- Иногда и отдыхать надо, Ань. Что ты все работаешь? Так и жизнь пройдет. Тем более это Восьмое марта, девочкин праздник. Как можно его не отпраздновать? Давай, соберемся у Лерки. Ее родичи в Турцию уехали, нам никто не помешает. Только давай с ночевкой. Ехать не близко, так что не стоит туда-сюда мотаться. Можем на все выходные завалиться.
- Мне мама знаешь после последнего раза что устроила? – пожаловалась Аня.
- Прости, Ань, но твоя мама – настоящий цербер. Тебе уже девятнадцать. Скоро стукнет двадцать, а ты до сих пор сидишь возле ее юбки. Тебе же не десять лет. А как же мальчики, любовь, свидания? Или собираешься остаться старой девой?
Аня молчала.
- Ань, ты только не обижайся, ладно? Но это правда. Ты ведь никуда не ходишь. Только дом и работа. И все. Живешь, как старая бабка.
Ане стало обидно и она прикусила губу, чтобы не разреветься. Вообще в последнее время ее могла расстроить любая мелочь. Но тут Оксана была права. Вся ее жизнь ограничивалась только домом и ДК в то время, как ее ровесницы ходили в кино, кафе, на свидания. Вот такие девушки были бы интересны Олегу Викторовичу. А она… Она боится разочаровать маму. Как в восемь или двенадцать лет.
- Хорошо. Я приеду. Скинь адрес, - решилась Аня.
- Отлично, - обрадовалась Оксана. – Тогда заедем в пятницу вечером. Сейчас всем позвоню.
Мама, конечно, в восторг не пришла от такой новости. Спор вышел жарким, но в конце концов Аня отстояла свое право отпраздновать Восьмое марта с подругами. Она даже сама не знала, что в ней есть эта твердость. Правда, если верить карте, ехать было не близко. Сорок минут на электричке, а потом на такси до коттеджного поселка. Но Аню это не пугало. Она предвкушала вкус свободы и веселый праздник.
Все последние пару недель в голове Олег переплетались две, несвязанные между собой мысли: желание Наташи заниматься благотворительностью и повод встретиться с Аней. Он не понимал, почему они шли бок о бок и одна всегда тянула за собой другую. Идея жены, конечно, была полным бредом. Ну что она могла и умела? Ничего! Только йогой своей заниматься, да мотаться черт знает где, выдавая бесцельное времяпрепровождение за поиски себя и гармонии в себе. А фонды, шефство – это не так просто. Это надо понимать, этим жить, контролировать, в конце концов, и развивать. Стратегии, планы, поиски спонсоров, общение с людьми, которые нуждаются в помощи. Нет, Наташе это совсем не подходило. Олег тут же представил на ее месте Анечку. Несмотря на ее робость и наивность, он знал, что в ней есть стержень и сильный характер, потому что он своими глазами видел, как она падала, поднималась и снова вставала на пуанты. Но не мог же Олег вместо жены поставить во главе какого-нибудь фонда это юное неопытное создание. Его же просто не поймут. Он перестал чертить в блокноте стрелочки и, тяжело вздохнув, откинулся в кресле. Олег вдруг остро ощутил усталость. Не от работы – от жизни. Что в ней вообще было? Семья, которая существовала только на бумаге, потому что он, жена и дочь каждый жил своей жизнью, почти не пересекаясь? Работа, которой Олег посвящал большую часть времени? Все. Список на этом заканчивался. А где же счастье? Где удовольствие от жизни? Где радость? Он не чувствовал ничего подобного. Жизнь его была однообразна и скучна, как одноклеточная амеба или дом, на который Олег сейчас смотрел – серый, похожий на сотни других таких же и навевающий тоску и ощущение безнадеги.
- Э, как тебя завернуло, - хмыкнул Олег. – Точно кризис среднего возраста. Радость! Счастье! Стабильность у тебя в жизни. Разве это плохо? Разве не к этому ты стремился столько лет?
