– Позвольте спросить?
– Именно для этого вы здесь.
– Меня учили, что чуждые живут в нищете и не способны построить общество. То, что я увидела…
– Вас удивляет, что эмпаты обманули вас? – Георг рассмеялся. – Когда–то Хомо Сапиенс были властителями Земли. Их вид проделал достойный путь, но быстро достиг пика. Сострадание к одним всегда провоцирует ненависть к другим. Мораль плодит лицемерие и ложь. Все это барьеры на пути движения вперед, – Георг пригласил Астру к столу, который только с виду казался пустым. На нем возникла виртуальная голограмма эволюционного дерева. – Если на пути эволюции стоит барьер, природа его убирает. Так появились мы с вами – следующая ступень. По–настоящему свободные люди. Дальше дело было за естественным отбором, – в воздухе над столом появилась голограмма земного шара. – Эмпаты проиграли. По–другому и не могло быть.
Астра увидела на глобусе крохотный кружок и обо всем догадалась:
– Вы построили стену.
– Убивать оставшихся в живых не было никакого смысла. Мы дали им возможность начать с чистого листа. Шанс построить свободное общество. Дали технологии и ресурсы. Но Хомо Сапиенс снова пошли по пути идеологии. Возвели собственные пороки в культ. Оправдывая свою никчемность, выдумали легенду про Отцов и сами в нее поверили. Признаюсь, нашим ученым интересно наблюдать этот эксперимент. Мы узнаем много нового, в том числе о себе. Все–таки они наши предки.
У Астры резко потемнело в глазах. Она облокотилась на стол.
– Озвучьте потребности, Госпожа Бергер.
Астра попросила воды. Георг сообщил кому–то по невидимому устройству связи, и уже через минуту ей принесли стакан с водой.
– Спасибо.
– Вы слишком долго жили среди Эмпатов, госпожа Бергер. У нас не принято говорить то, что не хочется.
– Но я хотела поблагодарить вас.
– Если гражданина просят о помощи, закон предписывает согласиться или отказаться. Объяснения не требуются.
– Я гражданин?
– По праву рождения. Мы не просим зачитывать глупые клятвы.
Астра смотрела на вращающиеся голографический глобус. Крохотный круг обозначал место, где прошла вся ее жизнь. Мир, одновременно чужой и родной для нее. Теперь она среди своих, свободная от чуждых генам чувств. Но как избавиться от груза прошлого?
Толпы, скандирующие ее имя. Прием во дворце самим президентом. Эксперимент.
– Мою маму изнасиловал чуждый. Это не случайность? – Астра смотрела Георгу прямо в глаза.
– Конечно, нет.
В зал вошел пожилой мужчина. Переставлял ноги он медленно, опираясь на костыль. Его лицо покрывала седая борода, на голове сияла лысина.
– Познакомьтесь, профессор Голдштейн. Это Астра Бергер.
Профессор пожал Астре руку сухой обессиленной ладонью.
– Профессор Голдшейн руководит программой адаптации. Ее целью было узнать, сможет ли Хомо Перфектус социализироваться в обществе эмпатов.
Георг кивнул профессору.
– Мы отобрали десять наиболее лояльных к чуждым семей. После чего наш агент внедрил биологический материал в испытуемых. По результатам восемь из десяти прервали беременность. Родилось двое детей. Одного мальчика раскрыли в возрасте одного года и отправили за стену. Вы единственная выросли полноценным гражданином…
– Моя мать была больна и больше не смогла бы иметь детей. Вы лишили ее и моего отца выбора, – Астра почувствовала неуемную ярость.
Профессор Голдштейн перевел ошарашенный взгляд на президента.
– Она проявляет сострадание к эмпату.
– Ребенок, выросший с обезьянами, будет скакать по лианам, – объяснил Георг. – Астра сама не понимает, что всего лишь проявляет привычку.
