- Что прекратим? – она испугалась, что Олег может уйти навсегда.
- Мы просто перенесем это на другое время, когда ты будешь готова. Хорошо? Я не хочу, чтобы ты свой первый раз потом вспоминала с ужасом.
Аня кивнула.
Он осторожно поцеловал ее и целовал до тех пор, пока не почувствовал, что тело ее начинает расслабляться, что она тянется к нему, прижимается, отвечает с жаром. Тогда Олег принялся поглаживать колено Ани, осторожно продвигаясь выше, пока не ощутил под пальцами ткань сарафана. Он притормозил, прислушиваясь к девочке, сидящей сейчас на нем. Она дрожала, но не спешила его останавливать. Олег осмелел, забираясь все выше и выше. Чуть отступал и снова продолжал ласкать бедро Ани.
- Иди сюда, - он переложил ее на постель и навис сверху. В джинсах было так тесно, что ткань вот-вот собиралась пойти по швам. В голове шумело. Олег чувствовал себя сапером, продвигающимся по чужому минному полю. Одно неверное движение – и все будет испорчено.
В темноте глаза Ани блестели. Она смотрела на него и лежала, натянутая, как струна. Олег наклонился ниже, втянул в себя запах любимой девочки, сладкий, с нотками солнца, фруктов и невинности, и поцеловал. Теперь он пустил в ход язык, осторожно, продвигаясь миллиметр за миллиметром и постоянно, словно барометр, отслеживая реакцию Ани. Она не сразу, но ответила. Коснулась его языка своим, чуть больше приоткрыла губы, позволяя ему беспрепятственно нырнуть внутрь. Это было такое охренительное ощущение, что Олег потерял голову и забылся. И в какой-то момент, сквозь туман в голове, услышал стон. Свой ли, Анин, не понял. Остановился, вгляделся в ее лицо. Она дышала тяжело, рвано и смотрела на него затуманенным взглядом.
Олег ласкал Аню долго. Она-то замирала, прислушиваясь и присматриваясь к тому, что он делал, то подавалась ему навстречу. Сарафан он осторожно спустил с ее плеч. Аня не сопротивлялась. Она, даже будучи невинной, все равно чувствовала силу его возбуждения и нетерпение. И это возбуждало и ее саму. Стеснение стремительно отступало. В неясном свете лампы Аня видела, каким взглядом Олег смотрел на нее. Жадным, присваивающим, желающим. И сердце ее от этого заходилось восторгом, поэтому она решила позволить ему все. Если он хочет смотреть на нее обнаженную – пусть. Хочет ласкать ее – пусть. Аня теперь ни за что не остановит Олега и выдержит все, лишь бы он всегда смотрел на ее вот так, как сейчас. Она только вздрогнула, ощутив его пальцы между ног. Олег ласкал ее через ткань трусиков. Никто и никогда прежде не трогал ее там.
Полянский, почувствовав, как изменилось состояние Ани, снова принялся ее целовать, но руки не убрал. Она чуть развел бедра. Ладони ее несмело ласкали спину Олега. Он еще был одет. А ей хотелось ощутить его обнаженную кожу. Ему хотелось того же – быть с Аней кожа к коже.
- Я сейчас.
Олег отстранился и, стянув с себя футболку, отбросил ее в сторону. Он залюбовался обнаженной Аней, ее маленькой грудью с нежными ореолами и торчащими острыми сосочками; ее впалым животиком, уходящим под сарафан, спущенный до талии; ее тонкими длинными ногами с треугольником белоснежных хлопковых трусиков между. И все это Олег сейчас собирался присвоить себе.
Его губы и язык ласкали грудь Ани. И если поначалу это вызывало у нее стеснение, то сейчас на тело ее волнами накатывал жар. Она неосознанно выгибалась навстречу Олегу, впивалась ноготками в его плечи, замирала, забывала, как дышать, и не хотела, чтобы это когда-нибудь заканчивалось. Аня даже не подозревала, как бывает сладко от ласк мужчины. Или так бывало только с любимым мужчиной?
Она вздрогнула, когда ощутила пальцы Олега у самой ее плоти. Он поглаживал нежно, осторожно, не забывая при этом оставлять на шее и груди Ани влажные поцелуи.