Олег ни к чему не стремился. Стратегия, планы – все это было у его компании, но не у жизни. На Наташе женился почти случайно. После того, как Лариса ушла от него к другому, он думал, что не выживет – это было так больно. Потом ушел в работу, немного оклемался, в клубе познакомился с Наташей, которая была совсем не против скоротать с ним время. В их отношениях именно она была двигателем: сама звонила, приезжала, организовывала их досуг. И очень скоро забеременела. Дальше была свадьба, рождение Карины и бесконечные путешествия, пока сам Олег работал шестнадцать на семь, чтобы обеспечить семью и создать для жены и дочери достойный уровень жизни. Взросление Карины осталось для него за кадром. Отсутствие Наташи не причиняло страданий, наверное, потому что он не испытывал к ней каких-то особенных чувств. Олегу казалось, что все их он растратил на Ларису и больше не был способен влюбиться. Только одна маленькая балерина перевернула все с ног на голову.
Олег потер переносицу и снова повернулся к столу, на котором ждал непрочитанный контракт. День клонился к закату. Мужчина поймал себя на мысли, что сегодня особенно не хочет ехать домой. Его там никто не ждал. Карина со своей группой выступала сегодня в клубе. Наташа укатила в Тай с подругой отмечать Восьмое марта.
- А поеду-ка я загород, - решил Олег. Он набрал управляющего, чтобы предупредить о своем приезде. И возвращаться не планировал до понедельника.
Аня смотрела в окно. Голос Тамары Владимировны усыплял. Она не сказала на совещании ничего нового. Все и так понимали, что крупного ремонта не будет, поэтому студии ждет только косметический.
- А как же Полянский?
Аня вздрогнула и повернулась на голос. Ирину Семеновну она не любила. Та всегда и во всем считала важным вставить свое мнение. И делала это обычно беспардонно и нагло. А еще она была грубой, резкой, от чего многие родители не долюбливали ее и по этой причине часто уходили в другие студии или вовсе бросали танцы.
- Олег Викторович на наш запрос пока не ответил, - вздохнула Тамара Владимировна. Ирина Семеновна с неприятной ухмылкой стрельнула взглядом в сторону Ани.
- Так может Аня его попросит?
Несколько пар глаз уставились на растерянную девушку.
- Почему я? – пролепетала она, чувствуя, как от волнения начинает кружиться голова.
- Ну так ты ж с ним на короткой ноге.
В тот момент Ирина Семеновна показалась ей еще более неприятной. Глаза навыкате смотрели насмешливо. Тонкие губы кривились в гадкой усмешке.
- С чего Вы взяли? – у Ани задрожали губы.
- Так все ж видели, какой букетище он тебе подарил на глазах у всех.
Девушка заметила, как и на других нескольких лицах искривились губы.
- Так Аня и заслужила этот букет, - произнесла Светлана Борисовна. – Прекрасный танец и упорный труд должны быть достойно вознаграждены.
- Ну да, конечно, - отвернулась Ирина Семеновна с таким видом, будто ей был известен какой-то секрет. Ане было неприятно и нехорошо. Она опустила глаза, но спиной чувствовала на себе взгляды: насмешливые, сочувственные, осуждающие. Ей стало обидно за себя и за Олега Викторовича. За него особенно. А если он узнает, какие о них ходят слухи? Она же тогда со стыда сгорит и не сможет смотреть ему в глаза.
Еле досидев до конца совещания, она первой вылетела из кабинета и помчалась в свой зал. Слезы душили. Кожа горела. Она чувствовала себя будто вываленной в грязи. А еще была уверена, что теперь все знают ее секрет – влюбленность в Полянского. И это было ужасно.
- Ань, ты чего? – раздался за спиной голос Светланы Борисовны.
Аня отошла от станка и принялась рыться в бумагах, что лежали на тумбочке в углу. Это были старые сценарии, какие-то наброски планы занятий. Ей они сейчас был совсем неинтересны, просто хотелось как-то скрыть свое состояние. Но Светлана Борисовна не собиралась так просто оставлять ее в покое.
- Ань, ты расстроилась, что ли? Из-за этой ведьмы? Ну ты нашла из-за чего. Она ж сама скоро от своего яда загнется.
