Аннотация к эпизоду
Серия двенадцатая, где читатель узнаёт, на что способна безграмотная волшебницаСначала мы, распугивая слуг, бежали узкими боковыми коридорами. Потом Андре свернул в какие-то тёмные, заросшие паутиной переходы, где явно многие годы никто не появлялся. Но я едва замечала эти отличия. В голове билась только одна мысль – успеть.
Краем сознания я понимала, что вот оно, мое первое настоящее испытание в роли хранителя Жизни. Сейчас я или докажу, что не напрасно нацепила корону Ключника. Или продемонстрирую, что такая же бесполезная пустышка, как и мои предшественники.
Но всё это оставалось чем-то неважным, просто фоном. А сердце грозило разорваться от панического ужаса, и все короны на свете, включая императорскую, не имели к этому никакого отношения.
«Мрак! Бесов некромант! Вот когда ты успел вляпаться в неприятности?! Только попробуй там сдохнуть! Только попробуй!» – как мантру твердила я, с трудом вписываясь в очередной поворот.
Я ввалилась в маленький зал с низким сводчатым потолком и толстыми массивными колоннами. Единственным источником света служила тусклая жаровня. Дверей вокруг не было.
– Куда дальше?! – рявкнула я и вдруг осознала, что осталась одна.
Мало того – тот проход, которым я так картинно влетела в этот зал минуту назад, перекрывает массивная каменная плита.
– Андре?! – не успев толком испугаться, я обозлилась. – Что за дурацкие шутки?!
Ответило мне только эхо. Проклятым пересмешником оно взлетело под потолок и заметалось между колоннами каменным крошевом:
– Шутки! Утки! Шутки! Утки!
– Андре! – завопила я, обеими руками ударив в запершую меня черт знает где плиту.
Разумеется, кроме эха никто не отозвался.
– Вот урод! – прошипела я, уже понимая, что что-то нечисто, но ещё не способная до конца поверить в такое вероломство в исполнении некогда лучшего друга. – Ну, подожди! Дай только выбраться…
Я прищурилась, пытаясь осмотреться – может, где-то есть другой выход? Но грубая, явно очень старая жаровня почти не давала света, выхватывая из темноты только небольшой круг пола и расчерчивая колонны обманчивыми тенями. Я подошла ближе, но, вовремя рассмотрев на полу грубые линии застыла как вкопанная.
– Ну что ж, по крайней мере, Мрак тут был, – поворчала я, пытаясь задавить подступающую панику. – Кому ещё придёт в голову рисовать где попало свои пентаграммы?
Собственный голос слегка придал мне уверенности, и я, расправив плечи, пошла по кругу, предусмотрительно не приближаясь к неизвестной пентаграмме. Должен же где-то быть выход!
Споткнувшись на выщербленных плитах несколько раз и поймав себя на том, что пытаюсь высмотреть в полумраке факел, я отвесила себе мысленную оплеуху: «Ты магичка или подавальщица из пивной?! Зачем тебе факел?» Мимоходом поразившись собственному идиотизму, я щёлкнула пальцами, сотворив световой шарик. И словно дёрнула за рычаг адской машинки.
Буквально из ничего в воздух взвились бурые вихри, рванувшись ко мне со скоростью атакующей змеи. Я завизжала и шарахнулась в сторону, на сантиметр разминувшись с плетью толщиной в моё бедро. Несчастный световой шарик ничего подобного сделать не мог. Мгновенье он ещё сохранял форму, повиснув в воздухе уродливой кляксой, и с отвратительным свистом втянулся в коричневый вихрь.
Перепугавшись окончательно, я хлестнула перед собой сырой силой и… И ничего! Только бурые вихри, окружившие меня со всех сторон, стали заметно толще. Тут уж меня накрыла откровенная паника. Метнувшись назад, я каким-то чудом проскочила в остававшийся свободным проход между колоннами. Но кошмарные порождения неведомого проклятья последовали за мной.
– Помогите! Кто-нибудь! – во весь голос заорала я, вжимаясь в стену.
Каменный мешок не оставлял мне никаких шансов. Тут не было ни дерева, ни ткани, ничего живого, что я могла бы призвать на свою защиту. Только мёртвый камень. Да и печальная участь светляка подсказывала, что не больно-то мне помогли бы какие-нибудь лианы и кусты. Оставалось рассчитывать только на собственную ловкость.