- Расслабься, девочка моя, - выдохнул он ей в губы.
Он аккуратно раздвинул ее нежные, гладкие половые губки. Там у нее уже было мокро.
- Это хорошо, - с удовлетворением подумал Олег. Ему хотелось ощутить, какая его Анечка на вкус. Он спустился ниже, развел ее бедра в стороны и, бросив на Аню короткий взгляд, провел языком там, где были только что его пальцы. Она задышала чаще, испуганно уставившись на Олега. Как можно целовать там? Аня не понимала. Она прислушивалась к собственным ощущениям, чувствовала между ног влажный горячий язык любимого мужчины и то, как он нажимал на какие-то невидимые точки и от этого внизу ее живота все напрягалось. Весь жар, которые терзал ее тело, стекал сейчас туда. Мысли Ани начинали путаться, куда-то утекать, словно в голове ее образовалась дыра. Она не понимала, что с ней происходит, потому что никогда в своей жизни не испытывала ничего подобного. Ее снова охватил страх, но теперь от непонимания. Аня попыталась свести бедра, но Олег не позволил. Он видел в ее глазах замешательство и надвигающееся безумие, которое обычно предшествовало оргазму. Она то отбрасывала голову назад, упираясь затылком в подушку, и чуть прогибаясь в позвоночнике, то сводила бедра и тут же распахивала их. Пальцы ее при этом сминали покрывало, а с губ сорвался первый стон. Олег не останавливался. Ему хотелось, чтобы Анечка ощутила наслаждение по-настоящему, потому что, когда он войдет в нее, ей станет не до этого. И боль, которую он вынужден будет ей причинить, уже заранее вызывала у него неудовольствие. Язык Олега в последний раз скользнул по крошечной горошине. Губы втянули ее в себя. И он ощутил дрожь Анечки, которая тут же переросла в судороги. Бедра ее приподнялись и тут же резко опустились на постель. Рот приоткрылся в безмолвном крике. Глаза ее закрылись. Грудь резко вздымалась и опадала. Олег накрыл тело Ани своим и терпеливо ждал, когда она снова вернется к нему из своей личной нирваны.
Аня не чувствовала ни тела, ни пространства. Она парила где-то в невесомости и ей это безумно нравилось. Никогда еще маленькая балерина не чувствовала такой легкости. Это было что-то невероятное, волшебное, из другой реальности. Аня с трудом разлепила веки и наткнулась на внимательный взгляд Олега.
- Живая? – улыбнулся он.
Ее пересохшие губы тоже дрогнули. Говорить совсем не хотелось, поэтому Аня просто кивнула. Олег помог ей снять сарафан, отбросил в сторону одеяло и снова уложил Анечку в постель. Самое сложное было впереди.
Снимая джинсы и боксеры, он не сводил глаз со своей любимой девочки. Она еще находилась в эйфории и смотрела на него затуманенным взглядом. Но вот он скользнул ниже и дыхание Ани споткнулось.
Олег лег на нее сверху, удерживая вес на руках. Долго вглядывался в лицо Анечки. Она смотрела прямо и открыто. Сейчас в ее глазах не было ни капли страха – только готовность и уверенность, что все происходит правильно. Он осторожно развел ее бедра и устроился между ними.
- Боишься? – спросил тихо, не желая нарушать торжественность момента.
- Нет, - выдохнула Аня и улыбнулась.
- Смелая девочка, - Олег поцеловал ее. Теперь он не страшился использовать язык и заходился от восторга, что его любимая девочка отвечает ему, не смущаясь и не таясь. Терпеть дальше было уже невозможно. – Люблю тебя…
Олег осторожно вошел. Он не спешил, чтобы Аня могла привыкнуть к его размеру. Она чуть напряглась в ожидании боли, но все равно не смогла предсказать ее силу. Поэтому, когда Полянский двинулся дальше, наполняя ее собой, Аня вскрикнула и, судорожно выдохнув, сжала мышцы. Олег замер, глядя в испуганные глаза любимой балерины. Терпеть становилось невмоготу.
- Уже все, девочка моя, - прошептал он, склоняясь к самым ее губам. Аня улыбнулась. Она смотрела на нависшего над ней мужчину и ее разрывало от счастья. И это счастье затмевало собой все: страхи, сомнения, боль. Отныне она принадлежала Олегу целиком и полностью. И это не вызывало отныне у Ани ни стыда, ни смущения. Она чувствовала, что все, что сейчас происходило, было, как никогда правильным.
