Я планировала приехать к тебе перед Новым годом, но приболела. А потом предновогодние хлопоты, новогодняя суета, не получилось…
Пробили куранты, наступил Новый год. Но все ровно грустно – хочу к тебе, потому что давно не видела, давно не разговаривали, сидя рядом. Телефон всё же не то, когда разговариваешь вживую с человеком, сидящим перед тобой, и видишь его глаза, эмоции и реакцию от долгожданной встречи – это то, что нельзя прочувствовать через трубку. Это маленькая коробочка под названием телефон, не сможет передать эмоции наяву. Пока я могу позволить себе на данный момент лишь представить, или вернее вспомнить: твоё лицо, твои глаза с прищуром, и много, много мелких морщинок вокруг них, лёгкую усмешку на губах, как при удивлении у тебя приподнимается бровь, а также моложавый голос, несоответствующий твоему возрасту. Ты редко смеёшься, а по правде, вообще не смеёшься, зато сарказма предостаточно, язвительного и жёсткого. Но это же ТЫ. Во всём. ВСЯ. ТЫ.
И в душе становится тепло от воспоминаний и предвкушения встречи с тобой. Мы встретимся. Уже ведь договорились на определённое число. Но так сложились обстоятельства, что наша встреча снова откладывается…
Набираю твой номер, слышу длинные гудки, весёлый голос в трубке.
– Привет, моя козочка. Ну что, ты уже собираешься?
– Я не приеду, не получается.
В телефонной трубке на несколько секунду наступает тишина… и весёлый голос сменяется на грубый.
– Почему?
– Не могу же я приехать к тебе с пустыми руками.
– Деньги на проезд есть?
– Наскребу.
– Так какого ху… – повышенный тон и рык в трубку, – ты там ещё думаешь?! Езжай. Я жду тебя ,а не твои сумки.
Мой город. Сажусь на маршрутку и еду на автовокзал. Осталось немного времени до автобуса, пробегусь по магазинам, ну так, по мелочам, не нифига, все равно что-нибудь да привезу, ну не могу я так.
Всё. Готово. Купила билет на автобус в последний момент. Сажусь. Отправляю сообщение: «Я выехала». Моментально загорается дисплей на телефоне с твоим ответом: «Уряяя».
Выехала из города, смотрю в окно. Мимо пролетают деревни, с их аккуратными домиками, из труб некоторых тянется дымок, чистые белоснежные поля, и леса, укутанные снегом, по обочине вдоль дороги лежат деревья, поваленные после прошедшего накануне сильного снегопада. Трасса хоть и вычищена, но все равно, автобус еле-еле тянется. Может это только моё чувство и мне так кажется? Ведь хочется быстрее добраться до тебя.
Вот проехали несколько деревень, спустились с горки, поворот, ещё одна деревня, поднялись на горку, снова лес, поле, ещё одна небольшая деревенька и вот я уже на месте. Автобус останавливается на остановке, я выхожу из него, провожая взглядом уезжающий вдаль транспорт. Осматриваюсь по сторонам и, пропуская машину, перехожу дорогу. Иду по обочине дороги, в направлении развилки, чтобы потом повернуть в сторону твоей деревни. Выхожу на окраину посёлка, дальше – поле, одно сплошное поле на несколько километров. На моём пути будет ещё одна деревня, перед твоей. И тут я вспоминаю, что меня должны были встретить… Оборачиваюсь. Улица безлюдная, никого нет. Ну не встретили, так и не встретили. Подумаешь, шесть километров, или сколько там?! Поёживаюсь от первого сильного порыва ветра, дующего с поля, натягиваю шапку на глаза, да шарф повыше, чтобы только осталась небольшая щёлочка, поправляю рюкзак на спине, втыкаю наушники в уши и включаю музончик. Ну что, вперёд! Последний рывок. Я же упёртая. Иду к тебе…
Чем дальше продвигаюсь, тем сильнее становится ветер, что даже через музыку в наушниках слышно. С каждым шагом чувствую, как снег скрипит под ногами, да, да именно чувствую, ведь ветер и музыка заглушает остальные звуки. Холодок пробегает по ногам. Бррр… Это ж надо было додуматься обуть кроссовки в такую погоду, с другой стороны, что же поделать, ведь зимнюю обувь я отдала в ремонт. И всё же с каждым шагом я становлюсь ближе к тебе.
