Место высадки выбрали не случайно. Здесь начинался Байкальский хребет, состоящий из более чем тысячи горных вершин, тянувшихся вдоль берега на триста километров. И это единственное место, помимо редких перевалов, где можно легко пройти от берега в глубь заповедника, к реке Лена.
Влажный нос Дау подергивался, втягивая холодный сухой воздух. Сагал опустил пса на землю и тот с радостью рванул к ближайшему валуну, запрокидывая на ходу лапу.
Группу на берегу встретили двое военных в камуфляже. Чудь поодаль стояла походная армейская палатка и два снегохода.
— Докладывай, лейтенант, — распорядился капитан Погребной бодрым голосом. Семичасовая поездка на катере ничуть не вымотала его.
— Товарищ капитан, вчера на западной границе обнаружили нарушителя. На предупреждение не отреагировал — открыли огонь на поражение. Нарушитель сбежал. Согласно вашему приказу, преследование внутри заповедника прекратили.
— Стрелять где учился?
Лейтенант поперхнулся.
— Виноват, товарищ капитан.
— Уверены, что палили не по охотнику, который пропал?
— Никак нет. Опознали в нем Артёма Смольного. У нас ориентировка есть.
— Так тебе, лейтенант, попался особо опасный преступник. Как же ты упустил его?
— Исправлюсь, товарищ капитан. Разрешите увеличить количество патрулей внутри заповедника и организовать поддержку с воздуха. Мы его перехватим.
— Отставить, лейтенант. Никаких патрулей в заповеднике, посты только на границе. Никто не суется сюда без моего приказа. Перекрыть подъезды по льду и земле. Диспетчерам уже сообщили, чтобы запретили все полеты над территорией, — Погребной задрал голову, глянув на чистое голубое небо. — Не хочу спугнуть их.
Дау, закончив обследование берега, вернулся к Сагалу. Внезапно пес встал в охотничью стойку, зарычал и залился лаем на военных. Сагал попытался схватить его, но Дау отскочил, продолжая изливать собачий мат.
— Угомони его, или я угомоню, — высокий, с оттопыренными ушами военный демонстративно постучал по прикладу автомата. Капитан звал его Артистом — по позывному.
Сагал поймал Дау. Пес завертелся в руках, пытаясь вырваться.
— Тише, Дау. Да успокойся ты.
— И кто разрешил его взять, — фыркнул Артист.
— Дайте его мне, — предложила антрополог.
Сагал вручил ей собаку. Дау переключил внимание на девушку — радостно заскулил, принялся облизывать ей лицо и руки.
— У меня всегда получается с ними ладить, — она смеялась, прячась от его языка.
Тане Зайцевой было лет двадцать пять. Ростом девушка не вышла, как, впрочем, и внешностью. Все в ней было заурядно и неприметно, кроме широкой лучезарной улыбки, перекрывающей недостатки с лихвой.
— Это вы сегодня ночью НЛО видели? — спросила она лейтенанта.
Лейтенант взглядом спросил разрешения у Погребного, можно ли ей ответить. Капитан кивнул.
— Примерно в час пятнадцать ночи. Да.
— Где это было?
— Над теми сопками. Мы приехали на берег около десяти вечера, разложились, уже была метель и сильный снег. Мы бы и не вышли из палатки, если бы не гудение.
— Какое гудение?
Лейтенант поморщился, подбирая слова.
— Будто клаксон локомотива, только в сто раз громче. Даже не знаю, как описать этот звук. Если раз услышать — ни с чем не спутаешь. Мы сразу выбежали из палатки, ну и увидели, как эта штука летела.
Погребной молча смотрел в указанном направлении, мысленно представляя то, о чем говорил лейтенант.
— Какой формы он был? Тарелка или, может быть, треугольник?
— Мы видели только свет. Хрен его знает, какая там форма.
— Как двигался? — спросил Погребной.
— Опускался ли к земле? — добавила Зайцева.
Лейтенант задумался. Потом переглянулся с напарником.
— Кажется, просто висел на месте. Ну или медленно двигался туда-сюда.
— Обследовал территорию значит, — заключила Зайцева. — Хм, они ищут место для посадки. На вершине горы самый безопасный вариант. И сколько времени вы его наблюдали?
