Постепенно подтянулась остальная группа. Аудитория наполнилась привычным гулом, смешками и разговорами. Трепология прекратилась, когда в кабинет вошел преподаватель. Богомолов Евгений Леонидович — ассистент кафедры гистологии. Он один из тех людей по которым невозможно определить возраст, я бы дала ему не больше тридцати, тридцати двух лет. Невысокого роста, со светло-русыми волосами, старомодно уложенными на косой пробор, как у купеческого сынка. Между собой мы называли препода «Жукаш», иногда «Жукашик», ну или «Жукоед».
Сам Евгений Леонидович рассказывал, что не в восторге от преподавательской деятельности и занимается этим исключительно для успешной защиты докторской диссертации. Поэтому Богомолов нас особо не напрягал, но и расслабляться не давал. Несмотря на своенравный характер, и не ахти какие внешние данные преподавателя, добрая часть женского населения нашей группы тайно ему симпатизировала.
Сначала он раздал тесты — контроль входных знаний.
— На всё про всё даю вам пять минут. Время пошло, — лениво объявил Евгений Леонидович и плюхнулся на рабочее место.
Особо грациозным препода не назовешь. Жукаш часто спотыкался о стулья, когда важно, как ему казалось, прохаживался по кабинету, заложив руки за спину. Мы старательно делали вид, что ничего не замечаем, но получалось это с трудом.
Пять минут истекли, так что дальше по плану был устный опрос. Преподаватель тыкал наугад в список и вызывал студентов, задавал вопросы и что-то помечал в блокноте.
У доски заканчивала свою речь староста группы Регина Самохвалова, невысокая, светловолосая девушка, с бледным веснушчатым лицом. На мой вкус, Регина так себе красавица. Но за счет самомнения и компанейского характера она постоянно в центре внимания. Регина не водила дружбы с теми, кто не мог быть ей чем-то полезен. Во время ответа староста держалась уверенно и даже нагловато.
— Присаживайтесь, — пробормотал Богомолов и сделал очередную пометку в блокнот. — Та-а-ак… — протянул он, барабаня пухлыми пальцами по столешнице. — Кто же расскажет нам о составных компонентах нервной ткани? Наверное, это будет госпожа… — он ткнул в список и, выдержав театральную паузу, сообщил, — Кораллова.
Я хорошо знала эту тему и без промедлений поднялась из-за парты. Перед публичными выступлениями страха не испытывала, поэтому быстро рассказала то, что выучила накануне и показала на плакатах основные клетки и межклеточное вещество.
— Спасибо, — сказал преподаватель, — присаживайтесь.
Жукаш продолжил опрос группы своим незатейливым способом. Я знала, что больше он меня не потревожит, и позволила себе немного отвлечься. Села вполоборота к окну, разглядывая весенний пейзаж. С моего места открывался вид на крышу главного корпуса и деревья. С высоты седьмого этажа они казались совсем маленькими, но даже отсюда можно заметить зеленеющие макушки, которых вчера ещё не было видно. Природа оживала, а вместе с ней просыпалась от зимней спячки и моя душа.
Она была в летаргии уже несколько месяцев. Прошлым летом я пережила болезненный разрыв с молодым человеком. Мы встречались чуть больше двух лет, у нас были теплые, доверительные отношения. Кирилл казался идеальным, не любить его было невозможно. Всегда учтив, благороден, внимателен, любимчик учителей. Таких, как он, ставят в пример своим детям.
Кир поступил в престижный университет в Штатах и уехал вместе с родителями на ПМЖ. Решение о расставании далось нам обоим нелегко. Эти отношения стали настолько привычной частью жизни, что казались естественными как дыхание. Но продолжать встречаться на расстоянии мы не стали, наверное где-то в глубине души чувствуя, что впереди нас ждет что-то большее.
Это было очень сложно, но вместе с тем и правильно. Мы договорились не общаться вовсе, хотя имели возможность это делать: телефон, электронная почта, письма, в конце концов. Но, как гласит мудрая русская пословица: «С глаз долой, из сердца вон». Ведь у нас начиналась новая жизнь. Новая во всех смыслах, и брать в неё то, что будет тяготить, не стоило.
