- Мне очень жаль, Игорь Владимирович, - были его слова. Простой набор стандартных слов. Без души и чувств. Ему не было жаль. Так он говорил всем. А мне казалось, что в тот момент рухнул весь мой мир, провалился в преисподнюю, оставив после себя выжженную пустыню и руины.
Я пытался как-то простить Аллу. Мы даже делали вид, что все в порядке. Но это было ложью. В конце концов, она подала на развод, а я переехал в отель. С тех пор мы не общались. Даже в этот день. Мне даже никогда не было интересно, что с ней стало и где она сейчас. Наверное, я все-таки не смог ее простить. Но сильнее всего я винил себя, ведь именно я в тот день должен был забрать Аню. Но на моем заводе вышла из строя трансформаторная подстанция. Пострадал человек. Пришлось срочно решать рабочие вопросы. Каким же я был идиотом! Работа – ничто по сравнению с семьей. И нет ничего важнее любимых и родных людей. Да, жизнь – хороший учитель. Только жестокий. Порой даже слишком.
Я вынырнул из воспоминаний и поднял мокрые от слез глаза к темному небу, набухшему дождем. Ветер высушил мое лицо. Пора было возвращаться домой. Мне ждала бутылка коньяка и одиночество. Телефон в кармане разразился Вивальди. Рита. Нет, малыш, этот день я хочу провести с другой девочкой. Сегодня наш с ней день. За звонком последовало сообщение «Доброе утро! Безумно соскучилась! Люблю. Целую». Телефон вернулся в карман. Сегодня я скучал только по дочери. Она до сих пор болела внутри меня. Это ложь, что время лечит. Оно даже не помогает ранам зарасти. Каждый раз они вскрываются вновь и вновь, словно свежие. И болят, кровоточа, как в первый раз.
- Домой? – оглянулся на меня Паша. Я молча кивнул, отключая телефон.
Внутри меня уже было больше половины бутылки коньяка, когда раздался звонок в дверь. Идите к черту! Все! Но гость не согласился со мной. Пусть хоть выломает к черту кнопку звонка, я не поднимусь.
Кажется, он ушел. Это хорошо.
Я осушил рюмку и снова наполнил ее. Рядом на блюдце был нарезан и не тронут лимон. Мне не хотелось закусывать. Мне было плевать на вкус коньяка. Я хотел забыться. Забыть этот проклятый день. Хотя бы на несколько часов. Но у меня ничего не получалось. Каждый год у меня ничего не получалось. Но я не сдавался.
- Игорь?
Кажется, у меня начались галлюцинации. Ее не может быть здесь. Я не двинулся с места, снова наполняя организм коньяком. Слуховые галлюцинации – еще допустимо, но теперь я мог и видеть ее, стоящую на пороге кабинета. Смотрит с беспокойством. Взгляд останавливается на уже почти пустой бутылке, возвращается ко мне. Интересно, как обычно ведут себя галлюцинации и от чего это зависит?
- У тебя отключен телефон, - произнесла она ровным голосом. – Я беспокоилась.
Стоит ли отвечать своему видению? Или, может, сделать вид, что ее нет? И тогда она исчезнет?
- Почему ты молчишь?
- Что ты здесь делаешь?
- Я была на кладбище.
Как странно! Галлюцинации ходят по кладбищам?
- Я не хотела, чтобы ты сегодня оставался один.
Она подошла ближе. Я коснулся ее руки. Теплая. Мягкая. Живая. Настоящая.
- Как ты попала в квартиру? – разозлился я.
- Консьержка помогла. Я боялась, что с тобой что-то случилось. У тебя отключен телефон. И ты долго не открывал дверь.
- Может, потому что я никого не хотел видеть? – раздраженно бросил я.
- Игорь…
- Уходи!
- Почему ты меня прогоняешь?
- Я не звал тебя сегодня.
- Я сама захотела быть рядом с тобой сегодня.
- А меня ты спросила? – заорал я на нее, напугав Риту. – Я не просил тебя приходить. Сегодня я не могу тебя трахнуть. Так что тебе нечего здесь делать! Можешь уходить!
Она молчала долго. Из-за алкоголя я не мог ничего прочитать в ее взгляде.
- Я пришла сюда не трахаться, - произнесла негромко.
- Тогда какого черта ты пришла?!
- Я не хотела, чтобы ты оставался один.
- А я хочу быть один! Один, понимаешь? Я хочу побыть со своей дочерью!
Взгляд Риты упал на фото улыбающейся Ани. Оно лежало передо мной на столе.
- Давай поговорим о ней, - предложила она, вызвав у меня смех.
- Поговорим? О чем? Что ты знала о ней? Вы даже не общались. В то время ты только и мечтала о том, чтобы я хорошенько тебя трахнул! Что ты можешь сказать о моей дочери?! Что?!
В ее глазах застыли слезы. Но мне было все равно. Я не мог остановиться.
- Убирайся! Уходи! Оставь меня!