В очередной раз взвизгнув, я увернулась от атакующего вихря, в последнюю секунду спрятавшись за колонной и едва не растянувшись во весь рост. В тот момент я поверила, что здесь мой жизненный путь и закончится. Ну сколько мне удастся скакать как обезьяна по этому кривому выщербленному полу в длинном платье, да ещё и в темноте.
И как будто этого было мало, впереди вдруг что-то грохнуло, и зал заволокло облаком густой пыли.
– Какого беса?! – взвыла я, окончательно перестав что-то видеть. Костяшки пальцев врезались в шершавую поверхность колонны, кожу словно огнём обожгло. – Ай!
– Марисса! – смутно знакомый и очень злой голос пробился сквозь пылевые заслоны. – Не колдуй, стой! На месте стой, дура!
Но я, уже вконец ошалев от происходящего, не нашла ничего лучшего, как броситься на звук. Раз этот кто-то вошёл, значит, там можно и выйти! Я не подумала ни о скрывающихся в темноте опасностях, ни о кривых плитах. Да что там, я даже о колоннах забыла, только чудом не впилившись в одну из них с разбегу. Мной владело одно желание – убраться от этого кошмара как можно дальше.
Бурый вихрь проклятья возник из темноты прямо перед моим лицом. Я не успела ни вскрикнуть, ни как-то ещё среагировать, осознав, что через долю секунды перестану существовать. Как мой бедный светляк.
Но у мироздания были на меня какие-то другие планы. Сильные руки стальным кольцом сжали мою талию. Рывок выплеснул воздух из грудины, казалось, вместе с лёгкими. А в следующую секунду я поняла, что сижу на полу каком-то коридоре и, безуспешно пытаясь отдышаться, бестолково трясу гудящей головой.
– Что? Как?
Стены, кое-как облицованные грубо обработанным камнем, сводом сходились над головой, мокрое от пота лицо холодил сквозняк, а прямо передо мной в узком проломе, оседая, клубилась пыль, подсвеченная багровыми отблесками.
Даже не догадавшись подняться, я отползла назад, ткнувшись спиной в стену.
– Стража! – вместо крика с губ сорвался мышиный писк.
Я прокашлялась, но заорать снова не успела. Из пролома послышался громкий, полный бесконечной муки вой. Меня подбросило вверх, словно пружиной. Пыль уже почти осела, но отсюда я могла рассмотреть только какие-то мечущиеся тени. Ноги словно приросли к полу, скованные ужасом при одном воспоминании о кошмарных коричневых вихрях.
– Стража! – я завертела головой. – Люди! Ну, хоть кто-нибудь!
Но в погребённом глубоко под землёй коридоре мне отвечало только эхо. И ещё этот стон. В нём не было ничего человеческого, только боль. Я дёрнулась в одну сторону, в другую:
– Сейчас! Я приведу! Я…
Но непонятно было даже, в какую сторону бежать, не то что где искать помощь. «Да какую, к чёрту, помощь?!» – взвыла я, сообразив, что если уж хранитель Жизни не сумеет помочь тому, кто так страшно кричит там, в полумраке, то никто не сумеет. Залитый багровым светом пролом внушал почти панический ужас. Как я заставила себя сделать первый шаг, одни боги знают. Разве что руками собственные ноги не переставляла. И только мысль, что если я сейчас уйду куда угодно, хоть за помощью, хоть за самим императором, этот стон будет преследовать меня до конца моих дней, заставила двигаться вперёд.
Едва я выбралась в зал, новый приступ паники едва не вышвырнул меня обратно. Здесь пыль уже осела, и я сумела оценить представившуюся картину во всём её кошмарном великолепии. Бурые вихри никуда не делись. Они стали куда сильнее. Я почти физически ощущала чуждую злую мощь, питавшую эти плети. И в тоже время вдруг поняла, что это ощущение мне знакомо, что я уже когда-то сталкивалась с этой силой, злобной, бессмысленной, поглощающей. Но задуматься, где и как – не успела. Бурый шторм словно взорвался, пропуская сквозь себя плети тьмы. И там, в центре, я увидела вытянувшегося в струну Мрака.