Олег не был готов, что их с Аней близость случится так быстро, поэтому, когда она в очередной раз запрокинула голову и мышцы ее волнами принялись сжимать его член, он резко вышел, заливая живот своей любимой девочки горячими каплями. Хотя очень хотелось сделать это внутрь нее, пометить ее собой, заклеймить. Но Ане рано еще было рожать. У нее впереди была учеба, да и сама еще ребенок. Олег готов был ждать.
Придя в себя после второго оргазма, Аня приподняла голову, рассматривая свой живот. Они оба сейчас лежали обнаженные и ее это почему-то не смущало.
- Я сейчас принесу полотенце, лежи, - спохватился Олег. Он быстро сбегал в ванную, после чего протер Аню, словно боялся ее брезгливости. Она с интересом разглядывала его. Всего. Хотя в свете ночника рассмотреть подробности было сложно. Ей нравилось то, что она видела. Аня улыбнулась.
- Так будет… всегда? – спросила она, кивнув на свой живот.
- Нет, - покачал головой Олег, отбрасывая полотенце в сторону и устраиваясь рядом с Аней. – Мы с тобой так торопились, что забыли про защиту.
Он улыбнулся.
- Тебе еще рано думать о детях, Ань.
Она задумалась. Да, наверное, Олег был прав. Ей всего двадцать, скоро в институте начнутся занятия.
- Но… потом же…, - Аня не знала, как спросить, хочет ли Олег детей. Стало вдруг холодно и захотелось прикрыться. Она потянулась за одеялом.
Олег внимательно наблюдал за ней.
- Да, Ань, если захочешь.
Аня облегченно выдохнула, заворачиваясь в одеяло. Клонило в сон. Олег продолжал лежать полностью обнаженный. Она развернулась к нему лицом и принялась разглядывать ее грудь. Потом, решившись, протянула к ней руку и коснулась жестких волос, провела ладонью вверх, до ключицы, и посмотрела Олегу в глаза.
- Я не отбил у тебя желание заниматься любовью?
Ему был важен ее ответ. Аня смущенно улыбнулась и, опустив взгляд, покачала головой.
- Мне… понравилось, - произнесла тихо.
Внутри Олега взорвались фейерверки, целый салют из гордости, счастья и восторга. Он потянул одеяло вниз. Аня сопротивлялась слабо, но в итоге сдалась, хотя чувствовала жуткое смущение от того, как Олег разглядывает ее.
- Ты такая красивая, Ань, - прошептал он восхищенно. – Всю жизнь бы вот так любовался. Только не вздумай стесняться, Ань. Ладно? Не со мной. Ты само совершенство, Ань.
Олег провел ладонью по ее животу вверх, задел соски, которые тут же заострились, и остановился у самого лица.
- Люблю тебя, Ань, - произнес он, глядя ей в глаза.
- Я тоже люблю тебя, - она обвила его шею руками и притянула к себе. Олег готов был пойти на второй заход, но Аня сегодня к этому была не готова.
Приняв душ, в этот раз по отдельности, но в дальнейшем Олег потребовал отбросить с ним всяческое смущение, они забрались под одело. Аня хотела надеть пижаму, но Полянский не позволил.
- Привыкай, Ань.
- Хорошо, - радостно согласилась она, прижимаясь к его обнаженному телу.
- Спи, девочка моя, отдыхай.
Аня кивнула и, едва опустила ресницы, как тут же уснула, утомленная страстью и водоворотом вечерних переживаний. А к Олегу сон все никак не шел. Он любовался своей спящей балериной и боялся отвести от нее взгляд, словно она могла в любую секунду исчезнуть. И улыбался. Как мальчишка, впервые познавший вкус любви, невинной, чистой, не замутненной страхами и предрассудками.
