СОЛНЫШКИН И ТУЧКИН
Тук-тук, тук-тук-тук, тук.
В окошко, занавешенного огненно-рыжего цвета шторами с золотой бахромой, кто-то стучал по стеклу. Создавая этим стуком мелодию от звонко-требовательного до робко-настырного перепада. На кровати, под одеялом лимонного цвета в жёлтый горошек, от стука в окно зашевелился и открыл глаза мальчик лет десяти. Посмотрев на будильник в виде апельсина и такого же цвета, который показывал почти семь часов, мальчик недовольно пробурчал:
- Нууу, и кто это?
Из-за закрытых штор, раздался весёлый, звонкий голос:
- Солнууушкиииин, подымайся. Твои и мои родители уже на работе.
«Ну, опять этот Тучкин и чего ему не спиться? Я мог бы ещё поспать», - подумал мальчик.
Немного поёрзав в кровати и понимая, что его ждут за окном и не уйдут, ему пришлось встать с кровати. Ещё не совсем отошедший от сна, ему пришлось немного постоять возле кровати и с укором посмотрев на будильник ему прошептать:
- Ну, что ему от меня надо?
На что будильник, подпрыгнув и перевернувшись через голову, приземлился на золотые ножки и ответил:
- Тучкин добрый и хороший мальчик. А ты, Солнышкин, - зануда! - при этом захихикал в свои золотые усики-стрелки, прикрыв рот руками, одетые в золотые перчатки.
Поправил на себе золотую пижаму и старательно её пригладил рукой в месте, где она немного помялась с ночи. Мальчик босыми ногами ступил на ковровую дорожку из широких полосок, составленную из всех цветов и оттенков красного, оранжевого и желтого цветов, только изредка между ними неожиданно появлялись тоненькие полосочки чёрного цвета. Посмотрев на дорожку и невольно ею залюбовавшись, мальчик незаметно для себя улыбнулся, вспомнив, как впервые попал в мастерскую тёти Радуги. Где ему, поступившему в первый класс Небесной Академии в соответствии своего возраста, было положено на его выбор сделать свою первую дорожку. Он никогда не забудет тот диалог взрослых. Когда он выбрав цвета озвучил их. Какие были смешные и удивлённые лица у папы Солнце, и мамы Солнечная. Дядя Жар даже возмутился, сказав:
- Это недопустимо! Никогда прежде такого в Солнечном доме не было!
- Почему? - спросил тогда ещё маленький Солнышкин.
- Потому что так нельзя. Не положено, - ответил ему его дядюшка Жар.
- Кем и куда не положено? - поинтересовался маленький мальчик.
- Ах, Солнышкин. Просто так никто в нашем доме не делает, - удивлено ответила мама Солнечная. - Да, это не принято. Нужно выбрать цвета только соответствующие нашему дому. Так все делают.
- А я не хочу как все. Мне так нравится. Ведь это моя дорожка и вы сами сказали, что я могу выбрать ей цвет, - твердо и уверенно ответил мальчик.
Все повернулись к Радуге надеясь, что она отговорит мальчика, но та только пожала плечами. Тогда все посмотрели на очень важного мужчину их дома - Солнечного Луча. Он был очень уважаем, только он с его силой помог помирить и развести по сторонам молоденьких, и вечно ругающихся Тучек, которые вечно спорили кто из них важнее. Подумав Солнечный Луч ответил:
- А почему бы и нет, пусть себе делает такую как посчитает нужной. Ведь несмотря на свой возраст, он очень примерный и серьёзный мальчик. И я не наблюдал за ним ни одной шалости.
- Ну, хорошо, - решил папа Солнце. - Пожалуй можно сделать одну полоску.
- Почему только одну? И это не красиво, - возразил мальчик.
- Ну, тогда три, - предложила мама Солнечная.
- Нет, - ответил Солнышкин, и взяв цветные нитки разложил чередуя цвета. Так, как ему хотелось.
Но вспомнив, что его ждут, мальчик поспешил к окну. Открыл шторы и зацепил их за подхваты, сделанные из янтарных бусинок. В окне он увидел улыбающееся лицо другого мальчика, с большими сине-голубыми глазами и длинными, чёрными ресницами. На вид, которому было лет восемь или девять.
- Ну? Что тебе надо, и почему ты меня разбудил? - строго спросил его Солнышкин.
- Солнышкин, чисти зубы, кушай, одевайся и пойдём вместе в школу, - не слушая его тараторил другой мальчик. - Ты не спеши, я тебя обязательно дождусь.
- Тучкин, прекрати тараторить. Не в школу, а в Академию, - поправил его Солнышкин. - И ответь на мой хоть один вопрос. Почему ты меня так рано разбудил и почему ты пришел ко мне?
Нуууу, - задумался Тучкин. - Ведь идти в Академию вдвоём веселее, - ответил мальчик.