«Так вот кто вышвырнул меня отсюда!» – мелькнуло в голове запоздалое озарение. Мелькнуло и пропало.
Некромант походил на пылающий чёрным пламенем факел. Он окутался своей стихией, словно надел доспех, сотканный из самой Тьмы. Я видела, как он с усилием раздвигает бурые плети, а струящаяся с его пальцев магия сдавливает и истончает их, развеивая в пространстве безобидной дымкой.
У меня, что называется, отлегло от сердца: «Правильно! Кому, как не главному некроманту империи, разбираться с таким мерзким проклятьем. Вот сейчас он его окончательно развеет, потом скажет мне парочку дежурных гадостей и…»
А что «и», я додумать не успела. Тьма вдруг опала, бурые плети рванулись вперед, как натасканные на зверя псы, опутывая руки Ключника. Прямо на моих глазах ткань расползлась серыми хлопьями, обнажая неестественно белую кожу, расчерченную багрово-чёрными шрамами. И эти ужасные шрамы стали увеличиваться. Словно кожа некроманта вдруг пошла трещинами. Мерное гудение стихии вновь разорвал полный муки крик, который я уже слышала.
Меня подбросило так, будто это моя, а не чужая кожа лопается под действием кошмарного проклятья. Я забыла, где нахожусь, кто передо мной и что вообще происходит. Существовали только эти уродливые отметины и моё желание немедленно закрыть их, разгладить, стереть с молочно-белой кожи.
Не думая, что делаю, я хлестнула по изуродованным рукам некроманта уже свой стихией. Мгновенье мне казалось, что золотистая волна утонет в буро-чёрном месиве, так и не достигнув цели. И только долгие секунды спустя я рассмотрела, как медленно уменьшаются багровые рубцы.
Осмелев, я усилила напор. Бурые плети проклятья словно не замечали золотистые нити. Они, как бешеные звери, бросались на Тьму, откатывались и снова бросались. Но в какой-то момент я поняла, что прежней ярости уже нет. Да и само проклятье явно слабело. Ни о каком коконе уже и речи не шло. Так, отдельные плети, не толще моего запястья. Всё это я отмечала краем сознания, целиком сосредоточившись на золотых нитях своей стихии. Мне не мешали ни одежда, ни пыль, ни паршивое освещение. Багрово-чёрные разрывы я видела каким-то иным зрением, и видя, наполняла каждую мельчайшую трещинку золотистым сиянием Жизни.
Когда всё наконец закончилось, я просто не заметила. Просто в какой-то момент больше не нашла, куда ещё можно направить стихию, и опустошённо осела на пол. А секунду спустя рядом рухнул на колени Мрак. С трудом заставив себя повернуть голову, я уставилась в черные глаза.
– Чрево бездны… – хрипло выдохнул он. – Это было близко.
– Что? – кое-как выдавила из пересохшего горла я.
Мрак вздрогнул, словно только сейчас меня заметил.
– Какого чёрта вы здесь забыли?! – рявкнул он. Почти получилось. Ещё бы голос не дрожал от усталости. Я только бровью шевельнула, и Мрак сам понял, что не в том состоянии, чтобы внушать священный трепет. Откинулся спиной на ближайшую колонну и исподлобья взглянул на меня. – Вот как вы умудряетесь вечно находить самые опасные места в этом проклятом дворце? Разыскиваете смерть поэффектнее?
– В данном случае я вас разыскивала, – устало огрызнулась я, тоже перебираясь к колонне.
– Это – он обвёл рукой разгромленный зал, – последнее место, где меня стоило бы искать.
– А мне сказали, что вы именно здесь, – буркнула я, не имея сил ни огрызаться, ни разбираться.
У Мрака сил оказалось побольше. Он как-то разом подобрался, настороженно уставившись на меня:
– Кто?!
– Что кто?
– Кто вам сказал, что я здесь?
– Андре, – пожала плечами я и, заметив непонимание на лице некроманта, добавила. – Ассистент архимага Труба.
– Ур-род! – Мрак подорвался, попытавшись вскочить, но ноги его явно не держали, и он, выругавшись, тяжело осел обратно на пол. – Зачем я вам понадобился?