- Моя девочка, - мысленно смаковал Олег эту фразу. Сердце его при этом сжималось от нежности, а внутренности сводило судорогой от страха, что все это может в любой момент закончиться. Ведь никто не даст никакой гарантии, что завтра Аня не проснется, не увидит его при дневном свете и не решит, что ошиблась. Или не завтра, а через год, через пять, десять лет. В ее жизни может появиться кто-то более молодой, интересный, подходящий ей по возрасту и внутреннему состоянию. И что тогда делать ему, Олегу? Запереть Аню? Спрятать ото всех? Неужели этот страх будет сопровождать его всю жизнь или до того момента, как его девочка однажды скажет «Прости. Я не люблю тебя»? Это было ужасное состояние. Сам Олег вдруг осознал, какую совершил ошибку. Ему на самом деле надо было отпустить Аню, позволить ей влюбляться в мудаков, совершать ошибки, разбивать свое сердце и собирать заново. А он лишил ее всего этого. А ей на самом деле просто не с чем было сравнивать. Он, Олег Полянский, был первым, в кого Аня влюбилась, может, и не влюбилась вовсе, а ей это только показалось. Ведь маленьким девочкам всегда приятно внимание больших и сильных мужчин.
Олегу стало нечем дышать. Он осторожно выбрался из-под одеяла, чтобы не разбудить Аню, и прошел в ванную. Там умылся ледяной водой и уставился на свое отражение.
- Звездец, Олежа. Натворил ты делов! Как вывозить теперь будешь? – мысленно думал он. – Отпустить, пока все не зашло слишком далеко?
- Ага, куда уж еще дальше? – съязвил внутренний голос.
Липкий страх сковывал тело. Это чувство было неприятным, отравляющим и напрочь уничтожающим все волшебство вечера. Олег вернулся к Ане. Она лежала в той же позе, что он оставил ее. Такая хрупкая и беззащитная. Интересно, боится ли она потерять его также, как он ее, подумал Полянский. Он осторожно лег рядом с ней и принялся ждать утро. Сегодня оно пугало его, как никогда.
Олег проснулся от того, что рядом зашевелилась Анечка. Он удивился тому, когда успел уснуть. Растер лицо и посмотрел на свою девочку. Она была еще сонной, немного взлохмаченной и такой нежной. Приоткрыла один глаз, встретившись взглядом с Олегом. Он перестал дышать в ожидании ее реакции. Аня улыбнулась. Губы ее еще были немного припухшими после поцелуев. На щеках распускался знакомый румянец.
- Доброе утро, - произнес Олег, улыбнувшись.
- Доброе утро, - голос Ани отдавал хрипотцой спросонья.
Его захлестнула нежность. Все ночные страхи показались такими несерьезными и несущественными, что в пору было рассмеяться над собой. Он притянул Аню к себе, зарылся носом в ее шею, втянул аромат теплой кожи. И ощутил себя по-настоящему счастливым.
- Как спала?
- Хорошо, - улыбалась Аня, нежась в объятиях Олега. – А ты?
- Отлично, - солгал, не моргнув. – Закажем завтрак в номер?
Она удивленно посмотрела на него. А Олегу не хотелось сейчас ни с кем ее делить. Хотелось еще немного насладиться их первым совместным утром. Хотелось кормить Анечку с рук, усадив к себе на колени, и смотреть, как красиво она ест. Видимо, теперь это будет его личный фетиш.
В Волгограде они провели еще два дня. И каждое мгновение было наполнено трогательной нежностью, трепетом и страстью. Аня каждый раз охотно отвечала на ласки Олега, медленно отпуская свое стеснение. Он же терпеливо обучал ее азам любви и наслаждался тем, с каким удовольствием его девочка познает свое тело и свои желания. Возвращаться домой не хотелось. Там ждала суровая реальность в виде Аниных родителей, быта и текучки. Но время командировки подходило к концу. Накануне вылета вечером Олег снова привел Аню на нулевой километр.
- Тебе понравилось загадывать желание? – рассмеялась она звонко, идя за ним по площади. Олег держал ее за руку.
- Именно, - улыбнулся. – Надо пользоваться, пока получается.
- Что ты хочешь загадать сейчас?
Он молчал. Когда они дошли до звезды, Олег не раздумывая встал на нее, взглянул на Аню и опустился на одно колено. Улыбка медленно сползла с ее лица. Полянский достал из внутреннего кармана пиджака бархатную темно-синюю коробочку и посмотрел на Анечку снизу вверх. Он был серьезен как никогда.
