говорите моей матери, что я сделал, — тихо сказал он.
— После того как вы меня убьёте… она всё равно не узнает, где я похоронен.
— А если мы расскажем ей? — спросил Эйден.
V покачал головой:
— По закону родственникам ничего не говорят. После приговора меня увезут… и всё. Вы меня забудете.
Эйден присел ближе:
— Вряд ли у меня получится забыть тебя.
На секунду между ними воцарилась тишина. Не ненависть. Не жалость. Просто усталость.
---
Последний день Эйдена
Это был его последний день в участке. Он знал — после такого невозможно продолжать ту же жизнь.
Он подошёл к Виктории.
Она стояла у окна и, увидев его, поняла всё без слов.
Эйден обнял её.
— Теперь ты детектив города.
Она разрыдалась.
— Почему ты уходишь?..
— Потому что я тоже человек, Вика.
Он собрал чемодан дома. Закрыл дверь. Навсегда.
---
Аэропорт
Эйден сидел в зале ожидания, глядя на огромные стеклянные окна.
Рядом кто-то сел. Он даже не повернулся — уже знал кто.
Ньют.
Словно мир сам решил, что они должны увидеться.
Ньют лениво повернул голову:
— Знаете, детектив Эйден… каждый человек в этом мире несёт свои грехи. Они не исчезают, не растворяются. Но это не меняет того факта, что мы всё равно делаем то, что должны.
Эйден повёл плечом, словно эти слова сбросили часть тяжести с него.
И когда самолёт поднялся над городом, внизу остались улицы, преступления, друзья, враги — и жизнь, которую он оставил позади.
Помимо облаков, там был путь. Новый.
---
«Знаете, этот мир не управляется законами, написанными на бумаге.
Он управляется людьми. Одними — в соответствии с законом. Другими — нет.
От каждого человека зависит, каким будет его мир. Каким он его сделает.
И всё не так просто, как нас учат в школе.
Я всё запорол.
Так же, как Брюс. И Поли.
Мы хотели жить лучше…
Но в конце концов попали гораздо хуже, чем остальные.
Знаете, я думаю, что во всём нужно знать меру.
Да, меру — вот хорошее слово.
Тот, кто хочет слишком многое — рискует потерять абсолютно всё.
Правда,
тот, кто слишком мало хочет от жизни — может не получить ничего.»
© Брайан Кроуфорд