Вот последняя деревня на моём пути, и спасаюсь от нещадного ветра полей. Прохожу мимо домиков. И тут из кустов на дорогу выпрыгивает трёхцветная кошка и, при виде меня, замирает на её середине. Приподнимает лапу, отряхивает её, ставит на снег и убегает в другую сторону. Ну, хоть одна живая душа, на моём пути.
В городе из-за суеты не обращаешь внимание на красоту природы, а тут невозможно пройти мимо. И как бы я не спешила, все равно не могу не остановиться, чтобы не сделать пару снимков. Просматриваю снятое, улыбаюсь и иду дальше. По дороге делаю ещё несколько таких остановок и не успеваю оглянуться, как я уже на месте. Прохожу березовую рощу, поворот, вот появляются первые дома твоей деревни, и ноги несут меня быстрей к тебе. Набираю твой номер, сказать, что подхожу. Не поднимаешь. Наверное, ушла в топку, подкинуть дров, а телефон с собой ты не берёшь. Ладно. Иду дальше по обочине и вот уже твой дом. На крыше дома большой слой снега, из трубы идёт серый дым. Топишь… Я люблю, когда дома тепло. Обхожу дом с левой стороны, спускаюсь с небольшой горочки и иду вдоль забора, обвитого жимолостью. Подхожу к приоткрытой калитке, и вижу, что дорожка к крыльцу вычищена. Значит ждёшь. Набираю второй раз, сказать, что я пришла, и чтобы ты убрала собаку, иначе одежде чистой точно не быть. «Абонент вне зоны действия сети»… Да что же это такое?! Чёртова связь, как обычно.
Медленно иду по дорожке, ведущей к дому. Из дома раздаётся предупреждающий лай собаки. Поднимаюсь по ступенькам на крыльцо, останавливаюсь перед дверью и слышу грохот, а затем скулёж, улыбаюсь, узнала. Я стучу пальцами по двери, собака начинает скулить ещё громче. Снова набираю твой номер, и нет ответа. Спускаюсь, иду вдоль дома. Подхожу к одному из окон, делаю снежок, и бросаю в него, блин, не попала, надо выше. Делаю второй снежок и попадаю в карниз. Стою, жду. Ничего. Сгибаюсь, делаю третий снежок, и уже бросаю со всей дури. Ура, попала как надо. Но снова тишина, абсолютно никакой реакции. Делаю ещё несколько и, готовясь уже их бросить, вижу, как в соседнем окне, откидывается тюль. Я вижу тебя: на голове по бокам два перекосившихся хвостика, ты улыбаешься, приплясываешь и размахиваешь руками, корча рожицу и показывая мне язык. Ёпэрэсэтэ, взрослая женщина. Ты исчезаешь из окна. Слышу громко хлопающую дверь наверху и твои быстрые шаги по ступенькам. Резко и широко открывается входная дверь, и я вижу твоё улыбающееся лицо, но буквально на мгновение, тебя опережает собака. Она прыгает на меня и ставит две передние лапы на грудь.
– Фу! – говоришь резко собаке, и хватаешь её за ошейник.
– Держи её крепче! – кричу я, стараясь быстрее взбежать по лестнице на второй этаж и закрыть за собой дверь, иначе это чудовище, ростом в половину меня, либо меня снесёт, либо залижет, а может всё вместе.
Я только успела закрыть дверь, как с наружи раздаётся удар упавших лап на дверь и протяжный скулёж. Слышу, как с грохотом закрывается входная дверь и то, как ты снизу громким голосом ругаешь собаку. Я представляю сейчас, как эта чёрная махина плюхнулась на зад. Сидит на последней ступеньке, с поникшей мордой, с грустными глазами и опущенными вниз ушами, постукивая тихо хвостом по полу – просит у тебя прощение за своё поведение. Слышу твои шаги.
– Ай-яй-яй, какая нехорошая девочка, – говоришь ты, подходя к двери.
И я знаю, что, говоря эти слова, ты обязательно будешь указательным пальцем правой руки махать на собаку.
Дверь открывается, и ты заходишь в коридор. Бурчишь на меня, что свет не включила, а затем делаешь шаг в мою сторону, заключаешь в крепкие объятия, целуешь в кончик носа.
– Ну вот, теперь точно, привет, моя козочка, – говоришь ты.
