Глава 1. Навстречу знаниям
Долгое время разумным расам принадлежало два мира-близнеца, один из которых всегда хотели заполучить существа, обитавшие за гранью мира. Но искусными были маги и бесстрашными воины. Они с честью хранили грань обоих миров, не давая врагам уничтожить то, что создавалось тысячелетиями. Очередное вторжение планировалось весьма тщательно, и их натиск был таким, как будто каждый из атакующих бился в последний раз…
С большими потерями, но всё могло бы закончиться как всегда. Только в этот раз исход боя определило предательство. Тщеславие молодой магини Никаэллит Хальтэа, сыграло решающую роль и два мира снова были поделены между светом и тьмой. Существа иной стороны победили. А имя предательницы было проклято в веках…
«Хроники Близнецов» — автор неизвестен.
Никогда не любила зеркала. И старалась в них подолгу не заглядываться. Особенно ночью. Мне всё время казалось, что кто-то вот-вот выглянет из-за плеча и протянет руку сквозь прозрачную гладь, а порой чудилось, будто и вовсе не моё это отражение и взгляд двойника напротив, принадлежит кому-то другому. Чужому и страшному…
Настоящая фобия, прочно укоренившаяся в моём сознании, от которой так и не смогла избавиться. Но если честно, то особо не страдала — привыкла. Ведь внешностью природа наградила меня не ахти какой и смысла красоваться перед зеркалами не было.
Вот и сейчас, преодолев неприятное до дрожи, ощущение неприязни и страха к собственному отражению, я пыталась наскоро прихорошиться. Пока из зеркала на меня взволнованными серо-зелёными глазами смотрел мой двойник, я боролась с копной непослушных тёмных волос, достававших мне до талии. Условно я называлась шатенкой. Странный не желающий определяться цвет, делал меня в зависимости от освещения то медно-рыжей, то тёмно-русой.
В остальном внешность до отвращения типична и меня, как обладательницу, не радует. В свои шестнадцать я имею средний рост и нескладную комплекцию, изъяны которой привыкла прятать под мешковатой одеждой. Меня легко спутать с кем-нибудь в толпе или не узнать, что происходит чаще.
Единственное, чем я могу, наверное, гордиться помимо волос, это аккуратный прямой нос и красивой формы губы, но на носу даже зимой появлялась отвратительная россыпь веснушек.
И сегодня, когда в этот зимний день, когда мне исполнялось шестнадцать, я надеялась выглядеть хоть чуточку лучше. Мечталось вернуться в колледж и больше не быть объектом насмешек… но я знала, что превратиться из неуклюжего гадкого утёнка в прекрасного лебедя в одну ночь просто невозможно. К тому же для этого, как известно, необходимо прикладывать физические усилия, а не сидеть с книгами сутки напролёт.
Родители, сестра и подруга устроили для меня небольшой семейный праздник с неизменным тортом и шампанским, вручили подарки, а вечером разошлись по своим делам, оставив в одиночестве.
Так обычно проходили все мои дни рождения. Словно близкие люди стремились скорее выполнить свой долг, для того, чтобы успокоить собственную совесть. А потом всё. Та же холодная отстранённость день ото дня.
Покинув пустую прихожую, после того как все разошлись кто куда, я отправилась к себе в комнату, где присела на краешек стола и устремила взгляд на метель за окном.
Кончиками тёплых пальцев медленно вывела несколько узоров на стекле, запотевшем от дыхания. Снаружи неуютно — воет вьюга, и стонут под натиском ветра металлические перекрытия крыш. Во всей трёхкомнатной квартире, кроме маленькой комнаты, служившей мне пристанищем, тихо и темно.
Здесь же царит полумрак. Ночной светильник освещает только кровать и часть стола. Старый шкаф, пропитавшийся запахом книг и лёгким ароматом горной лаванды, укрыт мраком. Словно древний мудрый страж хранит он книги по магии, религиям народов мира, системам карт и, конечно же, мифам и легендам, ну как же без них. Вся нижняя полка забита вырезкам из газет и журналами. Некоторые из них обветшали, затёрты до дыр, но выкинуть не поднимается рука. В этой сонной реальности они кажутся мне достойными того, чтобы за них цепляться. Почему? Сложно сказать. Это нужно просто ощущать. Когда окружающая действительность теряет свою значимость, вдруг становится важной любая мелочь, рождающая отклик в душе.
Моё восприятие — моя защита. Только отчего же так больно и обидно? Почему я, вместо того, чтобы отвлечься от дурных мыслей сижу на подоконнике своей комнаты и тихо лью слёзы?
