Осень.
Серое небо.
Тучи, налитые свинцом.
За окном идёт дождь.
Плачь дождь, плачь… вместо меня. Я устала.
Равнодушие и безразличие… всё, что осталось. Во мне. У меня.
Плачь дождь, плачь.
Не могу плакать, устала жалеть… себя.
***
Осень.
Серое небо.
Тучи, налитые свинцом (налитые свинцом – зачеркнуто). Мрачные тучи.
За окном идёт дождь.
На стекле окна жёлтый листик, зацепился… пригнанный ветром… трепещет.
На листике два пятна чёрных, одно как… клякса… другое – точка.
Ты откуда летишь?
Затрепетал сильнее. Подхваченный ветром… улетел.
Прощай, мой временный собеседник… прощай.
Напротив серая девятиэтажка, как небо.
В окнах жизнь… наблюдать за окнами интересно вечером и ночью, когда включают свет.
Сейчас день.
Внизу люди… бегут к подъезду… пара, парень и девушка… без зонта…
Лиловый зонт медленно проходит мимо них, в другом направлении, навстречу ему зелёный с цветами по краям, женский. Рядом маленький розовый с ушками… ребёнок… девочка, ведь розовый. Догоняет большой чёрный… мужчина… семья. Розовый остановился с зелёным… ждут чёрный.
Скучно…
Попить чая?
Кухня.
Чайник, щелчок пальцем на кнопку, загудел
Кружка, пакет чая, ложка сахара… отодвинула.
Окно… здесь другой вид.
Труба… дымит… ТЭЦ.
Красно-белая труба и… белый густой дым.
Город серый, тоскливый… осень… дождь.
Щелчок чайника, пар, сделать чай.
Струю крутого кипятка в кружку… запах бергамота.
Не угадала с пакетиком…
Придётся пить.
Поворот ключа в двери, скрип петель… неприятный… подумала, мамочка пришла… молочка принесла.
Дура… я дура.
– Доченька, я пришла. Как ты, родная?
Скрип шин от коляски, маска… натянутая улыбка.
– Привет мам, хорошо.
Коридор, яркий свет и вдруг потускнел, вспыхнул… замигал.
– Наверно скоро перегорит, – тихий голос матери.
Уставшая женщина смотрит на лампочку, на полу хозяйственная сумка… продукты.
На плечах плаща… мокрые пятна… дождь… промокла.
– Ты зонт забыла, мама?
– Нет, две сумки, покупки. Завтра выходной… забыла?
– Выходные… правда?! – Пожала плечами. – Не считаю дни, зачем…
Развернулась, отъехала… повернула голову.
– Давай сумку… довезу до кухни.
– Не стоит, я сама.
Скудная жалкая улыбка на губах, тени… под глазами от усталости, от боли… из-за меня.
Она давно не спрашивает, как прошел мой день.
Зачем?!
Каждый день одинаков.
Выбора нет.
Одно и тоже, что мне остаётся… две картинки. Серый дом напротив и труба, труба и дом… серый.
***
Осень.
Серое небо.
За окном идёт дождь.
Плачь дождь, плачь… вместо меня. Я устала.
Когда очнулась.
Добрая улыбка, голос старой нянечки «Всё будет хорошо… милая».
А будет?
А было?
Было.
– Поедем... море, – сказала подруга.
Родители разрешили, обрадовались, «что ты как старуха всё дома и дома… поезжай…»
Солнце, лето, пляж.
Нависшая тень.
Мужчина.
– Как вас зовут, незнакомки?
– Незнакомки, – кокетство подруги.
– Меня Кирилл, а вас?
– Меня Диана, – слышу голос подруги.
«Кирилл… коров доил», – подумала усмехнувшись, но не сказала. Повернулась. Понравился.
– Лана. Светлана. Света.
Курортный роман.
Он старше, я моложе. Любовь… первая. Поверила.
Наглый поцелуй...жаркий. Смятые простыни.
Стрекочут цикады. Яркое солнце. Стук сердца. Счастье… радость быть любимой. Не ждала. Не думала. Так получилось.
– Завтра поедем знакомится с моей мамой, – бархатный голос. Кружит голову.
Недовольная женщина. Высокомерная. Смутилась, думала, будет по-другому. Растерялась.
Отдалённые голоса... Фраза.
– Она миленькая, не больше. А кто её родители?
– ДА?! – возглас удивления…
Улыбка… лживая. Заискивание. Лицемерие.
