— Кристина, — позвала я.
Девушка не откликнулась.
— Кристина! — попробовала я ещё раз.
Она полностью меня игнорировала. Стало так неудобно. Предприняла последнюю попытку.
— Я сейчас во сне что-нибудь говорила?
— Это ты во сне, что ли? — недоверчиво спросила она.
— Ну, конечно! — заверила я и опять проснулась.
Ощутила возню рядом с собой. Повернулась и увидела Кристину и Макара. Ну, вот ещё только этого не хватало. Они так шумно вели себя и даже не заметили, что я уже не сплю. Верх наглости! Я психанула и выбралась из спальника. Парочка, по-прежнему увлеченная друг другом, не обращала на меня внимания.
Я искала замок палатки. Рука скользила по гладкой ткани. «Очередной сон?!» — осенило меня. И я вновь проснулась. Рядом никого. Господи, да за что мне такое? Я просто хочу выспаться!
Устав от этих «американских горок», выбралась на улицу. Надеюсь, что уже наяву. По меньшей мере дождик моросил очень реалистичный. В лагере было пусто. На лобном месте, у почти потухшего костра, я обнаружила одиноко сидящую фигуру. Не только мне не спалось. Со спины узнать кто это не получилось, да мне было и без разницы. Я тоже устроилась на деревянной лавке напротив девушки. Миниатюрная незнакомка с пухлыми щечками и миндалевидными фиолетовыми глазами заинтересованно смотрела на меня. Линзы?
Холодный пот выступил на пояснице, когда по отличительным нашивкам я поняла, что девушка из отряда «Серых пум».
— Слушай меня внимательно, — произнесла она тоненьким мелодичным голоском.
Я замерла.
— Ты больше не увидишь Елисея на поляне!
От досады я опустила голову. Всё остальное уже не интересно, можно заканчивать разговор.
— Веди себя естественно и не болтай лишнего! — приказала незнакомка.
Я сверлила взглядом утоптанную влажную землю, а когда подняла глаза, девушка исчезла. Сердце пустилось вскачь галопом и я проснулась.
Лучи утреннего солнца нагрели плотную ткань палатки, и внутри стало душно. Я часто дышала, сердце бешено колотилось.
От странного сновидения было не по себе. Всё это напомнило фильм ужасов, в котором главная героиня пытается проснуться, но кошмар не прекращается, а повторяется опять и опять.
Слова миниатюрной незнакомки не шли из головы. Делать ничего не хотелось. Но я всё же взяла себя в руки и стала запихивать вещи в рюкзак. Спустилась к реке, чтобы почистить зубы. На противоположном берегу ничего — ни катера, ни какого-либо намека на лагерь, кроме кострища. Они уехали… Я больше не увижу Елисея. От досады паста и щётка чуть не выпали из ослабевших ладоней. Не нужно было его вчера отпускать. А что нужно было? Связать и спрятать? Пожалуй, это лучший вариант.
Поплелась назад. Наши уже вовсю завтракали, я присоединилась — от моей голодовки пользы никакой. Без особого аппетита впихнула в себя пшёнку. Облегченно вздохнула после команды капитана приступить к сборам и поспешила к палатке.
Ко мне подошли Кристина и Макар, они держались за руки и выглядели счастливыми. Я посмотрела на их переплетенные пальцы и с грустью подумала: почему у меня не может быть всё так просто?
Мы быстро управились и уже сидели на рюкзаках, когда в лагерь заглянула попрощаться Лида. Перекинулись парой слов и договорились обязательно встретиться в городе. Мы всегда договариваемся, а потом нас накрывает волна дел и обстоятельств, думаю, и на этот раз будет так же.
Проходя мимо стоянки «ЧЕбурашек», я почувствовала лёгкую ностальгию. О том, что ещё недавно здесь был гостеприимный лагерь, напоминал только черный круг на месте костра, да деревянные колышки, вбитые по периметру.
Пока шли по поляне, другие туристы, кто отчаливал позже, кричали нам вслед: «Они убежали, как крысы!» — такая местная традиция. Впереди нас ждал крутой подъем. Он оказался в разы сложнее, чем спуск. Хорошо, что палатку вызвался нести Макар. Наверху мы скинули рюкзаки и устроили привал.