И она ушла. Молча. Не ответив мне ничего. И даже дверь прикрыла, отрезая меня от себя. Кажется, я только что потерял еще одну свою девочку. Коньяк обжег горло, отключая мысли и заглушая эмоции. Я не чувствовал ничего. И мне это нравилось.
Я пытался как-то простить Аллу. Мы даже делали вид, что все в порядке. Но это было ложью. В конце концов, она подала на развод, а я переехал в отель. С тех пор мы не общались. Даже в этот день. Мне даже никогда не было интересно, что с ней стало и где она сейчас. Наверное, я все-таки не смог ее простить. Но сильнее всего я винил себя, ведь именно я в тот день должен был забрать Аню. Но на моем заводе вышла из строя трансформаторная подстанция. Пострадал человек. Пришлось срочно решать рабочие вопросы. Каким же я был идиотом! Работа – ничто по сравнению с семьей. И нет ничего важнее любимых и родных людей. Да, жизнь – хороший учитель. Только жестокий. Порой даже слишком.
Я вынырнул из воспоминаний и поднял мокрые от слез глаза к темному небу, набухшему дождем. Ветер высушил мое лицо. Пора было возвращаться домой. Мне ждала бутылка коньяка и одиночество. Телефон в кармане разразился Вивальди. Рита. Нет, малыш, этот день я хочу провести с другой девочкой. Сегодня наш с ней день. За звонком последовало сообщение «Доброе утро! Безумно соскучилась! Люблю. Целую». Телефон вернулся в карман. Сегодня я скучал только по дочери. Она до сих пор болела внутри меня. Это ложь, что время лечит. Оно даже не помогает ранам зарасти. Каждый раз они вскрываются вновь и вновь, словно свежие. И болят, кровоточа, как в первый раз.
- Домой? – оглянулся на меня Паша. Я молча кивнул, отключая телефон.
Внутри меня уже было больше половины бутылки коньяка, когда раздался звонок в дверь. Идите к черту! Все! Но гость не согласился со мной. Пусть хоть выломает к черту кнопку звонка, я не поднимусь.
Кажется, он ушел. Это хорошо.
Я осушил рюмку и снова наполнил ее. Рядом на блюдце был нарезан и не тронут лимон. Мне не хотелось закусывать. Мне было плевать на вкус коньяка. Я хотел забыться. Забыть этот проклятый день. Хотя бы на несколько часов. Но у меня ничего не получалось. Каждый год у меня ничего не получалось. Но я не сдавался.
- Игорь?
Кажется, у меня начались галлюцинации. Ее не может быть здесь. Я не двинулся с места, снова наполняя организм коньяком. Слуховые галлюцинации – еще допустимо, но теперь я мог и видеть ее, стоящую на пороге кабинета. Смотрит с беспокойством. Взгляд останавливается на уже почти пустой бутылке, возвращается ко мне. Интересно, как обычно ведут себя галлюцинации и от чего это зависит?
- У тебя отключен телефон, - произнесла она ровным голосом. – Я беспокоилась.
Стоит ли отвечать своему видению? Или, может, сделать вид, что ее нет? И тогда она исчезнет?
- Почему ты молчишь?
- Что ты здесь делаешь?
- Я была на кладбище.
Как странно! Галлюцинации ходят по кладбищам?
- Я не хотела, чтобы ты сегодня оставался один.
Она подошла ближе. Я коснулся ее руки. Теплая. Мягкая. Живая. Настоящая.
- Как ты попала в квартиру? – разозлился я.
- Консьержка помогла. Я боялась, что с тобой что-то случилось. У тебя отключен телефон. И ты долго не открывал дверь.
- Может, потому что я никого не хотел видеть? – раздраженно бросил я.
- Игорь…
- Уходи!
- Почему ты меня прогоняешь?
- Я не звал тебя сегодня.
- Я сама захотела быть рядом с тобой сегодня.
- А меня ты спросила? – заорал я на нее, напугав Риту. – Я не просил тебя приходить. Сегодня я не могу тебя трахнуть. Так что тебе нечего здесь делать! Можешь уходить!
Она молчала долго. Из-за алкоголя я не мог ничего прочитать в ее взгляде.
- Я пришла сюда не трахаться, - произнесла негромко.
- Тогда какого черта ты пришла?!
- Я не хотела, чтобы ты оставался один.
- А я хочу быть один! Один, понимаешь? Я хочу побыть со своей дочерью!
Взгляд Риты упал на фото улыбающейся Ани. Оно лежало передо мной на столе.
- Давай поговорим о ней, - предложила она, вызвав у меня смех.
- Поговорим? О чем? Что ты знала о ней? Вы даже не общались. В то время ты только и мечтала о том, чтобы я хорошенько тебя трахнул! Что ты можешь сказать о моей дочери?! Что?!
В ее глазах застыли слезы. Но мне было все равно. Я не мог остановиться.
- Убирайся! Уходи! Оставь меня!
И она ушла. Молча. Не ответив мне ничего. И даже дверь прикрыла, отрезая меня от себя. Кажется, я только что потерял еще одну свою девочку. Коньяк обжег горло, отключая мысли и заглушая эмоции. Я не чувствовал ничего. И мне это нравилось.