Мне отчего-то стало стыдно признаваться, как глупо я угодила в ловушку Андре. «Крикнул: «Мрака придавило!» И вот уже глупая Марисса несётся сломя голову бесы знают куда. Позорище!» Я из-под ресниц взглянула на некроманта и невольно улыбнулась: «В любом случае не зря!» Чистая кожа, не изуродованная багровыми отметинами, смотрелась удивительно непривычно, словно чего-то не хватало. И в то же время, лишившись искажавшего черты шрама, Мрак стразу стал как-то человечнее, что ли, и уже не внушал инстинктивный страх с первого взгляда.
– Ваш шрам… – машинально пробормотала я.
– Догадалась таки, – скривился некромант, снова переходя на ты и отводя взгляд. – Впрочем, загадка не сложная, было бы желание разгадывать. И пока тут не появилась одна любопытная девчонка, никому и в голову не приходило этим заниматься. И что теперь?
– А что теперь? – опешила я.
– Ну как что, – он не смотрел в мою сторону, отвечая с преувеличенным равнодушием. Я бы наверное даже поверила, если бы не быстро-быстро бьющаяся жилка на шее, как раз там, де ещё утром кожу стягивали багровые рубцы. – Суд, казнь. Ату бешеного зверя! Он опасен!
– Какого ещё зверя? – опешила я, с трудом отводя взгляд от бьющейся жилки.
– Только не говори, что ты решила молчать! – зло рявкнул Мрак, разворачиваясь ко мне всем корпусом. – Никто не будет молчать о таком!
Он злился, но сквозь привычную злость проступала горечь. Даже не задумываясь, я накрыла ладонью его стиснутые в кулак пальцы:
– Эй. Я буду молчать. Если ты объяснишь, о чём.
Мрак метнул в мою сторону какой-то странный взгляд, дёрнулся, словно собираясь подняться, и всё же остался на месте. То ли у него не хватило сил встать – магическое истощение я уже рассмотрела. То ли вообразил, что я и так всё знаю, а спрашиваю из врождённой вредности. Это я так никогда и не выяснила. В любом случае, когда он заговорил, в его голосе не было ни доброжелательности, ни желания поделиться своей болью. Скорей уж он бросал слова мне в лицо, как обвинения.
– Хаос. Меня отметил хаос. Что я тогда о нём знал? Да ничего! Я даже академию магии не закончил – вылетел с выпускного курса за неуживчивый характер, как написали в приказе. Корона хранителя свалилась на меня в прямом смысле посреди дороги. На кортеж, который её перевозил, напали варвары, и я ввязался в драку. А потом Ключ, Исток, гордость, ощущение всемогущества и… орда. Варвары быстро спустили меня с небес на землю. Не знаю, как мы с Ортасом тогда устояли. Вторую половину битвы вообще почти не помню. Только стихия и боль. Но как-то устояли. Варвары отступили, а боль осталась. И императорский целитель: «Я не знаю, что это. Тут нужен хранитель Жизни…» А то я сам не догадался.
Мрак, не глядя на меня, криво ухмыльнулся. Мне показалось, что он выдавливает этот рассказ из себя по капле, как змеиный яд из раны.
– Пока искали нового Ключника, я сумел разобраться, что за дрянь на мне повисла. Хаос. Варварские шаманы увязали в свои артефакты хаос. Не стихия, не магия – первозданное ничто, которое стремится превратить в это самое ничто всё, к чему прикасается. Помнишь бурую стихию в Истоке?
Тут до меня наконец дошло, почему плети кошмарного проклятья показались мне знакомыми. Именно с такой силой я столкнулась в Истоке. Именно её сумела задавить вместе с Мраком во время своей инициации. Кожу продрал запоздалый озноб, и я закусила губу.
– Страшно? – хмыкнул некромант, по-своему истолковав моё движение. – А теперь представь, что эта дрянь разъедает тебя изнутри…
– Но ведь его можно сдержать! – воскликнула я, пытаюсь взять под контроль всколыхнувшийся ужас. – Мы задавили!