— Около пятнадцати минут. Потом свет исчез, звук тоже пропал. Мы дежурили всю ночь по одному, но больше ничего не появилось.
Зайцева отошла в сторону, глядя вдаль. Дау смирно сидел у нее на руках, изредка облизывая собственный нос.
— Где произошло нападение на охотников?
— Пятнадцать километров в глубь материка, на берегу Лены, — ответил лейтенант.
— Почему они пошли на контакт с охотниками, но не пошли с вами? — спросила она сама себя. — Наверное, вы были слишком далеко. Или они решили понаблюдать за вашей реакцией.
— Потому что у лейтенанта есть переносные ЗРК, — ответил Артист. — Боятся подойти к тем, кто отпор даст.
— Не думаю, что пришельцы разбираются в ваших железках, — язвительно сказала антрополог. Артист надул ноздри. — Налицо более простое объяснение. Охотники первыми напали на них, и пришельцы были вынуждены защищаться.
— Пф… Ну и выводы.
— Охотники были на своей земле, а эти здесь чужие, — резко сказал Погребной.
— У переселенцев и аборигенов всегда разное мнение об одних и тех же событиях, — посетовала девушка.
Погребному ее реплика не понравилась. Антрополог быстро поняла, что оплошала, и извинилась кивком.
— Что-то добавишь? — Погребной обернулся к Сагалу.
Теперь на него устремились все любопытные взгляды.
— Один момент.
Сагал подошел вплотную к лейтенанту и молча уставился на него. Через несколько секунд, не выдержав напора, лейтенант отвел глаза в сторону.
— Это что гипноз? — усмехнулся Артист.
— Ты сказал, вчера шел снег.
— Ну да, — протянул лейтенант, ожидая подвоха.
— И во сколько он закончился?
— Часов в шесть утра. А что?
— К чему этот вопрос? Объясни, — вмешался Погребной.
— Расстояние до этих гор пять-шесть километров. До вершины по вектору сложения еще дальше. Если шел снег, значит небо было затянуто плотным слоем облаков. Так?
— Ну допустим.
— Ни лунного света, ни света звезд. Городов и поселков поблизости тоже нет. Засветка отсутствует. Никаких нормальных источников света в тот момент не было. То есть было темно как в Марианской впадине, а значит вы оба не могли видеть очертания горных вершин с такого расстояния.
— Ну мы же знали, что они там есть.
— Закрой глаза.
— Зачем? — лейтенант покосился на капитана.
Погребной с любопытством смотрел на Сагала. Потом кивнул лейтенанту. Тот закрыл глаза.
— А теперь вот так встань, — Сагал повернул его за плечи лицом в сторону гор. — Укажи на вершины.
Лейтенант протянул руку, выставив указательный палец. Сагал придвинулся к нему, так чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами лейтенанта.
— Ниже на десять градусов. Кто хочет, может проверить.
Танька подошла, посмотрела — убедилась.
— Намного ниже.
— Я ж не с закрытыми глазами смотрел, — оправдался лейтенант.
— Тогда, повтори, что ты видел.
— Я же сказал он летел над горами.
— Ты не знаешь, летело это, или двигалось по склону. Ты не видел очертания вершин.
— Что ж еще мог делать НЛО? И светил так.
— Или на склоне стоял человек, держа в руке мощный фонарь, — заключил Сагал.
— Нет. Это было не так.
— А как?
— Как я сказал уже. Это был НЛО и он летел.
Лейтенант оглянулся на капитана, ища поддержки. Не найдя ее, еще больше занервничал.
— Ты интерпретируешь увиденное так, как привычно для твоего мышления. Сказало бы тебе начальство, что здесь видели гигантского краба на летающей колеснице, ты бы сейчас рассказывал, что разглядел над горами клешни.
— Я… не… Что это вообще? Ты кто?
— Максим Сегалетов, ученый, скептик и наш уважаемый гость, — представил его капитан Погребной.
Сагал примкнул к группе накануне вечером, и с тех пор не удосужился ни с кем познакомиться. Он предпочитал не тратить время на людей, которых видит первый и последний раз в жизни.