- Хорошо, я сейчас выйду, - ответил ему Солнышкин.
Мальчик отошел от окна и прошел в ванную, где тщательно умылся и почистив зубы, стал одеваться, понимая, что позавтракать не получиться. Ведь некрасиво заставлять Тучкина его ждать, пока он покушает. Сначала надел брюки песочного цвета и тщательно заправил в них рубашку желто-песочного цвета, и поправил галстук цвета горького шоколада. Что очень любил. Оглядел и оценил себя в зеркало, что всё идеально подобрано. Стал надевать пиджак в тон его брюк, на котором была вышита эмблема, обозначающая ученика Высшей Небесной Академии. Обув туфли цвета горького шоколада и взяв со стула портфель такого же цвета, мальчик открыл дверь.
На пороге его ждал Тучкин - абсолютная противоположность Солнышкину. На нём были серо-голубые бриджи и пуловер тёмно-синего цвета, из воротника которого выглядывали кончики белоснежной рубашки. На ногах были обуты кроссовки василькового цвета, из которых были видны белоснежные носки. В руках мальчик держал рюкзак серого цвета. На пуловере тоже была эмблема, обозначающая ученика Высшей Небесной Академии, только она имела серебренный цвет, в отличии золотой у Солнышкина.
- Ну что, пойдём, - говорит Тучкин, улыбаясь Солнышкину своей широкой улыбкой, которая растягивается почти на всё его лицо.
- Подожди, приведи в порядок волосы
- А что с ними не так? - спрашивает Тучкин
- Они у тебя взлохмаченные и непричёсанные.
- Аааа, они у меня всегда так торчат, - весело тараторит Тучкин стараясь рукой пригладить непослушные волосы. - Мама не очень ругается, а вот папа всегда сердится. Смотри, что у меня есть, - говорит Тучкин и быстро вынимает из рюкзака что-то белое и пышное.
- Это что? - спрашивает Солнышкин, с подозрением смотря на протянутый Тучкиным предмет, что-то, что непонятно для него.
- Это снежные булочки с кремом из взбитых сливок. Ты же ведь не покушал, - спрашивает Тучкин, одновременно утверждая.
Чтобы быть вежливым, Солнышкин взял одну из предложенных ему булочек, но почему-то засмущавшись и забыв сказать «спасибо», как полагается вежливому мальчику, спросил и сам удивился своему вопросу:
- А тебе у нас не жарко?
- Нет, я люблю солнышко, - отвечает Тучкин.
- Вот глупость какая, - бурчит еле слышно Солнышкин в сторону, при этом краснея. А сам громко, чтоб слышал Тучкин, говорит: - Ну, пошли быстрее, а то мы с тобой так можем и опоздать к началу занятий.
И два мальчугана, жуя булочки, пошли по дороге. Один, тот, что лет десяти, немного выше другого, загорелый и с чёрными волосами - это Солнышкин, как уверяет его будильник он - зануда , а по-моему, честный и правильный, со своими принципами и требованиями не только к себе, но и к другим. А второй, что поменьше ростом, с белоснежными взлохмаченными волосами, которой сейчас размахивает руками и что-то тараторит Солнышкину с набитым ртом булкой - это Тучкин. И они спешат в Высшую Небесную Академию на свои занятия.
Высшая Небесная Академия – величественное и великолепное во всей своей красоте учебное заведение для детей из самых знатных Домов стихий. Белокаменное задание с четырьмя башнями по краям. Которые своими пиками поднимаются в высоту. На них гордо развеваются знамена с гербами соответствующих домов, которым принадлежат Дома стихий. Дети здесь проходят обучение, чтобы после стать достойным продолжением своих родителей. Но не каждый может стать продолжением их трудного и важного дела. А только тот, кто будет прилежным и серьёзным учеником. Изысканным великолепием сверкают красивые, витражные окна, украшенные мозаикой в крыле Дома Солнца. Чистотой и блеском сияют начищенные, цвета золотого песка, полы в коридорах его крыла. Тишина стоит такая, что кажется, упади маленькая песчинка, она звонким эхом прозвучит в его коридорах.
По коридору крыла чинно прошли стражники. Одетые в белоснежные мундиры с золотым шитьём и вензелями на рукавах. На мундирах красовались золотые отличительные знаки принадлежности Дома Солнца. Поверх мундиров были накинуты короткие плащи, с золотой окантовкой. На головах были надеты золотые головные уборы, сверкающие своим великолепием, а в руках у них были копья, напоминавшие больше бердыши. Стражники не только охраняли покой учащихся. Но и следили, чтобы вдруг какой-нибудь ученик не решил поозорничать или пропустить урок.