- Мы просто перенесем это на другое время, когда ты будешь готова. Хорошо? Я не хочу, чтобы ты свой первый раз потом вспоминала с ужасом.
Аня кивнула.
Он осторожно поцеловал ее и целовал до тех пор, пока не почувствовал, что тело ее начинает расслабляться, что она тянется к нему, прижимается, отвечает с жаром. Тогда Олег принялся поглаживать колено Ани, осторожно продвигаясь выше, пока не ощутил под пальцами ткань сарафана. Он притормозил, прислушиваясь к девочке, сидящей сейчас на нем. Она дрожала, но не спешила его останавливать. Олег осмелел, забираясь все выше и выше. Чуть отступал и снова продолжал ласкать бедро Ани.
- Иди сюда, - он переложил ее на постель и навис сверху. В джинсах было так тесно, что ткань вот-вот собиралась пойти по швам. В голове шумело. Олег чувствовал себя сапером, продвигающимся по чужому минному полю. Одно неверное движение – и все будет испорчено.
В темноте глаза Ани блестели. Она смотрела на него и лежала, натянутая, как струна. Олег наклонился ниже, втянул в себя запах любимой девочки, сладкий, с нотками солнца, фруктов и невинности, и поцеловал. Теперь он пустил в ход язык, осторожно, продвигаясь миллиметр за миллиметром и постоянно, словно барометр, отслеживая реакцию Ани. Она не сразу, но ответила. Коснулась его языка своим, чуть больше приоткрыла губы, позволяя ему беспрепятственно нырнуть внутрь. Это было такое охренительное ощущение, что Олег потерял голову и забылся. И в какой-то момент, сквозь туман в голове, услышал стон. Свой ли, Анин, не понял. Остановился, вгляделся в ее лицо. Она дышала тяжело, рвано и смотрела на него затуманенным взглядом.
Олег ласкал Аню долго. Она-то замирала, прислушиваясь и присматриваясь к тому, что он делал, то подавалась ему навстречу. Сарафан он осторожно спустил с ее плеч. Аня не сопротивлялась. Она, даже будучи невинной, все равно чувствовала силу его возбуждения и нетерпение. И это возбуждало и ее саму. Стеснение стремительно отступало. В неясном свете лампы Аня видела, каким взглядом Олег смотрел на нее. Жадным, присваивающим, желающим. И сердце ее от этого заходилось восторгом, поэтому она решила позволить ему все. Если он хочет смотреть на нее обнаженную – пусть. Хочет ласкать ее – пусть. Аня теперь ни за что не остановит Олега и выдержит все, лишь бы он всегда смотрел на ее вот так, как сейчас. Она только вздрогнула, ощутив его пальцы между ног. Олег ласкал ее через ткань трусиков. Никто и никогда прежде не трогал ее там.
Полянский, почувствовав, как изменилось состояние Ани, снова принялся ее целовать, но руки не убрал. Она чуть развел бедра. Ладони ее несмело ласкали спину Олега. Он еще был одет. А ей хотелось ощутить его обнаженную кожу. Ему хотелось того же – быть с Аней кожа к коже.
- Я сейчас.
Олег отстранился и, стянув с себя футболку, отбросил ее в сторону. Он залюбовался обнаженной Аней, ее маленькой грудью с нежными ореолами и торчащими острыми сосочками; ее впалым животиком, уходящим под сарафан, спущенный до талии; ее тонкими длинными ногами с треугольником белоснежных хлопковых трусиков между. И все это Олег сейчас собирался присвоить себе.
Его губы и язык ласкали грудь Ани. И если поначалу это вызывало у нее стеснение, то сейчас на тело ее волнами накатывал жар. Она неосознанно выгибалась навстречу Олегу, впивалась ноготками в его плечи, замирала, забывала, как дышать, и не хотела, чтобы это когда-нибудь заканчивалось. Аня даже не подозревала, как бывает сладко от ласк мужчины. Или так бывало только с любимым мужчиной?
Она вздрогнула, когда ощутила пальцы Олега у самой ее плоти. Он поглаживал нежно, осторожно, не забывая при этом оставлять на шее и груди Ани влажные поцелуи.
- Расслабься, девочка моя, - выдохнул он ей в губы.