– Ну, да… А кто в это поверит. Отмеченный хаосом Ключник. Тот, кто имеет постоянную и неограниченную связь с Истоком. Любой понимает, чем это может закончиться, если хаос не удастся удержать под контролем. Я мог бы превратиться во второй Исток – Исток хаоса.
Краем сознания я понимала, что вот оно, мое первое настоящее испытание в роли хранителя Жизни. Сейчас я или докажу, что не напрасно нацепила корону Ключника. Или продемонстрирую, что такая же бесполезная пустышка, как и мои предшественники.
Но всё это оставалось чем-то неважным, просто фоном. А сердце грозило разорваться от панического ужаса, и все короны на свете, включая императорскую, не имели к этому никакого отношения.
«Мрак! Бесов некромант! Вот когда ты успел вляпаться в неприятности?! Только попробуй там сдохнуть! Только попробуй!» – как мантру твердила я, с трудом вписываясь в очередной поворот.
Я ввалилась в маленький зал с низким сводчатым потолком и толстыми массивными колоннами. Единственным источником света служила тусклая жаровня. Дверей вокруг не было.
– Куда дальше?! – рявкнула я и вдруг осознала, что осталась одна.
Мало того – тот проход, которым я так картинно влетела в этот зал минуту назад, перекрывает массивная каменная плита.
– Андре?! – не успев толком испугаться, я обозлилась. – Что за дурацкие шутки?!
Ответило мне только эхо. Проклятым пересмешником оно взлетело под потолок и заметалось между колоннами каменным крошевом:
– Шутки! Утки! Шутки! Утки!
– Андре! – завопила я, обеими руками ударив в запершую меня черт знает где плиту.
Разумеется, кроме эха никто не отозвался.
– Вот урод! – прошипела я, уже понимая, что что-то нечисто, но ещё не способная до конца поверить в такое вероломство в исполнении некогда лучшего друга. – Ну, подожди! Дай только выбраться…
Я прищурилась, пытаясь осмотреться – может, где-то есть другой выход? Но грубая, явно очень старая жаровня почти не давала света, выхватывая из темноты только небольшой круг пола и расчерчивая колонны обманчивыми тенями. Я подошла ближе, но, вовремя рассмотрев на полу грубые линии застыла как вкопанная.
– Ну что ж, по крайней мере, Мрак тут был, – поворчала я, пытаясь задавить подступающую панику. – Кому ещё придёт в голову рисовать где попало свои пентаграммы?
Собственный голос слегка придал мне уверенности, и я, расправив плечи, пошла по кругу, предусмотрительно не приближаясь к неизвестной пентаграмме. Должен же где-то быть выход!
Споткнувшись на выщербленных плитах несколько раз и поймав себя на том, что пытаюсь высмотреть в полумраке факел, я отвесила себе мысленную оплеуху: «Ты магичка или подавальщица из пивной?! Зачем тебе факел?» Мимоходом поразившись собственному идиотизму, я щёлкнула пальцами, сотворив световой шарик. И словно дёрнула за рычаг адской машинки.
Буквально из ничего в воздух взвились бурые вихри, рванувшись ко мне со скоростью атакующей змеи. Я завизжала и шарахнулась в сторону, на сантиметр разминувшись с плетью толщиной в моё бедро. Несчастный световой шарик ничего подобного сделать не мог. Мгновенье он ещё сохранял форму, повиснув в воздухе уродливой кляксой, и с отвратительным свистом втянулся в коричневый вихрь.
Перепугавшись окончательно, я хлестнула перед собой сырой силой и… И ничего! Только бурые вихри, окружившие меня со всех сторон, стали заметно толще. Тут уж меня накрыла откровенная паника. Метнувшись назад, я каким-то чудом проскочила в остававшийся свободным проход между колоннами. Но кошмарные порождения неведомого проклятья последовали за мной.
– Помогите! Кто-нибудь! – во весь голос заорала я, вжимаясь в стену.
Каменный мешок не оставлял мне никаких шансов. Тут не было ни дерева, ни ткани, ничего живого, что я могла бы призвать на свою защиту. Только мёртвый камень. Да и печальная участь светляка подсказывала, что не больно-то мне помогли бы какие-нибудь лианы и кусты. Оставалось рассчитывать только на собственную ловкость.