До электрички оставалось полчаса. Забыв про время, брели неторопливо, ждали отстающих. В общем, дождались, что опоздали. Тут я в полной мере прочувствовала выражение «ваш поезд ушёл». До города пришлось добираться на попутках. Уезжали небольшими партиями. Мало кто хотел брать пассажиров с большими рюкзаками, поперек которых ещё и карематы торчат. Да и выглядели мы после нескольких дней похода не особо презентабельно, ещё и дымом провоняли.
С горем пополам я очутилась дома. Коридор общежития казался невероятно узким, комната крохотной. Так бывает, когда возвращаешься с природы, где были необъятные просторы.
Ады не было. Скинув рюкзак на пол, я сразу же пошла в душ. Хотелось поскорее смыть с себя пыль и походное амбре. Вечер провела за учебниками — готовилась к физике и биологии. Я, как могла, гнала мысли о Елисее, но это плохо получалось. Спала в эту ночь без сновидений.
Гости
Когда вернулась с утренней пробежки, застала Аду за глажкой медицинского халата. Мы, впервые за долгое время, вместе сели завтракать. Соседка рассказала про племянника — операцию уже сделали. Малыш в реанимации, состояние хоть и тяжёлое, но стабильное. Сердце сжалось, когда Ада рассказывала, как переживает сама и как сходя с ума от волнения и бессилия перед обстоятельствами родственники.
Соседка ушла. Я натянула джинсы и темно-синюю кофту с капюшоном, наспех покидала учебники и тетрадки в сумку. Воткнула ноги в замшевые кеды, а в уши — наушники.
Вышла из общежития, полюбовалась на свою красавицу, но прошла мимо. Не понятно откуда взялось странное, непреодолимое желание прокатиться на автобусе.
Одногруппники знали о поездке на Ману и расспрашивали, как прошли выходные. Я пыталась не разочаровывать их и рассказывала, что там очень весело. Видимо, не сильно убедила: никто не узнавал контактов организаторов и не просился в следующем году поехать с нами. Может быть всё потому, что я говорила без должного энтузиазма. Эх! Сюда бы Кристину.
Занятия прошли рутинно. Ни физика, ни биология не вызывали у меня восторга. Плюс я думала о том, что придется тащиться домой на маршрутке. Дернул же черт оставить машину! А ещё поняла, что к хорошему быстро привыкаешь. Бо?льшую часть времени я уныло смотрела на серость за окном. Небо хмурилось, но дождя ещё не было. После пар я спустилась в гардероб за ветровкой и вместе с Эммой, Региной, Таисией и Дашей вышла из здания старого корпуса.
Всё внутри замерло. На парковке я увидела знакомый силуэт. Это был мальчик-эльф. Казалось, Елисей сошёл со страниц глянцевого журнала — в синих потертых джинсах и кожаной байкерской косухе, он расслабленно опирался на отполированный до блеска мотоцикл. На сгибе руки болталась черно-красная каска.
Елисей послал мне обезоруживающую улыбку и жестом подозвал к себе. Немного замешкавшись, я посмотрела на девчонок. Они стояли чуть ли не с открытыми ртами.
— Кто этот красавчик? — с восторгом прошептала Даша, не отрывая взгляда от Елисея.
Она у нас ценительница прекрасного, особенно симпатичных парней, а мальчик-эльф сейчас был неотразим. Как, впрочем, и всегда.
— Мой знакомый, — ляпнула я первое, что пришло в голову.
— Что там про омут с чертями говорится? — жестикулировала руками Таисия, делая вид, что пытается вспомнить . — Ну ты, Мила, и тихушница. Такого парня захомутала и хоть бы словом обмолвилась.
— Ну, я пойду? — интонация была такой, словно мне действительно требовалось не то разрешение, не то благословение одногруппниц.
— Если вдруг у вас не срастётся, дашь мне его номерок? — хихикнула Регина.
Я послала ей свой самый красноречивый взгляд и с трудом удержалась, чтобы не добавить к нему неприличный жест. Эмма ткнула старосту локтем в бок.
— А что такого? Все имеют право на свой кусок пирога, — пробормотала Самохвалова в своё оправдание.