Он аккуратно раздвинул ее нежные, гладкие половые губки. Там у нее уже было мокро.
- Это хорошо, - с удовлетворением подумал Олег. Ему хотелось ощутить, какая его Анечка на вкус. Он спустился ниже, развел ее бедра в стороны и, бросив на Аню короткий взгляд, провел языком там, где были только что его пальцы. Она задышала чаще, испуганно уставившись на Олега. Как можно целовать там? Аня не понимала. Она прислушивалась к собственным ощущениям, чувствовала между ног влажный горячий язык любимого мужчины и то, как он нажимал на какие-то невидимые точки и от этого внизу ее живота все напрягалось. Весь жар, которые терзал ее тело, стекал сейчас туда. Мысли Ани начинали путаться, куда-то утекать, словно в голове ее образовалась дыра. Она не понимала, что с ней происходит, потому что никогда в своей жизни не испытывала ничего подобного. Ее снова охватил страх, но теперь от непонимания. Аня попыталась свести бедра, но Олег не позволил. Он видел в ее глазах замешательство и надвигающееся безумие, которое обычно предшествовало оргазму. Она то отбрасывала голову назад, упираясь затылком в подушку, и чуть прогибаясь в позвоночнике, то сводила бедра и тут же распахивала их. Пальцы ее при этом сминали покрывало, а с губ сорвался первый стон. Олег не останавливался. Ему хотелось, чтобы Анечка ощутила наслаждение по-настоящему, потому что, когда он войдет в нее, ей станет не до этого. И боль, которую он вынужден будет ей причинить, уже заранее вызывала у него неудовольствие. Язык Олега в последний раз скользнул по крошечной горошине. Губы втянули ее в себя. И он ощутил дрожь Анечки, которая тут же переросла в судороги. Бедра ее приподнялись и тут же резко опустились на постель. Рот приоткрылся в безмолвном крике. Глаза ее закрылись. Грудь резко вздымалась и опадала. Олег накрыл тело Ани своим и терпеливо ждал, когда она снова вернется к нему из своей личной нирваны.
Аня не чувствовала ни тела, ни пространства. Она парила где-то в невесомости и ей это безумно нравилось. Никогда еще маленькая балерина не чувствовала такой легкости. Это было что-то невероятное, волшебное, из другой реальности. Аня с трудом разлепила веки и наткнулась на внимательный взгляд Олега.
- Живая? – улыбнулся он.
Ее пересохшие губы тоже дрогнули. Говорить совсем не хотелось, поэтому Аня просто кивнула. Олег помог ей снять сарафан, отбросил в сторону одеяло и снова уложил Анечку в постель. Самое сложное было впереди.
Снимая джинсы и боксеры, он не сводил глаз со своей любимой девочки. Она еще находилась в эйфории и смотрела на него затуманенным взглядом. Но вот он скользнул ниже и дыхание Ани споткнулось.
Олег лег на нее сверху, удерживая вес на руках. Долго вглядывался в лицо Анечки. Она смотрела прямо и открыто. Сейчас в ее глазах не было ни капли страха – только готовность и уверенность, что все происходит правильно. Он осторожно развел ее бедра и устроился между ними.
- Боишься? – спросил тихо, не желая нарушать торжественность момента.
- Нет, - выдохнула Аня и улыбнулась.
- Смелая девочка, - Олег поцеловал ее. Теперь он не страшился использовать язык и заходился от восторга, что его любимая девочка отвечает ему, не смущаясь и не таясь. Терпеть дальше было уже невозможно. – Люблю тебя…
Олег осторожно вошел. Он не спешил, чтобы Аня могла привыкнуть к его размеру. Она чуть напряглась в ожидании боли, но все равно не смогла предсказать ее силу. Поэтому, когда Полянский двинулся дальше, наполняя ее собой, Аня вскрикнула и, судорожно выдохнув, сжала мышцы. Олег замер, глядя в испуганные глаза любимой балерины. Терпеть становилось невмоготу.
- Уже все, девочка моя, - прошептал он, склоняясь к самым ее губам. Аня улыбнулась. Она смотрела на нависшего над ней мужчину и ее разрывало от счастья. И это счастье затмевало собой все: страхи, сомнения, боль. Отныне она принадлежала Олегу целиком и полностью. И это не вызывало отныне у Ани ни стыда, ни смущения. Она чувствовала, что все, что сейчас происходило, было, как никогда правильным.