- Как она вообще могла подумать, что между мной и …, - выкрикнула Аня и запнулась. Слезы все-таки потекли по щекам.
- Да дура она, Ань. И завидует просто. Сама отродясь так не танцевала, как ты. А еще зуб у нее на тебя.
- Какой зуб? – удивилась девушка. – Я никогда ничего ей плохого не делала.
- Это тебе так кажется, - хмыкнула Светлана Борисовна и оперлась спиной о станок.
Аня стремительно перебирала в памяти все встречи и разговоры с Ириной Семеновной. Их было немного и никогда она ее не оскорбляла и не ругалась с ней. Девушка вообще старалась обходить ее стороной. Не каждый в их коллективе мог выдержать острый и нечистоплотный язык этой женщины.
- Сколько детей перешло к тебе за этот год от нее?
- Трое или четверо, - растерянно произнесла Аня. – Так они же сами.
- Это мы с тобой понимаем. И прекрасно знаем, почему они ушли оттуда. А она считает, что ты их переманила, игру грязную за ее спиной ведешь.
- Я нет, - она активно замотала головой.
- Да никто в этом не сомневается, кроме нее самой. Поэтому и в уши Тамаре Владимировне дует на тебя.
- Что дует? – не поняла Аня.
- Сплетни собирает. Где не знает, там додумывает, и доносит нашей главной.
- Что доносит? – девушке стало нехорошо.
- Ну…, - Светлана Борисовна отвела взгляд.
- Что доносит? – уже тверже повторила свой вопрос Аня.
- Ну про тебя и … Полянского. Про то, что ты родителей подбиваешь уходить от нее к тебе. И что номер ты у нее украла.
- Какой номер? – девушка совсем растерялась и перестала что-либо понимать.
- Ну который ты на концерте танцевала.
- Так это же балет. А у нее же современные танцы.
- Ну якобы ты под себя его немного переделала.
- Да не было этого, - воскликнула Аня. – Я это танец уже давно репетировала. Задолго до концерта.
- Да знаю я, Ань, знаю.
- Какой ужас, - она с силой потерла ладонями лоб. – Какая грязь. Как это… мерзко.
- Да, девочка, вот так обычно бывает во взрослой жизни. А ты все витаешь в облаках с единорогами. Учись показывать зубы и себя отстаивать.
- Но как? Ругаться с ней?
- Иногда можно и нужно ставить эту змею на место. Вот обвинила она тебя в связи с Полянским. Почему ты промолчала?
- А что бы я ей сказала? – Аня отвернулась и принялась снова рыться в бумагах.
- Ну так и сказала бы, что не имеешь к Полянскому никакого отношения. Тоже придумала! Ты и Полянский!
Девушку эти слова задели. Руки ее замерли и она дернулась головой в сторону Светланы Борисовны.
- А что? На меня не может обратить внимание такой мужчина как Полянский?
Она тут же пожалела о своих словах, но было поздно. Лицо ее приобрело ярко красный цвет и Аня отвернулась.
- Ну, Ань! Дело-то не в тебе. Ты у нас девушка ого-го! И я не понимаю, почему ты до сих пор ни с кем не встречаешься. Не встречаешься же?
Девушка качнула головой.
- Ну так вот. А Полянский… Ну что он может тебе предложить? Роль любовницы и то на время? У него таких как ты знаешь сколько!
- Сколько? – удивленно спросила Аня, во все глаза глядя на Светлану Борисовну.
- Да пачками! Он же бизнесмен, богач. У них любовницы на каждом углу и в каждом доме. А ты для этой роли совсем не подходишь. Тебе нужен нормальный парень. Обычный.
Аня прикусила губу. Она никогда не задумывалась о том, что у Олега Викторовича могут быть другие женщины, кроме жены. Грудь ее обожгло. Глаза защипало и она зажмурилась.
- Ну подарил цветы, ну видели вас в кафе и что? Не в постели же, в конце концов, - хохотнула женщина. – Так что не бери в голову, Ань. Забей!