– Это допустимо, если не затрагивается основополагающий принцип логики, – забеспокоился профессор. – Астра родилась благодаря нашей программе. При этом она ее критикует. То есть ставит под вопрос собственное существование.
– Дадим Астре свыкнуться. У вас будет много времени, чтобы изучить ее мозг, профессор.
Астра наблюдала за ними как когда–то за учителями по эмпатии. Те и другие говорили о чем–то далеком для нее. Непонятном.
Одноклассницы, выплакав на похоронах дневную порцию слез, хихикали за школой, обсуждая дурацкое платье вдовы и уродливый нос почившего мужа. Астра так не могла.
Она всегда чувствовала себя чужой. Теперь она вернулась к соплеменникам. Эволюция вырезала из их генов корень лжи. Кажется, именно об этом мечтала Астра. Но почему она снова чувствовала себя чужой?
– Вы можете меня вернуть?
Георг и профессор Голдштейн переглянулись.
– У нее срыв. Слишком много информации за короткий промежуток времени, – сказал Георг.
– Хватит говорить будто меня здесь нет! – заорала Астра. – Я… я не могу… Не хочу быть здесь!
В зал вбежала охрана. Астру окружили плотным кольцом.
– Возвращаться вам некуда, госпожа Бергер. Эксперимент вышел из–под контроля, – охрана расступилась, позволив Георгу ступить в круг. – Мы больше не можем смотреть как в сердце нашего мира зреет новая раковая опухоль.
– Они не хотят войну.
– Исчезновение эмпатов пойдет миру людей только на пользу. Мы всего лишь ускорим естественный отбор, – объяснил Профессор Голдштейн.
Слова Астры, как и мысли, летели в пустоту.
Георг подошел к ней вплотную. Он больше не выглядел аристократом, сошедшим с картины.
– Я дам им последний шанс. Завтра вы отправитесь к стене. Убедите эмпатов прекратить провокации против нас, сдать все оружие и впустить наших представителей. Иначе…
– Они не послушают меня. Я чуждая.
– Тогда войны не будет! – отрезал Георг. – Мы уничтожим их одним упреждающим ударом.
– Приказами вы ничего от них не добьетесь. Они также сильны в своих убеждениях, как и вы.
Георг улыбнулся одной половинкой лица.
– Лев указывает лани. Не наоборот.
***
После того, что Астра узнала о мире чуждых, великая стена воспринималась не иначе как тюремная решётка.
Зои болтала всю дорогу не смолкая. О службе в президентской гвардии, музыке и танцах, театре и кино. Последнее, как оказалось, сильно отличалось от того, что привыкла видеть Астра. Главное из искусств было отделено от эмоций и чувств и несло практико–познавательную функцию, больше напоминая инструкции для детей на стене школьного кабинета.
– Чуждые любят своих детей? – прервала ее очередной монолог Астра.
– Конечно, – ответила Зои. – Родовая привязанность обусловлена генетически.
Однажды Астра, будучи девчонкой, оторвалась от матери и выскочила на оживленную дорогу. Водитель грузовика не успел затормозить. Мама закрыла Астру собой. Астра получила пару синяков, а мама чуть не погибла.
– Я говорю о другом. Готова ли мать пожертвовать собой ради ребенка?
Зои задумалась.
– Если женщина не способна больше принести потомство и если ребенок зрелый, а также у нее не имеется других детей в беспомощном возрасте, то да, она обязана это сделать по закону.
Грузовики остановились у пропускного пункта. Зои скомандовала охране проверить периметр. Вооруженные мужчины выскочили из второго грузовика и разбрелись по ближайшей территории.
– Мы отправили им сообщение по секретному каналу связи. Надеюсь, в их же интересах, они его получили, – сказала Зои.
Спустя десять минут дверь грузовика открылась.
– Все чисто, – охранник кивнул в сторону ворот. – Они не дают нам разрешения войти за стену. Переговоры будут на границе.
