- Сейчас отметим Восьмое марта, - вернулся Олег. В его руках была бутылка шампанского. Аня напряглась. Она прекрасно помнила, как последний раз пила алкоголь, и совсем не хотела повторения той истории.
- Я, наверное, не буду пить, - произнесла девушка неуверенно.
- Почему? – Олег доставал из шкафа фужеры. – Только один бокал. От него ничего страшного не случится. Праздник же все-таки.
- Вообще-то, праздник в понедельник, - напомнила Аня.
- Ну, в понедельник мы оба вернемся в город и уже не сможем его отметить, - он открывал шампанское. Пробка коротко хлопнула, но фонтана брызг не произошло.
- Только немного, - предупредила его Аня.
- Я хочу выпить за тебя, Аня, - поднял Олег свой бокал, когда игристое было разлито. – Все-таки это женский праздник, а ты самое настоящее воплощение женственности и изящности.
Щеки девушки покрылись густым румянцем и она опустила глаза.
- Вообще, ты редкий самородок.
- Почему? – удивилась Аня.
- Потому что такую девушкау, как ты, сейчас невозможно встретить. Ты естественна в своей красоте и наивна, как должна быть наивна девушка твоего возраста. И я хочу пожелать тебе сохранить все эти качестве, не растерять их. А еще я желаю тебе счастья и исполнения твоей самой заветной мечты.
- Спасибо, - пролепетала девушка, в конец смутившись. Она следом за Олегом Викторовичем пригубила шампанское. Оно было сладким и очень вкусным. Пузырьки защекотали язык.
- Давай, ешь. А то вся прозрачная.
Они ели молча. Аня, как обычно, делала это аккуратно и неспешно. На Олега глаз не поднимала, что давало ему возможность снова любоваться ею. До чего же девочка была красивой и нежной. И как страшно было сломать это, испортить. Но ведь он не собирался этого делать. А свое некстати проснувшееся желание как-нибудь усмирит, в конце концов.
Внезапно погас свет, погрузив кухню в кромешную темноту. Не горели и фонари за окном.
- Ой, - произнесла Аня.
- Не переживай. Сейчас запустят генератор.
В темноте Олег слышал ее частое дыхание и шорох одежды.
- Я с детства боюсь темноты, - негромко призналась Аня.
- Дай сюда свою руку, - он нащупал ее ладонь и накрыл своей. – Тебе нечего здесь бояться. Территория охраняется. Сейчас запустят генератор и свет снова загорится.
Но свет не загорался.
- Почему так долго? – недоумевал Олег. Он набрал охрану. – Андрей, что с генератором?
- Сгорел, Олег Викторович, - виновато произнес тот. – Еще два дня назад. Дима новый заказал, но должны были привезти только в среду.
- А со светом-то что?
- По всей округе выключился. Думаю, из-за непогоды.
- Ясно.
Олег сбросил звонок.
- Света не будет, - признался он Ане.
- Как? – испугалась она. – А как же без света?
- Сейчас я попробую найти свечи. Подождешь меня здесь?
- Нет, - вскрикнула девушка. – Я с Вами.
И тут же добавила смущенно:
- Я не хочу оставаться одна.
- Хорошо. Пойдем, - улыбнулся Олег. Боже, какой же она еще была девчонкой!
Они передвигались по дому наощупь, держась за руки. Олег ни на секунду не отпускал Аню. Ему нравилось, что она боялась. Это давало возможность ощутить ее близость и немного побыть сильным рыцарем.
- Давай посмотрим здесь, - он толкнул дверь в небольшое помещение. Наверное, это была кладовка, потому что вдоль стен тянулись полки с коробками, банками и пластиковыми контейнерами. После непродолжительных поисков, во время которых Аня светила Олегу телефоном, он наконец радостно воскликнул: - Нашел. Мы спасены.