Но Аня не могла не брать это в голову. Не было у нее той брони, что была у Светланы Борисовны. И ей было гадко и обидно. А еще сильно задели слова о любовницах Олега Викторовича. А если это правда? Если он действительно такой же, как другие? И она живо представила Полянского в окружении идеально красивых блондинок с длинными ногами и откровенными декольте. Конечно, на их фоне сама Аня выглядела серой молью. Вот почему он никогда не обратит на нее внимание.
- Ладно, Ань, я пойду. А ты тоже не засиживайся. А то на электричку опоздаешь. И выше нос. Прорвемся!
Девушка заставила себя улыбнуться, но на душе скребли кошки. Ехать уже никуда не хотелось. Но вещи были собраны и подруги ждали. Подвести их Аня не могла.
Она вышла из электрички, когда на улице уже почти стемнело. Сразу позвонила маме и огляделась. Людей с ней приехало немного. Кого-то уже встречали на машинах, кто-то пошел пешком, а пара человек двинулась к остановке. Ане было жалко денег на такси. Да и к чему это, если до коттеджного поселка ходит автобус.
- Простите, не подскажете, - обратилась она к немолодой полной женщине в мутоновой шубе, - а сто двадцать пятый автобус скоро будет?
- Должен быть через десять минут, - кивнула та на облезлое расписание, приклеенное к прозрачной стене остановки.
- Это если придет, - хмыкнул высокий мужчина и затянулся сигаретой.
- А что? Может не прийти? – переспросила Аня.
- Бывает, - кивнул он.
Десять минут – это совсем немного. Правда, девушка стала довольно быстро подмерзать – дул пронизывающий ледяной ветер. Он бросал ей в лицо острые капли, хотя откуда бы в начала марта быть дождю? Аня позвонила Оксане и сказала, что скоро будет. Ее все ждали.
Автобус пришел вовремя. В салоне было не так, чтобы тепло, но лучше, чем снаружи. Только радость эта была недолгой. Едва только двери закрылись, как по стеклам ударил дождь.
- Ничего себе!
- Вот это да!
- Это, что ли, дождь?
- В марте?
Загомонили со всех сторон.
- Ну и погода!
- Да сколько можно в нее вмешиваться-то?
- Ага, то взрывают, то непонятно что запускают. Вот и доигрались.
Аня в разговорах не участвовала. Она переживала о том, как от остановки доберется до Лериного дома. Если верить карте, идти было минут десять. И зонта при себе нет. Но до коттеджа девушка доехать не успела. Автобус сломался ровно на полпути. Сначала дернулся, потом будто чихнул и встал. Как вкопанный.
Водитель выскочил под дождь. Где-то впереди заскрежетало. Потом сзади.
- Все! Приехали! – известил усатый мужчина, вернувшись за руль. – Сейчас буду помощь вызывать. Но дальше не поеду.
- А другой-то автобус будет?
- А деньги кто вернет?
- А как до дома-то добираться?
- Ну а я что могу? Сломался автобус, - развел руками водитель.
- Так почини! – возмутился кто-то на задней площадке.
- Да как я починю? Техника новая. В гараж надо! – злился усатый.
- Понаберут по объявлению.
Аня с ужасом смотрела на бушующую за окном непогоду. Темнота тоже не добавляла энтузиазма. Она попыталась вызвать такси, но машин не было. И что же теперь делать?
Несколько человек пошли пешком. Время шло, но ни другого автобуса, ни техпомощи не было. Один раз звонила Оксана, дважды мама. В автобусе, кроме нее остались еще три человека. Кажется, дождь начинал стихать. И Аня рискнула. Идти-то всего минут двадцать. Ну промокнет она – до воскресенья высохнет одежда. А сама не сахарная, не растает.
Аня шла по обочине, пригибала голову и кутала лицо в воротник пальто. Косые полосы дождя хлестали ее по лицу. Ноги вязли в грязной снежной жиже. Казалось, что идет она уже час, а коттеджного поселка не видно было даже на горизонте. Девушка была в отчаянии. Вся ее одежда уже промокла насквозь. От холода немели пальцы. В сапогах хлюпала вода. И назад не повернешь – прошла полпути.