Олег не был готов, что их с Аней близость случится так быстро, поэтому, когда она в очередной раз запрокинула голову и мышцы ее волнами принялись сжимать его член, он резко вышел, заливая живот своей любимой девочки горячими каплями. Хотя очень хотелось сделать это внутрь нее, пометить ее собой, заклеймить. Но Ане рано еще было рожать. У нее впереди была учеба, да и сама еще ребенок. Олег готов был ждать.
Придя в себя после второго оргазма, Аня приподняла голову, рассматривая свой живот. Они оба сейчас лежали обнаженные и ее это почему-то не смущало.
- Я сейчас принесу полотенце, лежи, - спохватился Олег. Он быстро сбегал в ванную, после чего протер Аню, словно боялся ее брезгливости. Она с интересом разглядывала его. Всего. Хотя в свете ночника рассмотреть подробности было сложно. Ей нравилось то, что она видела. Аня улыбнулась.
- Так будет… всегда? – спросила она, кивнув на свой живот.
- Нет, - покачал головой Олег, отбрасывая полотенце в сторону и устраиваясь рядом с Аней. – Мы с тобой так торопились, что забыли про защиту.
Он улыбнулся.
- Тебе еще рано думать о детях, Ань.
Она задумалась. Да, наверное, Олег был прав. Ей всего двадцать, скоро в институте начнутся занятия.
- Но… потом же…, - Аня не знала, как спросить, хочет ли Олег детей. Стало вдруг холодно и захотелось прикрыться. Она потянулась за одеялом.
Олег внимательно наблюдал за ней.
- Да, Ань, если захочешь.
Аня облегченно выдохнула, заворачиваясь в одеяло. Клонило в сон. Олег продолжал лежать полностью обнаженный. Она развернулась к нему лицом и принялась разглядывать ее грудь. Потом, решившись, протянула к ней руку и коснулась жестких волос, провела ладонью вверх, до ключицы, и посмотрела Олегу в глаза.
- Я не отбил у тебя желание заниматься любовью?
Ему был важен ее ответ. Аня смущенно улыбнулась и, опустив взгляд, покачала головой.
- Мне… понравилось, - произнесла тихо.
Внутри Олега взорвались фейерверки, целый салют из гордости, счастья и восторга. Он потянул одеяло вниз. Аня сопротивлялась слабо, но в итоге сдалась, хотя чувствовала жуткое смущение от того, как Олег разглядывает ее.
- Ты такая красивая, Ань, - прошептал он восхищенно. – Всю жизнь бы вот так любовался. Только не вздумай стесняться, Ань. Ладно? Не со мной. Ты само совершенство, Ань.
Олег провел ладонью по ее животу вверх, задел соски, которые тут же заострились, и остановился у самого лица.
- Люблю тебя, Ань, - произнес он, глядя ей в глаза.
- Я тоже люблю тебя, - она обвила его шею руками и притянула к себе. Олег готов был пойти на второй заход, но Аня сегодня к этому была не готова.
Приняв душ, в этот раз по отдельности, но в дальнейшем Олег потребовал отбросить с ним всяческое смущение, они забрались под одело. Аня хотела надеть пижаму, но Полянский не позволил.
- Привыкай, Ань.
- Хорошо, - радостно согласилась она, прижимаясь к его обнаженному телу.
- Спи, девочка моя, отдыхай.
Аня кивнула и, едва опустила ресницы, как тут же уснула, утомленная страстью и водоворотом вечерних переживаний. А к Олегу сон все никак не шел. Он любовался своей спящей балериной и боялся отвести от нее взгляд, словно она могла в любую секунду исчезнуть. И улыбался. Как мальчишка, впервые познавший вкус любви, невинной, чистой, не замутненной страхами и предрассудками.