— Вижу, полковник Громов был прав насчет тебя.
— Надеюсь, он не ошибется и в остальных.
— Эйнштейн, — усмехнувшись, заключил Артист.
Сагал отошел в сторону перевести дух. Его выматывало долгое нахождение среди людей, особенно с таким уровнем интеллекта, как у лейтенанта.
Можно было подвести первые итоги. Очевидно, что в заповеднике завелся мистификатор. Цель у таких личностей, как правило, проста — привлечь внимание, шокировать и, оставаясь при этом в тени, извлечь максимум прибыли из ситуации. Самое сложное в работе мистификатора — поддерживать мистификацию как можно дольше. Тут он ничем не отличается от обычного фокусника. Последний тщательно разрабатывает антураж, готовит оборудование, ассистентов. Чтобы фокус получился, нужны идеальные условия. Одна оплошность, и зритель заметит кроличьи уши, торчащие из-под плаща.
Зачем мистификатор выбрал столь неудачную местность? Почему решил сделать это зимой? Сагал не сомневался — мистификатор дилетант. Тем легче будет его раскусить.
— Здравствуйте.
На походном стульчике улыбаясь сидел связист Паша. Всю дорогу Сагал чувствовал на себе прилипчивый взгляд этого парня. Худой и длинный как спагеттина, очки квадратные, подростковые прыщи на лице, хотя был он совсем не подросток.
Сагал кивнул ему.
На складном столике, который Паша с трудом выставил прямо на камнях, рядом с обвитым проводами ноутбуком ютилась радиостанция и спутниковая антенна.
— Как вам у нас на Байкале?
— Нормально.
— Это еще тепло, минус десять всего. Бывает и до сорока опускается.
— Ужасно.
Катера завизжали и один за другим, выбрасывая из-под себя струи снега, поплыли в обратном направлении. Подобно змеиным хвостам тянулись за ними полоски голого льда.
— Эй, стоять на месте! — заорал Артист и рванул вдоль берега.
Сагал заметил в той стороне человека с ружьем.
Через несколько минут Артист вернулся с нарушителем. Им оказался местный лесничий. Капитан осмотрел его с ног до головы с нескрываемой неприязнью.
— Я приказал ему у палатки ждать и не шастать, — попытался оправдаться лейтенант.
— Мандарханов Алексей Алексеевич, — громко представился лесничий.
Было совершенно невозможно понять, сколько ему лет. Одет в бушлат, стеганные штаны и валенки. Несмотря на почтенный возраст одежды, выглядела она аккуратной, была подшита и не лоснилась. Винтовке и вовсе лет семьдесят.
— Это, я так понимаю, наш проводник, — разочаровано произнес Погребной.
— Я это, да, проведу куда скажете. На кордоне тридцать лет, здесь все мое родное. Моя хижина отсюда десять верст на север.
— Китаец? — спросил капитан с недоверием.
— Бурят я.
— Бурят, — задумчиво повторил Погребной. Затем обратился к лейтенанту: — Останетесь здесь, разобьете базовый лагерь.
— Так точно.
— Мотор, наши снежки готовы?
— Запряжены по полной, товарищ Капитан, — ответил другой военный, заливая бензин из канистры в бак одного из снегоходов. — Можем двигать через десять минут.
Мотор выбивался из общей массы мужчин в форменной военной маскировке. Молодой, невысокий, крепко сбитый, можно сказать даже полноватый. Но при этом энергии ему было не занимать. Про таких говорят: в любую щель пролезет.
— Сегодня ветер будет, — предупредил Мандарханов. — Сарма — очень сильный. Лучше завтра поехать. Переждать советую. Лагерь за сопку надо ставить.
Погребной с недоверием покосился на лесничего, но ничего не ответил. Все вместе подошли к связисту Паше.
— Паш, ну что у тебя? Есть путь?
— Едем к месту нападения на охотников? — спросила Танька, выглядывая из-за высокого плеча капитана.
— Ты же просила туда в первую очередь.
— О, да. Отлично, — Танька потрепала за ухо задремавшего на руках Дау. — Поедешь прокатиться?
— Этот тут останется, — отрезал Погребной.