Пока я раздеваюсь, ты идёшь на кухню ставить чайник, параллельно быстро и много говоришь, я еле успеваю словить смысл всей информации, свалившейся на меня. Захожу на кухню и тут ты резко разворачиваешься, словно вспоминая, и сообщаешь «радостную» новость.
– У нас света нету, – растягивая губы в улыбке, – если до темноты не сделают, будем сидеть при каделябрах.
– Каких каделябрах? – смеюсь я. – Может, канделябры?
– Неее, сегодня будем при каделябрах!
За долгой беседой за чаем, неслышной поступью на деревню надвигается вечер. Темнеет. Раньше бы в окнах соседских домов загорелся бы свет. Но сегодня из-за большого снегопада накануне, который натворил много бед, темнота поглотила всё вокруг. Что дало нам возможность провести уютный вечер при твоих каделябрах, откинув цивилизацию в восемнадцатый век.
Я дошла до тебя, мы встретились.
Утро. Еду домой. Ловлю себя на мысли, что всего два часа от города до тебя, но сколько жизненных мелких проблем, препятствий и ситуаций, за решением которых проходит большая часть нашего времени, не позволяет нам чаще видится вживую, а не за разговором и словами «привет, бла-бла, пока», по телефону.
У меня в этот раз получилось, значит, будет и следующий, я же упрямая, если решила так и будет!
Любимый, дорогой мой человек.
Пишу тебе стихи, улыбку вспоминая…
То время, проведенное с тобой, лелею, укрываю
От глаз людских и чёрных языков.
Прошло уж много времени с тех пор,
Когда мы виделись с тобой украдкой.
Моменты те незыблемы и сладки,
И стойки, как вершины гор.
Пишу узнать, как у тебя дела, родная,
Как дома? Как твоя семья?
(Хоть ты, отчасти, и моей семьёю стала)
Что нового, чего еще не знаю я?
А помнишь, дни, когда под вечер
Свет пропадал и были при свечах.
И не было мне радостней на свете,
Быть рядом, говоря о мелочах.
Скучаю по твоей улыбке нежной,
Когда ты смотришь на меня, как на дитя.
Поэтому при встрече непременной,
Я крепко-крепко обниму тебя.
Ты - жди, я скоро уже буду.
Осталось лишь немного потерпеть.
Я точно знаю: свет и в дождь и в вьюгу,
В твоём окне будет (для меня) всегда гореть.
А.А
Пробили куранты, наступил Новый год. Но все ровно грустно – хочу к тебе, потому что давно не видела, давно не разговаривали, сидя рядом. Телефон всё же не то, когда разговариваешь вживую с человеком, сидящим перед тобой, и видишь его глаза, эмоции и реакцию от долгожданной встречи – это то, что нельзя прочувствовать через трубку. Это маленькая коробочка под названием телефон, не сможет передать эмоции наяву. Пока я могу позволить себе на данный момент лишь представить, или вернее вспомнить: твоё лицо, твои глаза с прищуром, и много, много мелких морщинок вокруг них, лёгкую усмешку на губах, как при удивлении у тебя приподнимается бровь, а также моложавый голос, несоответствующий твоему возрасту. Ты редко смеёшься, а по правде, вообще не смеёшься, зато сарказма предостаточно, язвительного и жёсткого. Но это же ТЫ. Во всём. ВСЯ. ТЫ.
И в душе становится тепло от воспоминаний и предвкушения встречи с тобой. Мы встретимся. Уже ведь договорились на определённое число. Но так сложились обстоятельства, что наша встреча снова откладывается…
Набираю твой номер, слышу длинные гудки, весёлый голос в трубке.
– Привет, моя козочка. Ну что, ты уже собираешься?
– Я не приеду, не получается.
В телефонной трубке на несколько секунду наступает тишина… и весёлый голос сменяется на грубый.
– Почему?
– Не могу же я приехать к тебе с пустыми руками.
– Деньги на проезд есть?
– Наскребу.
– Так какого ху… – повышенный тон и рык в трубку, – ты там ещё думаешь?! Езжай. Я жду тебя ,а не твои сумки.
Мой город. Сажусь на маршрутку и еду на автовокзал. Осталось немного времени до автобуса, пробегусь по магазинам, ну так, по мелочам, не нифига, все равно что-нибудь да привезу, ну не могу я так.
Всё. Готово. Купила билет на автобус в последний момент. Сажусь. Отправляю сообщение: «Я выехала». Моментально загорается дисплей на телефоне с твоим ответом: «Уряяя».