Футляр с гадальными картами, зажатый в руке до побелевших костяшек пальцев, не приносит успокоения. Обычно они утешают меня, но сейчас кажутся предателями…
Выпрямившись, я протянула руку, щёлкая задвижками форточек. Ворвавшийся ветер, бросил в лицо колючую снежную пыль, обжигая своим прикосновением кожу. Глубокий вдох и порция ледяного воздуха лучше всякой воды помогает прийти в себя.
Окончательно отвлекает от грустных переживаний, только тихий стук в дверь. У родителей есть свои ключи, поэтому первым делом я метнулась в ванную комнату, чтобы умыться, а уж потом пошла открывать нежданному визитёру.
Нет, я не была беспечной настолько, чтобы распахивать дверь не узнав, кто за ней, а потому сначала посмотрела в глазок. Только это помогло мало. На площадке как всегда царила полная темень. Ну, ясно, лампочки опять выкрутили или разбили.
— Кто там? — спросила я уверенным и уже ничуть не дрожащим голосом.
— Светлова Влада? — послышался вопрос-утверждение, а затем: — Я с подарком.
Голос говорившего отчего-то показался мне смутно знакомым и рука будто сама потянулась к замку, открывая…
Едва дверь отворилась, нежданный гость, не дожидаясь приглашения, шагнул в квартиру, мягко оттесняя меня в сторону.
— Кто вы? — спросила я, потрясённо разглядывая вошедшего мужчину.
Он на миг застыл, пристально рассматривая меня с высоты своего роста, что позволило мне в свою очередь изучить его неординарную по местным меркам внешность.
Незнакомец был высок, атлетического телосложения, с длинными тёмными волосами каштанового оттенка, зачёсанными назад и перехваченными на затылке в хвост. Это уже само по себе выглядело необычно, поскольку ни один из моих знакомых парней или мужчин не утруждал себя уходом за такой шевелюрой. Город у нас маленький, климат жёсткий. На первое место ставится практичность, а уж после красота. Да и потом, многие считали, что длинные волосы — это женский удел.
Но женственности в незнакомце было ни на грамм. Напротив, его причёска как будто подчёркивала волевое скуластое лицо с резким изломом бровей, тяжёлым подбородком, тёмной загорелой и немного обветренной кожей. Тёмно-карие глаза казались чёрными в тусклом вечернем свете. Безусловно, вечерний визитёр являлся одним из самых красивых представителей сильной половины… но человечества ли? Уж слишком странной и нездешней была эта красота.
Одежда стильная чёрная вместо привычной для данного сезона тёплой мужской куртки или полушубка, он носит, причём на голое тело, странного покроя чёрный плащ с капюшоном. На ногах штаны из какой-то грубой, но не джинсовой ткани. Штанины заправлены в тяжёлые кожаные сапоги с высокими голенищами, металлическими пряжками и заклёпками.
Только я запоздало обратила внимание на то, что свидетельства прогулки этого мужчины через метель и непогоду странным образом отсутствуют. Ни дать ни взять ролевик или аниматор. Но неужели, мои родные всё же пошли дальше посиделок с тортом и решили утроить мне сюрприз в виде розыгрыша? Сейчас разберёмся.
— Пусть ты меня и не помнишь, но мы почти что родственники, Влада, — сообщил этот странный мужчина, продолжая внимательно за мной наблюдать. — Закрой дверь и мы серьёзно поговорим.
Хех, вот это поворот! Я даже немного выпала и мою голову снова посетила мысль о розыгрыше.
Угрозы я не чувствовала. Дверь он и сам за собой закрыл, когда зашёл, и мне оставалось только щёлкнуть замком. Это странно, но от незнакомца словно исходила аура уверенности и силы, которая не пугала, а заставляла себя чувствовать себя также. Похожее чувство могло бы возникнуть при встрече с надёжным другом и защитником. Неужто я и в самом деле его когда-то знала?
Обернувшись, я последовала следом за мужчиной, который с невозмутимым видом прошёл по коридору и направился именно в мою комнату, как будто бывал тут раньше. С такой же невозмутимостью он присел на край стола, как это обычно делала я, и бросил равнодушный взгляд на окружающую обстановку, лишь на мгновение зацепившись на моём собрании оккультной литературы, после чего снова переключился на меня.
— Присаживайся, Влада, — по-хозяйски предложил он.
Я иронично приподняла бровь, но, тем не менее, присела на спинку собственной кровати, чтобы находиться с собеседником на одном уровне и не позволить ему смотреть на меня сверху вниз.
— Извините, но я вас почти не помню, — призналась я честно, пытаясь перебрать в памяти всех известных мне родственников.
— Почти? — спросил незнакомец с лукавой усмешкой.