— Товарищ капитан, я проложил маршрут по свежим спутниковым снимкам, — Паша показал на экране монитора рубленную линию поверх карты заповедника. — За час-полтора, думаю, управимся.
— Хорошо.
— Это плохой маршрут, на обвалы нарвемся. Лучше по низу идти, вот здесь, — Мандарханов показал на своей потрепанной бумажной карте.
Паша быстро нарисовал маршрут в ноутбуке.
— Лишние четыре километра крюк. Два часа, не меньше.
— Едем по короткому пути, — решил Погребной.
Все засобирались. Сагал молча стоял в стороне и наблюдал. К нему подошла Зайцева, передала Дау из рук в руки.
— Он у вас ручной.
— Притворяется.
— Вы рисковали, взяв его с собой.
— Рискнул бы больше, если бы оставил.
Она улыбнулась.
— Я знаю, кто вы. То есть, хотела сказать, вашего отца знаю. Кто ж не слышал о нем. Великий человек был.
— Чем он лучше вашего отца?
Зайцева замялась. Вопрос поставил ее в тупик.
— Мой отец простой военный, а ваш такой известный человек.
— Так вы не ответили на вопрос.
— Наверное, не так выразилась. Конечно, свой отец всегда родней и любимей. Я имела в виду другое. Неважно. Уже выбрали снегоход?
— Я предпочитаю роль пассажира.
— Тогда ищите водителя.
Сагал указал взглядом на Дау.
— Вы слышали капитана.
— Пропустил мимо ушей.
Она покивала.
— Не думаю, что Дау может управлять снегоходом. Вам нужен кто-то более опытный.
— И вам есть кого предложить?
— В детстве отец каждый год брал меня в тайгу — в поход за ягодами и шишками. Я умею сидеть в седле.
— Тогда приму за честь стать вашим попутчиком.
Заповедник встретил чужаков стерильной атмосферой зимней спячки. Казалось, кроме земли, камней и снега в этом удаленном от цивилизации мире ответствует всякая жизнь.
Таня Зайцева управляла снегоходом уверенно, будто делала это каждый день. Машина легко проскакивала в узкие щели меж сосен, проносилась через поваленные деревья, скоблила лыжами по земляным проплешинам. Однажды на подъеме по склону девушка вошла в слишком крутой вираж, и снегоход чуть не завалился. Счастливое спасение она сопроводила ковбойским кличем.
— Ты там как? — интересовалась она временами.
Сагал старался сохранять спокойствие — руки мертвой хваткой держат поручни, лицо закрыто шарфом, шапка на глаза, сверху капюшон. Несчастный Дау прятался под курткой. Когда снегоход выделывал очередной цирковой трюк, пес начинал паниковать, ища мордой и когтями выход наружу.
Группа остановилась на спуске с перевала в месте, где между двух обширных скальных наростов образовался пологий ров, по которому планировалось безопасно спуститься к реке. Однако ров перекрывал завал из камней и грунта.
— Антенна, ты куда нас завел? — Артист пнул подвернувшийся камень, и тот покатился вниз, набирая скорость и разваливаясь на куски.
Судорожно выдыхая пар, Паша пролистывал карту на планшете покрасневшими от холода пальцами.
— У меня на спутниковых снимках нет завала. Откуда он взялся, не пойму.
— Справа проедем? — спросил капитан у Мотора.
— По голым камням машины кончим, — отозвался тот. — А дальше склон чересчур крутой, я, может, и проеду, а вот остальные кубарем пойдут.
— Посюдова надо было идти, — Мандарханов показал на бумажной карте. Неприкрытое лицо лесничего и руки без перчаток горели красным, но его это совсем не беспокоило. — Вернемся, обойдем сопку по лесу, там участок хороший, пологий.
Погребной оглянулся на растерянного Пашу и с неохотой сказал:
— Короче, Мотор давай с бурятом первым номером. Пусть указывает дорогу.
— А я бы рискнула, — Зайцева с вызовом оглядела крутой склон.
— Не сомневаюсь, — Сагал почесывал за ухом дрожащего от страха Дау.
До горизонта растянулись протоки реки Лена, обнесенные по берегам густыми лесами и множеством заледеневших болот.