Ужин они заканчивали при свечах, расставленных на шкафу и столе. Это создавало специфическую атмосферу и мягко подсвечивало лицо Ани. Олег при этом стал часто ловить на себе ее взгляды. Но стоило ему только поднять на нее глаза, как она тут же опускала свои. Было ли это каким-то интересом с ее стороны или Аней двигал страх темноты, Олег не мог понять. Но его тяга к девушке становилась слишком сильной. Фантазия, что у Ани под толстовкой ничего нет, приносила мучения. И он с силой сжимал вилку и челюсти, борясь с собой. Похоже, Олег совершил ошибку, привезя девочку к себе домой. И эта ночь, судя по всему, покажется ему вечностью.
После выпитого шампанского Аня чувствовала себя немного странно. Вроде и не пьяная, но что-то внутри нее все равно изменилось. Она не могла заставить себя не смотреть на Олега Викторовича. В свете свечей он был особенно красив. А как красиво он ел, как уверенно управлялся с приборами, подносил к губам бокал с шампанским, как пил и как при этом дергался его кадык. И в Ане тоже в этот момент что-то дергалось. В животе как будто натягивалась какая-то нить и колени непроизвольно прижимались друг к другу. Как она ни пыталась бороться с собой, но ее тело требовало прикосновений Олега Викторовича. И Аня даже точно знала, где хотела, чтобы он прикоснулся. И тут же краснела. Дыхание частило. Становилось жарко. Наверное, зря она надела толстовку, но ей казалось, что если на ней будет футболка, то Олег Викторович решит, будто она его соблазняет.
- А почему Вы приехали сюда один? – спросила Аня, желая отвлечься от своих мыслей.
- У Каринки выступление. А моя жена уехала отдыхать с подругой.
- А как же любовница? – подумала она. Ей очень хотелось знать, есть ли у Олега Викторовича любовница. Но спросить Аня, конечно, ни за что бы не осмелилась.
- А ты почему сразу не поехала на такси? Вообще, Ань, идти одной по ночной дороге было не безопасно. Вместо меня тебе мог попасться кто-то и похуже.
- Я не думала, что «Лесное» так далеко, - она виновато опустила голову. – И да, я очень испугалась, когда Вы остановились. Я же не сразу поняла, что это Вы.
- Смелая ты девушка, - ухмыльнулся Олег Викторович. Аня дернула левым плечом. – Одна ездишь на речку. Одна бороздишь просторы российских дорог. Вас в училище не учили основа безопасности?
Она снова пожала худенькими плечами.
- Там в основном танцы были. С утра и до вечера.
- И как ты справлялась? Это очень тяжело даже для взрослого?
- Я не сразу, конечно, но привыкла. И мне нравилось. Карина же тоже там училась. Она же тоже как-то справлялась.
- В ней не было того упорства, которое было в тебе, - Олег Викторович посмотрел Ане прямо в глаза. – Только я не понимаю, ради чего?
- Что значит ради чего? – не поняла она.
- Ради того, чтобы учить детей в ДК?
- Вы говорите, как моя мама, - рассмеялась Аня. Олег улыбнулся. Она смеялась, наверное, впервые с момента их знакомства. И ему это нравилось. Ему хотелось, чтобы Аня, наконец, расслабилась рядом с ним и перестала так сильно контролировать себя, перестала вздрагивать и отводить взгляд. Олегу хотелось, чтобы она смотрела на него открыто, не таясь.
- Она тоже против того, чтобы ты работала в ДК?
- Да, - Аня отвернулась. Похоже, он снова подошел к той самой черте, за которую его пока не пускали. Но Олег решил попробовать ее перешагнуть.
- И почему ты не уйдешь? Есть же много хороший студий.
- Не у нас в городе, - хмыкнула Аня.
- Но в стране найдется.
Он заметил, как тяжело она вздохнула.
- Ты боишься работать в них? Боишься выступать?
Аня смотрела на недопитое в ее бокале шампанское. Ей хотелось его допить, чтобы стать еще чуточку смелее и рассказать Олегу Викторовичу правду. Но она не решалась, потому что боялась, что он не поймет ее порыва, решит, что она пьяница.
- Ань, - его голос был таким тихим и мягким, что девушка не смогла больше с собой бороться. Будь что будет! Если он сочтет ее жалкой, то пусть. И Аня выпалила на одном дыхании:
- Мне нельзя танцевать.
