— Ну не томи!
— Шарлотта может вызывать дежавю.
— И какой от этого толк?
— Понимаю твой скепсис. На первый взгляд может показаться, что никакого, но в экстренных случаях хорошо дезориентирует противника.
Я вспомнила драматическую прогулку на Мане. Когда проходила мимо зловещего дерева, меня тоже охватило дежавю. Соглашусь, ориентация пошатнулась. А ещё помню свой дикий страх перед мостом, думаю, без этой стервы Эмилии тоже не обошлось.
Значит, что же это получается, я — противник? Стало очень обидно — они реально всей командой выслеживали меня, и, кто как мог, старались отпугнуть от Элиса? Но, с другой стороны, они ведь наверняка выполняли его просьбу. Елисей же сам говорил, что старался держаться от меня подальше. Я ребятам никто, а они как истинные друзья помогали своему товарищу.
— Ты прав, — отозвалась я.
— Что ты там ещё написала? — заинтересованно спросил мальчик-эльф.
— Хочешь, чтобы я вслух прочитала? — ответила вопросом на вопрос.
— Было бы неплохо.
И я послушно начала зачитывать, делая паузы после каждого члена команды, а Элис кивал, соглашаясь, что я всё поняла и запомнила правильно. Но когда дошла до Эмилии, поправил:
— Эми не только вызывает страх…
Ох, как же мне не понравилось, что он назвал её коротким именем — было в этом что-то интимное. Я приложила много усилий, чтобы не засопеть, как взбешённый ежик. Кажется, получилось, потому что Элис как ни в чем не бывало разъяснял:
— Точнее будет сказать, что она манипулирует эмоциями. Может не только страху нагнать, но и в эйфорию вгонять. Извини за тавтологию.
Я приняла замечание к сведению и сделала соответствующие поправки, а потом продолжила.
— Юлиан одним прикосновением руки читает книги. Правильно?
Элис одобрительно кивнул.
— Глеб видит ауру.
— Я тебе, значит, опять не всё рассказал. Также Глебушка умеет отличать ложь от правды.
Елисей ещё ни разу при мне так Глеба не называл, я постаралась не захихикать.
— Не знаю, как он это делает, но не подводил ещё ни разу. Помнишь, когда ты попробовала сбежать из нашего лагеря, тогда на Мане? — ехидно взглянул он на меня, а я смутилась. — Тогда Глеб и тебя на «детекторе» проверял. Кто там дальше? — вошёл в азарт мой прекрасный спутник.
— Эээ… Арабелла, — сказала я, прикладывая к губам кончик ручки.
— У неё очень необычная способность, — таинственно протянул мальчик-эльф, — Арабелла путешествует по сновидениям.
— Как это? — заинтересовалась я.
— Она может попасть в чей-нибудь сон и, например, передать, информацию, — загадочно улыбнулся Элис.
— Значит, тогда в походе… это Арабелла приснилась мне, а я не могла сообразить, откуда её знаю, — вдруг осенило меня.
— Да. Извини, — нахмурился мой водитель. — Я тебя предупреждал, что мы весьма своеобразные ребята, и шутки у нас бывают злыми.
Я не могла понять, к чему он клонит, и немного подалась в его сторону, стараясь вникнуть.
— Страшные сны тоже Арабелла тебе подкидывала. Правда, извини.
Я вздрогнула, вспомнив сон про хрустальную лодку, и вопросительно посмотрела на Элиса.
— Прости, — виновато улыбнулся он. — Но теперь, когда вы с ней познакомились, Арабелла будет паинькой. Ты ей понравилась, — мальчик-эльф легонько сжал мою ладонь. — Это все твои записи?
Я бодро кивнула. Если откинуть некоторые особенности команды Елисея, то я ощущала себя вполне счастливой. Хотя нет, правильнее было бы сказать: нет никого в мире счастливее меня. Я сидела рядом с самым прекрасным человеком или эльфом на свете. Он держал меня за руку и отвечал взаимностью на мою симпатию. Он представил меня своим близким друзьям, а это значит — всё серьёзно. Сладкая мысль горячей волной разлилась в животе. Я закрыла глаза от удовольствия и наслаждалась моментом.