Аня, наверное, в сотый раз оглянулась в надежде увидеть огни приближающегося автобуса. Огни приближались, но это была всего лишь машина. Она стремительно пронеслась мимо девушки, но вскоре резко затормозила. Аня испуганно встала.
- Мне мама знаешь после последнего раза что устроила? – пожаловалась Аня.
- Прости, Ань, но твоя мама – настоящий цербер. Тебе уже девятнадцать. Скоро стукнет двадцать, а ты до сих пор сидишь возле ее юбки. Тебе же не десять лет. А как же мальчики, любовь, свидания? Или собираешься остаться старой девой?
Аня молчала.
- Ань, ты только не обижайся, ладно? Но это правда. Ты ведь никуда не ходишь. Только дом и работа. И все. Живешь, как старая бабка.
Ане стало обидно и она прикусила губу, чтобы не разреветься. Вообще в последнее время ее могла расстроить любая мелочь. Но тут Оксана была права. Вся ее жизнь ограничивалась только домом и ДК в то время, как ее ровесницы ходили в кино, кафе, на свидания. Вот такие девушки были бы интересны Олегу Викторовичу. А она… Она боится разочаровать маму. Как в восемь или двенадцать лет.
- Хорошо. Я приеду. Скинь адрес, - решилась Аня.
- Отлично, - обрадовалась Оксана. – Тогда заедем в пятницу вечером. Сейчас всем позвоню.
Мама, конечно, в восторг не пришла от такой новости. Спор вышел жарким, но в конце концов Аня отстояла свое право отпраздновать Восьмое марта с подругами. Она даже сама не знала, что в ней есть эта твердость. Правда, если верить карте, ехать было не близко. Сорок минут на электричке, а потом на такси до коттеджного поселка. Но Аню это не пугало. Она предвкушала вкус свободы и веселый праздник.
Прода от 28.07.2023, 19:19
Глава 9
Все последние пару недель в голове Олег переплетались две, несвязанные между собой мысли: желание Наташи заниматься благотворительностью и повод встретиться с Аней. Он не понимал, почему они шли бок о бок и одна всегда тянула за собой другую. Идея жены, конечно, была полным бредом. Ну что она могла и умела? Ничего! Только йогой своей заниматься, да мотаться черт знает где, выдавая бесцельное времяпрепровождение за поиски себя и гармонии в себе. А фонды, шефство – это не так просто. Это надо понимать, этим жить, контролировать, в конце концов, и развивать. Стратегии, планы, поиски спонсоров, общение с людьми, которые нуждаются в помощи. Нет, Наташе это совсем не подходило. Олег тут же представил на ее месте Анечку. Несмотря на ее робость и наивность, он знал, что в ней есть стержень и сильный характер, потому что он своими глазами видел, как она падала, поднималась и снова вставала на пуанты. Но не мог же Олег вместо жены поставить во главе какого-нибудь фонда это юное неопытное создание. Его же просто не поймут. Он перестал чертить в блокноте стрелочки и, тяжело вздохнув, откинулся в кресле. Олег вдруг остро ощутил усталость. Не от работы – от жизни. Что в ней вообще было? Семья, которая существовала только на бумаге, потому что он, жена и дочь каждый жил своей жизнью, почти не пересекаясь? Работа, которой Олег посвящал большую часть времени? Все. Список на этом заканчивался. А где же счастье? Где удовольствие от жизни? Где радость? Он не чувствовал ничего подобного. Жизнь его была однообразна и скучна, как одноклеточная амеба или дом, на который Олег сейчас смотрел – серый, похожий на сотни других таких же и навевающий тоску и ощущение безнадеги.
- Э, как тебя завернуло, - хмыкнул Олег. – Точно кризис среднего возраста. Радость! Счастье! Стабильность у тебя в жизни. Разве это плохо? Разве не к этому ты стремился столько лет?