Выехала из города, смотрю в окно. Мимо пролетают деревни, с их аккуратными домиками, из труб некоторых тянется дымок, чистые белоснежные поля, и леса, укутанные снегом, по обочине вдоль дороги лежат деревья, поваленные после прошедшего накануне сильного снегопада. Трасса хоть и вычищена, но все равно, автобус еле-еле тянется. Может это только моё чувство и мне так кажется? Ведь хочется быстрее добраться до тебя.
Вот проехали несколько деревень, спустились с горки, поворот, ещё одна деревня, поднялись на горку, снова лес, поле, ещё одна небольшая деревенька и вот я уже на месте. Автобус останавливается на остановке, я выхожу из него, провожая взглядом уезжающий вдаль транспорт. Осматриваюсь по сторонам и, пропуская машину, перехожу дорогу. Иду по обочине дороги, в направлении развилки, чтобы потом повернуть в сторону твоей деревни. Выхожу на окраину посёлка, дальше – поле, одно сплошное поле на несколько километров. На моём пути будет ещё одна деревня, перед твоей. И тут я вспоминаю, что меня должны были встретить… Оборачиваюсь. Улица безлюдная, никого нет. Ну не встретили, так и не встретили. Подумаешь, шесть километров, или сколько там?! Поёживаюсь от первого сильного порыва ветра, дующего с поля, натягиваю шапку на глаза, да шарф повыше, чтобы только осталась небольшая щёлочка, поправляю рюкзак на спине, втыкаю наушники в уши и включаю музончик. Ну что, вперёд! Последний рывок. Я же упёртая. Иду к тебе…
Чем дальше продвигаюсь, тем сильнее становится ветер, что даже через музыку в наушниках слышно. С каждым шагом чувствую, как снег скрипит под ногами, да, да именно чувствую, ведь ветер и музыка заглушает остальные звуки. Холодок пробегает по ногам. Бррр… Это ж надо было додуматься обуть кроссовки в такую погоду, с другой стороны, что же поделать, ведь зимнюю обувь я отдала в ремонт. И всё же с каждым шагом я становлюсь ближе к тебе.
Вот последняя деревня на моём пути, и спасаюсь от нещадного ветра полей. Прохожу мимо домиков. И тут из кустов на дорогу выпрыгивает трёхцветная кошка и, при виде меня, замирает на её середине. Приподнимает лапу, отряхивает её, ставит на снег и убегает в другую сторону. Ну, хоть одна живая душа, на моём пути.
В городе из-за суеты не обращаешь внимание на красоту природы, а тут невозможно пройти мимо. И как бы я не спешила, все равно не могу не остановиться, чтобы не сделать пару снимков. Просматриваю снятое, улыбаюсь и иду дальше. По дороге делаю ещё несколько таких остановок и не успеваю оглянуться, как я уже на месте. Прохожу березовую рощу, поворот, вот появляются первые дома твоей деревни, и ноги несут меня быстрей к тебе. Набираю твой номер, сказать, что подхожу. Не поднимаешь. Наверное, ушла в топку, подкинуть дров, а телефон с собой ты не берёшь. Ладно. Иду дальше по обочине и вот уже твой дом. На крыше дома большой слой снега, из трубы идёт серый дым. Топишь… Я люблю, когда дома тепло. Обхожу дом с левой стороны, спускаюсь с небольшой горочки и иду вдоль забора, обвитого жимолостью. Подхожу к приоткрытой калитке, и вижу, что дорожка к крыльцу вычищена. Значит ждёшь. Набираю второй раз, сказать, что я пришла, и чтобы ты убрала собаку, иначе одежде чистой точно не быть. «Абонент вне зоны действия сети»… Да что же это такое?! Чёртова связь, как обычно.
Медленно иду по дорожке, ведущей к дому. Из дома раздаётся предупреждающий лай собаки. Поднимаюсь по ступенькам на крыльцо, останавливаюсь перед дверью и слышу грохот, а затем скулёж, улыбаюсь, узнала. Я стучу пальцами по двери, собака начинает скулить ещё громче. Снова набираю твой номер, и нет ответа. Спускаюсь, иду вдоль дома. Подхожу к одному из окон, делаю снежок, и бросаю в него, блин, не попала, надо выше. Делаю второй снежок и попадаю в карниз. Стою, жду. Ничего. Сгибаюсь, делаю третий снежок, и уже бросаю со всей дури. Ура, попала как надо. Но снова тишина, абсолютно никакой реакции. Делаю ещё несколько и, готовясь уже их бросить, вижу, как в соседнем окне, откидывается тюль. Я вижу тебя: на голове по бокам два перекосившихся хвостика, ты улыбаешься, приплясываешь и размахиваешь руками, корча рожицу и показывая мне язык. Ёпэрэсэтэ, взрослая женщина. Ты исчезаешь из окна. Слышу громко хлопающую дверь наверху и твои быстрые шаги по ступенькам. Резко и широко открывается входная дверь, и я вижу твоё улыбающееся лицо, но буквально на мгновение, тебя опережает собака. Она прыгает на меня и ставит две передние лапы на грудь.