- Моя девочка, - мысленно смаковал Олег эту фразу. Сердце его при этом сжималось от нежности, а внутренности сводило судорогой от страха, что все это может в любой момент закончиться. Ведь никто не даст никакой гарантии, что завтра Аня не проснется, не увидит его при дневном свете и не решит, что ошиблась. Или не завтра, а через год, через пять, десять лет. В ее жизни может появиться кто-то более молодой, интересный, подходящий ей по возрасту и внутреннему состоянию. И что тогда делать ему, Олегу? Запереть Аню? Спрятать ото всех? Неужели этот страх будет сопровождать его всю жизнь или до того момента, как его девочка однажды скажет «Прости. Я не люблю тебя»? Это было ужасное состояние. Сам Олег вдруг осознал, какую совершил ошибку. Ему на самом деле надо было отпустить Аню, позволить ей влюбляться в мудаков, совершать ошибки, разбивать свое сердце и собирать заново. А он лишил ее всего этого. А ей на самом деле просто не с чем было сравнивать. Он, Олег Полянский, был первым, в кого Аня влюбилась, может, и не влюбилась вовсе, а ей это только показалось. Ведь маленьким девочкам всегда приятно внимание больших и сильных мужчин.
Олегу стало нечем дышать. Он осторожно выбрался из-под одеяла, чтобы не разбудить Аню, и прошел в ванную. Там умылся ледяной водой и уставился на свое отражение.
- Звездец, Олежа. Натворил ты делов! Как вывозить теперь будешь? – мысленно думал он. – Отпустить, пока все не зашло слишком далеко?
- Ага, куда уж еще дальше? – съязвил внутренний голос.
Липкий страх сковывал тело. Это чувство было неприятным, отравляющим и напрочь уничтожающим все волшебство вечера. Олег вернулся к Ане. Она лежала в той же позе, что он оставил ее. Такая хрупкая и беззащитная. Интересно, боится ли она потерять его также, как он ее, подумал Полянский. Он осторожно лег рядом с ней и принялся ждать утро. Сегодня оно пугало его, как никогда.
Прода от 25.08.2023
Глава 25
Олег проснулся от того, что рядом зашевелилась Анечка. Он удивился тому, когда успел уснуть. Растер лицо и посмотрел на свою девочку. Она была еще сонной, немного взлохмаченной и такой нежной. Приоткрыла один глаз, встретившись взглядом с Олегом. Он перестал дышать в ожидании ее реакции. Аня улыбнулась. Губы ее еще были немного припухшими после поцелуев. На щеках распускался знакомый румянец.
- Доброе утро, - произнес Олег, улыбнувшись.
- Доброе утро, - голос Ани отдавал хрипотцой спросонья.
Его захлестнула нежность. Все ночные страхи показались такими несерьезными и несущественными, что в пору было рассмеяться над собой. Он притянул Аню к себе, зарылся носом в ее шею, втянул аромат теплой кожи. И ощутил себя по-настоящему счастливым.
- Как спала?
- Хорошо, - улыбалась Аня, нежась в объятиях Олега. – А ты?
- Отлично, - солгал, не моргнув. – Закажем завтрак в номер?
Она удивленно посмотрела на него. А Олегу не хотелось сейчас ни с кем ее делить. Хотелось еще немного насладиться их первым совместным утром. Хотелось кормить Анечку с рук, усадив к себе на колени, и смотреть, как красиво она ест. Видимо, теперь это будет его личный фетиш.
В Волгограде они провели еще два дня. И каждое мгновение было наполнено трогательной нежностью, трепетом и страстью. Аня каждый раз охотно отвечала на ласки Олега, медленно отпуская свое стеснение. Он же терпеливо обучал ее азам любви и наслаждался тем, с каким удовольствием его девочка познает свое тело и свои желания. Возвращаться домой не хотелось. Там ждала суровая реальность в виде Аниных родителей, быта и текучки. Но время командировки подходило к концу. Накануне вылета вечером Олег снова привел Аню на нулевой километр.
- Тебе понравилось загадывать желание? – рассмеялась она звонко, идя за ним по площади. Олег держал ее за руку.
- Именно, - улыбнулся. – Надо пользоваться, пока получается.
- Что ты хочешь загадать сейчас?
Он молчал. Когда они дошли до звезды, Олег не раздумывая встал на нее, взглянул на Аню и опустился на одно колено. Улыбка медленно сползла с ее лица. Полянский достал из внутреннего кармана пиджака бархатную темно-синюю коробочку и посмотрел на Анечку снизу вверх. Он был серьезен как никогда.