Мы с девчонками закатили глаза — Регина неисправима. Я направилась к парковке.
— Завтра ждем подробностей, — эти слова летели уже мне в спину.
Елисей не сводил с меня бирюзовых глаз, что существенно затрудняло движение, но я всё же пыталась выглядеть независимо и гордо.
— Привет, Мила! — произнес он хрипловатым голосом, который действовал на меня как наркотик.
От звука собственного имени, сорвавшегося с красивых губ мальчика-эльфа, сердце сладко сжалось.
— Привет, — сказала я, не желая выбираться из плена его чудесного взгляда.
Я в очередной раз убедилась — он не человек, а сказочное создание. От его удивительной красоты даже в эту хмурую погоду на душе словно разливался тёплый мед. Посмотрела на небо. Как по волшебству серые тучи прорезал яркий луч солнца. Выглядело это нереально. Да и вообще, всё происходящее казалось чем-то фантастическим.
— Надеюсь, подружки не слишком расстроятся, что я тебя похищаю?
Девчонки все ещё стояли на крыльце, но увидев, что мы с Елисеем смотрим на них, резко отвернулись и, хихикая, направились в сторону Тасиной машины.
— А это похищение? — ответила я вопросом на вопрос.
— Самое настоящее. Держи! — он протянул мотоциклетный шлем.
— Куда едем? — осведомилась я.
— Для пленницы ты слишком разговорчивая, — в шутку нахмурился Елисей. — Но всё же удовлетворю твоё любопытство. Ко мне в гости. Надеюсь, ты голодна?
— Да нет, вообще-то, — смутилась я, и в тот же миг в желудке предательски заурчало.
— Он так не думает, — усмехнулся мальчик-эльф и выразительно посмотрел на мой живот.
Я неумело водрузила шлем на голову. Хозяин мотоцикла опытным движением застегнул ремешок у меня под подбородком. Почувствовала себя маленьким ребенком, которого заботливо одевают. Ощущение это мне понравилось.
— А тебе идет, — оценил Елисей и надел свой шлем.
Уже сидя на мотоцикле, я обернулась. Возле корпуса стояли студенты и с любопытством разглядывали нас. Я обняла за талию мальчика-эльфа и мы, взвизгнув резиной, сорвались с места. Мчались очень быстро. Я крепко вцепилась в водителя.
Мне нестерпимо хотелось прижаться щекой к спине Елисея, но шлем мешал. Поэтому я просто прислонилась головой и исподтишка втягивала знакомый аромат мальчика-эльфа. Сейчас амбре костра уступило место запаху кожаной куртки. Голова шла кругом от скорости, от его близости и от нереального ощущения счастья. Казалось, мир вращается вокруг нас двоих. Такое новое и невероятное чувство, о котором я раньше только читала в книжках. В мыслях всплыли строчки попсовой песни: «Так кружится, так кружится голова, по весне, по весне у малолетки…» Пожалуй, точнее и не скажешь.
Мы свернули в один из двориков в центре города и остановились возле кирпичной высотки, этажей двадцать, не меньше. Я нехотя отпустила Елисея, а он помог мне спрыгнуть на землю и расстегнул ремешок на шлеме.
— Вот мы и дома.
И звучали эти слова так уютно, что захотелось иметь с ним общий дом, в который с радостью возвращаешься каждый день. Где вечера наполнены душевными разговорами и запахами вкусного ужина, где слышен топот детских ножек и сказки на ночь.
Мальчик-эльф галантно распахнул дверь подъезда и предложил мне пройти первой. В лифте ехали молча. Когда створки кабины разошлись в стороны, на стене красовалась цифра девятнадцать.
— Вот это да! — вырвалось у меня.
Елисей чуть слышно хихикнул. Он отпер стальную, темно-серую дверь с геометрическими узорами. Внутри оказалось темно. Но уже в следующее мгновение мягкий свет озарил прихожую. Мысленно я присвистнула: она была больше, чем наша комната в общежитии.
В каждом доме свой запах. В доме Елисея пахло сдержанной роскошью. Не знаю, как объяснить, но на ум пришло именно это определение. Я угадала легкий аромат ванили в сочетании с освежающими цитрусовыми нотками. Было ещё что-то приятное, но неуловимое, что именно я так и не смогла понять.