На кухне повисла тишина. Оглушающая. Аня тут же пожалела о своей слабости и боялась поднять на Олега Викторовича взгляд. Что, если она увидит в нем презрение или жалость или брезгливость? Просто не переживет этого.
- Но ведь ты танцевала на концерте.
- Танцевала, - кивнула Аня и грустно улыбнулась. – Но это было один раз. И репетиции были щадящие. Не такие, как в училище или в каких-то студиях.
- Почему? Почему тебе нельзя танцевать? – Олег хмурился, разглядывая сидящую перед ним девушку. Сейчас она вся сжалась и словно стала меньше, потерявшись в его толстовке. И на него совсем не смотрела.
- Потому что я была так неаккуратна, что упала с лестницы на выпускном, - Аня вскинула подбородок, но даже в свете свечей Олег заметил, как блестели ее глаза. – Мне не следовало торопиться и надо было лучше смотреть под ноги, но я…
Она замолчала и хлюпнула носом. Сердце Олега дрогнуло. Он не мог равнодушно смотреть на ее слезы. Они не раздражали. Они разъедали его изнутри.
- Я упала и повредила позвоночник. И двери на сцену для меня закрылись. Врачи запретили мне профессионально танцевать, потому что от таких нагрузок мой позвоночник может не выдержать и я окажусь прикована к постели.
Горькая улыбка на лице Ани выглядела жутко.
- Поэтому я и преподаю в ДК. Я умею только танцевать и больше ничего, - заканчивала свою речь она уже шепотом.
- И неужели ничего нельзя сделать? Операция, лечение? – Олег тут же мысленно принялся перебирать в памяти имена врачей, названия клиник, где Ане могли бы помочь. И он готов был оплатить ее лечение.
- Не знаю. Мне особо ничего не предлагали. Только беречь спину.
Олег на корню оборвал порыв обнять Аню. Она бы этого не поняла. А Аня же, напротив, хотела, чтобы он обнял ее, пожалел. Ведь Аню никто и никогда не жалел. Мама ее была строгой и требовала беспрекословного послушания. Учителям в училище не было никакого дела до ее усталости и обид – им был важен только результат и результат этот непременно должен был быть отличным. И Аня старалась, репетировала, превозмогая боль, усталость, отсутствие настроения. А все, что ее беспокоило, прятала глубоко в себе, потому что ее переживания все равно никого не интересовали. И вот теперь они заинтересовали Олега Викторовича. Но он тоже не жалел ее. Наверное, весь его интерес был вызван только желанием поддержать разговор. Ане стало от этого горько и очень больно, в груди пекло и хотелось плакать, но не могла же она это делать при Олеге Викторовиче, поэтому держалась, собрав все силы в кулак.
Олег видел, как Аня кусает губы, как поджимает их, как прячет от него взгляд. И он решил отвлечь ее и заодно отвлечься самому.
- Поможешь убрать со стола?
Она в ответ только кивнула. Они быстро сложили посуду в посудомоечную машину и выбросили остатки еды. Олег все это время не сводил с Ани глаз. Он видел, что разбередил в ее душе очень больное место, и ругал себя за это.
- Ань, а если обратиться в хорошую клинику? – спросил Олег осторожно, когда они закончили. Она в ответ покачала головой и грустно улыбнулась.
- В хорошей клинике нужны хорошие деньги. А я со своей зарплатой в ДК не могу себе этого позволить.
- Ань, я мог бы все оплатить.
Она вскинула на него испуганный взгляд.
- Что? – с ее губ сорвался еле слышный шепот.
- Я мог бы оплатить для тебя врача и все лечение, - Олег смотрел серьезно. А Ане стало страшно.
- Зачем Вам это?
- Почему я не могу сделать доброе дело для одной очень хорошей балерины? – улыбнулся он.
- Это, наверное, очень дорого. Я не смогу Вам вернуть, - мотала она головой.
- А я разве просил тебя возвращать? Я просто хочу, чтобы ты танцевала. Разве ты этого не хочешь?
- Хочу, но… Я не могу принять от Вас такую помощь.
- Почему? – нахмурился Олег.