В очередной раз взвизгнув, я увернулась от атакующего вихря, в последнюю секунду спрятавшись за колонной и едва не растянувшись во весь рост. В тот момент я поверила, что здесь мой жизненный путь и закончится. Ну сколько мне удастся скакать как обезьяна по этому кривому выщербленному полу в длинном платье, да ещё и в темноте.
И как будто этого было мало, впереди вдруг что-то грохнуло, и зал заволокло облаком густой пыли.
– Какого беса?! – взвыла я, окончательно перестав что-то видеть. Костяшки пальцев врезались в шершавую поверхность колонны, кожу словно огнём обожгло. – Ай!
– Марисса! – смутно знакомый и очень злой голос пробился сквозь пылевые заслоны. – Не колдуй, стой! На месте стой, дура!
Но я, уже вконец ошалев от происходящего, не нашла ничего лучшего, как броситься на звук. Раз этот кто-то вошёл, значит, там можно и выйти! Я не подумала ни о скрывающихся в темноте опасностях, ни о кривых плитах. Да что там, я даже о колоннах забыла, только чудом не впилившись в одну из них с разбегу. Мной владело одно желание – убраться от этого кошмара как можно дальше.
Бурый вихрь проклятья возник из темноты прямо перед моим лицом. Я не успела ни вскрикнуть, ни как-то ещё среагировать, осознав, что через долю секунды перестану существовать. Как мой бедный светляк.
Но у мироздания были на меня какие-то другие планы. Сильные руки стальным кольцом сжали мою талию. Рывок выплеснул воздух из грудины, казалось, вместе с лёгкими. А в следующую секунду я поняла, что сижу на полу каком-то коридоре и, безуспешно пытаясь отдышаться, бестолково трясу гудящей головой.
– Что? Как?
Стены, кое-как облицованные грубо обработанным камнем, сводом сходились над головой, мокрое от пота лицо холодил сквозняк, а прямо передо мной в узком проломе, оседая, клубилась пыль, подсвеченная багровыми отблесками.
Даже не догадавшись подняться, я отползла назад, ткнувшись спиной в стену.
– Стража! – вместо крика с губ сорвался мышиный писк.
Я прокашлялась, но заорать снова не успела. Из пролома послышался громкий, полный бесконечной муки вой. Меня подбросило вверх, словно пружиной. Пыль уже почти осела, но отсюда я могла рассмотреть только какие-то мечущиеся тени. Ноги словно приросли к полу, скованные ужасом при одном воспоминании о кошмарных коричневых вихрях.
– Стража! – я завертела головой. – Люди! Ну, хоть кто-нибудь!
Но в погребённом глубоко под землёй коридоре мне отвечало только эхо. И ещё этот стон. В нём не было ничего человеческого, только боль. Я дёрнулась в одну сторону, в другую:
– Сейчас! Я приведу! Я…
Но непонятно было даже, в какую сторону бежать, не то что где искать помощь. «Да какую, к чёрту, помощь?!» – взвыла я, сообразив, что если уж хранитель Жизни не сумеет помочь тому, кто так страшно кричит там, в полумраке, то никто не сумеет. Залитый багровым светом пролом внушал почти панический ужас. Как я заставила себя сделать первый шаг, одни боги знают. Разве что руками собственные ноги не переставляла. И только мысль, что если я сейчас уйду куда угодно, хоть за помощью, хоть за самим императором, этот стон будет преследовать меня до конца моих дней, заставила двигаться вперёд.
Едва я выбралась в зал, новый приступ паники едва не вышвырнул меня обратно. Здесь пыль уже осела, и я сумела оценить представившуюся картину во всём её кошмарном великолепии. Бурые вихри никуда не делись. Они стали куда сильнее. Я почти физически ощущала чуждую злую мощь, питавшую эти плети. И в тоже время вдруг поняла, что это ощущение мне знакомо, что я уже когда-то сталкивалась с этой силой, злобной, бессмысленной, поглощающей. Но задуматься, где и как – не успела. Бурый шторм словно взорвался, пропуская сквозь себя плети тьмы. И там, в центре, я увидела вытянувшегося в струну Мрака.
«Так вот кто вышвырнул меня отсюда!» – мелькнуло в голове запоздалое озарение. Мелькнуло и пропало.