Мы с детства занимались бальными танцами. В нашем городе неплохая танцевальная школа, там и познакомились. Раньше у каждого был свой партнер, но однажды нас поставили в пару, и это оказалось самым удачным вариантом. Мы гармонично смотрелись и хорошо чувствовали друг друга. Поначалу просто дружили, проводили много времени вместе, а потом повзрослели и поняли, что это больше чем дружба.
Последняя наша встреча была незабываема. Мы болтали до рассвета, старались чтобы не осталось недосказанности и вопросов. А когда рассвело я прыгнула в такси. Больше мы с Киром не виделись.
От хандры сбежала в деревню к бабушке и дедушке. Старики у меня мировые, с лишними расспросами приставать не станут, в тот момент это единственное, что мне было нужно. Я не хотела, чтобы лезли в душу. Мама на такие подвиги не способна. Она бы начала меня жалеть и, это было бы совсем невыносимо.
Настрадавшись вволю, осознала, что потеряла не любовь всей жизни, а хорошего друга, с которым нас, по большому счету, связывала привычка. И всё равно было тяжело и больно расставаться. Поэтому для себя решила, что буду вместе лишь с тем, кого действительно полюблю. Без компромиссов: либо так, либо умру старой девой. Хотелось встретить свою вторую половинку, того, кто сможет заставить моё сердце счастливо петь. Тот, кому можно довериться и открыть душу. Кто будет так же честен со мной.
Мысли прервал настойчивый голос преподавателя:
— Что вы можете сказать по этому поводу? — Судя по интонации, вопрос звучал не в первый раз.
От неожиданности я растерялась, ладошки моментально стали влажными. Так всегда бывает, когда волнуюсь. Дурацкая реакция организма. Я вовремя сообразила и выразительно посмотрела на Захлебного, который точно в теме. Приятель не подвел и прошептал:
— Псевдоуниполярный нейрон.
Богомолов бросил на моего одногруппника неодобрительный взгляд, от которого Матвей чуть вжал голову в плечи и стал с преувеличенным интересом разглядывать свои ногти.
— От перикариона отходят дендрит и аксон практически из одного места и, кажется, что это один отросток, — быстро сориентировалась я, — но потом они разъединяются в виде буквы «Т» и расходятся под углом сто восемьдесят градусов.
— Хорошо, — сквозь зубы процедил преподаватель, явно недовольный исходом. Он любил постебаться над студентами. Но не в этот раз, Евгений Леонидович, не в этот раз!
Кивком поблагодарила Матвея, тот улыбнулся в ответ. А пока никто не видел, достала из кармана небольшой платок и вытерла влажные ладони. Остаток пары прошел без происшествий. Мы занимались привычными делами: изучали препараты под микроскопом и заполняли карточки.
Жукаш дал задание на дом и отпустил всех, а я задержалась, чтобы сдать учебную комнату. Вышла из кабинета и обнаружила, что одногруппников уже и след простыл. Магнита у меня нет, поэтому придется прогуляться пешком. Ну, спускаться, всё-таки, не подниматься. С этой мыслью я аккуратно убрала халат в сумку и покинула кафедру.
Уже шагая вниз, заметила, что лестничные пролеты подозрительно пусты, тут даже лучше бы подошло пустынны. Необычно для этого времени дня. В лабораторном корпусе, в котором проходят практические занятия по гистологии, на втором этаже находится ЦНИЛ – Центральная научно-исследовательская лаборатория. Ежедневно сюда приезжают десятки людей.
Прошла площадку третьего этажа, но привычного шума, который всегда доносится снизу, так и не появилось. Окинула быстрым взглядом распахнутые двери ЦНИЛ.
И обмерла.
На меня пристально смотрели невероятные светло-бирюзовые глаза. Лица их обладателя я не могла разглядеть, потому что утонула в волшебной бездне цвета морской волны. Через долю секунды вспомнила, что умею дышать. Незамедлительно воспользовалась этим бесценным навыком, но взгляд отвести так и не смогла.