- Это… Это слишком дорого.
- Ты даже не знаешь, сколько это будет стоить, а уже говоришь, что дорого.
- Я просто знаю, сколько стоят услуги хороших врачей.
- Аня, ты хочешь танцевать? По-настоящему танцевать, а не в ДК?
Она молчала, опустив голову. Конечно же, Аня хотела танцевать, блистать на сцене, купаться в овациях и цветах. Но и принять помощь от Олега Викторовича она не могла, потому что это было… Неприлично. Потому что она не могла позволить себе пользоваться его деньгами. Да и не понимала Аня, как может посторонний мужчина потратить на чужую девушку столько просто так. Ей с раннего детства вдалбливали в голову, что в жизни ничего не бывает просто так, что за все приходится платить. А ей платить Олегу Викторовичу было нечем. Разве что…
Она вздрогнула и натянула рукава толстовки так, что ее рук стало не видно. От Олега не укрылся этот жест. Как же ему хотелось залезть ей в голову и понять, о чем она думает. Но он даже по ее глазам не мог понять этого, потому что Аня их все время прятала, как будто он мог прочитать в них какой-то секрет. И тогда Олег взял ее за руку, потому что он уже заметил, что юная балерина смотрит на него только тогда, когда он делает или говорит что-то пугающее ее. И сейчас она снова была напугана. Аня смотрела на Олега широко распахнутыми от страха глазами. А он не хотел, чтобы она его боялась. Он хотел, чтобы девушка ему доверяла, чтобы верила, что он никогда и ни за что не сделает что-то такое, что могло бы ей не понравиться или причинить боль. Но сейчас Аня тряслась перед ним, как кролик перед удавом.
- Ань, - Олег попытался вложить в свой голос как можно больше мягкости, чтобы не напугать девушку еще сильнее, - я видел, как ты репетировала в училище. Люди, которые не хотят добиться каких-то высот на своем поприще, никогда не тратят на это столько сил. А ты тратила. Тебе было больно, но ты продолжала танцевать.
- Откуда Вы?.. – теперь в ее взгляде плескалось изумление.
- Я все видел, Ань. И мне безумно нравилось наблюдать за твоими репетициями. Но еще больше мне нравилось смотреть на твои выступления, потому что ты была великолепна, идеальна, совершенна. Ни одна ученица мне могла сравниться с тобой.
Губы Ани распахнулись, но с них не сорвалось ни звука, потому что она была настолько поражена признанием Олега Викторовича, что не могла произнести ни слова и не могла шелохнуться.
- И ты позволишь себе вот так просто похоронить столько сил, времени, свой талант, в конце концов? Что такого ужасного в том, чтобы принять от меня помощь? Или я настолько тебе неприятен?
Последний вопрос Олега Викторовича затронула в душе Ани самые главные струны. Она стушевалась, смутилась, снова спрятала от него взгляд. Ее трогательность добивала последние усилия Олега держать руки при себе. Ему хотелось сгрести Аню в охапку, зацеловать ее лицо, успокоить, заставить поверить ему и довериться.
- Я Вас не боюсь, - произнесла Аня тихо.
- Тогда прими от меня эту помощь. Потому что я хочу, чтобы ты танцевала на большой сцене. Ты сделаешь это для меня?
Вопрос Олега прозвучал слишком тихо, словно предназначался только для Аниных ушей, хотя в доме они были одни. Девушка была в смятении. Что значили его слова? Это было признание в любви или признание ее таланта? Как же Ане хотелось верить, что первое, потому что Олег Викторович так сейчас на нее смотрел, что колени слабели и внутри нее растекалось что-то очень горячее и уже почти не контролируемое.
Олег тоже понимал, что сказал лишнего. Его выдержка трещала по швам. Он отпустил Анину руку и она снова спрятала ее в рукав, но продолжала ощущать на коже прикосновения мужчины. Олег почувствовал острую потребность что-то сказать, чтобы нарушить тишину:
- Давай переберемся в гостиную.
Голос его был хриплым и мужчина прокашлялся.
- Давайте, - согласилась Аня.
Они вместе перенесли свечи и расставили их на журнальном столике.