Астра увидела со спины профессора Голдштейна, стоявшего в одиночестве в нескольких метрах от грузовика. Он выглядел измотанным. От палящей жары его спасала шляпа с широкими полями.
Зои спрыгнула на Землю. Астра приготовилась следовать за ней.
– Ты сидишь здесь, – остановила ее Зои. – Я позову, если потребуешься.
Астра молча села обратно в кресло.
Зои и профессор Голдштейн медленно пошли к стене в окружении вооруженных охранников. Профессору Голдштейну дорога давалась тяжело. Зои то и дело поддерживала его.
Ворота открылись. Около десятка военных выскочили за стену и выстроились в полукруг. Президент Вульф стоял на самой границе ворот, подобно мощной статуе Отца. За ним в несколько рядов по стойке смирно выстроились военные.
Зои и профессор Голдштейн остановились в десяти метрах от стены. Военные с обеих сторон держали на мушке друг друга. Почти минуту стояла напряженная тишина.
– Президент Фридрих Вульф. С кем имею честь говорить?
Астра слышала все через наушник.
– Зои Вокс, командир президентской гвардии. Со мной профессор Голдштейн…
– Я буду говорить только с вашим президентом, – отрезал Вульф.
– Я имею все полномочия вести переговоры от его лица, – попыталась оправдаться Зои.
– Встреча окончена, – президент Вульф развернулся и ушел.
Военные Вульфа принялись медленно отступать к стене.
– Вы совершаете ошибку, – крикнула Зои.
– Нет, это вы совершаете ошибку, придя на нашу землю с угрозами.
Астра узнала этот голос. Выскочив из грузовика, она оттолкнула военного, который пытался ее остановить, и побежала.
– Джером!
Астре преградили путь.
– Пропустить! – скомандовала Зои.
Астра увидела среди военных мужа. С высоко поднятой головой в фуражке, с прямым белым воротником и сияющими блеском наградами на груди. Джером, которого знала Астра был преподавателем химии в обычной школе.
Был ли?
Астра не могла подобрать слов. А потом, когда военные расступились перед вернувшимся президентом Вульфом, Астра увидела среди них отца и мать, стоящих, как и все, с каменными лицами по стойке смирно.
– Мама, папа, – вымолвила Астра.
Они даже не взглянули на Астру. Их прямой взгляд был устремлен на президента Вульфа. Они ждали приказа. И если потребуется отец, мать и Джером выхватят оружие и пристрелят Астру.
– Астра Бергер. Я бы хотел сказать, что мы рады вас видеть.
Астра глубоко вздохнула. Набралась смелости и заговорила твердо и уверенно:
– Президент Вульф, я спецпредставитель президента республики Мавритания. Призываю вас принять наши требования, иначе поселение эмпатов будет уничтожено.
Зои с одобрением покосилась на Астру. Во взгляде же Джерома читалась ненависть и презрение. Да и Джером ли его настоящее имя?
– Потомки Отцов не приемлют разговор с позиции силы. Передайте вашему президенту, что я готов говорить с ним только как с равным.
– Он не считает вас равным, – огрызнулась Астра. – И он сильнее. Поверьте мне, я видела их уровень развития. У вас нет шансов им противостоять.
– Признаю, чуждые преуспели в умении запудривать мозги. Мало задали вам наши Отцы. Ох, мало… Во славу их знайте, мы не откажемся от наших ценностей, не пустим врага в наш дом и никогда не сдадимся.
Астра вышла вперед, оказавшись в центре между двумя группами военных. Воздух электризовался от напряжения.