Словно под действием психомиметиков продолжила двигаться по лестнице, по-прежнему вглядываясь в пучину бирюзы. Мне казалось, что время тоже в замешательстве и всё происходит, как в замедленной съемке. Когда каталепсия сменилась любопытством, я оторвалась от глаз незнакомца и стала с интересом изучать его лицо.
Бо-же-мой! Да он словно сошел со страниц книги о сказочных созданиях. Безупречные черты, пухлые манящие губы. Светлые, почти белые пряди волос, небрежно спутавшиеся между собой, прикрывали слегка заостренные уши. Я не могла поверить, что бывают такие прекрасные существа на свете. Но вот он сейчас стоит здесь передо мной, и выглядит вполне настоящим.
Когда я поравнялась с загадочным незнакомцем, он немного сощурился, чем резко выдернул меня из грез и вернул в реальность. Я не смогла прочесть посыла, но было в его взгляде что-то притягательное и, одновременно, пугающее. Флер волшебства моментально улетучился. На смену ему тут же пришло чувство жуткой неловкости за свою бестактность. Я опустила глаза в бетонный пол и ускорила шаг.
Но от моего обоняния не смог укрыться терпкий запах кофе и приятный, еле уловимый аромат парфюма, исходящий от этого волшебного создания. Назвать его человеком язык не поворачивался. Мои рецепторы словно взбесились, требуя вернуть их на вершину блаженства и умоляли следовать за чарующим запахом неотступно.
Спускаясь по лестнице, ведущей на первый этаж, спиной по-прежнему ощущала взгляд странного парня, который на вид был не намного старше меня. В животе похолодело, а волоски по всему телу встали дыбом. Я поспешно скрылась из поля зрения светло-бирюзовых глаз, не рискуя оборачиваться.
Почти бегом покинула здание лабораторного корпуса. А когда шла вдоль небольшой парковки, заметила машину Алика. Ну как же так?! Совсем из головы вылетело, что договаривались съездить сегодня в бассейн. Частенько в будние дни мы вместе выбирались поплавать.
После этой странной встречи у меня как будто всё внутри перевернулось и теперь не на своих местах.
Я шумно села на пассажирское сидение и захлопнула дверцу громче, чем следовало.
— Привет! — радостно произнес Алик, и добавил: — Ну и видок. Ты что, призрака увидала?
Я не сразу отреагировала на вопрос, но, когда более-менее пришла в себя, сдавленно проблеяла:
— Почти.
Мотор загудел, и мы тронулись с места. Алик Алиев, наш сосед и одногруппник Ады в одном флаконе. Привлекательный молодой человек, обладал невероятной харизмой, и мог любого расположить к себе. Кстати, этим он не брезговал, решая повседневные дела.
Алик как обычно болтал без умолку. Я же была погружена в свои мысли, изредка кивала невовпад и выдавала рандомные междометия, с трудом улавливая, о чем трещит приятель. Ни на секунду не покидало ощущение, что за мной кто-то наблюдает. На очередном красном светофоре вынырнула из раздумий и обратила внимание на свои мокрые руки, с которых стекали капли пота.
Плавание не принесло удовольствия. Еле дождалась, пока закончится наше время, и пулей помчалась в женскую раздевалку. Наспех переоделась и, недосушив волосы, вылетела на улицу. Внутри всё отчаянно клокотало. Я нервно гипнотизировала часы на дисплее телефона и бродила возле машины соседа. А тот, как назло, куда-то провалился.
Эта странная встреча в лабораторном корпусе в сотый раз прокручивалась в голове. Я уже всерьез начала злиться на себя за такую непонятную реакцию. Ничего особенного ведь не произошло! Я каждый день встречаюсь глазами со множеством людей, что сейчас-то по-другому?