- Если ты хочешь спать, - начал Олег.
- Я, наверное, не буду пить, - произнесла девушка неуверенно.
- Почему? – Олег доставал из шкафа фужеры. – Только один бокал. От него ничего страшного не случится. Праздник же все-таки.
- Вообще-то, праздник в понедельник, - напомнила Аня.
- Ну, в понедельник мы оба вернемся в город и уже не сможем его отметить, - он открывал шампанское. Пробка коротко хлопнула, но фонтана брызг не произошло.
- Только немного, - предупредила его Аня.
- Я хочу выпить за тебя, Аня, - поднял Олег свой бокал, когда игристое было разлито. – Все-таки это женский праздник, а ты самое настоящее воплощение женственности и изящности.
Щеки девушки покрылись густым румянцем и она опустила глаза.
- Вообще, ты редкий самородок.
- Почему? – удивилась Аня.
- Потому что такую девушкау, как ты, сейчас невозможно встретить. Ты естественна в своей красоте и наивна, как должна быть наивна девушка твоего возраста. И я хочу пожелать тебе сохранить все эти качестве, не растерять их. А еще я желаю тебе счастья и исполнения твоей самой заветной мечты.
- Спасибо, - пролепетала девушка, в конец смутившись. Она следом за Олегом Викторовичем пригубила шампанское. Оно было сладким и очень вкусным. Пузырьки защекотали язык.
- Давай, ешь. А то вся прозрачная.
Они ели молча. Аня, как обычно, делала это аккуратно и неспешно. На Олега глаз не поднимала, что давало ему возможность снова любоваться ею. До чего же девочка была красивой и нежной. И как страшно было сломать это, испортить. Но ведь он не собирался этого делать. А свое некстати проснувшееся желание как-нибудь усмирит, в конце концов.
Внезапно погас свет, погрузив кухню в кромешную темноту. Не горели и фонари за окном.
- Ой, - произнесла Аня.
- Не переживай. Сейчас запустят генератор.
В темноте Олег слышал ее частое дыхание и шорох одежды.
- Я с детства боюсь темноты, - негромко призналась Аня.
- Дай сюда свою руку, - он нащупал ее ладонь и накрыл своей. – Тебе нечего здесь бояться. Территория охраняется. Сейчас запустят генератор и свет снова загорится.
Но свет не загорался.
- Почему так долго? – недоумевал Олег. Он набрал охрану. – Андрей, что с генератором?
- Сгорел, Олег Викторович, - виновато произнес тот. – Еще два дня назад. Дима новый заказал, но должны были привезти только в среду.
- А со светом-то что?
- По всей округе выключился. Думаю, из-за непогоды.
- Ясно.
Олег сбросил звонок.
- Света не будет, - признался он Ане.
- Как? – испугалась она. – А как же без света?
- Сейчас я попробую найти свечи. Подождешь меня здесь?
- Нет, - вскрикнула девушка. – Я с Вами.
И тут же добавила смущенно:
- Я не хочу оставаться одна.
- Хорошо. Пойдем, - улыбнулся Олег. Боже, какой же она еще была девчонкой!
Они передвигались по дому наощупь, держась за руки. Олег ни на секунду не отпускал Аню. Ему нравилось, что она боялась. Это давало возможность ощутить ее близость и немного побыть сильным рыцарем.
- Давай посмотрим здесь, - он толкнул дверь в небольшое помещение. Наверное, это была кладовка, потому что вдоль стен тянулись полки с коробками, банками и пластиковыми контейнерами. После непродолжительных поисков, во время которых Аня светила Олегу телефоном, он наконец радостно воскликнул: - Нашел. Мы спасены.
Ужин они заканчивали при свечах, расставленных на шкафу и столе. Это создавало специфическую атмосферу и мягко подсвечивало лицо Ани. Олег при этом стал часто ловить на себе ее взгляды. Но стоило ему только поднять на нее глаза, как она тут же опускала свои. Было ли это каким-то интересом с ее стороны или Аней двигал страх темноты, Олег не мог понять. Но его тяга к девушке становилась слишком сильной. Фантазия, что у Ани под толстовкой ничего нет, приносила мучения. И он с силой сжимал вилку и челюсти, борясь с собой. Похоже, Олег совершил ошибку, привезя девочку к себе домой. И эта ночь, судя по всему, покажется ему вечностью.