Мальчик-эльф помог мне снять ветровку и повесил её на крючок в гардеробной. Сам тоже скинул куртку и разместил по соседству. Светлая футболка обтягивала торс Елисея и подчёркивала рельефные мышцы. Из-под опущенных ресниц я тайком разглядывала это великолепие.
Мы прошли в просторную гостиную, выдержанную в светлой гамме. Мебели немного, но подобрана она со вкусом. На одной из стен огромный плазменный телевизор. Несколько окон в пол наполняли комнату светом. Под ногами лежал белоснежный ковер с высоким мягким ворсом. Не очень практично, но безумно красиво. Когда я ступила на него, то чуть не застонала от блаженства, так приятно стало ногам.
— Присаживайся, — предложил Елисей и выскользнул из комнаты.
Но как тут присядешь? Первым делом вышла на светлую лоджию. Отсюда весь город был словно на ладони. И заповедник «Красноярские Столбы», и мост через могучий Енисей, и здание администрации. От такой красоты захватывало дух.
Налюбовавшись вдоволь, вернулась в комнату и продолжила разведку. Подошла к стеллажу с фотографиями, грамотами, медалями. Там были награды и за спортивные достижения и за интеллектуальные. Все они подписаны «Каливатову Елисею». Красивая фамилия. Я подумала, какой же он удивительный и разносторонний, и это я ещё не беру во внимание его сногсшибательную внешность.
На полочке между статуэтками белых слоников и восточных божков, в рамке из светлого камня стояла фотография. Я взяла её и стала разглядывать счастливые улыбки на загорелых лицах милой пары.
— Это мои родители, — раздался хрипловатый голос за спиной.
От неожиданности я вздрогнула и чуть не выронила рамку из рук.
— Ты ходишь тихо, как кот! — высказала я претензию хозяину квартиры.
— Как ниндзя, — поиграл бровями Елисей.
— А где они?
Я ожидала какого-нибудь банального ответа, типа на работе или на даче, но услышала:
— Они в командировке, в Южной Гвинее.
Поставила рамку на место, обернулась и увидела перед диваном стеклянную тележку, заставленную тарелками со всевозможными яствами.
— Ого, себе, — удивилась я такому разнообразию угощений, но, ещё больше ответу Елисея. — А кем они работают?
— Мама — эколог, папа — врач, — ответил он, переставляя посуду с тележки на столик, около невысокого дивана.
— Здорово, наверное, путешествовать.
— Ну да, — согласился Елисей.
— Ты совсем не похож на них, — заметила я.
На фотографии была кареглазая шатенка и зеленоглазый мужчина с темно-русыми волосами, тронутыми благородной сединой. Да и черты лица ничем не выдавали родства.
— В кого у тебя глаза такого… — я пыталась подобрать подходящее слово, — такого необычного цвета?
Елисей на мгновение замер.
— Это мои приемные родители, — чуть слышно произнес он.
— Извини, — я поняла, что задела за живое.
— Всё в порядке. Я с ними практически с самого рождения, для них я самый родной.
— А где твои настоящие родители? — не сдержалась, хоть и понимала, что это не очень тактично.
— Не знаю. Меня подбросили на порог квартиры.
— Как в кино, — ляпнула я.
— Как ненужного щенка здесь больше подойдет. Правда, оставили записку: «Берегите мальчика, он особенный». Что же самим такой расчудесный не пригодился? — грустно улыбнулся мой собеседник. — С тех пор они, — Елисей указал подбородком в сторону фотографии, — стали моими родителями. Они не могут иметь собственных детей. Мама говорит, что я — подарок небес. Прошу к столу, — ловко перевел тему этот подарок.
Он присел на диван и похлопал по мягкой обивке, приглашая присоединиться.
— Выглядит аппетитно, — сказала я.
— А на вкус… а-р-р… — соблазнительно прорычал Елисей. Впервые видела его таким игривым.
На белоснежных тарелках красовалась нарезка: рыбная, мясная, сырная, фруктовая. На шпажки нанизаны деликатесные кусочки. Были даже небольшие тарталетки и канапе с оливками на верхушках. Надеюсь, Елисей не думает, что я обжора.