– Я рада, что сын нас познакомил, – томный голос… отрава.
Конечно, ведь мой папа… тот человек… нужный… правда?!
Вечер. Поедим… покатаемся.
Поедем.
Горы. Дорога. Ущелье. Туннель. Скорость… удар. Дальше… не помню.
Больница, запах лекарство… ничего не чувствую. ОВОЩ.
Белый потолок, отдельная палата… для доченьки… ВСЁ.
– Доктор, какие шансы?
– Операция лучше не здесь… конечно, но будет сидеть… хотя бы.
– Борись родная, – тихий шёпот. Мамы.
– Мама, а… Кирилл?
– Не приходил, подумай о себе, – в голосе отца… злость. Раздражение. – Зачем тебе знать?
– Мне нужно, он ведь любит… ждёт.
Нервный смешок… отца…
Первая операция… потолок.
Проснулась. Спорят громко. Приоткрытая дверь.
Противный голос. Шипит.
– Из-за вашей… случилось.
Что случилось? Он тоже?
Тревога… за него, он здесь, рядом?
– Что вы хотите? – злой голос отца.
Перешли на шёпот. Что говорят… не слышу.
Лицо мамы близко склонённое… напряжённое. Встревоженное.
– Как ты, родная? – шёпот с губ.
– Что происходит… мама?
– Он приходил? Скажи правду.
– Доченька, он погиб.
Слёзы… Зачем жить?
– Для нас… себя.
Аэропорт. Самолёт. Небо.
Германия. Больница. Операция.
Операция, вторая, третья… время летит.
Прошел год… два.
Наш дом. Светлые большие окна. Горничная… медсестра. Постель лежу. Я раненая… птица. Птица без крыльев.
Время тянется как… медленно, противно… мерзко.
Голос родителей. Ругаются. Слышу.
– Я устал. Столько денег. Зря.
– Она твоя дочь. Молчи.
– Всё зря. Послушай… так будет лучше нам ВСЕМ… интернат хороший.
Замолчите, я слышу… Я СЛЫШУ. ПРЕКРАТИТЕ.
– НЕТ, – твёрдый голос мамы.
Большой дом покинут. Развод родителей. Уехали я и мама.
Новое место, новый город. Квартира. Девятый этаж… выше только крыша. Две картинки. Серый дом и труба… полоса красная, полоса белая… вот и всё… что осталось!
Инвалидная коляска. Сижу. Одна… Вечером приходит мама.
***
Осень.
Серое небо.
За окном идёт дождь.
Перестал.
Небо затянуто тучами… тяжёлыми, мрачными и вдруг… солнечный лучик, несмелый, тонкий… улыбнулась… пропал, как жалко.
Звонила подруга… смеялась, у неё радость… выходит замуж, пригласила. Поблагодарила, но отказалась.
Сегодня опять позвонила. Долго говарила с мамой. Уговорили… хорошо, поедем.
Приехали. Опоздали. Все веселятся, музыка, танцы. Навстречу молодожёны… спешат к нам, улыбаются, я за неё рада. Подходят ближе, ком в горле, перед глазами туман. Вскрик… мамы. Туман долой с глаз, ведь это правда… ты живой?! Усмехнулась…
– Давай уедем, мама…
***
Осень.
Серое небо.
Тучи, налитые свинцом.
За окном идёт дождь.
Плачь дождь, плачь… вместо меня. Я устала.
Равнодушие и безразличие… всё, что осталось?
Плачу с дождём… плачу…
***
Прошла неделя.
Весёлая мама, приедет сын её подруги.
– Зачем?
– Привезёт гостинцы, так и не успела с ней на свадьбе поговорить, – печальный с досадой голос мамы. – Как ты, родная?
– Всё хорошо… мама.
***
Суббота. Звонок. Шум в коридоре… Боже, да что там?
– Знакомься, это Володя.
Обернулась, молчу… он тоже.
– Володя, а это моя дочь Светлана.
– Я знаю… привет, – мужской голос, хрипловатый.
Отвернулась… не отвечаю.
На кухне пьют чай, смех разносится по квартире… меня звали. Не хочу… хочу тишину. Хочется закричать и… выгнать. Устала. Но, так давно... не смеялась... моя мама...
Пришел попрощаться.
– Я уезжаю, – замялся и тихо, – можно я к вам приеду… Светлана?
Пожала плечами.
– Зачем?
– В гости, хочу вновь вас увидеть.
Скривила губы и отвернулась.
– Как хотите.