А потом с грустью подумала, что раз всё так замечательно, значит, скоро судьба предъявит счет и, судя по тому, как мне сейчас хорошо, сумма будет кругленькой.
— У тебя есть какие-нибудь минусы? — прямо спросила я, предпочитая сбросить розовые очки. Ну не может быть Елисей таким идеальным, какой складывается образ в моей голове.
На лице Элиса возникло неподдельное удивление, сменившееся неоднозначной улыбкой. Он искоса посмотрел на меня и заявил:
— Ну, с утра я жуткий моргенмуффель.
Перед глазами сразу возникла картинка, как прекрасный мальчик-эльф превращается в клыкастое чудовище с когтистыми лапами. По спине пробежал холодок. Это утро мы провели вместе, но Элис был самим собой. Потом в памяти всплыл эпизод с обливашками от Оболена. Может быть, это отвлекающий момент? И Елисей вовсе не гонялся за проказником, а по быстренькому превратился в этого ужасного муффеля? А потом вернулся, как ни в чем не бывало.
— Мне нужны подробности, — шумно сглотнула я, стараясь избавиться от страшного монстра, созданного моей же фантазией.
— По утрам я бываю занудой и ворчуном, — пояснил Елисей.
— А при чем здесь жуткий муффель?
— Моргенмуффель, — со смешком поправил меня мальчик-эльф, — дословно переводится как «утренний ворчун».
— А, да? — успокоилась я, что никакой он не монстроид. Остальное мы переживем! — А ещё? — видимо, наступил тот редкий момент, когда из моего собеседника можно было выудить побольше информации.
— Я не закрываю тюбик с зубной пастой, — продолжил он, я скривилась, — а ещё я очень громко храплю! — и так посмотрел на меня, ну, мол, извини.
— Ты прикалываешься?! — возмутилась я.
Машина, плавно остановилась. А я с удивлением поняла, что мы уже доехали до общежития. Как же неумолимо быстро летит время в компании моего прекрасного мальчика-эльфа.
— Ну, вот ты и дома, — с плохо скрываемым сожалением проговорил Елисей.
— Может быть, хочешь зайти? — нерешительно спросила я, с трудом представляя его в небольшой комнате, которая служит мне и спальней, и кухней, и гостиной.
— Я бы с радостью, но есть пара неотложных дел, — поджал пухлые губы он.
Я вздохнула, с одной стороны от огорчения, а с другой — от облегчения.
Елисей проводил меня до крыльца.
— Ну, до скорого, — нерешительно произнесла я.
— До завтра, — уточнил он и протянул мне рюкзак.
Я была рада это слышать. Элис взял меня большим и указательным пальцами за подбородок, приблизил своё лицо к моему, заглянул в глаза, и я поняла всё без слов.
Поцелуй оказался таким сладким, что сводило зубы. Ладони мальчика-эльфа опустились на мою талию. Рука, в которой я держала рюкзак, разжалась, и он бесшумно упал. Мягкие губы Елисея нежно, я бы даже сказала, осторожно скользили по моим. Я зарылась пальцами в его шелковистые волосы, не думая о том, что нас кто-нибудь может увидеть.
Когда Элис отстранился, в моей голове не было ни мысли. Я как блаженная улыбалась, он тоже демонстрировал свои складочки на щеках. Елисей обнял меня, и я, уткнувшись в его толстовку, с удовольствием втягивала пьянящий запах.
— Все, пора-пора, — засобирался мой любимый мальчик-эльф, посмотрел на часы и пошёл в сторону машины.
Мне было мало. Мало его касаний. Мало его поцелуев. Мало его самого. Я печально смотрела на Элиса, а он умильно улыбался, кивая головой, мол, ничего не поделаешь, и зашагал в сторону машины.
Неожиданно Елисей остановился, развернулся и стремительно вернулся ко мне. Он впился раскрасневшимися от ещё неостывшего поцелуя губами в мои. На этот раз всё было более страстно и жадно. От спонтанности ноги подкашивались, а сердце ускорилось, ставя рекорд. Казалось, что Элис хотел напиться, словно путник посреди песков пустыни. Оторвался он также резко, подмигнул и, переходя на бег, направился к автомобилю. Дверца хлопнула. Элис посигналил на прощание и нажал на газ. А я, приятно ошарашенная его внезапным порывом, побрела домой.
Грустные истории
Ады, как всегда, не было. Я бросила рюкзак на пороге и небрежно стянула кеды. Заглянула в холодильник. О! Кажется, соседка всё же появлялась. Иначе откуда взяться пицце?
Я с удовольствием поместила аппетитный кусок в микроволновку и поставила чайник. Пока переодевалась в домашнее, включила телевизор. Наткнулась на злободневную передачку, в которой всегда рассказывают трогательные истории простых людей. Что там сегодня за тема? Из слов за кадром поняла, что речь идет о содержанцах. Стало интересно. Сделала погромче.
Все ролики сопровождались душещипательными меланхоличными композициями. Мелькали сюжеты об альфонсах и их жертвах. Я невольно проецировала эти истории на свою жизнь. Все девушки описывали идеальные отношения: их носили на руках, признавались в любви, баловали вниманием и подарками, которые порой были не столько дорогими, сколько милыми.
Я покосилась на висевший на спинке кровати свитер. Но сразу же постаралась прогнать эти мысли прочь, слишком они оказались неприятными. У нас с Елисеем всё по-другому! И тут же поняла, что каждая девушка считала – у неё не как у всех: всё волшебно, сказочно, идеально. «Идеально» несколько раз эхом раздалось в голове.
Но если рассуждать здраво, то у этих «жертв» есть кое-что общее. Все они из достаточно обеспеченных семей. А с меня и взять-то нечего. Это немного устаканило моё пошатнувшееся душевное равновесие, и я расслабилась. А потом подумала, что не стоит сравнивать наши отношения с этим всем.
И только я выгнала плохие мысли из головы, как зазвучала грустная мелодия. Я угадала там фортепиано, скрипку и флейту. Музыка просто выворачивала душу наизнанку. На экране появилась миниатюрная девушка с распахнутыми грустными васильковыми глазами и тихим голосом начала рассказывать свою историю.
— С Максимом мы познакомились весной. Как раз зацвели яблони, — девушка задумчиво посмотрела в никуда и улыбнулась. — Роман развивался стремительно. Каждое утро я просыпалась и знала, что сегодняшний день не будет похож на предыдущий. Макс всегда делал мне приятные сюрпризы: то букет на работу с посыльным пришлёт, то оставит инструкцию, чтобы я искала сюрприз сама.
На экране плавно сменялись фотографии «сладкой парочки», лицо Макса, конечно же, размыто.
— Романтические прогулки, признания в любви. Он не отходил от меня ни на минутку. Я была счастливей всех на свете. Закрывая глаза, благодарила Бога за то, что эта сказка обернулась былью именно в моей жизни. Почему именно в моей, я тогда не задумывалась…
Ком подкатил к горлу, я нахмурилась.
— По рассказам Макса я понимала, что он из «золотой молодежи». Но меня всегда подкупала его простота в общении, в поведении, в привычках. Мои мама и папа приняли его и полюбили. Макс говорил, что его родители живут в Сан-Франциско, и очень хотят со мной познакомиться. Я начала откладывать деньги на путешествие, потому что у Макса счета были временно «заморожены», какие-то операции по бизнесу. Я в этом ничего не понимаю.
Было видно, что девушке неловко рассказывать подробности личной жизни, она часто делала паузы и смущенно опускала голову.
— Семья у меня небогатая, — словно оправдываясь, продолжала она. — Работа тоже самая обыкновенная. Я взяла кредит. Поездку назначили на конец лета. В середине августа я отдала все деньги Максу, и он поехал за билетами. — Глаза девушки были влажными от переполнявших их слёз. — С того дня прошло много месяцев, — ещё тише произнесла она. — Больше я Макса не видела… — ненадолго замолчала, а потом добавила: — Но если бы у меня был выбор повторить всё заново, зная чем это это закончится… и сколько страданий я испытаю, — она выдержала паузу, — я бы, не раздумывая ни минуты, согласилась.
Девушка так пронзительно взглянула с экрана телевизора, что я почувствовала: она будто смотрит мне в душу.
Музыка зазвучала ещё громче и, кажется, ещё грустнее. Героиня закрыла лицо руками. По моим щекам текли обжигающие слёзы. Меня так растрогала эта история! Она почти не отличалась от остальных, но почему-то зацепила больше всех. Побежали титры, а я так и сидела, глядя вникуда, не в силах пошевелиться. Когда немного пришла в себя, решила, что лучший антидепрессант сейчас — подготовиться к завтрашним занятиям.
Как и обещал Елисей, эликсир Ярославы вовремя утратил свой чудодейственный эффект. Около десяти вечера глаза слипались как миленькие. Когда уже лежала в кровати, на телефон пришло сообщение. Мальчик-эльф пожелал приятных снов. Я так умилилась, что прижала мобильный к груди. Дурных мыслей словно не бывало. Много ли для счастья надо? Я обняла своего любимого медвежонка и провалилась в сон.
Посреди ночи меня разбудили всхлипывания. Не сразу поняла, что происходит. Оказывается, пока я спала, пришла соседка. Я слышала, как Ада плачет в подушку, но не торопилась лезть с утешениями. У меня это всегда плохо получалось. Наверное, что-то произошло с племянником. Бедный крошка, бедные родственники Ады. Я лежала тихо-тихо, чтобы не смутить её.
Телефон Ады завибрировал на полу. Она не спешила брать трубку, и мобильник назойливо жужжал, сверкая ярким дисплеем. В итоге соседка вышла на балкон. Не люблю подслушивать, но переживания за Аду вынудили меня стать свидетелем приватного разговора.
Похоже, звонила её сестра Сайзана. Ада плакала в трубку. Сначала из-за рыданий ничего не было понятно. Но потом она взяла себя в руки, и ситуация прояснилась.
— У Тимура есть семья. Его жена мне звонила. Угрожала, что наложит на себя руки, если не отстану от её мужа, — сдавленно объясняла соседка.
Невидимый абонент что-то долго говорил.
— И я не поверила, — продолжила Ада после паузы. — Виделись… Он подтвердил...
Я домысливала, что происходит. Наверное, Сайзана задавала вопросы.
— Разводиться не собирается, — Ада опять начала всхлипывать. — Почему, почему? — сквозь слёзы передразнила она. — Сказал, любит дочку!
Бедная Ада, она всегда так тяжело переживала расставание с Тимуром, даже ненадолго. Что теперь с ней будет? Соседка, прикрыв балконную дверь, вернулась на кровать. Она долго крутилась, вздыхала и даже тоненько скулила, сдерживая рыдания.
У меня тоже сна не было. В голове прокручивались «вчерашние истории» из передачи. Я, как могла, гнала их, но всё тщетно. Задремала лишь под утро.
Мне приснилось, что я бегу босиком по незнакомой дороге. Вокруг лес. С неба льёт как из ведра. Я не понимаю, куда спешу. Ноги сами несут меня. Наконец, увидела заброшенный дом и направилась к нему. Подобралась к одному из окон и, чтобы проверить, есть ли кто внутри, осторожно заглянула. И застыла на месте.
Картина была такая: на небольшом обшарпанном диванчике сидела Эмилия, а рядом с ней мой Элис. Они смотрели друг на друга и держались за руки. Первая мысль, что это просто… по-дружески… но потом я увидела, как Елисей властно привлек к себе Эмилию и страстно впился в её губы. Я проснулась в холодном поту.
Поднялась с кровати, сердце бешено громыхало. Трясущимися руками, налила воды из кувшина и залпом осушила стакан. Больше заснуть в эту ночь и не пыталась.
Утро начинается не с кофе
Вернувшись с пробежки, столкнулась в дверях с Адой.
— Доброе, — произнесла она, хрипловатым от слёз голосом.
Более радостным утро от её слов не стало. Не накрашенная и с опухшими глазами, соседка вызывала жалость.
— Куда-то уезжаешь? — кивнула я на дорожную сумку в её руке.
— Да. Поживу недельку у родителей, — и добавила бесцветно: — Учеба достала…
— А… ну удачи, — пожелала я.
А сама подумала: «Ага, как же, учеба!» Ада студентка шестого, выпускного курса, Госэкзамены на носу. Как же это всё не вовремя с Тимуром приключилось.
— Шарлотта может вызывать дежавю.
— И какой от этого толк?
— Понимаю твой скепсис. На первый взгляд может показаться, что никакого, но в экстренных случаях хорошо дезориентирует противника.
Я вспомнила драматическую прогулку на Мане. Когда проходила мимо зловещего дерева, меня тоже охватило дежавю. Соглашусь, ориентация пошатнулась. А ещё помню свой дикий страх перед мостом, думаю, без этой стервы Эмилии тоже не обошлось.
Значит, что же это получается, я — противник? Стало очень обидно — они реально всей командой выслеживали меня, и, кто как мог, старались отпугнуть от Элиса? Но, с другой стороны, они ведь наверняка выполняли его просьбу. Елисей же сам говорил, что старался держаться от меня подальше. Я ребятам никто, а они как истинные друзья помогали своему товарищу.
— Ты прав, — отозвалась я.
— Что ты там ещё написала? — заинтересованно спросил мальчик-эльф.
— Хочешь, чтобы я вслух прочитала? — ответила вопросом на вопрос.
— Было бы неплохо.
И я послушно начала зачитывать, делая паузы после каждого члена команды, а Элис кивал, соглашаясь, что я всё поняла и запомнила правильно. Но когда дошла до Эмилии, поправил:
— Эми не только вызывает страх…
Ох, как же мне не понравилось, что он назвал её коротким именем — было в этом что-то интимное. Я приложила много усилий, чтобы не засопеть, как взбешённый ежик. Кажется, получилось, потому что Элис как ни в чем не бывало разъяснял:
— Точнее будет сказать, что она манипулирует эмоциями. Может не только страху нагнать, но и в эйфорию вгонять. Извини за тавтологию.
Я приняла замечание к сведению и сделала соответствующие поправки, а потом продолжила.
— Юлиан одним прикосновением руки читает книги. Правильно?
Элис одобрительно кивнул.
— Глеб видит ауру.
— Я тебе, значит, опять не всё рассказал. Также Глебушка умеет отличать ложь от правды.
Елисей ещё ни разу при мне так Глеба не называл, я постаралась не захихикать.
— Не знаю, как он это делает, но не подводил ещё ни разу. Помнишь, когда ты попробовала сбежать из нашего лагеря, тогда на Мане? — ехидно взглянул он на меня, а я смутилась. — Тогда Глеб и тебя на «детекторе» проверял. Кто там дальше? — вошёл в азарт мой прекрасный спутник.
— Эээ… Арабелла, — сказала я, прикладывая к губам кончик ручки.
— У неё очень необычная способность, — таинственно протянул мальчик-эльф, — Арабелла путешествует по сновидениям.
— Как это? — заинтересовалась я.
— Она может попасть в чей-нибудь сон и, например, передать, информацию, — загадочно улыбнулся Элис.
— Значит, тогда в походе… это Арабелла приснилась мне, а я не могла сообразить, откуда её знаю, — вдруг осенило меня.
— Да. Извини, — нахмурился мой водитель. — Я тебя предупреждал, что мы весьма своеобразные ребята, и шутки у нас бывают злыми.
Я не могла понять, к чему он клонит, и немного подалась в его сторону, стараясь вникнуть.
— Страшные сны тоже Арабелла тебе подкидывала. Правда, извини.
Я вздрогнула, вспомнив сон про хрустальную лодку, и вопросительно посмотрела на Элиса.
— Прости, — виновато улыбнулся он. — Но теперь, когда вы с ней познакомились, Арабелла будет паинькой. Ты ей понравилась, — мальчик-эльф легонько сжал мою ладонь. — Это все твои записи?
Я бодро кивнула. Если откинуть некоторые особенности команды Елисея, то я ощущала себя вполне счастливой. Хотя нет, правильнее было бы сказать: нет никого в мире счастливее меня. Я сидела рядом с самым прекрасным человеком или эльфом на свете. Он держал меня за руку и отвечал взаимностью на мою симпатию. Он представил меня своим близким друзьям, а это значит — всё серьёзно. Сладкая мысль горячей волной разлилась в животе. Я закрыла глаза от удовольствия и наслаждалась моментом.
А потом с грустью подумала, что раз всё так замечательно, значит, скоро судьба предъявит счет и, судя по тому, как мне сейчас хорошо, сумма будет кругленькой.
— У тебя есть какие-нибудь минусы? — прямо спросила я, предпочитая сбросить розовые очки. Ну не может быть Елисей таким идеальным, какой складывается образ в моей голове.
На лице Элиса возникло неподдельное удивление, сменившееся неоднозначной улыбкой. Он искоса посмотрел на меня и заявил:
— Ну, с утра я жуткий моргенмуффель.
Перед глазами сразу возникла картинка, как прекрасный мальчик-эльф превращается в клыкастое чудовище с когтистыми лапами. По спине пробежал холодок. Это утро мы провели вместе, но Элис был самим собой. Потом в памяти всплыл эпизод с обливашками от Оболена. Может быть, это отвлекающий момент? И Елисей вовсе не гонялся за проказником, а по быстренькому превратился в этого ужасного муффеля? А потом вернулся, как ни в чем не бывало.
— Мне нужны подробности, — шумно сглотнула я, стараясь избавиться от страшного монстра, созданного моей же фантазией.
— По утрам я бываю занудой и ворчуном, — пояснил Елисей.
— А при чем здесь жуткий муффель?
— Моргенмуффель, — со смешком поправил меня мальчик-эльф, — дословно переводится как «утренний ворчун».
— А, да? — успокоилась я, что никакой он не монстроид. Остальное мы переживем! — А ещё? — видимо, наступил тот редкий момент, когда из моего собеседника можно было выудить побольше информации.
— Я не закрываю тюбик с зубной пастой, — продолжил он, я скривилась, — а ещё я очень громко храплю! — и так посмотрел на меня, ну, мол, извини.
— Ты прикалываешься?! — возмутилась я.
Машина, плавно остановилась. А я с удивлением поняла, что мы уже доехали до общежития. Как же неумолимо быстро летит время в компании моего прекрасного мальчика-эльфа.
— Ну, вот ты и дома, — с плохо скрываемым сожалением проговорил Елисей.
— Может быть, хочешь зайти? — нерешительно спросила я, с трудом представляя его в небольшой комнате, которая служит мне и спальней, и кухней, и гостиной.
— Я бы с радостью, но есть пара неотложных дел, — поджал пухлые губы он.
Я вздохнула, с одной стороны от огорчения, а с другой — от облегчения.
Елисей проводил меня до крыльца.
— Ну, до скорого, — нерешительно произнесла я.
— До завтра, — уточнил он и протянул мне рюкзак.
Я была рада это слышать. Элис взял меня большим и указательным пальцами за подбородок, приблизил своё лицо к моему, заглянул в глаза, и я поняла всё без слов.
Поцелуй оказался таким сладким, что сводило зубы. Ладони мальчика-эльфа опустились на мою талию. Рука, в которой я держала рюкзак, разжалась, и он бесшумно упал. Мягкие губы Елисея нежно, я бы даже сказала, осторожно скользили по моим. Я зарылась пальцами в его шелковистые волосы, не думая о том, что нас кто-нибудь может увидеть.
Когда Элис отстранился, в моей голове не было ни мысли. Я как блаженная улыбалась, он тоже демонстрировал свои складочки на щеках. Елисей обнял меня, и я, уткнувшись в его толстовку, с удовольствием втягивала пьянящий запах.
— Все, пора-пора, — засобирался мой любимый мальчик-эльф, посмотрел на часы и пошёл в сторону машины.
Мне было мало. Мало его касаний. Мало его поцелуев. Мало его самого. Я печально смотрела на Элиса, а он умильно улыбался, кивая головой, мол, ничего не поделаешь, и зашагал в сторону машины.
Неожиданно Елисей остановился, развернулся и стремительно вернулся ко мне. Он впился раскрасневшимися от ещё неостывшего поцелуя губами в мои. На этот раз всё было более страстно и жадно. От спонтанности ноги подкашивались, а сердце ускорилось, ставя рекорд. Казалось, что Элис хотел напиться, словно путник посреди песков пустыни. Оторвался он также резко, подмигнул и, переходя на бег, направился к автомобилю. Дверца хлопнула. Элис посигналил на прощание и нажал на газ. А я, приятно ошарашенная его внезапным порывом, побрела домой.
Грустные истории
Ады, как всегда, не было. Я бросила рюкзак на пороге и небрежно стянула кеды. Заглянула в холодильник. О! Кажется, соседка всё же появлялась. Иначе откуда взяться пицце?
Я с удовольствием поместила аппетитный кусок в микроволновку и поставила чайник. Пока переодевалась в домашнее, включила телевизор. Наткнулась на злободневную передачку, в которой всегда рассказывают трогательные истории простых людей. Что там сегодня за тема? Из слов за кадром поняла, что речь идет о содержанцах. Стало интересно. Сделала погромче.
Все ролики сопровождались душещипательными меланхоличными композициями. Мелькали сюжеты об альфонсах и их жертвах. Я невольно проецировала эти истории на свою жизнь. Все девушки описывали идеальные отношения: их носили на руках, признавались в любви, баловали вниманием и подарками, которые порой были не столько дорогими, сколько милыми.
Я покосилась на висевший на спинке кровати свитер. Но сразу же постаралась прогнать эти мысли прочь, слишком они оказались неприятными. У нас с Елисеем всё по-другому! И тут же поняла, что каждая девушка считала – у неё не как у всех: всё волшебно, сказочно, идеально. «Идеально» несколько раз эхом раздалось в голове.
Но если рассуждать здраво, то у этих «жертв» есть кое-что общее. Все они из достаточно обеспеченных семей. А с меня и взять-то нечего. Это немного устаканило моё пошатнувшееся душевное равновесие, и я расслабилась. А потом подумала, что не стоит сравнивать наши отношения с этим всем.
И только я выгнала плохие мысли из головы, как зазвучала грустная мелодия. Я угадала там фортепиано, скрипку и флейту. Музыка просто выворачивала душу наизнанку. На экране появилась миниатюрная девушка с распахнутыми грустными васильковыми глазами и тихим голосом начала рассказывать свою историю.
— С Максимом мы познакомились весной. Как раз зацвели яблони, — девушка задумчиво посмотрела в никуда и улыбнулась. — Роман развивался стремительно. Каждое утро я просыпалась и знала, что сегодняшний день не будет похож на предыдущий. Макс всегда делал мне приятные сюрпризы: то букет на работу с посыльным пришлёт, то оставит инструкцию, чтобы я искала сюрприз сама.
На экране плавно сменялись фотографии «сладкой парочки», лицо Макса, конечно же, размыто.
— Романтические прогулки, признания в любви. Он не отходил от меня ни на минутку. Я была счастливей всех на свете. Закрывая глаза, благодарила Бога за то, что эта сказка обернулась былью именно в моей жизни. Почему именно в моей, я тогда не задумывалась…
Ком подкатил к горлу, я нахмурилась.
— По рассказам Макса я понимала, что он из «золотой молодежи». Но меня всегда подкупала его простота в общении, в поведении, в привычках. Мои мама и папа приняли его и полюбили. Макс говорил, что его родители живут в Сан-Франциско, и очень хотят со мной познакомиться. Я начала откладывать деньги на путешествие, потому что у Макса счета были временно «заморожены», какие-то операции по бизнесу. Я в этом ничего не понимаю.
Было видно, что девушке неловко рассказывать подробности личной жизни, она часто делала паузы и смущенно опускала голову.
— Семья у меня небогатая, — словно оправдываясь, продолжала она. — Работа тоже самая обыкновенная. Я взяла кредит. Поездку назначили на конец лета. В середине августа я отдала все деньги Максу, и он поехал за билетами. — Глаза девушки были влажными от переполнявших их слёз. — С того дня прошло много месяцев, — ещё тише произнесла она. — Больше я Макса не видела… — ненадолго замолчала, а потом добавила: — Но если бы у меня был выбор повторить всё заново, зная чем это это закончится… и сколько страданий я испытаю, — она выдержала паузу, — я бы, не раздумывая ни минуты, согласилась.
Девушка так пронзительно взглянула с экрана телевизора, что я почувствовала: она будто смотрит мне в душу.
Музыка зазвучала ещё громче и, кажется, ещё грустнее. Героиня закрыла лицо руками. По моим щекам текли обжигающие слёзы. Меня так растрогала эта история! Она почти не отличалась от остальных, но почему-то зацепила больше всех. Побежали титры, а я так и сидела, глядя вникуда, не в силах пошевелиться. Когда немного пришла в себя, решила, что лучший антидепрессант сейчас — подготовиться к завтрашним занятиям.
Как и обещал Елисей, эликсир Ярославы вовремя утратил свой чудодейственный эффект. Около десяти вечера глаза слипались как миленькие. Когда уже лежала в кровати, на телефон пришло сообщение. Мальчик-эльф пожелал приятных снов. Я так умилилась, что прижала мобильный к груди. Дурных мыслей словно не бывало. Много ли для счастья надо? Я обняла своего любимого медвежонка и провалилась в сон.
Посреди ночи меня разбудили всхлипывания. Не сразу поняла, что происходит. Оказывается, пока я спала, пришла соседка. Я слышала, как Ада плачет в подушку, но не торопилась лезть с утешениями. У меня это всегда плохо получалось. Наверное, что-то произошло с племянником. Бедный крошка, бедные родственники Ады. Я лежала тихо-тихо, чтобы не смутить её.
Телефон Ады завибрировал на полу. Она не спешила брать трубку, и мобильник назойливо жужжал, сверкая ярким дисплеем. В итоге соседка вышла на балкон. Не люблю подслушивать, но переживания за Аду вынудили меня стать свидетелем приватного разговора.
Похоже, звонила её сестра Сайзана. Ада плакала в трубку. Сначала из-за рыданий ничего не было понятно. Но потом она взяла себя в руки, и ситуация прояснилась.
— У Тимура есть семья. Его жена мне звонила. Угрожала, что наложит на себя руки, если не отстану от её мужа, — сдавленно объясняла соседка.
Невидимый абонент что-то долго говорил.
— И я не поверила, — продолжила Ада после паузы. — Виделись… Он подтвердил...
Я домысливала, что происходит. Наверное, Сайзана задавала вопросы.
— Разводиться не собирается, — Ада опять начала всхлипывать. — Почему, почему? — сквозь слёзы передразнила она. — Сказал, любит дочку!
Бедная Ада, она всегда так тяжело переживала расставание с Тимуром, даже ненадолго. Что теперь с ней будет? Соседка, прикрыв балконную дверь, вернулась на кровать. Она долго крутилась, вздыхала и даже тоненько скулила, сдерживая рыдания.
У меня тоже сна не было. В голове прокручивались «вчерашние истории» из передачи. Я, как могла, гнала их, но всё тщетно. Задремала лишь под утро.
Мне приснилось, что я бегу босиком по незнакомой дороге. Вокруг лес. С неба льёт как из ведра. Я не понимаю, куда спешу. Ноги сами несут меня. Наконец, увидела заброшенный дом и направилась к нему. Подобралась к одному из окон и, чтобы проверить, есть ли кто внутри, осторожно заглянула. И застыла на месте.
Картина была такая: на небольшом обшарпанном диванчике сидела Эмилия, а рядом с ней мой Элис. Они смотрели друг на друга и держались за руки. Первая мысль, что это просто… по-дружески… но потом я увидела, как Елисей властно привлек к себе Эмилию и страстно впился в её губы. Я проснулась в холодном поту.
Поднялась с кровати, сердце бешено громыхало. Трясущимися руками, налила воды из кувшина и залпом осушила стакан. Больше заснуть в эту ночь и не пыталась.
Утро начинается не с кофе
Вернувшись с пробежки, столкнулась в дверях с Адой.
— Доброе, — произнесла она, хрипловатым от слёз голосом.
Более радостным утро от её слов не стало. Не накрашенная и с опухшими глазами, соседка вызывала жалость.
— Куда-то уезжаешь? — кивнула я на дорожную сумку в её руке.
— Да. Поживу недельку у родителей, — и добавила бесцветно: — Учеба достала…
— А… ну удачи, — пожелала я.
А сама подумала: «Ага, как же, учеба!» Ада студентка шестого, выпускного курса, Госэкзамены на носу. Как же это всё не вовремя с Тимуром приключилось.