Прода от 31.07.2023, 16:33
Глава 11
После выпитого шампанского Аня чувствовала себя немного странно. Вроде и не пьяная, но что-то внутри нее все равно изменилось. Она не могла заставить себя не смотреть на Олега Викторовича. В свете свечей он был особенно красив. А как красиво он ел, как уверенно управлялся с приборами, подносил к губам бокал с шампанским, как пил и как при этом дергался его кадык. И в Ане тоже в этот момент что-то дергалось. В животе как будто натягивалась какая-то нить и колени непроизвольно прижимались друг к другу. Как она ни пыталась бороться с собой, но ее тело требовало прикосновений Олега Викторовича. И Аня даже точно знала, где хотела, чтобы он прикоснулся. И тут же краснела. Дыхание частило. Становилось жарко. Наверное, зря она надела толстовку, но ей казалось, что если на ней будет футболка, то Олег Викторович решит, будто она его соблазняет.
- А почему Вы приехали сюда один? – спросила Аня, желая отвлечься от своих мыслей.
- У Каринки выступление. А моя жена уехала отдыхать с подругой.
- А как же любовница? – подумала она. Ей очень хотелось знать, есть ли у Олега Викторовича любовница. Но спросить Аня, конечно, ни за что бы не осмелилась.
- А ты почему сразу не поехала на такси? Вообще, Ань, идти одной по ночной дороге было не безопасно. Вместо меня тебе мог попасться кто-то и похуже.
- Я не думала, что «Лесное» так далеко, - она виновато опустила голову. – И да, я очень испугалась, когда Вы остановились. Я же не сразу поняла, что это Вы.
- Смелая ты девушка, - ухмыльнулся Олег Викторович. Аня дернула левым плечом. – Одна ездишь на речку. Одна бороздишь просторы российских дорог. Вас в училище не учили основа безопасности?
Она снова пожала худенькими плечами.
- Там в основном танцы были. С утра и до вечера.
- И как ты справлялась? Это очень тяжело даже для взрослого?
- Я не сразу, конечно, но привыкла. И мне нравилось. Карина же тоже там училась. Она же тоже как-то справлялась.
- В ней не было того упорства, которое было в тебе, - Олег Викторович посмотрел Ане прямо в глаза. – Только я не понимаю, ради чего?
- Что значит ради чего? – не поняла она.
- Ради того, чтобы учить детей в ДК?
- Вы говорите, как моя мама, - рассмеялась Аня. Олег улыбнулся. Она смеялась, наверное, впервые с момента их знакомства. И ему это нравилось. Ему хотелось, чтобы Аня, наконец, расслабилась рядом с ним и перестала так сильно контролировать себя, перестала вздрагивать и отводить взгляд. Олегу хотелось, чтобы она смотрела на него открыто, не таясь.
- Она тоже против того, чтобы ты работала в ДК?
- Да, - Аня отвернулась. Похоже, он снова подошел к той самой черте, за которую его пока не пускали. Но Олег решил попробовать ее перешагнуть.
- И почему ты не уйдешь? Есть же много хороший студий.
- Не у нас в городе, - хмыкнула Аня.
- Но в стране найдется.
Он заметил, как тяжело она вздохнула.
- Ты боишься работать в них? Боишься выступать?
Аня смотрела на недопитое в ее бокале шампанское. Ей хотелось его допить, чтобы стать еще чуточку смелее и рассказать Олегу Викторовичу правду. Но она не решалась, потому что боялась, что он не поймет ее порыва, решит, что она пьяница.
- Ань, - его голос был таким тихим и мягким, что девушка не смогла больше с собой бороться. Будь что будет! Если он сочтет ее жалкой, то пусть. И Аня выпалила на одном дыхании:
- Мне нельзя танцевать.