– Почему вы не можете жить без лжи! Не ради тех, кто давно умер, не ради красивых слов. А просто ради друг друга. Сегодня! Если не прекратите смотреть в прошлое, у вас не будет будущего. – Астра обернулась к Зои и профессору Голдштейну. – Вы живете не по лжи и достигли невиданного уровня развития. Но ваше общество пустое, вы высокомерны и самонадеянны. Жизнь для вас всего лишь функция. У вас тоже нет будущего. Будущее есть только у всех нас вместе. Мы две половинки одного целого. Сложите оружие, снесите стену, начните говорить друг с другом. Забудьте чуждых, забудьте эмпатов. Вы все люди.
Повисла тишина.
Президент Вульф неожиданно шагнул в сторону и встал по стойке смирно. На его место неторопливо вышел пожилой мужчина в черном костюме.
– Доктор Хонсю. Вы?
– Моя дорогая, девочка. Я не ошибся в тебе.
– Вы здесь главный. Вы все знали?
– Я с самого начала раскусил их план. Они совершенно не умеют мыслить творчески. Мои советники настаивали отправить всех детей за стену. Но, когда я в первый раз увидел тебя, сразу понял, что ты станешь мостом к нашей победе. Мои подчинённые отлично справились с заданием.
– Мама! – в слезах вымолвила Астра.
У мамы задергались мышцы на лице. Она смотрела на доктора Хонсю, намокшими от слез глазами.
– Твоя судьба была нести это бремя, – продолжал доктор Хонсю. – Стать нашим главным оружием.
Профессор Голдштейн вдруг пошатнулся и упал замертво.
– Нападение! – закричала Зои.
Военные дернулись.
– Не стрелять! – скомандовал доктор Хонсю своим. – Вы ему не поможете. От этого штамма чумы у вас нет лекарства.
Астра прикоснулась к плечу, куда день назад сама воткнула шприц.
С лекарством! С лекарством?
– Первые симптомы уже через восемнадцать часов после любого контакта. Через пять дней умирает популяция в десять миллионов. Через месяц вымрут все.
Зои опустошённо осматривалась, положив руки на мертвого профессора Голдштейна.
– Почему не заболели вы? – спросила Астра.
– У нас есть лекарство, – ответил доктор Хонсю.
– Мы же не проводили опыты на живых существах.
– Проводили. Ты видела их. Они стоили многих жизней, но цель была важнее – наша победа. Тридцать лет я работал над чистым вирусом. И ты принесла его прямо в логово врага.
– Огонь на поражение! – скомандовала Зои.
Прогремели выстрелы. Астра упала на землю и закрыла голову. Громыхали целые очереди со всех сторон. Казалось, это продолжалось вечно.
Когда все затихло, Астра открыла глаза. Ворота были закрыты. Повсюду лежали мертвые солдаты, кто–то стонал.
– Помоги! – послышался крик Зои.
Девушка тянула за собой раненого военного эмпата. Она тоже была ранена. Астра подбежала к ней.
– В его крови лекарство. Срочно переправить в город.
За стеной доносился многоголосый хор:
«Мы – потомки первых людей, истинные представители рода Хомо Сапиенс заявляем о нерушимой вере в основополагающие ценности Отцов»…
Астра и Зои затащили раненого в грузовик. Астра собиралась забраться следом, но Зои оттолкнула ее.
– Нужна максимальная скорость.
Грузовик с ревом рванулся с места, оставив Зои и Астру в одиночестве среди крови и песка. Второй грузовик был изрешечен пулями и не мог двигаться.
«…Сострадать чужой беде и радоваться чужому счастью как своему. Каждый мне брат, сестра, отец и мать».
Поднялся гул. В небе очерчивались черные следы от ракет. Сотни и тысячи штук грозной армадой летели за стену.
– Ты знала, что идешь на смерть, – сказала Астра.
– Я выманила руководство. Без них идеология эмпатов рухнет.
– Вы так ничего и не поняли.
«…обещаем твердо стоять против любого врага. А если потребуется – умереть».
Яркие вспышки. Грибовидные взрывы. Грузовик с раненым эмпатом взмывает в воздух.
Великая стена, словно из сахарного песка.