– Я приеду… обещаю, – в голосе радость.
Странный.
***
Осень.
Серое небо. Мрачные тучи (мрачные тучи – зачеркнуто). Просто тучи.
За окном идёт дождь.
Я старше, он моложе… прилично.
Широкоплечий, высокий.
Белые волосы, белые брови, нос с горбинкой, узкие губы, глаза голубые.
Сутулится изредка, робкий, смешной, неуклюжий.
Он иногда приезжает на выходные…
Время бешеная колесница, за осенним дождём пришла зима с замёрзшими дождливыми снежинками.
Весна. Лето.
Опять осень, ещё один год за плечами. Не люблю осень (не люблю осень – зачеркнуто). Осень, я тебя ненавижу. У меня всегда… ОСЕНЬ.
***
Осень.
Серое (зачеркнуто), просто осеннее небо.
Дождь стучит по стеклам.
А он настырный… Володя.
А я привыкаю…
Он приезжает каждые выходные. Почему-то бесит. Сегодня привез яблок… Высыпал мне на колени… на плед. Держит одно в руках… антоновка, говорит, её любит… последние яблоки самые вкусные. По мне, кислая гадость. Крутит яблоко в руке, вдыхает запах, поднося к носу, касается губ, но не ест, опять опускает руку и так поочередно то нюхает его, то опускает руку. Смотрит на меня, задумчиво улыбаясь, кладёт в мою руку яблоко. Подношу к своему лицу, вдыхаю его запах… осеняя кислая сладость, откусываю, морщусь, спасибо. В его глазах… радость.
***
Осень.
Мрачное небо, опостыло (мрачное небо, опостыло – зачеркнуто). Серое небо (серое небо – зачеркнуто). Просто осеннее небо.
Дождь стучит об подоконник, капли с него подпрыгивают. Сегодня сильный ветер. За окном летают листья.
А он очень настырный… этот Володя.
А я привыкаю… больше.
Он переехал в наш город.
Теперь приходит часто, по мне чересчур… часто?
Считаю, что он хороший.
Он читает мне книги, рассказывает о друзьях… и о своей маме.
Сегодня пришёл весь какой-то на нервах. Долго стоял возле окна, а потом…
– Почему ты сидишь всё время возле окна?
Он дурак? Промолчала.
– Пойдём гулять?
Онемела, опешила.
– Гу… гулять? Ты шутишь? Как?
– Не твоя забота, – немного грубый ответ.
Не понимаю… как… Всё так быстро, крепкие руки мужчины… я сижу на кровати. Коляска в стороне, а окно, окно осталось. Мама быстро бегает, меня одевает, а я молчу и не понимаю.
Улица, надо мной зонтик, идёт дождь… мы гуляем. У него не закрывается рот, говорит чушь, ерунду, зачем… не понимаю. Чихнула, он замолчал, лицо взволнованное, голос встревоженный.
– Холодно?
– Нет… я не чувствую.
– Молчи… будешь, – твёрдый ответ. – Гуляем дальше?
– Гуляем… до второго чиха.
Улыбнулась, не знаю чему. Чихнула, чихнула, чихнула… и засмеялась.
Крепкие мужские руки несут меня до лифта. Стук его сердца… бьётся как птица. Нет, могу опять ошибиться.
Лифт. Квартира. Коляска, окно.
– В субботу приеду!
– Приезжай… мне все ровно.
– Приеду, – твёрдый ответ.
Звук закрытой двери, в душе лёд. Соврала себе и ему, зачем, никто не поймёт. Я привыкаю (привыкаю – зачеркнуто), я очень привыкла к нему и это страшно, я влюбилась, может, сказать маме?
Неделя тянется, какая вечность… бесконечность.
***
Осень.
Серое небо.
Мрачные тучи. В душе… тяжесть.
За окном идёт дождь. Продрогла… сыро… холод, а вдруг не приедет, бьётся сердечко, надежда, глупость, такие, как я, никому не нужны, таких не любят, не верь, не надейся.
Неделя прошла, не приехал. Так и знала.
***
Осень.
Серое небо.
Дождя нет, скупое солнце.
Приехал. Тихо говорят с мамой. Сердце моё встрепенулось… рада.
Подошёл, присел и смотрит… молчит.
– Свет… Светочка, я насовсем, я останусь… можно?
– Зачем?
Мои руки в его дрожащих, опущенная вниз голова, поднятая вверх снова. И торопливые слова слетают как птицы с деревьев. Шум в голове от слов.