На кухне повисла тишина. Оглушающая. Аня тут же пожалела о своей слабости и боялась поднять на Олега Викторовича взгляд. Что, если она увидит в нем презрение или жалость или брезгливость? Просто не переживет этого.
- Но ведь ты танцевала на концерте.
- Танцевала, - кивнула Аня и грустно улыбнулась. – Но это было один раз. И репетиции были щадящие. Не такие, как в училище или в каких-то студиях.
- Почему? Почему тебе нельзя танцевать? – Олег хмурился, разглядывая сидящую перед ним девушку. Сейчас она вся сжалась и словно стала меньше, потерявшись в его толстовке. И на него совсем не смотрела.
- Потому что я была так неаккуратна, что упала с лестницы на выпускном, - Аня вскинула подбородок, но даже в свете свечей Олег заметил, как блестели ее глаза. – Мне не следовало торопиться и надо было лучше смотреть под ноги, но я…
Она замолчала и хлюпнула носом. Сердце Олега дрогнуло. Он не мог равнодушно смотреть на ее слезы. Они не раздражали. Они разъедали его изнутри.
- Я упала и повредила позвоночник. И двери на сцену для меня закрылись. Врачи запретили мне профессионально танцевать, потому что от таких нагрузок мой позвоночник может не выдержать и я окажусь прикована к постели.
Горькая улыбка на лице Ани выглядела жутко.
- Поэтому я и преподаю в ДК. Я умею только танцевать и больше ничего, - заканчивала свою речь она уже шепотом.
- И неужели ничего нельзя сделать? Операция, лечение? – Олег тут же мысленно принялся перебирать в памяти имена врачей, названия клиник, где Ане могли бы помочь. И он готов был оплатить ее лечение.
- Не знаю. Мне особо ничего не предлагали. Только беречь спину.
Олег на корню оборвал порыв обнять Аню. Она бы этого не поняла. А Аня же, напротив, хотела, чтобы он обнял ее, пожалел. Ведь Аню никто и никогда не жалел. Мама ее была строгой и требовала беспрекословного послушания. Учителям в училище не было никакого дела до ее усталости и обид – им был важен только результат и результат этот непременно должен был быть отличным. И Аня старалась, репетировала, превозмогая боль, усталость, отсутствие настроения. А все, что ее беспокоило, прятала глубоко в себе, потому что ее переживания все равно никого не интересовали. И вот теперь они заинтересовали Олега Викторовича. Но он тоже не жалел ее. Наверное, весь его интерес был вызван только желанием поддержать разговор. Ане стало от этого горько и очень больно, в груди пекло и хотелось плакать, но не могла же она это делать при Олеге Викторовиче, поэтому держалась, собрав все силы в кулак.
Олег видел, как Аня кусает губы, как поджимает их, как прячет от него взгляд. И он решил отвлечь ее и заодно отвлечься самому.
- Поможешь убрать со стола?
Она в ответ только кивнула. Они быстро сложили посуду в посудомоечную машину и выбросили остатки еды. Олег все это время не сводил с Ани глаз. Он видел, что разбередил в ее душе очень больное место, и ругал себя за это.
- Ань, а если обратиться в хорошую клинику? – спросил Олег осторожно, когда они закончили. Она в ответ покачала головой и грустно улыбнулась.
- В хорошей клинике нужны хорошие деньги. А я со своей зарплатой в ДК не могу себе этого позволить.
- Ань, я мог бы все оплатить.
Она вскинула на него испуганный взгляд.
- Что? – с ее губ сорвался еле слышный шепот.
- Я мог бы оплатить для тебя врача и все лечение, - Олег смотрел серьезно. А Ане стало страшно.
- Зачем Вам это?
- Почему я не могу сделать доброе дело для одной очень хорошей балерины? – улыбнулся он.
- Это, наверное, очень дорого. Я не смогу Вам вернуть, - мотала она головой.
- А я разве просил тебя возвращать? Я просто хочу, чтобы ты танцевала. Разве ты этого не хочешь?
- Хочу, но… Я не могу принять от Вас такую помощь.
- Почему? – нахмурился Олег.
- Это… Это слишком дорого.