Некромант походил на пылающий чёрным пламенем факел. Он окутался своей стихией, словно надел доспех, сотканный из самой Тьмы. Я видела, как он с усилием раздвигает бурые плети, а струящаяся с его пальцев магия сдавливает и истончает их, развеивая в пространстве безобидной дымкой.
У меня, что называется, отлегло от сердца: «Правильно! Кому, как не главному некроманту империи, разбираться с таким мерзким проклятьем. Вот сейчас он его окончательно развеет, потом скажет мне парочку дежурных гадостей и…»
А что «и», я додумать не успела. Тьма вдруг опала, бурые плети рванулись вперед, как натасканные на зверя псы, опутывая руки Ключника. Прямо на моих глазах ткань расползлась серыми хлопьями, обнажая неестественно белую кожу, расчерченную багрово-чёрными шрамами. И эти ужасные шрамы стали увеличиваться. Словно кожа некроманта вдруг пошла трещинами. Мерное гудение стихии вновь разорвал полный муки крик, который я уже слышала.
Меня подбросило так, будто это моя, а не чужая кожа лопается под действием кошмарного проклятья. Я забыла, где нахожусь, кто передо мной и что вообще происходит. Существовали только эти уродливые отметины и моё желание немедленно закрыть их, разгладить, стереть с молочно-белой кожи.
Не думая, что делаю, я хлестнула по изуродованным рукам некроманта уже свой стихией. Мгновенье мне казалось, что золотистая волна утонет в буро-чёрном месиве, так и не достигнув цели. И только долгие секунды спустя я рассмотрела, как медленно уменьшаются багровые рубцы.
Осмелев, я усилила напор. Бурые плети проклятья словно не замечали золотистые нити. Они, как бешеные звери, бросались на Тьму, откатывались и снова бросались. Но в какой-то момент я поняла, что прежней ярости уже нет. Да и само проклятье явно слабело. Ни о каком коконе уже и речи не шло. Так, отдельные плети, не толще моего запястья. Всё это я отмечала краем сознания, целиком сосредоточившись на золотых нитях своей стихии. Мне не мешали ни одежда, ни пыль, ни паршивое освещение. Багрово-чёрные разрывы я видела каким-то иным зрением, и видя, наполняла каждую мельчайшую трещинку золотистым сиянием Жизни.
Когда всё наконец закончилось, я просто не заметила. Просто в какой-то момент больше не нашла, куда ещё можно направить стихию, и опустошённо осела на пол. А секунду спустя рядом рухнул на колени Мрак. С трудом заставив себя повернуть голову, я уставилась в черные глаза.
– Чрево бездны… – хрипло выдохнул он. – Это было близко.
– Что? – кое-как выдавила из пересохшего горла я.
Мрак вздрогнул, словно только сейчас меня заметил.
– Какого чёрта вы здесь забыли?! – рявкнул он. Почти получилось. Ещё бы голос не дрожал от усталости. Я только бровью шевельнула, и Мрак сам понял, что не в том состоянии, чтобы внушать священный трепет. Откинулся спиной на ближайшую колонну и исподлобья взглянул на меня. – Вот как вы умудряетесь вечно находить самые опасные места в этом проклятом дворце? Разыскиваете смерть поэффектнее?
– В данном случае я вас разыскивала, – устало огрызнулась я, тоже перебираясь к колонне.
– Это – он обвёл рукой разгромленный зал, – последнее место, где меня стоило бы искать.
– А мне сказали, что вы именно здесь, – буркнула я, не имея сил ни огрызаться, ни разбираться.
У Мрака сил оказалось побольше. Он как-то разом подобрался, настороженно уставившись на меня:
– Кто?!
– Что кто?
– Кто вам сказал, что я здесь?
– Андре, – пожала плечами я и, заметив непонимание на лице некроманта, добавила. – Ассистент архимага Труба.
– Ур-род! – Мрак подорвался, попытавшись вскочить, но ноги его явно не держали, и он, выругавшись, тяжело осел обратно на пол. – Зачем я вам понадобился?