Олег ни к чему не стремился. Стратегия, планы – все это было у его компании, но не у жизни. На Наташе женился почти случайно. После того, как Лариса ушла от него к другому, он думал, что не выживет – это было так больно. Потом ушел в работу, немного оклемался, в клубе познакомился с Наташей, которая была совсем не против скоротать с ним время. В их отношениях именно она была двигателем: сама звонила, приезжала, организовывала их досуг. И очень скоро забеременела. Дальше была свадьба, рождение Карины и бесконечные путешествия, пока сам Олег работал шестнадцать на семь, чтобы обеспечить семью и создать для жены и дочери достойный уровень жизни. Взросление Карины осталось для него за кадром. Отсутствие Наташи не причиняло страданий, наверное, потому что он не испытывал к ней каких-то особенных чувств. Олегу казалось, что все их он растратил на Ларису и больше не был способен влюбиться. Только одна маленькая балерина перевернула все с ног на голову.
Олег потер переносицу и снова повернулся к столу, на котором ждал непрочитанный контракт. День клонился к закату. Мужчина поймал себя на мысли, что сегодня особенно не хочет ехать домой. Его там никто не ждал. Карина со своей группой выступала сегодня в клубе. Наташа укатила в Тай с подругой отмечать Восьмое марта.
- А поеду-ка я загород, - решил Олег. Он набрал управляющего, чтобы предупредить о своем приезде. И возвращаться не планировал до понедельника.
Прода от 29.07.2023, 10:57
Аня смотрела в окно. Голос Тамары Владимировны усыплял. Она не сказала на совещании ничего нового. Все и так понимали, что крупного ремонта не будет, поэтому студии ждет только косметический.
- А как же Полянский?
Аня вздрогнула и повернулась на голос. Ирину Семеновну она не любила. Та всегда и во всем считала важным вставить свое мнение. И делала это обычно беспардонно и нагло. А еще она была грубой, резкой, от чего многие родители не долюбливали ее и по этой причине часто уходили в другие студии или вовсе бросали танцы.
- Олег Викторович на наш запрос пока не ответил, - вздохнула Тамара Владимировна. Ирина Семеновна с неприятной ухмылкой стрельнула взглядом в сторону Ани.
- Так может Аня его попросит?
Несколько пар глаз уставились на растерянную девушку.
- Почему я? – пролепетала она, чувствуя, как от волнения начинает кружиться голова.
- Ну так ты ж с ним на короткой ноге.
В тот момент Ирина Семеновна показалась ей еще более неприятной. Глаза навыкате смотрели насмешливо. Тонкие губы кривились в гадкой усмешке.
- С чего Вы взяли? – у Ани задрожали губы.
- Так все ж видели, какой букетище он тебе подарил на глазах у всех.
Девушка заметила, как и на других нескольких лицах искривились губы.
- Так Аня и заслужила этот букет, - произнесла Светлана Борисовна. – Прекрасный танец и упорный труд должны быть достойно вознаграждены.
- Ну да, конечно, - отвернулась Ирина Семеновна с таким видом, будто ей был известен какой-то секрет. Ане было неприятно и нехорошо. Она опустила глаза, но спиной чувствовала на себе взгляды: насмешливые, сочувственные, осуждающие. Ей стало обидно за себя и за Олега Викторовича. За него особенно. А если он узнает, какие о них ходят слухи? Она же тогда со стыда сгорит и не сможет смотреть ему в глаза.
Еле досидев до конца совещания, она первой вылетела из кабинета и помчалась в свой зал. Слезы душили. Кожа горела. Она чувствовала себя будто вываленной в грязи. А еще была уверена, что теперь все знают ее секрет – влюбленность в Полянского. И это было ужасно.
- Ань, ты чего? – раздался за спиной голос Светланы Борисовны.
Аня отошла от станка и принялась рыться в бумагах, что лежали на тумбочке в углу. Это были старые сценарии, какие-то наброски планы занятий. Ей они сейчас был совсем неинтересны, просто хотелось как-то скрыть свое состояние. Но Светлана Борисовна не собиралась так просто оставлять ее в покое.
- Ань, ты расстроилась, что ли? Из-за этой ведьмы? Ну ты нашла из-за чего. Она ж сама скоро от своего яда загнется.
- Как она вообще могла подумать, что между мной и …, - выкрикнула Аня и запнулась. Слезы все-таки потекли по щекам.
- Да дура она, Ань. И завидует просто. Сама отродясь так не танцевала, как ты. А еще зуб у нее на тебя.