Девушка не откликнулась.
— Кристина! — попробовала я ещё раз.
Она полностью меня игнорировала. Стало так неудобно. Предприняла последнюю попытку.
— Я сейчас во сне что-нибудь говорила?
— Это ты во сне, что ли? — недоверчиво спросила она.
— Ну, конечно! — заверила я и опять проснулась.
Ощутила возню рядом с собой. Повернулась и увидела Кристину и Макара. Ну, вот ещё только этого не хватало. Они так шумно вели себя и даже не заметили, что я уже не сплю. Верх наглости! Я психанула и выбралась из спальника. Парочка, по-прежнему увлеченная друг другом, не обращала на меня внимания.
Я искала замок палатки. Рука скользила по гладкой ткани. «Очередной сон?!» — осенило меня. И я вновь проснулась. Рядом никого. Господи, да за что мне такое? Я просто хочу выспаться!
Устав от этих «американских горок», выбралась на улицу. Надеюсь, что уже наяву. По меньшей мере дождик моросил очень реалистичный. В лагере было пусто. На лобном месте, у почти потухшего костра, я обнаружила одиноко сидящую фигуру. Не только мне не спалось. Со спины узнать кто это не получилось, да мне было и без разницы. Я тоже устроилась на деревянной лавке напротив девушки. Миниатюрная незнакомка с пухлыми щечками и миндалевидными фиолетовыми глазами заинтересованно смотрела на меня. Линзы?
Холодный пот выступил на пояснице, когда по отличительным нашивкам я поняла, что девушка из отряда «Серых пум».
— Слушай меня внимательно, — произнесла она тоненьким мелодичным голоском.
Я замерла.
— Ты больше не увидишь Елисея на поляне!
От досады я опустила голову. Всё остальное уже не интересно, можно заканчивать разговор.
— Веди себя естественно и не болтай лишнего! — приказала незнакомка.
Я сверлила взглядом утоптанную влажную землю, а когда подняла глаза, девушка исчезла. Сердце пустилось вскачь галопом и я проснулась.
Лучи утреннего солнца нагрели плотную ткань палатки, и внутри стало душно. Я часто дышала, сердце бешено колотилось.
От странного сновидения было не по себе. Всё это напомнило фильм ужасов, в котором главная героиня пытается проснуться, но кошмар не прекращается, а повторяется опять и опять.
Слова миниатюрной незнакомки не шли из головы. Делать ничего не хотелось. Но я всё же взяла себя в руки и стала запихивать вещи в рюкзак. Спустилась к реке, чтобы почистить зубы. На противоположном берегу ничего — ни катера, ни какого-либо намека на лагерь, кроме кострища. Они уехали… Я больше не увижу Елисея. От досады паста и щётка чуть не выпали из ослабевших ладоней. Не нужно было его вчера отпускать. А что нужно было? Связать и спрятать? Пожалуй, это лучший вариант.
Поплелась назад. Наши уже вовсю завтракали, я присоединилась — от моей голодовки пользы никакой. Без особого аппетита впихнула в себя пшёнку. Облегченно вздохнула после команды капитана приступить к сборам и поспешила к палатке.
Ко мне подошли Кристина и Макар, они держались за руки и выглядели счастливыми. Я посмотрела на их переплетенные пальцы и с грустью подумала: почему у меня не может быть всё так просто?
Мы быстро управились и уже сидели на рюкзаках, когда в лагерь заглянула попрощаться Лида. Перекинулись парой слов и договорились обязательно встретиться в городе. Мы всегда договариваемся, а потом нас накрывает волна дел и обстоятельств, думаю, и на этот раз будет так же.
Проходя мимо стоянки «ЧЕбурашек», я почувствовала лёгкую ностальгию. О том, что ещё недавно здесь был гостеприимный лагерь, напоминал только черный круг на месте костра, да деревянные колышки, вбитые по периметру.
Пока шли по поляне, другие туристы, кто отчаливал позже, кричали нам вслед: «Они убежали, как крысы!» — такая местная традиция. Впереди нас ждал крутой подъем. Он оказался в разы сложнее, чем спуск. Хорошо, что палатку вызвался нести Макар. Наверху мы скинули рюкзаки и устроили привал.