Снегоходы цепочкой двинулись в обратном направлении, оставляя за собой холодное послеполуденное солнце.
Влажный нос Дау подергивался, втягивая холодный сухой воздух. Сагал опустил пса на землю и тот с радостью рванул к ближайшему валуну, запрокидывая на ходу лапу.
Группу на берегу встретили двое военных в камуфляже. Чудь поодаль стояла походная армейская палатка и два снегохода.
— Докладывай, лейтенант, — распорядился капитан Погребной бодрым голосом. Семичасовая поездка на катере ничуть не вымотала его.
— Товарищ капитан, вчера на западной границе обнаружили нарушителя. На предупреждение не отреагировал — открыли огонь на поражение. Нарушитель сбежал. Согласно вашему приказу, преследование внутри заповедника прекратили.
— Стрелять где учился?
Лейтенант поперхнулся.
— Виноват, товарищ капитан.
— Уверены, что палили не по охотнику, который пропал?
— Никак нет. Опознали в нем Артёма Смольного. У нас ориентировка есть.
— Так тебе, лейтенант, попался особо опасный преступник. Как же ты упустил его?
— Исправлюсь, товарищ капитан. Разрешите увеличить количество патрулей внутри заповедника и организовать поддержку с воздуха. Мы его перехватим.
— Отставить, лейтенант. Никаких патрулей в заповеднике, посты только на границе. Никто не суется сюда без моего приказа. Перекрыть подъезды по льду и земле. Диспетчерам уже сообщили, чтобы запретили все полеты над территорией, — Погребной задрал голову, глянув на чистое голубое небо. — Не хочу спугнуть их.
Дау, закончив обследование берега, вернулся к Сагалу. Внезапно пес встал в охотничью стойку, зарычал и залился лаем на военных. Сагал попытался схватить его, но Дау отскочил, продолжая изливать собачий мат.
— Угомони его, или я угомоню, — высокий, с оттопыренными ушами военный демонстративно постучал по прикладу автомата. Капитан звал его Артистом — по позывному.
Сагал поймал Дау. Пес завертелся в руках, пытаясь вырваться.
— Тише, Дау. Да успокойся ты.
— И кто разрешил его взять, — фыркнул Артист.
— Дайте его мне, — предложила антрополог.
Сагал вручил ей собаку. Дау переключил внимание на девушку — радостно заскулил, принялся облизывать ей лицо и руки.
— У меня всегда получается с ними ладить, — она смеялась, прячась от его языка.
Тане Зайцевой было лет двадцать пять. Ростом девушка не вышла, как, впрочем, и внешностью. Все в ней было заурядно и неприметно, кроме широкой лучезарной улыбки, перекрывающей недостатки с лихвой.
— Это вы сегодня ночью НЛО видели? — спросила она лейтенанта.
Лейтенант взглядом спросил разрешения у Погребного, можно ли ей ответить. Капитан кивнул.
— Примерно в час пятнадцать ночи. Да.
— Где это было?
— Над теми сопками. Мы приехали на берег около десяти вечера, разложились, уже была метель и сильный снег. Мы бы и не вышли из палатки, если бы не гудение.
— Какое гудение?
Лейтенант поморщился, подбирая слова.
— Будто клаксон локомотива, только в сто раз громче. Даже не знаю, как описать этот звук. Если раз услышать — ни с чем не спутаешь. Мы сразу выбежали из палатки, ну и увидели, как эта штука летела.
Погребной молча смотрел в указанном направлении, мысленно представляя то, о чем говорил лейтенант.
— Какой формы он был? Тарелка или, может быть, треугольник?
— Мы видели только свет. Хрен его знает, какая там форма.
— Как двигался? — спросил Погребной.
— Опускался ли к земле? — добавила Зайцева.
Лейтенант задумался. Потом переглянулся с напарником.
— Кажется, просто висел на месте. Ну или медленно двигался туда-сюда.
— Обследовал территорию значит, — заключила Зайцева. — Хм, они ищут место для посадки. На вершине горы самый безопасный вариант. И сколько времени вы его наблюдали?
— Около пятнадцати минут. Потом свет исчез, звук тоже пропал. Мы дежурили всю ночь по одному, но больше ничего не появилось.