Мне отчего-то стало стыдно признаваться, как глупо я угодила в ловушку Андре. «Крикнул: «Мрака придавило!» И вот уже глупая Марисса несётся сломя голову бесы знают куда. Позорище!» Я из-под ресниц взглянула на некроманта и невольно улыбнулась: «В любом случае не зря!» Чистая кожа, не изуродованная багровыми отметинами, смотрелась удивительно непривычно, словно чего-то не хватало. И в то же время, лишившись искажавшего черты шрама, Мрак стразу стал как-то человечнее, что ли, и уже не внушал инстинктивный страх с первого взгляда.
– Ваш шрам… – машинально пробормотала я.
– Догадалась таки, – скривился некромант, снова переходя на ты и отводя взгляд. – Впрочем, загадка не сложная, было бы желание разгадывать. И пока тут не появилась одна любопытная девчонка, никому и в голову не приходило этим заниматься. И что теперь?
– А что теперь? – опешила я.
– Ну как что, – он не смотрел в мою сторону, отвечая с преувеличенным равнодушием. Я бы наверное даже поверила, если бы не быстро-быстро бьющаяся жилка на шее, как раз там, де ещё утром кожу стягивали багровые рубцы. – Суд, казнь. Ату бешеного зверя! Он опасен!
– Какого ещё зверя? – опешила я, с трудом отводя взгляд от бьющейся жилки.
– Только не говори, что ты решила молчать! – зло рявкнул Мрак, разворачиваясь ко мне всем корпусом. – Никто не будет молчать о таком!
Он злился, но сквозь привычную злость проступала горечь. Даже не задумываясь, я накрыла ладонью его стиснутые в кулак пальцы:
– Эй. Я буду молчать. Если ты объяснишь, о чём.
Мрак метнул в мою сторону какой-то странный взгляд, дёрнулся, словно собираясь подняться, и всё же остался на месте. То ли у него не хватило сил встать – магическое истощение я уже рассмотрела. То ли вообразил, что я и так всё знаю, а спрашиваю из врождённой вредности. Это я так никогда и не выяснила. В любом случае, когда он заговорил, в его голосе не было ни доброжелательности, ни желания поделиться своей болью. Скорей уж он бросал слова мне в лицо, как обвинения.
– Хаос. Меня отметил хаос. Что я тогда о нём знал? Да ничего! Я даже академию магии не закончил – вылетел с выпускного курса за неуживчивый характер, как написали в приказе. Корона хранителя свалилась на меня в прямом смысле посреди дороги. На кортеж, который её перевозил, напали варвары, и я ввязался в драку. А потом Ключ, Исток, гордость, ощущение всемогущества и… орда. Варвары быстро спустили меня с небес на землю. Не знаю, как мы с Ортасом тогда устояли. Вторую половину битвы вообще почти не помню. Только стихия и боль. Но как-то устояли. Варвары отступили, а боль осталась. И императорский целитель: «Я не знаю, что это. Тут нужен хранитель Жизни…» А то я сам не догадался.
Мрак, не глядя на меня, криво ухмыльнулся. Мне показалось, что он выдавливает этот рассказ из себя по капле, как змеиный яд из раны.
– Пока искали нового Ключника, я сумел разобраться, что за дрянь на мне повисла. Хаос. Варварские шаманы увязали в свои артефакты хаос. Не стихия, не магия – первозданное ничто, которое стремится превратить в это самое ничто всё, к чему прикасается. Помнишь бурую стихию в Истоке?
Тут до меня наконец дошло, почему плети кошмарного проклятья показались мне знакомыми. Именно с такой силой я столкнулась в Истоке. Именно её сумела задавить вместе с Мраком во время своей инициации. Кожу продрал запоздалый озноб, и я закусила губу.
– Страшно? – хмыкнул некромант, по-своему истолковав моё движение. – А теперь представь, что эта дрянь разъедает тебя изнутри…
– Но ведь его можно сдержать! – воскликнула я, пытаюсь взять под контроль всколыхнувшийся ужас. – Мы задавили!
– Ну, да… А кто в это поверит. Отмеченный хаосом Ключник. Тот, кто имеет постоянную и неограниченную связь с Истоком. Любой понимает, чем это может закончиться, если хаос не удастся удержать под контролем. Я мог бы превратиться во второй Исток – Исток хаоса.