- Ты даже не знаешь, сколько это будет стоить, а уже говоришь, что дорого.
- Я просто знаю, сколько стоят услуги хороших врачей.
- Аня, ты хочешь танцевать? По-настоящему танцевать, а не в ДК?
Она молчала, опустив голову. Конечно же, Аня хотела танцевать, блистать на сцене, купаться в овациях и цветах. Но и принять помощь от Олега Викторовича она не могла, потому что это было… Неприлично. Потому что она не могла позволить себе пользоваться его деньгами. Да и не понимала Аня, как может посторонний мужчина потратить на чужую девушку столько просто так. Ей с раннего детства вдалбливали в голову, что в жизни ничего не бывает просто так, что за все приходится платить. А ей платить Олегу Викторовичу было нечем. Разве что…
Она вздрогнула и натянула рукава толстовки так, что ее рук стало не видно. От Олега не укрылся этот жест. Как же ему хотелось залезть ей в голову и понять, о чем она думает. Но он даже по ее глазам не мог понять этого, потому что Аня их все время прятала, как будто он мог прочитать в них какой-то секрет. И тогда Олег взял ее за руку, потому что он уже заметил, что юная балерина смотрит на него только тогда, когда он делает или говорит что-то пугающее ее. И сейчас она снова была напугана. Аня смотрела на Олега широко распахнутыми от страха глазами. А он не хотел, чтобы она его боялась. Он хотел, чтобы девушка ему доверяла, чтобы верила, что он никогда и ни за что не сделает что-то такое, что могло бы ей не понравиться или причинить боль. Но сейчас Аня тряслась перед ним, как кролик перед удавом.
- Ань, - Олег попытался вложить в свой голос как можно больше мягкости, чтобы не напугать девушку еще сильнее, - я видел, как ты репетировала в училище. Люди, которые не хотят добиться каких-то высот на своем поприще, никогда не тратят на это столько сил. А ты тратила. Тебе было больно, но ты продолжала танцевать.
- Откуда Вы?.. – теперь в ее взгляде плескалось изумление.
- Я все видел, Ань. И мне безумно нравилось наблюдать за твоими репетициями. Но еще больше мне нравилось смотреть на твои выступления, потому что ты была великолепна, идеальна, совершенна. Ни одна ученица мне могла сравниться с тобой.
Губы Ани распахнулись, но с них не сорвалось ни звука, потому что она была настолько поражена признанием Олега Викторовича, что не могла произнести ни слова и не могла шелохнуться.
- И ты позволишь себе вот так просто похоронить столько сил, времени, свой талант, в конце концов? Что такого ужасного в том, чтобы принять от меня помощь? Или я настолько тебе неприятен?
Последний вопрос Олега Викторовича затронула в душе Ани самые главные струны. Она стушевалась, смутилась, снова спрятала от него взгляд. Ее трогательность добивала последние усилия Олега держать руки при себе. Ему хотелось сгрести Аню в охапку, зацеловать ее лицо, успокоить, заставить поверить ему и довериться.
- Я Вас не боюсь, - произнесла Аня тихо.
- Тогда прими от меня эту помощь. Потому что я хочу, чтобы ты танцевала на большой сцене. Ты сделаешь это для меня?
Вопрос Олега прозвучал слишком тихо, словно предназначался только для Аниных ушей, хотя в доме они были одни. Девушка была в смятении. Что значили его слова? Это было признание в любви или признание ее таланта? Как же Ане хотелось верить, что первое, потому что Олег Викторович так сейчас на нее смотрел, что колени слабели и внутри нее растекалось что-то очень горячее и уже почти не контролируемое.
Олег тоже понимал, что сказал лишнего. Его выдержка трещала по швам. Он отпустил Анину руку и она снова спрятала ее в рукав, но продолжала ощущать на коже прикосновения мужчины. Олег почувствовал острую потребность что-то сказать, чтобы нарушить тишину:
- Давай переберемся в гостиную.
Голос его был хриплым и мужчина прокашлялся.
- Давайте, - согласилась Аня.
Они вместе перенесли свечи и расставили их на журнальном столике.
- Если ты хочешь спать, - начал Олег.