Зайцева отошла в сторону, глядя вдаль. Дау смирно сидел у нее на руках, изредка облизывая собственный нос.
— Где произошло нападение на охотников?
— Пятнадцать километров в глубь материка, на берегу Лены, — ответил лейтенант.
— Почему они пошли на контакт с охотниками, но не пошли с вами? — спросила она сама себя. — Наверное, вы были слишком далеко. Или они решили понаблюдать за вашей реакцией.
— Потому что у лейтенанта есть переносные ЗРК, — ответил Артист. — Боятся подойти к тем, кто отпор даст.
— Не думаю, что пришельцы разбираются в ваших железках, — язвительно сказала антрополог. Артист надул ноздри. — Налицо более простое объяснение. Охотники первыми напали на них, и пришельцы были вынуждены защищаться.
— Пф… Ну и выводы.
— Охотники были на своей земле, а эти здесь чужие, — резко сказал Погребной.
— У переселенцев и аборигенов всегда разное мнение об одних и тех же событиях, — посетовала девушка.
Погребному ее реплика не понравилась. Антрополог быстро поняла, что оплошала, и извинилась кивком.
— Что-то добавишь? — Погребной обернулся к Сагалу.
Теперь на него устремились все любопытные взгляды.
— Один момент.
Сагал подошел вплотную к лейтенанту и молча уставился на него. Через несколько секунд, не выдержав напора, лейтенант отвел глаза в сторону.
— Это что гипноз? — усмехнулся Артист.
— Ты сказал, вчера шел снег.
— Ну да, — протянул лейтенант, ожидая подвоха.
— И во сколько он закончился?
— Часов в шесть утра. А что?
— К чему этот вопрос? Объясни, — вмешался Погребной.
— Расстояние до этих гор пять-шесть километров. До вершины по вектору сложения еще дальше. Если шел снег, значит небо было затянуто плотным слоем облаков. Так?
— Ну допустим.
— Ни лунного света, ни света звезд. Городов и поселков поблизости тоже нет. Засветка отсутствует. Никаких нормальных источников света в тот момент не было. То есть было темно как в Марианской впадине, а значит вы оба не могли видеть очертания горных вершин с такого расстояния.
— Ну мы же знали, что они там есть.
— Закрой глаза.
— Зачем? — лейтенант покосился на капитана.
Погребной с любопытством смотрел на Сагала. Потом кивнул лейтенанту. Тот закрыл глаза.
— А теперь вот так встань, — Сагал повернул его за плечи лицом в сторону гор. — Укажи на вершины.
Лейтенант протянул руку, выставив указательный палец. Сагал придвинулся к нему, так чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами лейтенанта.
— Ниже на десять градусов. Кто хочет, может проверить.
Танька подошла, посмотрела — убедилась.
— Намного ниже.
— Я ж не с закрытыми глазами смотрел, — оправдался лейтенант.
— Тогда, повтори, что ты видел.
— Я же сказал он летел над горами.
— Ты не знаешь, летело это, или двигалось по склону. Ты не видел очертания вершин.
— Что ж еще мог делать НЛО? И светил так.
— Или на склоне стоял человек, держа в руке мощный фонарь, — заключил Сагал.
— Нет. Это было не так.
— А как?
— Как я сказал уже. Это был НЛО и он летел.
Лейтенант оглянулся на капитана, ища поддержки. Не найдя ее, еще больше занервничал.
— Ты интерпретируешь увиденное так, как привычно для твоего мышления. Сказало бы тебе начальство, что здесь видели гигантского краба на летающей колеснице, ты бы сейчас рассказывал, что разглядел над горами клешни.
— Я… не… Что это вообще? Ты кто?
— Максим Сегалетов, ученый, скептик и наш уважаемый гость, — представил его капитан Погребной.
Сагал примкнул к группе накануне вечером, и с тех пор не удосужился ни с кем познакомиться. Он предпочитал не тратить время на людей, которых видит первый и последний раз в жизни.
— Вижу, полковник Громов был прав насчет тебя.
— Надеюсь, он не ошибется и в остальных.