Когда на крыльце появился сосед, мысленно пропела: «Аллилуйя!» Обратная дорога казалась бесконечной. За окнами проносился шумный город с пыльными улицами, многолюдными остановками и толпами горожан, спешащих по своим, несомненно, важным делам.
Дома было на редкость прохладно. Странно, на улице тепло, да и батареи топят вовсю. Озноб не проходил. Переоделась в мягкий флисовый костюм и налила чашечку сладкого какао. Усевшись на кровать, завернулась в старенький плед. Горячий напиток в сочетании с уютной атмосферой сделали своё дело и, незаметно для себя, я задремала.
Проснулась от звука мобильного. Одногруппник в сообщении интересовался, как отработать пропуски. А я-то почем знаю? Я на все занятия хожу. Пусть староста ему объясняет. Во сне руки затекли, и набрать ответ оказалось не так-то просто.
Умудрилась напечатать эсэмэску и отложила телефон. Когда встала, ощутила ломоту во всём теле и поняла, что заболеваю. Хорошо, мама такая предусмотрительная и забила аптечку всевозможными лекарствами.
Во время вечернего созвона я коварно умолчала о своём недомогании. Мама начнёт волноваться (а, зная её мнительную натуру), ещё чего доброго, примчится выхаживать драгоценное чадушко.
Выпила лекарство и, словно по щелчку, меня разморило. Часы над столом показывали девять. Обычно не ложусь так рано, но сегодня я уже ни петь, ни свистеть.
За окном начало смеркаться. Я заползла в теплую пижаму и растянулась на кровати. По всем каналам заканчивались “Новости”. Оказывается в городе участились случаи изнасилований и убийств. Все жертвы — девушки от восемнадцати до двадцати шести лет. Стражи порядка предполагают, что это серийный маньяк. Я поморщилась. Также выдвигалась версия о религиозных фанатиках. Ужас-то какой!
Натянув на ноги пушистые махры, переключила на «Дискавери». Шла передача про жителей подводного мира. Глядя на сине-зеленые пейзажи, невольно вспомнила сегодняшнего незнакомца с прекрасным лицом эльфа. Не то чтобы он хоть на минуту выходил из головы, но сейчас эмоции накатили с новой силой. Незаметно я провалилась в забвение, такое же глубокое как океан. Со мной редко случаются цветные сны, но сегодня всё было по-другому.
Я сижу на песчаном пляже и вглядываюсь в бирюзовую гладь. Стоит хорошая погода, теплый ветерок треплет подол моего белоснежного сарафана. Не слышно ни крика чаек, ни голосов отдыхающих. Только шепот волн, лениво набегающих на светлый песок.
Замечаю на поверхности воды какой-то предмет, но не могу разобрать, что это. Подойдя ближе, понимаю, это закупоренная бутылка с запиской внутри. Пробую пальцами воду. Б-р-р! Ледяная. Все же интерес пересиливает, и я решаюсь. Я вхожу по щиколотку. По колено. По пояс. Протягиваю руку, но волны словно играют со мной, удаляя бутылку. Отступать некуда, и я иду вперед. Ноги уже не чувствуют дна.
Бросаю взгляд на небо, оно совсем потемнело, а солнце уступило место луне. Перевожу глаза на воду, но она уже не бирюзовая, а совершенно черная. Бутылка исчезла. Теплый бриз сменился холодным завывающим ветром. Оборачиваюсь, но земли не видно. Я нахожусь посередине океана. Повсюду - лишь темная вода.
Вдруг чувствую, как за щиколотку меня кто-то хватает. От ужаса начинаю бить ладонями по волнам, но всё бесполезно. Чья-то рука крепко держит и тянет ко дну. Я погружаюсь глубже с каждым мгновением. Начинаю захлебываться. Воздуха в груди остается только на последний крик, но вместо него из открытого рта вырывается каскад пузырьков.
Проснулась от немого вопля. Горло саднило. Всё тело било мелкой дрожью от холода и страха. Одеяло лежало на полу. Окно распахнуто настежь, стылый ветер беспрепятственно наполнял комнату. Крупные капли дождя хлестали по подоконнику и стекали на пол.
На дисплее телефона высветилось три часа ночи. Закрыла окно, выключила телевизор и, вернувшись в постель, постаралась забыть кошмар. Долго ворочалась, пытаясь согреться и поспать еще.
Сам Евгений Леонидович рассказывал, что не в восторге от преподавательской деятельности и занимается этим исключительно для успешной защиты докторской диссертации. Поэтому Богомолов нас особо не напрягал, но и расслабляться не давал. Несмотря на своенравный характер, и не ахти какие внешние данные преподавателя, добрая часть женского населения нашей группы тайно ему симпатизировала.
Сначала он раздал тесты — контроль входных знаний.
— На всё про всё даю вам пять минут. Время пошло, — лениво объявил Евгений Леонидович и плюхнулся на рабочее место.
Особо грациозным препода не назовешь. Жукаш часто спотыкался о стулья, когда важно, как ему казалось, прохаживался по кабинету, заложив руки за спину. Мы старательно делали вид, что ничего не замечаем, но получалось это с трудом.
Пять минут истекли, так что дальше по плану был устный опрос. Преподаватель тыкал наугад в список и вызывал студентов, задавал вопросы и что-то помечал в блокноте.
У доски заканчивала свою речь староста группы Регина Самохвалова, невысокая, светловолосая девушка, с бледным веснушчатым лицом. На мой вкус, Регина так себе красавица. Но за счет самомнения и компанейского характера она постоянно в центре внимания. Регина не водила дружбы с теми, кто не мог быть ей чем-то полезен. Во время ответа староста держалась уверенно и даже нагловато.
— Присаживайтесь, — пробормотал Богомолов и сделал очередную пометку в блокнот. — Та-а-ак… — протянул он, барабаня пухлыми пальцами по столешнице. — Кто же расскажет нам о составных компонентах нервной ткани? Наверное, это будет госпожа… — он ткнул в список и, выдержав театральную паузу, сообщил, — Кораллова.
Я хорошо знала эту тему и без промедлений поднялась из-за парты. Перед публичными выступлениями страха не испытывала, поэтому быстро рассказала то, что выучила накануне и показала на плакатах основные клетки и межклеточное вещество.
— Спасибо, — сказал преподаватель, — присаживайтесь.
Жукаш продолжил опрос группы своим незатейливым способом. Я знала, что больше он меня не потревожит, и позволила себе немного отвлечься. Села вполоборота к окну, разглядывая весенний пейзаж. С моего места открывался вид на крышу главного корпуса и деревья. С высоты седьмого этажа они казались совсем маленькими, но даже отсюда можно заметить зеленеющие макушки, которых вчера ещё не было видно. Природа оживала, а вместе с ней просыпалась от зимней спячки и моя душа.
Она была в летаргии уже несколько месяцев. Прошлым летом я пережила болезненный разрыв с молодым человеком. Мы встречались чуть больше двух лет, у нас были теплые, доверительные отношения. Кирилл казался идеальным, не любить его было невозможно. Всегда учтив, благороден, внимателен, любимчик учителей. Таких, как он, ставят в пример своим детям.
Кир поступил в престижный университет в Штатах и уехал вместе с родителями на ПМЖ. Решение о расставании далось нам обоим нелегко. Эти отношения стали настолько привычной частью жизни, что казались естественными как дыхание. Но продолжать встречаться на расстоянии мы не стали, наверное где-то в глубине души чувствуя, что впереди нас ждет что-то большее.
Это было очень сложно, но вместе с тем и правильно. Мы договорились не общаться вовсе, хотя имели возможность это делать: телефон, электронная почта, письма, в конце концов. Но, как гласит мудрая русская пословица: «С глаз долой, из сердца вон». Ведь у нас начиналась новая жизнь. Новая во всех смыслах, и брать в неё то, что будет тяготить, не стоило.
Мы с детства занимались бальными танцами. В нашем городе неплохая танцевальная школа, там и познакомились. Раньше у каждого был свой партнер, но однажды нас поставили в пару, и это оказалось самым удачным вариантом. Мы гармонично смотрелись и хорошо чувствовали друг друга. Поначалу просто дружили, проводили много времени вместе, а потом повзрослели и поняли, что это больше чем дружба.
Последняя наша встреча была незабываема. Мы болтали до рассвета, старались чтобы не осталось недосказанности и вопросов. А когда рассвело я прыгнула в такси. Больше мы с Киром не виделись.
От хандры сбежала в деревню к бабушке и дедушке. Старики у меня мировые, с лишними расспросами приставать не станут, в тот момент это единственное, что мне было нужно. Я не хотела, чтобы лезли в душу. Мама на такие подвиги не способна. Она бы начала меня жалеть и, это было бы совсем невыносимо.
Настрадавшись вволю, осознала, что потеряла не любовь всей жизни, а хорошего друга, с которым нас, по большому счету, связывала привычка. И всё равно было тяжело и больно расставаться. Поэтому для себя решила, что буду вместе лишь с тем, кого действительно полюблю. Без компромиссов: либо так, либо умру старой девой. Хотелось встретить свою вторую половинку, того, кто сможет заставить моё сердце счастливо петь. Тот, кому можно довериться и открыть душу. Кто будет так же честен со мной.
Мысли прервал настойчивый голос преподавателя:
— Что вы можете сказать по этому поводу? — Судя по интонации, вопрос звучал не в первый раз.
От неожиданности я растерялась, ладошки моментально стали влажными. Так всегда бывает, когда волнуюсь. Дурацкая реакция организма. Я вовремя сообразила и выразительно посмотрела на Захлебного, который точно в теме. Приятель не подвел и прошептал:
— Псевдоуниполярный нейрон.
Богомолов бросил на моего одногруппника неодобрительный взгляд, от которого Матвей чуть вжал голову в плечи и стал с преувеличенным интересом разглядывать свои ногти.
— От перикариона отходят дендрит и аксон практически из одного места и, кажется, что это один отросток, — быстро сориентировалась я, — но потом они разъединяются в виде буквы «Т» и расходятся под углом сто восемьдесят градусов.
— Хорошо, — сквозь зубы процедил преподаватель, явно недовольный исходом. Он любил постебаться над студентами. Но не в этот раз, Евгений Леонидович, не в этот раз!
Кивком поблагодарила Матвея, тот улыбнулся в ответ. А пока никто не видел, достала из кармана небольшой платок и вытерла влажные ладони. Остаток пары прошел без происшествий. Мы занимались привычными делами: изучали препараты под микроскопом и заполняли карточки.
Жукаш дал задание на дом и отпустил всех, а я задержалась, чтобы сдать учебную комнату. Вышла из кабинета и обнаружила, что одногруппников уже и след простыл. Магнита у меня нет, поэтому придется прогуляться пешком. Ну, спускаться, всё-таки, не подниматься. С этой мыслью я аккуратно убрала халат в сумку и покинула кафедру.
Уже шагая вниз, заметила, что лестничные пролеты подозрительно пусты, тут даже лучше бы подошло пустынны. Необычно для этого времени дня. В лабораторном корпусе, в котором проходят практические занятия по гистологии, на втором этаже находится ЦНИЛ – Центральная научно-исследовательская лаборатория. Ежедневно сюда приезжают десятки людей.
Прошла площадку третьего этажа, но привычного шума, который всегда доносится снизу, так и не появилось. Окинула быстрым взглядом распахнутые двери ЦНИЛ.
И обмерла.
На меня пристально смотрели невероятные светло-бирюзовые глаза. Лица их обладателя я не могла разглядеть, потому что утонула в волшебной бездне цвета морской волны. Через долю секунды вспомнила, что умею дышать. Незамедлительно воспользовалась этим бесценным навыком, но взгляд отвести так и не смогла.
Словно под действием психомиметиков продолжила двигаться по лестнице, по-прежнему вглядываясь в пучину бирюзы. Мне казалось, что время тоже в замешательстве и всё происходит, как в замедленной съемке. Когда каталепсия сменилась любопытством, я оторвалась от глаз незнакомца и стала с интересом изучать его лицо.
Бо-же-мой! Да он словно сошел со страниц книги о сказочных созданиях. Безупречные черты, пухлые манящие губы. Светлые, почти белые пряди волос, небрежно спутавшиеся между собой, прикрывали слегка заостренные уши. Я не могла поверить, что бывают такие прекрасные существа на свете. Но вот он сейчас стоит здесь передо мной, и выглядит вполне настоящим.
Когда я поравнялась с загадочным незнакомцем, он немного сощурился, чем резко выдернул меня из грез и вернул в реальность. Я не смогла прочесть посыла, но было в его взгляде что-то притягательное и, одновременно, пугающее. Флер волшебства моментально улетучился. На смену ему тут же пришло чувство жуткой неловкости за свою бестактность. Я опустила глаза в бетонный пол и ускорила шаг.
Но от моего обоняния не смог укрыться терпкий запах кофе и приятный, еле уловимый аромат парфюма, исходящий от этого волшебного создания. Назвать его человеком язык не поворачивался. Мои рецепторы словно взбесились, требуя вернуть их на вершину блаженства и умоляли следовать за чарующим запахом неотступно.
Спускаясь по лестнице, ведущей на первый этаж, спиной по-прежнему ощущала взгляд странного парня, который на вид был не намного старше меня. В животе похолодело, а волоски по всему телу встали дыбом. Я поспешно скрылась из поля зрения светло-бирюзовых глаз, не рискуя оборачиваться.
Почти бегом покинула здание лабораторного корпуса. А когда шла вдоль небольшой парковки, заметила машину Алика. Ну как же так?! Совсем из головы вылетело, что договаривались съездить сегодня в бассейн. Частенько в будние дни мы вместе выбирались поплавать.
После этой странной встречи у меня как будто всё внутри перевернулось и теперь не на своих местах.
Я шумно села на пассажирское сидение и захлопнула дверцу громче, чем следовало.
— Привет! — радостно произнес Алик, и добавил: — Ну и видок. Ты что, призрака увидала?
Я не сразу отреагировала на вопрос, но, когда более-менее пришла в себя, сдавленно проблеяла:
— Почти.
Мотор загудел, и мы тронулись с места. Алик Алиев, наш сосед и одногруппник Ады в одном флаконе. Привлекательный молодой человек, обладал невероятной харизмой, и мог любого расположить к себе. Кстати, этим он не брезговал, решая повседневные дела.
Алик как обычно болтал без умолку. Я же была погружена в свои мысли, изредка кивала невовпад и выдавала рандомные междометия, с трудом улавливая, о чем трещит приятель. Ни на секунду не покидало ощущение, что за мной кто-то наблюдает. На очередном красном светофоре вынырнула из раздумий и обратила внимание на свои мокрые руки, с которых стекали капли пота.
Плавание не принесло удовольствия. Еле дождалась, пока закончится наше время, и пулей помчалась в женскую раздевалку. Наспех переоделась и, недосушив волосы, вылетела на улицу. Внутри всё отчаянно клокотало. Я нервно гипнотизировала часы на дисплее телефона и бродила возле машины соседа. А тот, как назло, куда-то провалился.
Эта странная встреча в лабораторном корпусе в сотый раз прокручивалась в голове. Я уже всерьез начала злиться на себя за такую непонятную реакцию. Ничего особенного ведь не произошло! Я каждый день встречаюсь глазами со множеством людей, что сейчас-то по-другому?
Когда на крыльце появился сосед, мысленно пропела: «Аллилуйя!» Обратная дорога казалась бесконечной. За окнами проносился шумный город с пыльными улицами, многолюдными остановками и толпами горожан, спешащих по своим, несомненно, важным делам.