- Какой зуб? – удивилась девушка. – Я никогда ничего ей плохого не делала.
- Это тебе так кажется, - хмыкнула Светлана Борисовна и оперлась спиной о станок.
Аня стремительно перебирала в памяти все встречи и разговоры с Ириной Семеновной. Их было немного и никогда она ее не оскорбляла и не ругалась с ней. Девушка вообще старалась обходить ее стороной. Не каждый в их коллективе мог выдержать острый и нечистоплотный язык этой женщины.
- Сколько детей перешло к тебе за этот год от нее?
- Трое или четверо, - растерянно произнесла Аня. – Так они же сами.
- Это мы с тобой понимаем. И прекрасно знаем, почему они ушли оттуда. А она считает, что ты их переманила, игру грязную за ее спиной ведешь.
- Я нет, - она активно замотала головой.
- Да никто в этом не сомневается, кроме нее самой. Поэтому и в уши Тамаре Владимировне дует на тебя.
- Что дует? – не поняла Аня.
- Сплетни собирает. Где не знает, там додумывает, и доносит нашей главной.
- Что доносит? – девушке стало нехорошо.
- Ну…, - Светлана Борисовна отвела взгляд.
- Что доносит? – уже тверже повторила свой вопрос Аня.
- Ну про тебя и … Полянского. Про то, что ты родителей подбиваешь уходить от нее к тебе. И что номер ты у нее украла.
- Какой номер? – девушка совсем растерялась и перестала что-либо понимать.
- Ну который ты на концерте танцевала.
- Так это же балет. А у нее же современные танцы.
- Ну якобы ты под себя его немного переделала.
- Да не было этого, - воскликнула Аня. – Я это танец уже давно репетировала. Задолго до концерта.
- Да знаю я, Ань, знаю.
- Какой ужас, - она с силой потерла ладонями лоб. – Какая грязь. Как это… мерзко.
- Да, девочка, вот так обычно бывает во взрослой жизни. А ты все витаешь в облаках с единорогами. Учись показывать зубы и себя отстаивать.
- Но как? Ругаться с ней?
- Иногда можно и нужно ставить эту змею на место. Вот обвинила она тебя в связи с Полянским. Почему ты промолчала?
- А что бы я ей сказала? – Аня отвернулась и принялась снова рыться в бумагах.
- Ну так и сказала бы, что не имеешь к Полянскому никакого отношения. Тоже придумала! Ты и Полянский!
Девушку эти слова задели. Руки ее замерли и она дернулась головой в сторону Светланы Борисовны.
- А что? На меня не может обратить внимание такой мужчина как Полянский?
Она тут же пожалела о своих словах, но было поздно. Лицо ее приобрело ярко красный цвет и Аня отвернулась.
- Ну, Ань! Дело-то не в тебе. Ты у нас девушка ого-го! И я не понимаю, почему ты до сих пор ни с кем не встречаешься. Не встречаешься же?
Девушка качнула головой.
- Ну так вот. А Полянский… Ну что он может тебе предложить? Роль любовницы и то на время? У него таких как ты знаешь сколько!
- Сколько? – удивленно спросила Аня, во все глаза глядя на Светлану Борисовну.
- Да пачками! Он же бизнесмен, богач. У них любовницы на каждом углу и в каждом доме. А ты для этой роли совсем не подходишь. Тебе нужен нормальный парень. Обычный.
Аня прикусила губу. Она никогда не задумывалась о том, что у Олега Викторовича могут быть другие женщины, кроме жены. Грудь ее обожгло. Глаза защипало и она зажмурилась.
- Ну подарил цветы, ну видели вас в кафе и что? Не в постели же, в конце концов, - хохотнула женщина. – Так что не бери в голову, Ань. Забей!
Но Аня не могла не брать это в голову. Не было у нее той брони, что была у Светланы Борисовны. И ей было гадко и обидно. А еще сильно задели слова о любовницах Олега Викторовича. А если это правда? Если он действительно такой же, как другие? И она живо представила Полянского в окружении идеально красивых блондинок с длинными ногами и откровенными декольте. Конечно, на их фоне сама Аня выглядела серой молью. Вот почему он никогда не обратит на нее внимание.