— Эйнштейн, — усмехнувшись, заключил Артист.
Сагал отошел в сторону перевести дух. Его выматывало долгое нахождение среди людей, особенно с таким уровнем интеллекта, как у лейтенанта.
***
Можно было подвести первые итоги. Очевидно, что в заповеднике завелся мистификатор. Цель у таких личностей, как правило, проста — привлечь внимание, шокировать и, оставаясь при этом в тени, извлечь максимум прибыли из ситуации. Самое сложное в работе мистификатора — поддерживать мистификацию как можно дольше. Тут он ничем не отличается от обычного фокусника. Последний тщательно разрабатывает антураж, готовит оборудование, ассистентов. Чтобы фокус получился, нужны идеальные условия. Одна оплошность, и зритель заметит кроличьи уши, торчащие из-под плаща.
Зачем мистификатор выбрал столь неудачную местность? Почему решил сделать это зимой? Сагал не сомневался — мистификатор дилетант. Тем легче будет его раскусить.
— Здравствуйте.
На походном стульчике улыбаясь сидел связист Паша. Всю дорогу Сагал чувствовал на себе прилипчивый взгляд этого парня. Худой и длинный как спагеттина, очки квадратные, подростковые прыщи на лице, хотя был он совсем не подросток.
Сагал кивнул ему.
На складном столике, который Паша с трудом выставил прямо на камнях, рядом с обвитым проводами ноутбуком ютилась радиостанция и спутниковая антенна.
— Как вам у нас на Байкале?
— Нормально.
— Это еще тепло, минус десять всего. Бывает и до сорока опускается.
— Ужасно.
Катера завизжали и один за другим, выбрасывая из-под себя струи снега, поплыли в обратном направлении. Подобно змеиным хвостам тянулись за ними полоски голого льда.
— Эй, стоять на месте! — заорал Артист и рванул вдоль берега.
Сагал заметил в той стороне человека с ружьем.
Через несколько минут Артист вернулся с нарушителем. Им оказался местный лесничий. Капитан осмотрел его с ног до головы с нескрываемой неприязнью.
— Я приказал ему у палатки ждать и не шастать, — попытался оправдаться лейтенант.
— Мандарханов Алексей Алексеевич, — громко представился лесничий.
Было совершенно невозможно понять, сколько ему лет. Одет в бушлат, стеганные штаны и валенки. Несмотря на почтенный возраст одежды, выглядела она аккуратной, была подшита и не лоснилась. Винтовке и вовсе лет семьдесят.
— Это, я так понимаю, наш проводник, — разочаровано произнес Погребной.
— Я это, да, проведу куда скажете. На кордоне тридцать лет, здесь все мое родное. Моя хижина отсюда десять верст на север.
— Китаец? — спросил капитан с недоверием.
— Бурят я.
— Бурят, — задумчиво повторил Погребной. Затем обратился к лейтенанту: — Останетесь здесь, разобьете базовый лагерь.
— Так точно.
— Мотор, наши снежки готовы?
— Запряжены по полной, товарищ Капитан, — ответил другой военный, заливая бензин из канистры в бак одного из снегоходов. — Можем двигать через десять минут.
Мотор выбивался из общей массы мужчин в форменной военной маскировке. Молодой, невысокий, крепко сбитый, можно сказать даже полноватый. Но при этом энергии ему было не занимать. Про таких говорят: в любую щель пролезет.
— Сегодня ветер будет, — предупредил Мандарханов. — Сарма — очень сильный. Лучше завтра поехать. Переждать советую. Лагерь за сопку надо ставить.
Погребной с недоверием покосился на лесничего, но ничего не ответил. Все вместе подошли к связисту Паше.
— Паш, ну что у тебя? Есть путь?
— Едем к месту нападения на охотников? — спросила Танька, выглядывая из-за высокого плеча капитана.
— Ты же просила туда в первую очередь.
— О, да. Отлично, — Танька потрепала за ухо задремавшего на руках Дау. — Поедешь прокатиться?
— Этот тут останется, — отрезал Погребной.
— Товарищ капитан, я проложил маршрут по свежим спутниковым снимкам, — Паша показал на экране монитора рубленную линию поверх карты заповедника. — За час-полтора, думаю, управимся.