До электрички оставалось полчаса. Забыв про время, брели неторопливо, ждали отстающих. В общем, дождались, что опоздали. Тут я в полной мере прочувствовала выражение «ваш поезд ушёл». До города пришлось добираться на попутках. Уезжали небольшими партиями. Мало кто хотел брать пассажиров с большими рюкзаками, поперек которых ещё и карематы торчат. Да и выглядели мы после нескольких дней похода не особо презентабельно, ещё и дымом провоняли.
С горем пополам я очутилась дома. Коридор общежития казался невероятно узким, комната крохотной. Так бывает, когда возвращаешься с природы, где были необъятные просторы.
Ады не было. Скинув рюкзак на пол, я сразу же пошла в душ. Хотелось поскорее смыть с себя пыль и походное амбре. Вечер провела за учебниками — готовилась к физике и биологии. Я, как могла, гнала мысли о Елисее, но это плохо получалось. Спала в эту ночь без сновидений.
Гости
Когда вернулась с утренней пробежки, застала Аду за глажкой медицинского халата. Мы, впервые за долгое время, вместе сели завтракать. Соседка рассказала про племянника — операцию уже сделали. Малыш в реанимации, состояние хоть и тяжёлое, но стабильное. Сердце сжалось, когда Ада рассказывала, как переживает сама и как сходя с ума от волнения и бессилия перед обстоятельствами родственники.
Соседка ушла. Я натянула джинсы и темно-синюю кофту с капюшоном, наспех покидала учебники и тетрадки в сумку. Воткнула ноги в замшевые кеды, а в уши — наушники.
Вышла из общежития, полюбовалась на свою красавицу, но прошла мимо. Не понятно откуда взялось странное, непреодолимое желание прокатиться на автобусе.
Одногруппники знали о поездке на Ману и расспрашивали, как прошли выходные. Я пыталась не разочаровывать их и рассказывала, что там очень весело. Видимо, не сильно убедила: никто не узнавал контактов организаторов и не просился в следующем году поехать с нами. Может быть всё потому, что я говорила без должного энтузиазма. Эх! Сюда бы Кристину.
Занятия прошли рутинно. Ни физика, ни биология не вызывали у меня восторга. Плюс я думала о том, что придется тащиться домой на маршрутке. Дернул же черт оставить машину! А ещё поняла, что к хорошему быстро привыкаешь. Бо?льшую часть времени я уныло смотрела на серость за окном. Небо хмурилось, но дождя ещё не было. После пар я спустилась в гардероб за ветровкой и вместе с Эммой, Региной, Таисией и Дашей вышла из здания старого корпуса.
Всё внутри замерло. На парковке я увидела знакомый силуэт. Это был мальчик-эльф. Казалось, Елисей сошёл со страниц глянцевого журнала — в синих потертых джинсах и кожаной байкерской косухе, он расслабленно опирался на отполированный до блеска мотоцикл. На сгибе руки болталась черно-красная каска.
Елисей послал мне обезоруживающую улыбку и жестом подозвал к себе. Немного замешкавшись, я посмотрела на девчонок. Они стояли чуть ли не с открытыми ртами.
— Кто этот красавчик? — с восторгом прошептала Даша, не отрывая взгляда от Елисея.
Она у нас ценительница прекрасного, особенно симпатичных парней, а мальчик-эльф сейчас был неотразим. Как, впрочем, и всегда.
— Мой знакомый, — ляпнула я первое, что пришло в голову.
— Что там про омут с чертями говорится? — жестикулировала руками Таисия, делая вид, что пытается вспомнить . — Ну ты, Мила, и тихушница. Такого парня захомутала и хоть бы словом обмолвилась.
— Ну, я пойду? — интонация была такой, словно мне действительно требовалось не то разрешение, не то благословение одногруппниц.
— Если вдруг у вас не срастётся, дашь мне его номерок? — хихикнула Регина.
Я послала ей свой самый красноречивый взгляд и с трудом удержалась, чтобы не добавить к нему неприличный жест. Эмма ткнула старосту локтем в бок.
— А что такого? Все имеют право на свой кусок пирога, — пробормотала Самохвалова в своё оправдание.
Мы с девчонками закатили глаза — Регина неисправима. Я направилась к парковке.
— Завтра ждем подробностей, — эти слова летели уже мне в спину.
Елисей не сводил с меня бирюзовых глаз, что существенно затрудняло движение, но я всё же пыталась выглядеть независимо и гордо.
— Привет, Мила! — произнес он хрипловатым голосом, который действовал на меня как наркотик.
От звука собственного имени, сорвавшегося с красивых губ мальчика-эльфа, сердце сладко сжалось.
— Привет, — сказала я, не желая выбираться из плена его чудесного взгляда.
Я в очередной раз убедилась — он не человек, а сказочное создание. От его удивительной красоты даже в эту хмурую погоду на душе словно разливался тёплый мед. Посмотрела на небо. Как по волшебству серые тучи прорезал яркий луч солнца. Выглядело это нереально. Да и вообще, всё происходящее казалось чем-то фантастическим.
— Надеюсь, подружки не слишком расстроятся, что я тебя похищаю?
Девчонки все ещё стояли на крыльце, но увидев, что мы с Елисеем смотрим на них, резко отвернулись и, хихикая, направились в сторону Тасиной машины.
— А это похищение? — ответила я вопросом на вопрос.
— Самое настоящее. Держи! — он протянул мотоциклетный шлем.
— Куда едем? — осведомилась я.
— Для пленницы ты слишком разговорчивая, — в шутку нахмурился Елисей. — Но всё же удовлетворю твоё любопытство. Ко мне в гости. Надеюсь, ты голодна?
— Да нет, вообще-то, — смутилась я, и в тот же миг в желудке предательски заурчало.
— Он так не думает, — усмехнулся мальчик-эльф и выразительно посмотрел на мой живот.
Я неумело водрузила шлем на голову. Хозяин мотоцикла опытным движением застегнул ремешок у меня под подбородком. Почувствовала себя маленьким ребенком, которого заботливо одевают. Ощущение это мне понравилось.
— А тебе идет, — оценил Елисей и надел свой шлем.
Уже сидя на мотоцикле, я обернулась. Возле корпуса стояли студенты и с любопытством разглядывали нас. Я обняла за талию мальчика-эльфа и мы, взвизгнув резиной, сорвались с места. Мчались очень быстро. Я крепко вцепилась в водителя.
Мне нестерпимо хотелось прижаться щекой к спине Елисея, но шлем мешал. Поэтому я просто прислонилась головой и исподтишка втягивала знакомый аромат мальчика-эльфа. Сейчас амбре костра уступило место запаху кожаной куртки. Голова шла кругом от скорости, от его близости и от нереального ощущения счастья. Казалось, мир вращается вокруг нас двоих. Такое новое и невероятное чувство, о котором я раньше только читала в книжках. В мыслях всплыли строчки попсовой песни: «Так кружится, так кружится голова, по весне, по весне у малолетки…» Пожалуй, точнее и не скажешь.
Мы свернули в один из двориков в центре города и остановились возле кирпичной высотки, этажей двадцать, не меньше. Я нехотя отпустила Елисея, а он помог мне спрыгнуть на землю и расстегнул ремешок на шлеме.
— Вот мы и дома.
И звучали эти слова так уютно, что захотелось иметь с ним общий дом, в который с радостью возвращаешься каждый день. Где вечера наполнены душевными разговорами и запахами вкусного ужина, где слышен топот детских ножек и сказки на ночь.
Мальчик-эльф галантно распахнул дверь подъезда и предложил мне пройти первой. В лифте ехали молча. Когда створки кабины разошлись в стороны, на стене красовалась цифра девятнадцать.
— Вот это да! — вырвалось у меня.
Елисей чуть слышно хихикнул. Он отпер стальную, темно-серую дверь с геометрическими узорами. Внутри оказалось темно. Но уже в следующее мгновение мягкий свет озарил прихожую. Мысленно я присвистнула: она была больше, чем наша комната в общежитии.
В каждом доме свой запах. В доме Елисея пахло сдержанной роскошью. Не знаю, как объяснить, но на ум пришло именно это определение. Я угадала легкий аромат ванили в сочетании с освежающими цитрусовыми нотками. Было ещё что-то приятное, но неуловимое, что именно я так и не смогла понять.
Мальчик-эльф помог мне снять ветровку и повесил её на крючок в гардеробной. Сам тоже скинул куртку и разместил по соседству. Светлая футболка обтягивала торс Елисея и подчёркивала рельефные мышцы. Из-под опущенных ресниц я тайком разглядывала это великолепие.
Мы прошли в просторную гостиную, выдержанную в светлой гамме. Мебели немного, но подобрана она со вкусом. На одной из стен огромный плазменный телевизор. Несколько окон в пол наполняли комнату светом. Под ногами лежал белоснежный ковер с высоким мягким ворсом. Не очень практично, но безумно красиво. Когда я ступила на него, то чуть не застонала от блаженства, так приятно стало ногам.
— Присаживайся, — предложил Елисей и выскользнул из комнаты.
Но как тут присядешь? Первым делом вышла на светлую лоджию. Отсюда весь город был словно на ладони. И заповедник «Красноярские Столбы», и мост через могучий Енисей, и здание администрации. От такой красоты захватывало дух.
Налюбовавшись вдоволь, вернулась в комнату и продолжила разведку. Подошла к стеллажу с фотографиями, грамотами, медалями. Там были награды и за спортивные достижения и за интеллектуальные. Все они подписаны «Каливатову Елисею». Красивая фамилия. Я подумала, какой же он удивительный и разносторонний, и это я ещё не беру во внимание его сногсшибательную внешность.
На полочке между статуэтками белых слоников и восточных божков, в рамке из светлого камня стояла фотография. Я взяла её и стала разглядывать счастливые улыбки на загорелых лицах милой пары.
— Это мои родители, — раздался хрипловатый голос за спиной.
От неожиданности я вздрогнула и чуть не выронила рамку из рук.
— Ты ходишь тихо, как кот! — высказала я претензию хозяину квартиры.
— Как ниндзя, — поиграл бровями Елисей.
— А где они?
Я ожидала какого-нибудь банального ответа, типа на работе или на даче, но услышала:
— Они в командировке, в Южной Гвинее.
Поставила рамку на место, обернулась и увидела перед диваном стеклянную тележку, заставленную тарелками со всевозможными яствами.
— Ого, себе, — удивилась я такому разнообразию угощений, но, ещё больше ответу Елисея. — А кем они работают?
— Мама — эколог, папа — врач, — ответил он, переставляя посуду с тележки на столик, около невысокого дивана.
— Здорово, наверное, путешествовать.
— Ну да, — согласился Елисей.
— Ты совсем не похож на них, — заметила я.
На фотографии была кареглазая шатенка и зеленоглазый мужчина с темно-русыми волосами, тронутыми благородной сединой. Да и черты лица ничем не выдавали родства.
— В кого у тебя глаза такого… — я пыталась подобрать подходящее слово, — такого необычного цвета?
Елисей на мгновение замер.
— Это мои приемные родители, — чуть слышно произнес он.
— Извини, — я поняла, что задела за живое.
— Всё в порядке. Я с ними практически с самого рождения, для них я самый родной.
— А где твои настоящие родители? — не сдержалась, хоть и понимала, что это не очень тактично.
— Не знаю. Меня подбросили на порог квартиры.
— Как в кино, — ляпнула я.
— Как ненужного щенка здесь больше подойдет. Правда, оставили записку: «Берегите мальчика, он особенный». Что же самим такой расчудесный не пригодился? — грустно улыбнулся мой собеседник. — С тех пор они, — Елисей указал подбородком в сторону фотографии, — стали моими родителями. Они не могут иметь собственных детей. Мама говорит, что я — подарок небес. Прошу к столу, — ловко перевел тему этот подарок.
Он присел на диван и похлопал по мягкой обивке, приглашая присоединиться.
— Выглядит аппетитно, — сказала я.
— А на вкус… а-р-р… — соблазнительно прорычал Елисей. Впервые видела его таким игривым.
На белоснежных тарелках красовалась нарезка: рыбная, мясная, сырная, фруктовая. На шпажки нанизаны деликатесные кусочки. Были даже небольшие тарталетки и канапе с оливками на верхушках. Надеюсь, Елисей не думает, что я обжора.