- Ладно, Ань, я пойду. А ты тоже не засиживайся. А то на электричку опоздаешь. И выше нос. Прорвемся!
Девушка заставила себя улыбнуться, но на душе скребли кошки. Ехать уже никуда не хотелось. Но вещи были собраны и подруги ждали. Подвести их Аня не могла.
Она вышла из электрички, когда на улице уже почти стемнело. Сразу позвонила маме и огляделась. Людей с ней приехало немного. Кого-то уже встречали на машинах, кто-то пошел пешком, а пара человек двинулась к остановке. Ане было жалко денег на такси. Да и к чему это, если до коттеджного поселка ходит автобус.
- Простите, не подскажете, - обратилась она к немолодой полной женщине в мутоновой шубе, - а сто двадцать пятый автобус скоро будет?
- Должен быть через десять минут, - кивнула та на облезлое расписание, приклеенное к прозрачной стене остановки.
- Это если придет, - хмыкнул высокий мужчина и затянулся сигаретой.
- А что? Может не прийти? – переспросила Аня.
- Бывает, - кивнул он.
Десять минут – это совсем немного. Правда, девушка стала довольно быстро подмерзать – дул пронизывающий ледяной ветер. Он бросал ей в лицо острые капли, хотя откуда бы в начала марта быть дождю? Аня позвонила Оксане и сказала, что скоро будет. Ее все ждали.
Автобус пришел вовремя. В салоне было не так, чтобы тепло, но лучше, чем снаружи. Только радость эта была недолгой. Едва только двери закрылись, как по стеклам ударил дождь.
- Ничего себе!
- Вот это да!
- Это, что ли, дождь?
- В марте?
Загомонили со всех сторон.
- Ну и погода!
- Да сколько можно в нее вмешиваться-то?
- Ага, то взрывают, то непонятно что запускают. Вот и доигрались.
Аня в разговорах не участвовала. Она переживала о том, как от остановки доберется до Лериного дома. Если верить карте, идти было минут десять. И зонта при себе нет. Но до коттеджа девушка доехать не успела. Автобус сломался ровно на полпути. Сначала дернулся, потом будто чихнул и встал. Как вкопанный.
Водитель выскочил под дождь. Где-то впереди заскрежетало. Потом сзади.
- Все! Приехали! – известил усатый мужчина, вернувшись за руль. – Сейчас буду помощь вызывать. Но дальше не поеду.
- А другой-то автобус будет?
- А деньги кто вернет?
- А как до дома-то добираться?
- Ну а я что могу? Сломался автобус, - развел руками водитель.
- Так почини! – возмутился кто-то на задней площадке.
- Да как я починю? Техника новая. В гараж надо! – злился усатый.
- Понаберут по объявлению.
Аня с ужасом смотрела на бушующую за окном непогоду. Темнота тоже не добавляла энтузиазма. Она попыталась вызвать такси, но машин не было. И что же теперь делать?
Несколько человек пошли пешком. Время шло, но ни другого автобуса, ни техпомощи не было. Один раз звонила Оксана, дважды мама. В автобусе, кроме нее остались еще три человека. Кажется, дождь начинал стихать. И Аня рискнула. Идти-то всего минут двадцать. Ну промокнет она – до воскресенья высохнет одежда. А сама не сахарная, не растает.
Аня шла по обочине, пригибала голову и кутала лицо в воротник пальто. Косые полосы дождя хлестали ее по лицу. Ноги вязли в грязной снежной жиже. Казалось, что идет она уже час, а коттеджного поселка не видно было даже на горизонте. Девушка была в отчаянии. Вся ее одежда уже промокла насквозь. От холода немели пальцы. В сапогах хлюпала вода. И назад не повернешь – прошла полпути.
Аня, наверное, в сотый раз оглянулась в надежде увидеть огни приближающегося автобуса. Огни приближались, но это была всего лишь машина. Она стремительно пронеслась мимо девушки, но вскоре резко затормозила. Аня испуганно встала.