Я кивнула. Странное двоякое ощущение складывалось. И в самом деле, я не помнила его, но при этом и не могла утверждать, что не знаю совсем.
— Когда-то мы были близкими друзьями, милая.
— Когда-то? — переспросила я.
— Ты ведь задумывалась о том, что живёшь не своей жизнью? — вместо ответа услышала я. — Жизнь в этом мире вообще подобна сну и ты как никто другой понимаешь это. С самого начала ты знала.
Кивнула. Потому что это было правдой. Я всегда думала именно так.
— Я пришёл, чтобы разбудить тебя и вернуть домой.
Впервые за последние десять минут что-то во мне запротестовало и начало сопротивляться, уверяя в нереальности происходящего. На мой день рождения приходит человек говорящий то, что я хочу слышать. Это розыгрыш, а не иначе…
— Мой дом здесь! Здесь мои родные и друзья! — возразила я.
— Поверь, Влада. Твои родные и друзья даже не вспомнят о том, что ты была. Их даже нет рядом сейчас. Они устроили для тебя праздник, словно поставили галочку и с чувством выполненного долга разбежались. А ведь твои так называемые родители скрыли самое главное — ты не родная им…
С этими словами в руках незнакомца появился какой-то документ.
— Это документы об удочерении.
— Быть не может! Это какая-то шутка! Розыгрыш! — закричала я, но выхватив бумагу из его рук, поняла, что незнакомец прав. Росписи. Печати. И чувство, что он прав. А вернее любой формальности. Они всегда лгали мне и даже в день моего шестнадцатилетия не решились признаться. По щекам заструились злые слёзы. И я отвернулась, чтобы человек в чёрном плаще их не видел.
— Что касается друзей, ты сама должна догадываться о том, что значит настоящая дружба и то, что настоящих друзей у тебя здесь никогда не было.
Он снова прав. Не знаю, откуда он знает обо мне столько, но он бесконечно прав. И пусть у меня нет материальных доказательств этой правоты, я это чувствую. Но от чего же тогда он так похож на палача читающего приговор? Справедливый приговор. Стало больно. Очень больно. Настолько что захотелось, чтобы происходящее было сном…
Происходящее со мной ровно до сего момента. Чтобы действительно можно было проснуться и понять — прежняя жизнь только сон и настоящая реальность намного лучше.
— Тебе исполнилось шестнадцать, а значит пришло время просыпаться. Твои увлечения магией в этом мире станут для тебя основой в другом, где, возможно ты найдёшь и друзей. Стоит лишь дать согласие.
Я замерла не в силах поверить в происходящее.
— Другой мир? Их не быва…
Незнакомец вдруг мягко рассмеялся, не дав договорить.
— Прислушайся к собственному сердцу. Оно не лжёт. Ты знаешь, что я говорю правду, но частица этого мира всё ещё вопит и сопротивляется. Хочешь продолжить агонию или проснёшься?
Я резко вздёрнула голову и посмотрела на него. Чёрт, какой же он убедительный. Надеюсь, если дам согласие, мне ничего кровью подписывать не придётся…
— Проснусь!
— Тогда собирай вещи, ведьмочка. Скоро начнутся занятия. Ты как раз успеешь к отбору. Только не расходись сильно, а возьми всё самое необходимое.
Словно тяжёлый груз с плеч свалился и подброшенная незримой пружиной, я бросилась собираться в путь, всё ещё не до конца поверив в происходящее и ожидая обещанного пробуждения.
В первую очередь под покровительственной усмешкой «родственника» я сложила на дно рюкзака футляры с картами и рунами. Затем отправила некогда с особым тщанием найденные на распродажах и в лотках старьёвщиков магические инструменты, символизирующие четыре основные стихии и атамэ.
— Советую не брать ничего, что выдаст принадлежность к другому миру, и вообще молчи об этом для своей же безопасности.
Я кивнула и отправилась на кухню, где в отдельном шкафчике в бумажных пакетиках лежали мои запасы трав. Не слишком богато, но и лучше чем ничего. Также захватила, ступку, пестик и круглую чашку. Не хочу оставлять их тут. Всё равно, что тяжёлые. Мне они достались от бабушки и кроме всего прочего, были дороги как память.
Когда вернулась в комнату, с удивлением обнаружила, что мне помогают. Так в сумке оказались ещё и большие белые листы бумаги, а мой шкаф и тумбочка были безжалостно выпотрошены. В результате, на кровати оказалась простая белая рубашка из хлопка, черная шерстяная юбка ручной работы, чулки и шаль, тоже перекочевавшая ко мне когда-то по наследству.
Прямо на моих глазах мужчина оторвал ярлычок с рубашки и сказал: