— Посмотрим, что там накачал наш Матвей, — бормотал себе под нос мальчик-эльф, но я-то все слышала.
«Barlowgirl — Never Alone» — высветилось на дисплее, и из колонок полилась приятная меланхоличная музыка.
Сразу представила несколько моментов из книги, под которые могла подойти эта песня. Эмоции переполнили. В носу защипало, я тихонечко шмыгнула.
— С тобой всё в порядке, милая? — обеспокоенно спросил Элис.
— Всё хорошо, — чуть не плача, ответила я.
— Что случилось? — он положил руки мне на плечи.
— Эта музыка, — всё-таки не сдержалась я и всхлипнула.
Он обнял меня покрепче, и от ощущения сильной мужской энергетики я и вовсе расклеилась. Элис потянулся к магнитоле.
— Не надо, не выключай, — сквозь слёзы попросила я.
— Как скажешь, маленькая. Ты у меня такая ранимая. Всё в порядке, — шептал он, покрывая невесомыми поцелуями моё лицо.
Елисей нежно дотронулся губами до моих губ, и время замедлило свой бег, давая нам насладиться друг другом.
— Я люблю тебя, — произнес он тихо-тихо.
Кажется, в этот миг мир перевернулся, и сердце пропустило пару ударов.
— Я тоже люблю тебя, — уткнулась в грудь мальчика-эльфа, теперь уж точно своего.
Сидела не шелохнувшись, боясь разрушить очарование момента. Елисей, словно понимая это, тоже замер.
— Пора ехать, — сказал он, когда композиция сменилась на другую, ещё более трогательную. — Я поведу.
Спорить не стала. Нам даже не пришлось меняться местами. Елисей завёл мотор. Я смотрела в окно: на зеленые деревья, траву, солнце, и каждой клеточкой ощущала — приближается что-то неприятное и необъяснимое, то, чего я очень ждала и очень боялась. Но что это конкретно не знала. К горечи разлуки примешивался страх за Елисея. Эта гремучая смесь разрывала изнутри, порождала вопросы, на которые я не была готова услышать ответы.
Перевела взгляд на Элиса, его лицо было словно из камня, без единой эмоции. Всю дорогу он молча сжимал мою руку. Я закрыла глаза, стараясь словно про запас насладиться его теплом.
Уже стоя на крыльце общежития, я посмотрела на своего любимого мальчика-эльфа. Он был как всегда прекрасен. Ни одного изъяна. Я не могла налюбоваться им.
— Ну, ты чего? Сильно расстроилась?
— Ага, — я не хотела обманывать самого прекрасного парня на земле, но и ничего другого ответить тоже не могла.
Он провёл ладонью по моей щеке, я закрыла глаза, стараясь впитать всю нежность его прикосновения. Это было просто непередаваемо. Потом я почувствовала на губах вкус его поцелуя и обняла Элиса за в талию, боясь разомкнуть объятия.
Поцелуй был так же прекрасен, как и всё, что связывало меня с Елисеем. Когда мальчик-эльф отстранился и заглянул в мои глаза, лицо его изменилось.
— Не грусти пожалуйста, — попросил Элис, но тут у него в кармане тренькнул телефон. — Да. Да. Вот и отлично, — произнес Елисей в трубку. — Я на медицинском университете. Через сколько будешь? А, уже здесь… Всё, вижу, — он кому-то помахал и скинул вызов.
Во двор въехал отполированный до блеска мини купер.
— Ну всё, родная. Я буду очень скучать и звонить каждый день, — пообещал мальчик-эльф.
— Несколько раз в день, — напомнила я.
— Хорошо, — улыбнулся Элис своей безупречной улыбкой, демонстрируя складочки на щеках и прошептал на ухо, — люблю тебя. Люблю тебя, малышка.
— А я тебя.
Затем он как-то неловко обнял, словно я не его девушка, а старый приятель и быстро пошагал к мини куперу. Аккуратная малютка переливалась на солнце, демонстрируя все оттенки фиолетового. Слишком уж девчачья машина. Стекла были наглухо затонированы, поэтому кто за рулем, я не поняла. Наверное, кто-нибудь из женской половины «Серых пум». Скорее всего, Эмилия, раз не вышла поздороваться. Я ещё немного постояла, осознавая, что с Елисеем увидимся мы не скоро, и пошла домой.
Комната встретила гнетущей тишиной. Я закинула новую музыку в плей-лист и отдалась во власть неожиданному одиночеству. И что теперь делать? Я уже не могла представить своей жизни без Элиса. Упала на кровать и провалялась почти до вечера. Думала про жизнь. Какой в ней смысл, если Елисея нет рядом? А каково сейчас Аде? Такой несчастливый конец у её любовной истории.
Когда настенные часы показывали полшестого, позвонила маме. Она сразу поняла: что-то не так, но я уверила её, что это просто гормональный сбой, и для девушек такие вещи вполне нормальны. Кажется, мама поверила.
Ещё пришлось сказать, что на выходных ездила с друзьями на базу отдыха. Это не было враньем, а всего лишь полуправдой. Ну и что, что друзья не мои, а моего парня, о наличии которого я пока умолчала. Хотя на душе было паршиво оттого, что приходится скрывать от мамы. Она, конечно, не будет против, что я с кем-то встречаюсь. Но вот поездка с малознакомой компанией за город, тем более с ночёвкой… Лучше пощадить её нервы.
После разговора с мамой захотелось развеяться — стены давили. Я вдруг поняла, что ещё ни разу просто так, без цели, в своё удовольствие, не каталась по городу. Если бы я только знала, чем обернется эта невинная вылазка…
Неудачная прогулка
Тратить время на сборы не хотелось, поэтому я соорудила на голове нехитрый хвост, прыгнула в кроссовки и вышла из комнаты. Усевшись в автомобиль, любовно провела подушечками пальцев по прохладному пластику «подарка». Затем включила музыку, которую мне так своевременно накачал Матвей, и ещё раз ухмыльнулась, вспомнив ревность Елисея.
Кабина наполнилась приятной композицией. Она относилась к тяжелому року, но я представила грустный момент из книги. Снова слёзы встали в глазах. Жаль, что Элиса нет рядом, и некому меня утешить. Я сделала громкость на полную катушку, пусть заглушит мою тоску.
Какое-то время бесцельно колесила по городу, заглядывая в разные уголки и запоминая названия улиц, где ещё ни разу не была. А что, это может пригодиться, если под рукой не будет «Дубль-Гис» или карты.
Уже смеркалось, когда я свернула в центр. По тротуарам бродили люди. Одни неторопливо прогуливались, другие куда-то спешили. Все они слились в серую массу, и не было среди них никого особенного. Тот, который особенный, сейчас, наверняка, уже за много сотен километров от меня.
Проезжая мимо магазина, вспомнила, что холодильник совсем пустой и неплохо было бы заскочить за чем-нибудь съестным. На парковке перед входом места не оказалось. Пришлось пристроить автомобиль в сторонке, на едва освещённом пятачке. Я уже собиралась заглушить мотор, но взглянув в лобовое стекло, замерла.
Прозрачные двери супермаркета распахнулись, и моя жизнь разделилась на до и после…
Из магазина вышла стройная высокая брюнетка в сером обтягивающем платье, она держала за руку белокурую девочку в розовой куртке, а за другую руку (я глазам своим не поверила) ребенка держал Елисей. Мой Елисей!
Они смеялись, раскачивая малышку. Казалось, что всё происходит как в замедленной съёмке. Не моргала и не шевелилась, надеясь, что это просто мерещится. Но я ни с кем на свете не перепутаю Элиса, это был он! Стала присматриваться к девушке. Я её раньше не видела, и у Ярославы с ней точно не знакомилась. Тогда кто же она? Елисей не рассказывал ни о ней. Ни о девочке.
Троица подошла к фиолетовому мини куперу, к тому самому, который сегодня приезжал к общежитию. По-хозяйски открыв багажник, Элис сгрузил пакеты с покупками. Девочка не отходила от него ни на шаг. Елисей поднял малышку и закружил. Брюнетка стояла рядом и с умилением наблюдала за происходящим.
Потом подошла к Елисею. Он прижал её к себе, что-то прошептал на ухо. Девушка подняла глаза на Элиса и повисла у него на шее. Время, которое они не размыкали объятия, мне показалось вечностью.
Елисей заключил лицо брюнетки в свои ладони. Желудок неприятно свело спазмом. Элис прильнул губами к её лбу. Острая боль, словно эспадон, пронзила меня от макушки вниз по позвоночнику.
Они уехали, а я словно приросла к месту.
Когда ступор прошел, попыталась рассуждать логично, но в голову ничего, оправдывающего Елисея, не приходило. Я прикинула, что если ему девятнадцать, а девочке на вид не больше двух, она вполне может быть его дочкой, а эта брюнетка…. Я закрыла лицо руками, и горячие ручейки потекли по щекам.
Проклиная себя последними словами, за то, что не сиделось дома, яростно выкрутила руль и сорвалась с места. На сегодня прогулок хватит! Как я не попала в аварию в этот вечер, только Богу известно. Глаза застилали слёзы, не прекращающиеся ни на минуту. Я неслась как бешеная, даже не думая, что кто-то может пострадать. Мои страдания волновали меня сейчас в первую очередь.
Бросив машину возле общежития, бегом поднялась в комнату. Не разуваясь, в толстовке и джинсах, упала на койку и зашлась рыданиями. Так плохо мне ещё не было никогда в жизни. В голове пусто, ни вопросов, ни предположений, только тупое отчаяние.
На мобильный поступило сообщение. Я подняла голову, она казалась чугунной. «Приятных снов, милая. Люблю тебя! Уже скучаю…» Стало так противно от этого вранья, что я со злости запустила мобильник в стену. Боль, не покидавшая ни на мгновение, стала невыносимой. Меня трясло как в ознобе.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я встала. Прямо в уличной обуви залезла на кровать. Мне было всё равно. Небрежно сдвинула учебники, чтобы достать сигареты. Одна книга зацепилась за что-то и мешала мне дотянуться. Я с силой дернула её и несколько других упали на покрывало, а потом отскочили на пол. Наконец-то пачка в моих руках.
Спрыгнула и перешагивая через раскрытые атласы, направилась к выходу. Вспомнила, что не взяла зажигалку. Забралась на стул и стала шарить по полкам кухонного шкафа, сметая на пути некстати стоящие предметы.
Вышла на балкон и рухнула на холодный бетон. Навряд ли меня кто-нибудь увидит, впрочем, мне плевать. Дрожащими пальцами вытащила сигарету. Тонкую, с ментолом… высекла искру и вдохнула дым. С непривычки горло больно засаднило. Я закашлялась, но от задуманного не отступила. Прислонившись головой к кирпичной стене, почувствовала, как крупные капли покатились по щекам и это был отнюдь не дождь.
Мозг отказывался воспринимать реальность. Я думала не о том, что случилось сегодня и не о том, как жить дальше. Мысль была странной: сейчас я пролила столько слёз, что ими можно заполнить небольшой аквариум для рыбки, привыкшей к морской воде. Откуда во мне столько жидкости? Как-то внезапно включилась логика будущего врача.
Не туша, выкинула окурок и закурила следующую. Перед глазами проплывали картинки сегодняшнего дня, с каждым разом всё сильнее обжигая болью. Вот Елисей мастерски устанавливает подаренную магнитолу. Вот нежно шепчет на ухо первое признание в любви. Потом целует меня в лоб на прощание… а вот целует девушку возле супермаркета. Я вытерла рукавом мокрые щеки и достала ещё одну сигарету.
Погано на душе было так, что не хотелось жить. Обняла коленки и ещё дальше забилась в угол. Я никак не могла поверить в произошедшее. Почему это случилось именно со мной? Чем я провинилась? Елисей вошел в мою жизнь и стал её частью. Причем бо?льшей. Как дальше быть, я не понимала.
Меня раздирали противоречивые чувства. То казалось: не всё ещё потеряно, ведь я могу прикинуться, что ничего не видела. Он-то меня не заметил. Но в следующую минуту становилось тошно от этих торгов: я знаю себя и никогда не пойду на сделку с совестью. Какой смысл в отношениях, построенных на взаимной лжи? Единственное, что осознавала: я люблю этого человека, но после такого подлого предательства оставаться с ним не смогу ни при каких обстоятельствах!
Курила одну за одной, убивая время, которое, кажется, совсем остановилось. Думала, что хуже уже быть не может. И тут не угадала. Когда пачка опустела на половину, я поднялась нА ноги и чуть не шлёпнулась. В ушах шум, перед глазами “серебро”. Почувствовав дикий приступ дурноты, оперлась на балконные перила, жадно глотая прохладный ночной воздух.
На ощупь прошла в комнату. Держась за всё, что попадалось под руку, побрела к своей кровати. Раздеваясь на ходу, кидала одежду на пол. Забралась под одеяло с головой и заскулила, словно раненая волчица. К душевным мукам добавилась тошнота.
Говорят, что поплачешь и станет легче. Но не в моём случае. В остатках сознания крутились вопросы, ответы на которые я и не надеялась получить. Зачем же он тогда представил меня друзьям? Знают ли они про его жену и дочку? Зачем весь этот цирк? Я лежала и не могла понять: за что?
Очнулась внезапно. И не сразу поняла, что уже день. Еле оторвала от подушки голову, весила она как тяжелая гиря. Глаза наверняка опухли от слёз, но мне не хотелось видеть себя в зеркале. Настенные часы показывали полдвенадцатого. Значит, учебу я благополучно прогуляла. Оно и к лучшему.
Со скоростью товарного поезда в мысли ворвались воспоминания о событиях вчерашнего дня. Новая волна боли щедро обдала, в очередной раз погрузив в безнадёжную пучину страданий.
Спустя какое-то время не без усилий поднялась с постели и пошла попить. Аппетита не было вообще. Я брела, запинаясь о раскиданные по комнате вещи.
На кухонном столе красовались ярко-оранжевые герберы. Я вздрогнула словно от пощечины. Возникло дикое желание выкинуть это добро с балкона. Но на столь экспрессивные телодвижения попросту не хватало сил. Не придумав ничего лучше, поставила кувшин в неприметный угол между входной дверью и обувницей. Мне было тяжело даже смотреть на эти цветы. Решила: «Успокоюсь — вынесу их в мусоропровод».
Открыла холодильник и обнаружила там сиротливую бутылку воды. Сделав несколько жадных глотков, от которых в горле появилось болезненное ощущение, я оперлась о столешницу и опустила голову. А открыв глаза, увидела мобильник. Присела на корточки, подняла его, отыскала отлетевшую панельку и прикрепила на место. Телефон здесь ни при чём, и ломать его глупо. Пожалуй, это была первая здравая мысль со вчерашнего вечера.
От удара мобильный вырубился, я нажала на кнопку включения. Сразу поступило несколько эсэмэс. Одногруппники интересовались, почему я пропустила учёбу. Отвечать им желания не было.
И несколько сообщений от… него. Мне даже имя этого человека больно вспоминать!
Читать послания не стала, брезгливо положила телефон на прикроватную тумбочку и достала из заначки сигареты. Вышла на балкон и закурила. Я слышала, как мобильный разрывался от звонка, но не собиралась нажимать кнопку «соединить». Я точно знала, кто так настойчиво пытался ворваться в эфир, ведь поставила на него отдельный рингтон… Легла на кровать и закрыла глаза. Он звонил опять, опять и опять. Сбрасывать или вносить в черный список лжеца... подлеца... предателя... лицемера... я не собиралась. Это будет прямой контакт, а контактировать с ним я не могла и не хотела. Укрылась с головой и заткнула уши. Не помогло.
Нужно отключить чертов телефон, и я уже потянулась, чтобы сделать это, в перерыве между звонками… но мама будет волноваться, если я внезапно пропаду. Положила мобильный на место. Раздался очередной звонок. Да что же делать?! Голова сейчас лопнет!
Придумала! Набрала маме сообщение. Позвонить ей не хватило духу: она бы сразу всё поняла и пристала с расспросами. Написала, что мы всей группой срочно уезжаем за город на погружение, и я понятия не имею, на сколько это затянется, а телефон оставлю дома, потому что связи там нет. И всё в таком роде.
«Barlowgirl — Never Alone» — высветилось на дисплее, и из колонок полилась приятная меланхоличная музыка.
Сразу представила несколько моментов из книги, под которые могла подойти эта песня. Эмоции переполнили. В носу защипало, я тихонечко шмыгнула.
— С тобой всё в порядке, милая? — обеспокоенно спросил Элис.
— Всё хорошо, — чуть не плача, ответила я.
— Что случилось? — он положил руки мне на плечи.
— Эта музыка, — всё-таки не сдержалась я и всхлипнула.
Он обнял меня покрепче, и от ощущения сильной мужской энергетики я и вовсе расклеилась. Элис потянулся к магнитоле.
— Не надо, не выключай, — сквозь слёзы попросила я.
— Как скажешь, маленькая. Ты у меня такая ранимая. Всё в порядке, — шептал он, покрывая невесомыми поцелуями моё лицо.
Елисей нежно дотронулся губами до моих губ, и время замедлило свой бег, давая нам насладиться друг другом.
— Я люблю тебя, — произнес он тихо-тихо.
Кажется, в этот миг мир перевернулся, и сердце пропустило пару ударов.
— Я тоже люблю тебя, — уткнулась в грудь мальчика-эльфа, теперь уж точно своего.
Сидела не шелохнувшись, боясь разрушить очарование момента. Елисей, словно понимая это, тоже замер.
— Пора ехать, — сказал он, когда композиция сменилась на другую, ещё более трогательную. — Я поведу.
Спорить не стала. Нам даже не пришлось меняться местами. Елисей завёл мотор. Я смотрела в окно: на зеленые деревья, траву, солнце, и каждой клеточкой ощущала — приближается что-то неприятное и необъяснимое, то, чего я очень ждала и очень боялась. Но что это конкретно не знала. К горечи разлуки примешивался страх за Елисея. Эта гремучая смесь разрывала изнутри, порождала вопросы, на которые я не была готова услышать ответы.
Перевела взгляд на Элиса, его лицо было словно из камня, без единой эмоции. Всю дорогу он молча сжимал мою руку. Я закрыла глаза, стараясь словно про запас насладиться его теплом.
Уже стоя на крыльце общежития, я посмотрела на своего любимого мальчика-эльфа. Он был как всегда прекрасен. Ни одного изъяна. Я не могла налюбоваться им.
— Ну, ты чего? Сильно расстроилась?
— Ага, — я не хотела обманывать самого прекрасного парня на земле, но и ничего другого ответить тоже не могла.
Он провёл ладонью по моей щеке, я закрыла глаза, стараясь впитать всю нежность его прикосновения. Это было просто непередаваемо. Потом я почувствовала на губах вкус его поцелуя и обняла Элиса за в талию, боясь разомкнуть объятия.
Поцелуй был так же прекрасен, как и всё, что связывало меня с Елисеем. Когда мальчик-эльф отстранился и заглянул в мои глаза, лицо его изменилось.
— Не грусти пожалуйста, — попросил Элис, но тут у него в кармане тренькнул телефон. — Да. Да. Вот и отлично, — произнес Елисей в трубку. — Я на медицинском университете. Через сколько будешь? А, уже здесь… Всё, вижу, — он кому-то помахал и скинул вызов.
Во двор въехал отполированный до блеска мини купер.
— Ну всё, родная. Я буду очень скучать и звонить каждый день, — пообещал мальчик-эльф.
— Несколько раз в день, — напомнила я.
— Хорошо, — улыбнулся Элис своей безупречной улыбкой, демонстрируя складочки на щеках и прошептал на ухо, — люблю тебя. Люблю тебя, малышка.
— А я тебя.
Затем он как-то неловко обнял, словно я не его девушка, а старый приятель и быстро пошагал к мини куперу. Аккуратная малютка переливалась на солнце, демонстрируя все оттенки фиолетового. Слишком уж девчачья машина. Стекла были наглухо затонированы, поэтому кто за рулем, я не поняла. Наверное, кто-нибудь из женской половины «Серых пум». Скорее всего, Эмилия, раз не вышла поздороваться. Я ещё немного постояла, осознавая, что с Елисеем увидимся мы не скоро, и пошла домой.
Комната встретила гнетущей тишиной. Я закинула новую музыку в плей-лист и отдалась во власть неожиданному одиночеству. И что теперь делать? Я уже не могла представить своей жизни без Элиса. Упала на кровать и провалялась почти до вечера. Думала про жизнь. Какой в ней смысл, если Елисея нет рядом? А каково сейчас Аде? Такой несчастливый конец у её любовной истории.
Когда настенные часы показывали полшестого, позвонила маме. Она сразу поняла: что-то не так, но я уверила её, что это просто гормональный сбой, и для девушек такие вещи вполне нормальны. Кажется, мама поверила.
Ещё пришлось сказать, что на выходных ездила с друзьями на базу отдыха. Это не было враньем, а всего лишь полуправдой. Ну и что, что друзья не мои, а моего парня, о наличии которого я пока умолчала. Хотя на душе было паршиво оттого, что приходится скрывать от мамы. Она, конечно, не будет против, что я с кем-то встречаюсь. Но вот поездка с малознакомой компанией за город, тем более с ночёвкой… Лучше пощадить её нервы.
После разговора с мамой захотелось развеяться — стены давили. Я вдруг поняла, что ещё ни разу просто так, без цели, в своё удовольствие, не каталась по городу. Если бы я только знала, чем обернется эта невинная вылазка…
Неудачная прогулка
Тратить время на сборы не хотелось, поэтому я соорудила на голове нехитрый хвост, прыгнула в кроссовки и вышла из комнаты. Усевшись в автомобиль, любовно провела подушечками пальцев по прохладному пластику «подарка». Затем включила музыку, которую мне так своевременно накачал Матвей, и ещё раз ухмыльнулась, вспомнив ревность Елисея.
Кабина наполнилась приятной композицией. Она относилась к тяжелому року, но я представила грустный момент из книги. Снова слёзы встали в глазах. Жаль, что Элиса нет рядом, и некому меня утешить. Я сделала громкость на полную катушку, пусть заглушит мою тоску.
Какое-то время бесцельно колесила по городу, заглядывая в разные уголки и запоминая названия улиц, где ещё ни разу не была. А что, это может пригодиться, если под рукой не будет «Дубль-Гис» или карты.
Уже смеркалось, когда я свернула в центр. По тротуарам бродили люди. Одни неторопливо прогуливались, другие куда-то спешили. Все они слились в серую массу, и не было среди них никого особенного. Тот, который особенный, сейчас, наверняка, уже за много сотен километров от меня.
Проезжая мимо магазина, вспомнила, что холодильник совсем пустой и неплохо было бы заскочить за чем-нибудь съестным. На парковке перед входом места не оказалось. Пришлось пристроить автомобиль в сторонке, на едва освещённом пятачке. Я уже собиралась заглушить мотор, но взглянув в лобовое стекло, замерла.
Прозрачные двери супермаркета распахнулись, и моя жизнь разделилась на до и после…
Из магазина вышла стройная высокая брюнетка в сером обтягивающем платье, она держала за руку белокурую девочку в розовой куртке, а за другую руку (я глазам своим не поверила) ребенка держал Елисей. Мой Елисей!
Они смеялись, раскачивая малышку. Казалось, что всё происходит как в замедленной съёмке. Не моргала и не шевелилась, надеясь, что это просто мерещится. Но я ни с кем на свете не перепутаю Элиса, это был он! Стала присматриваться к девушке. Я её раньше не видела, и у Ярославы с ней точно не знакомилась. Тогда кто же она? Елисей не рассказывал ни о ней. Ни о девочке.
Троица подошла к фиолетовому мини куперу, к тому самому, который сегодня приезжал к общежитию. По-хозяйски открыв багажник, Элис сгрузил пакеты с покупками. Девочка не отходила от него ни на шаг. Елисей поднял малышку и закружил. Брюнетка стояла рядом и с умилением наблюдала за происходящим.
Потом подошла к Елисею. Он прижал её к себе, что-то прошептал на ухо. Девушка подняла глаза на Элиса и повисла у него на шее. Время, которое они не размыкали объятия, мне показалось вечностью.
Елисей заключил лицо брюнетки в свои ладони. Желудок неприятно свело спазмом. Элис прильнул губами к её лбу. Острая боль, словно эспадон, пронзила меня от макушки вниз по позвоночнику.
Они уехали, а я словно приросла к месту.
Когда ступор прошел, попыталась рассуждать логично, но в голову ничего, оправдывающего Елисея, не приходило. Я прикинула, что если ему девятнадцать, а девочке на вид не больше двух, она вполне может быть его дочкой, а эта брюнетка…. Я закрыла лицо руками, и горячие ручейки потекли по щекам.
Проклиная себя последними словами, за то, что не сиделось дома, яростно выкрутила руль и сорвалась с места. На сегодня прогулок хватит! Как я не попала в аварию в этот вечер, только Богу известно. Глаза застилали слёзы, не прекращающиеся ни на минуту. Я неслась как бешеная, даже не думая, что кто-то может пострадать. Мои страдания волновали меня сейчас в первую очередь.
Бросив машину возле общежития, бегом поднялась в комнату. Не разуваясь, в толстовке и джинсах, упала на койку и зашлась рыданиями. Так плохо мне ещё не было никогда в жизни. В голове пусто, ни вопросов, ни предположений, только тупое отчаяние.
На мобильный поступило сообщение. Я подняла голову, она казалась чугунной. «Приятных снов, милая. Люблю тебя! Уже скучаю…» Стало так противно от этого вранья, что я со злости запустила мобильник в стену. Боль, не покидавшая ни на мгновение, стала невыносимой. Меня трясло как в ознобе.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я встала. Прямо в уличной обуви залезла на кровать. Мне было всё равно. Небрежно сдвинула учебники, чтобы достать сигареты. Одна книга зацепилась за что-то и мешала мне дотянуться. Я с силой дернула её и несколько других упали на покрывало, а потом отскочили на пол. Наконец-то пачка в моих руках.
Спрыгнула и перешагивая через раскрытые атласы, направилась к выходу. Вспомнила, что не взяла зажигалку. Забралась на стул и стала шарить по полкам кухонного шкафа, сметая на пути некстати стоящие предметы.
Вышла на балкон и рухнула на холодный бетон. Навряд ли меня кто-нибудь увидит, впрочем, мне плевать. Дрожащими пальцами вытащила сигарету. Тонкую, с ментолом… высекла искру и вдохнула дым. С непривычки горло больно засаднило. Я закашлялась, но от задуманного не отступила. Прислонившись головой к кирпичной стене, почувствовала, как крупные капли покатились по щекам и это был отнюдь не дождь.
Мозг отказывался воспринимать реальность. Я думала не о том, что случилось сегодня и не о том, как жить дальше. Мысль была странной: сейчас я пролила столько слёз, что ими можно заполнить небольшой аквариум для рыбки, привыкшей к морской воде. Откуда во мне столько жидкости? Как-то внезапно включилась логика будущего врача.
Не туша, выкинула окурок и закурила следующую. Перед глазами проплывали картинки сегодняшнего дня, с каждым разом всё сильнее обжигая болью. Вот Елисей мастерски устанавливает подаренную магнитолу. Вот нежно шепчет на ухо первое признание в любви. Потом целует меня в лоб на прощание… а вот целует девушку возле супермаркета. Я вытерла рукавом мокрые щеки и достала ещё одну сигарету.
Погано на душе было так, что не хотелось жить. Обняла коленки и ещё дальше забилась в угол. Я никак не могла поверить в произошедшее. Почему это случилось именно со мной? Чем я провинилась? Елисей вошел в мою жизнь и стал её частью. Причем бо?льшей. Как дальше быть, я не понимала.
Меня раздирали противоречивые чувства. То казалось: не всё ещё потеряно, ведь я могу прикинуться, что ничего не видела. Он-то меня не заметил. Но в следующую минуту становилось тошно от этих торгов: я знаю себя и никогда не пойду на сделку с совестью. Какой смысл в отношениях, построенных на взаимной лжи? Единственное, что осознавала: я люблю этого человека, но после такого подлого предательства оставаться с ним не смогу ни при каких обстоятельствах!
Курила одну за одной, убивая время, которое, кажется, совсем остановилось. Думала, что хуже уже быть не может. И тут не угадала. Когда пачка опустела на половину, я поднялась нА ноги и чуть не шлёпнулась. В ушах шум, перед глазами “серебро”. Почувствовав дикий приступ дурноты, оперлась на балконные перила, жадно глотая прохладный ночной воздух.
На ощупь прошла в комнату. Держась за всё, что попадалось под руку, побрела к своей кровати. Раздеваясь на ходу, кидала одежду на пол. Забралась под одеяло с головой и заскулила, словно раненая волчица. К душевным мукам добавилась тошнота.
Говорят, что поплачешь и станет легче. Но не в моём случае. В остатках сознания крутились вопросы, ответы на которые я и не надеялась получить. Зачем же он тогда представил меня друзьям? Знают ли они про его жену и дочку? Зачем весь этот цирк? Я лежала и не могла понять: за что?
Очнулась внезапно. И не сразу поняла, что уже день. Еле оторвала от подушки голову, весила она как тяжелая гиря. Глаза наверняка опухли от слёз, но мне не хотелось видеть себя в зеркале. Настенные часы показывали полдвенадцатого. Значит, учебу я благополучно прогуляла. Оно и к лучшему.
Со скоростью товарного поезда в мысли ворвались воспоминания о событиях вчерашнего дня. Новая волна боли щедро обдала, в очередной раз погрузив в безнадёжную пучину страданий.
Спустя какое-то время не без усилий поднялась с постели и пошла попить. Аппетита не было вообще. Я брела, запинаясь о раскиданные по комнате вещи.
На кухонном столе красовались ярко-оранжевые герберы. Я вздрогнула словно от пощечины. Возникло дикое желание выкинуть это добро с балкона. Но на столь экспрессивные телодвижения попросту не хватало сил. Не придумав ничего лучше, поставила кувшин в неприметный угол между входной дверью и обувницей. Мне было тяжело даже смотреть на эти цветы. Решила: «Успокоюсь — вынесу их в мусоропровод».
Открыла холодильник и обнаружила там сиротливую бутылку воды. Сделав несколько жадных глотков, от которых в горле появилось болезненное ощущение, я оперлась о столешницу и опустила голову. А открыв глаза, увидела мобильник. Присела на корточки, подняла его, отыскала отлетевшую панельку и прикрепила на место. Телефон здесь ни при чём, и ломать его глупо. Пожалуй, это была первая здравая мысль со вчерашнего вечера.
От удара мобильный вырубился, я нажала на кнопку включения. Сразу поступило несколько эсэмэс. Одногруппники интересовались, почему я пропустила учёбу. Отвечать им желания не было.
И несколько сообщений от… него. Мне даже имя этого человека больно вспоминать!
Читать послания не стала, брезгливо положила телефон на прикроватную тумбочку и достала из заначки сигареты. Вышла на балкон и закурила. Я слышала, как мобильный разрывался от звонка, но не собиралась нажимать кнопку «соединить». Я точно знала, кто так настойчиво пытался ворваться в эфир, ведь поставила на него отдельный рингтон… Легла на кровать и закрыла глаза. Он звонил опять, опять и опять. Сбрасывать или вносить в черный список лжеца... подлеца... предателя... лицемера... я не собиралась. Это будет прямой контакт, а контактировать с ним я не могла и не хотела. Укрылась с головой и заткнула уши. Не помогло.
Нужно отключить чертов телефон, и я уже потянулась, чтобы сделать это, в перерыве между звонками… но мама будет волноваться, если я внезапно пропаду. Положила мобильный на место. Раздался очередной звонок. Да что же делать?! Голова сейчас лопнет!
Придумала! Набрала маме сообщение. Позвонить ей не хватило духу: она бы сразу всё поняла и пристала с расспросами. Написала, что мы всей группой срочно уезжаем за город на погружение, и я понятия не имею, на сколько это затянется, а телефон оставлю дома, потому что связи там нет. И всё в таком роде.