– Я люблю тебя, слышишь, ты – моё счастье. Я с мамой со своей, и папа… свататься, там ещё тётя и дядя… Почему ты плачешь, ты злишься? Не рада, не веришь? Ответь мне, но, пожалуйста, не спеши с ответом, я буду ждать сколько скажешь, докажу…
– Дурак… не успеешь.
В глазах, удивление и горечь с тоской.
– Почему?
– Потому что люблю, понимаешь?!
– Можно я поцелую тебя?
– Целуй.
Робкий поцелуй на губах. В душе радость.
Осеннее счастье, осеннее счастье, за что мне такая награда?
Едем на кухню, вырывается глупый смешок, меня везут как королеву.
В кухне шум, смех… гости? Нет, сваты.
Маленькая, хрупкая женщина мне (мне – зачеркнуто) нам навстречу, согнулась, обняла крепко за плечи. Отстранилась.
– Здравствуй, дочка.
Вот так быстро уже дочка
В её глазах радость, счастье и слезинка, смахнула рукой.
– Я так рада и счастлива, что ты согласилась.
А как же презрение, ненависть, брезгливость, опять не верю, опять не понимаю, такое бывает? Да БЫВАЕТ такое?!
Володя с осторожностью пересаживает меня на стул… сам рядом садится. Чувствую тепло его плеча, улыбаюсь, смущаюсь, щёки покрылись румянцем, застыдилась. Закрыла рукой лицо, кручу головой, пожимаю плечами. Отняла руки от лица, смотрю на Володю, он тоже смущён и румянец на щеках, как дети, стыдимся, стесняемся.
– У меня будет белое платье и… фата, не верю… ущипните, – сказала вслух, сердце замерло.
Неожиданный щепок за правую ногу. Нога дёрнулась.
– Ой… больно же, – недовольно говорю Володе.
Смотрю на него, бледное лицо и широко распахнутые глаза.
– Повтори, – тихо и хрипло говорит он.
– Что повторить? – Не понимаю.
– Стоп, не трогай. А вы оказывается ленивица, моя красавица.
Из-за стола поднимается один высокий мужчина, почти копия Володи, это его отец или дядя? Медленно подходит к нам, немного склоняясь и правой рукой опираясь об столешницу.
– Ты почувствовала только щепок… – спрашивает он, – или ещё что-то?
Растерялась, не помню. Хватаю воздух ртом и молчу, моргая глазами.
– Так, понятно.
Что понятно, почему ленивица? Выходит из кухни, набирая на телефоне, с кем-то говорит, сначала тихо потом громко, быстрыми шагами то заходит, то выходит из кухни. Чего он мечется, чего так волнуется, даже орёт? Перевожу взгляд на маму и маму Володи, услышав сначала всхлипывание, а потом громкое рыдание. Мама плачет, её плечи трясутся, мама Володи её обнимает и вытирает свои глаза. Плачут? Почему?
– Володя, чего они?
– Ты раньше чувствовала в ногах… боль или покалывание?
– Нет.
Улыбка… его глаза светятся радостью, восторгом.
– А теперь будешь, – твёрдый, уверенный голос, – вовремя приехали в сваты.
***
Осень.
Серое небо.
Тучи завесили небо, заслонив солнце. Что поделать, осень. Топот маленьких ножек по паркету, остановились.
– Бабушка, что ты делаешь? – детский голосок спросонья.
– Носочки вяжу тебе, а ты проснулась, моя голуба?
– Да, я проснутая.
Шмыгнули носиком.
– Бабуля, а где мама?
– На кухне кушать готовит.
– Бабуля, а где папа?
– На работе, скоро придёт.
– Понятно.
Быстрый топот ножек в мою сторону.
Готовлю ужин. В ноги вжимается детское тело, тонкие ручки обнимают. Стою, улыбаюсь счастливо.
– Я проснутая… мама.
Оборачиваюсь, улыбаюсь.
– Проснулась.
– Мамочка, я так долга спала.
– Доченька, под шум дождя хорошо спится.
На меня смотрит девочка пяти лет с голубыми глазами, белые бровки, взъерошенные от сна волосы белого пуха, курносый носик, папина дочка, моя (моя – зачеркнуто), наша радость и счастье.
***
Золотая осень за моим окном.
Серенькое небо.
Осенний дождик.
Осень, так бывает…
Я ГОВОРЮ ТЕБЕ, ОСЕНЬ, ЗА ВСЁ СПАСИБО!