– Фу! – говоришь резко собаке, и хватаешь её за ошейник.
– Держи её крепче! – кричу я, стараясь быстрее взбежать по лестнице на второй этаж и закрыть за собой дверь, иначе это чудовище, ростом в половину меня, либо меня снесёт, либо залижет, а может всё вместе.
Я только успела закрыть дверь, как с наружи раздаётся удар упавших лап на дверь и протяжный скулёж. Слышу, как с грохотом закрывается входная дверь и то, как ты снизу громким голосом ругаешь собаку. Я представляю сейчас, как эта чёрная махина плюхнулась на зад. Сидит на последней ступеньке, с поникшей мордой, с грустными глазами и опущенными вниз ушами, постукивая тихо хвостом по полу – просит у тебя прощение за своё поведение. Слышу твои шаги.
– Ай-яй-яй, какая нехорошая девочка, – говоришь ты, подходя к двери.
И я знаю, что, говоря эти слова, ты обязательно будешь указательным пальцем правой руки махать на собаку.
Дверь открывается, и ты заходишь в коридор. Бурчишь на меня, что свет не включила, а затем делаешь шаг в мою сторону, заключаешь в крепкие объятия, целуешь в кончик носа.
– Ну вот, теперь точно, привет, моя козочка, – говоришь ты.
Пока я раздеваюсь, ты идёшь на кухню ставить чайник, параллельно быстро и много говоришь, я еле успеваю словить смысл всей информации, свалившейся на меня. Захожу на кухню и тут ты резко разворачиваешься, словно вспоминая, и сообщаешь «радостную» новость.
– У нас света нету, – растягивая губы в улыбке, – если до темноты не сделают, будем сидеть при каделябрах.
– Каких каделябрах? – смеюсь я. – Может, канделябры?
– Неее, сегодня будем при каделябрах!
За долгой беседой за чаем, неслышной поступью на деревню надвигается вечер. Темнеет. Раньше бы в окнах соседских домов загорелся бы свет. Но сегодня из-за большого снегопада накануне, который натворил много бед, темнота поглотила всё вокруг. Что дало нам возможность провести уютный вечер при твоих каделябрах, откинув цивилизацию в восемнадцатый век.
Я дошла до тебя, мы встретились.
Утро. Еду домой. Ловлю себя на мысли, что всего два часа от города до тебя, но сколько жизненных мелких проблем, препятствий и ситуаций, за решением которых проходит большая часть нашего времени, не позволяет нам чаще видится вживую, а не за разговором и словами «привет, бла-бла, пока», по телефону.
У меня в этот раз получилось, значит, будет и следующий, я же упрямая, если решила так и будет!
Любимый, дорогой мой человек.
Пишу тебе стихи, улыбку вспоминая…
То время, проведенное с тобой, лелею, укрываю
От глаз людских и чёрных языков.
Прошло уж много времени с тех пор,
Когда мы виделись с тобой украдкой.
Моменты те незыблемы и сладки,
И стойки, как вершины гор.
Пишу узнать, как у тебя дела, родная,
Как дома? Как твоя семья?
(Хоть ты, отчасти, и моей семьёю стала)
Что нового, чего еще не знаю я?
А помнишь, дни, когда под вечер
Свет пропадал и были при свечах.
И не было мне радостней на свете,
Быть рядом, говоря о мелочах.
Скучаю по твоей улыбке нежной,
Когда ты смотришь на меня, как на дитя.
Поэтому при встрече непременной,
Я крепко-крепко обниму тебя.
Ты - жди, я скоро уже буду.
Осталось лишь немного потерпеть.
Я точно знаю: свет и в дождь и в вьюгу,
В твоём окне будет (для меня) всегда гореть.
А.А