— Хорошо.
— Это плохой маршрут, на обвалы нарвемся. Лучше по низу идти, вот здесь, — Мандарханов показал на своей потрепанной бумажной карте.
Паша быстро нарисовал маршрут в ноутбуке.
— Лишние четыре километра крюк. Два часа, не меньше.
— Едем по короткому пути, — решил Погребной.
Все засобирались. Сагал молча стоял в стороне и наблюдал. К нему подошла Зайцева, передала Дау из рук в руки.
— Он у вас ручной.
— Притворяется.
— Вы рисковали, взяв его с собой.
— Рискнул бы больше, если бы оставил.
Она улыбнулась.
— Я знаю, кто вы. То есть, хотела сказать, вашего отца знаю. Кто ж не слышал о нем. Великий человек был.
— Чем он лучше вашего отца?
Зайцева замялась. Вопрос поставил ее в тупик.
— Мой отец простой военный, а ваш такой известный человек.
— Так вы не ответили на вопрос.
— Наверное, не так выразилась. Конечно, свой отец всегда родней и любимей. Я имела в виду другое. Неважно. Уже выбрали снегоход?
— Я предпочитаю роль пассажира.
— Тогда ищите водителя.
Сагал указал взглядом на Дау.
— Вы слышали капитана.
— Пропустил мимо ушей.
Она покивала.
— Не думаю, что Дау может управлять снегоходом. Вам нужен кто-то более опытный.
— И вам есть кого предложить?
— В детстве отец каждый год брал меня в тайгу — в поход за ягодами и шишками. Я умею сидеть в седле.
— Тогда приму за честь стать вашим попутчиком.
***
Заповедник встретил чужаков стерильной атмосферой зимней спячки. Казалось, кроме земли, камней и снега в этом удаленном от цивилизации мире ответствует всякая жизнь.
Таня Зайцева управляла снегоходом уверенно, будто делала это каждый день. Машина легко проскакивала в узкие щели меж сосен, проносилась через поваленные деревья, скоблила лыжами по земляным проплешинам. Однажды на подъеме по склону девушка вошла в слишком крутой вираж, и снегоход чуть не завалился. Счастливое спасение она сопроводила ковбойским кличем.
— Ты там как? — интересовалась она временами.
Сагал старался сохранять спокойствие — руки мертвой хваткой держат поручни, лицо закрыто шарфом, шапка на глаза, сверху капюшон. Несчастный Дау прятался под курткой. Когда снегоход выделывал очередной цирковой трюк, пес начинал паниковать, ища мордой и когтями выход наружу.
Группа остановилась на спуске с перевала в месте, где между двух обширных скальных наростов образовался пологий ров, по которому планировалось безопасно спуститься к реке. Однако ров перекрывал завал из камней и грунта.
— Антенна, ты куда нас завел? — Артист пнул подвернувшийся камень, и тот покатился вниз, набирая скорость и разваливаясь на куски.
Судорожно выдыхая пар, Паша пролистывал карту на планшете покрасневшими от холода пальцами.
— У меня на спутниковых снимках нет завала. Откуда он взялся, не пойму.
— Справа проедем? — спросил капитан у Мотора.
— По голым камням машины кончим, — отозвался тот. — А дальше склон чересчур крутой, я, может, и проеду, а вот остальные кубарем пойдут.
— Посюдова надо было идти, — Мандарханов показал на бумажной карте. Неприкрытое лицо лесничего и руки без перчаток горели красным, но его это совсем не беспокоило. — Вернемся, обойдем сопку по лесу, там участок хороший, пологий.
Погребной оглянулся на растерянного Пашу и с неохотой сказал:
— Короче, Мотор давай с бурятом первым номером. Пусть указывает дорогу.
— А я бы рискнула, — Зайцева с вызовом оглядела крутой склон.
— Не сомневаюсь, — Сагал почесывал за ухом дрожащего от страха Дау.
До горизонта растянулись протоки реки Лена, обнесенные по берегам густыми лесами и множеством заледеневших болот.
***
Снегоходы цепочкой двинулись в обратном направлении, оставляя за собой холодное послеполуденное солнце.