Дома было на редкость прохладно. Странно, на улице тепло, да и батареи топят вовсю. Озноб не проходил. Переоделась в мягкий флисовый костюм и налила чашечку сладкого какао. Усевшись на кровать, завернулась в старенький плед. Горячий напиток в сочетании с уютной атмосферой сделали своё дело и, незаметно для себя, я задремала.
Проснулась от звука мобильного. Одногруппник в сообщении интересовался, как отработать пропуски. А я-то почем знаю? Я на все занятия хожу. Пусть староста ему объясняет. Во сне руки затекли, и набрать ответ оказалось не так-то просто.
Умудрилась напечатать эсэмэску и отложила телефон. Когда встала, ощутила ломоту во всём теле и поняла, что заболеваю. Хорошо, мама такая предусмотрительная и забила аптечку всевозможными лекарствами.
Во время вечернего созвона я коварно умолчала о своём недомогании. Мама начнёт волноваться (а, зная её мнительную натуру), ещё чего доброго, примчится выхаживать драгоценное чадушко.
Выпила лекарство и, словно по щелчку, меня разморило. Часы над столом показывали девять. Обычно не ложусь так рано, но сегодня я уже ни петь, ни свистеть.
Глава 3. Бирюзовый кошмар накануне праздничного дня
За окном начало смеркаться. Я заползла в теплую пижаму и растянулась на кровати. По всем каналам заканчивались “Новости”. Оказывается в городе участились случаи изнасилований и убийств. Все жертвы — девушки от восемнадцати до двадцати шести лет. Стражи порядка предполагают, что это серийный маньяк. Я поморщилась. Также выдвигалась версия о религиозных фанатиках. Ужас-то какой!
Натянув на ноги пушистые махры, переключила на «Дискавери». Шла передача про жителей подводного мира. Глядя на сине-зеленые пейзажи, невольно вспомнила сегодняшнего незнакомца с прекрасным лицом эльфа. Не то чтобы он хоть на минуту выходил из головы, но сейчас эмоции накатили с новой силой. Незаметно я провалилась в забвение, такое же глубокое как океан. Со мной редко случаются цветные сны, но сегодня всё было по-другому.
Я сижу на песчаном пляже и вглядываюсь в бирюзовую гладь. Стоит хорошая погода, теплый ветерок треплет подол моего белоснежного сарафана. Не слышно ни крика чаек, ни голосов отдыхающих. Только шепот волн, лениво набегающих на светлый песок.
Замечаю на поверхности воды какой-то предмет, но не могу разобрать, что это. Подойдя ближе, понимаю, это закупоренная бутылка с запиской внутри. Пробую пальцами воду. Б-р-р! Ледяная. Все же интерес пересиливает, и я решаюсь. Я вхожу по щиколотку. По колено. По пояс. Протягиваю руку, но волны словно играют со мной, удаляя бутылку. Отступать некуда, и я иду вперед. Ноги уже не чувствуют дна.
Бросаю взгляд на небо, оно совсем потемнело, а солнце уступило место луне. Перевожу глаза на воду, но она уже не бирюзовая, а совершенно черная. Бутылка исчезла. Теплый бриз сменился холодным завывающим ветром. Оборачиваюсь, но земли не видно. Я нахожусь посередине океана. Повсюду - лишь темная вода.
Вдруг чувствую, как за щиколотку меня кто-то хватает. От ужаса начинаю бить ладонями по волнам, но всё бесполезно. Чья-то рука крепко держит и тянет ко дну. Я погружаюсь глубже с каждым мгновением. Начинаю захлебываться. Воздуха в груди остается только на последний крик, но вместо него из открытого рта вырывается каскад пузырьков.
Проснулась от немого вопля. Горло саднило. Всё тело било мелкой дрожью от холода и страха. Одеяло лежало на полу. Окно распахнуто настежь, стылый ветер беспрепятственно наполнял комнату. Крупные капли дождя хлестали по подоконнику и стекали на пол.
На дисплее телефона высветилось три часа ночи. Закрыла окно, выключила телевизор и, вернувшись в постель, постаралась забыть кошмар. Долго ворочалась, пытаясь согреться и поспать еще.