Значимое лицо в Академии, а попросту дядя Жар, заложив руки за спину и поглощённый в свои мысли спешил к окончанию урока, который вёл главный Солнечный Луч, где присутствовал Солнышкин. Урок назывался «Правильное направление солнечного луча». Ведь очень важно направить луч туда куда надо, а то мало ли чего. Дядя Жар остановился возле класса и вынул золотые часы на золотой цепочке, которая была прилеплена к поясу на его одежде, чтобы посмотреть время.
Солнышкин очень сосредоточенно писал в тетрадь, что диктовал Солнечный Луч; все ученики были серьёзны и внимательно слушали преподавателя, и записывали конспекты.
В классе стояла полнейшая тишина, только четкий голос учителя звучал в нём. До звонка с урока оставалось совсем немного, как… совсем рядом раздался сначала небольшой, но слышимый хлопок и бумц… тумц… тудух… вдруг раздался громкий взрыв, что даже задребезжали витражные стёкла в окнах.
Ученики подняли головы. И повернули их в направлении закрытых дверей класса. В разных местах класса раздались сначала тихие шепотки, а потом по классу пронёсся гул голосов, перемешанных от удивлённых до тревожных с испугом. Некоторое время все сидели, а потом все вместе с учителем выбежали в коридор. Всем было интересно, что случилось? Не часто такое случалось в стенах Академии. Выбежав в коридор, им предстала картина: дядя Жар с часами в руках так и застыл, и смотрел в сторону только что раздавшегося взрыва. Глаза у него очень округлились, и он хватал ртом воздух. Со стороны, куда он смотрел, раздался шум и громкие удивлённые голоса. Двери в угловом кабинете были распахнуты: одна половинка лежала на полу, а из кабинета «Громометания» валил серо-чёрный плотный дым, из которого чихая вышел Тучкин.
Стражники пробежали мимо детей в сторону кабинета «Громометания». А вслед им уже быстро спешили преподаватели из других классов. В коридоре то и дело раздавались звуки открываемых дверей, и коридор начал пополняться не только находившимися здесь, но и новыми учениками из соседних классов.
Мимо Солнышкина быстрым шагом прошел сердитый с нахмуренными бровями папа Тучкина – дядя Гром, за ним, быстро семеня ножками, шла полноватая мама Тучкина – тётя Туча. Сложив руки на груди, она непрерывно повторяла:
– Ну, что в этот раз; ну, что в этот раз сделал этот не сносный мальчишка?
– Это всё твоё воспитание, – вдруг резко остановившись, сказал громко и с неким раздражением в голосе Гром.
Она что-то хотела ему ответить, но, увидев, что все стали смотреть на них, промолчала и, поджав недовольно губы, так и не ответила.
Наконец, отошедший от шока дядя Жар собирался уже проследовать к кабинету, но к нему подошла учительница высших классов, мадам Громада, и посмотрев в лорнет поинтересовалась у него:
– Ну-с и что у нас в очередной раз? И кто? Как я понимаю…
Но она не успела ничего сказать, как откуда-то неожиданно появились три неразлучные сестрички Тучки и наперебой начали быстро говорить:
– Это Тучкин… Это Тучкин… Тучкин, Тучкин, – затараторили все они быстро, кивая головами.
– Ябеды, – сказал стоявший рядом с Солнышкиным Солнцепёк и поправил съехавшие очки с носа.
– Согласен, – сказал дядя Солнечный Луч.
– Это непедагогично, – сказала мадам Громада, с презрением глядя на него в лорнет.
– Согласен, – ответил ей Солнечный Луч и перевёл выразительный жесткий взгляд с неё на Тучек. Под которым они стушевались и вжались в стену коридора.
– Брысь отсюды, – кивком головы указал Солнечный Луч.
– Непедагогично, – повторила мадам Громада.
– Вы уже это говорили, – важно ответил ей Солнечный Луч.
Вдруг коридор наполнился всеми разными цветами, это по коридору к ним спешила мадам Радуга, за ней шли близнецы Радужка и Радужный. Потом раздался топот, все поняли, что так громко может идти только Громович. Вот как раз он и вёл в старших классах урок «Громометания». Он не остановился, а пробежал в сторону своего кабинета, при том было видно, что он зол и запыхался пока бежал. Следом за ним лёгкой поступью прошел красавец Дождь, подмигнув мадам Громаде, которая почему-то стала немного странного для неё цвета. К её обычно мрачному тёмно-серому цвету добавились розово-сиреневые отблески. За ним прошел Снег с Морозцем, а за ними семенили Снежинки среднего класса.
Мадам Радуга остановилась возле учителей, вместе с близнецами. Со стороны кабинета подошли стражники, за ними, опустив голову, шел Тучкин, шествие замыкал недовольный папа Гром и мама Туча, которая всхлипывала и прижимала руки к груди. Прибившие остановились. И дядя Жар спросил:
– Ну-с рассказывай. Что ты там делал?
Но Тучкин не успел ничего сказать, так как все услышали громкий злой голос Громовича, а потом раздался протяжный вой и очень непонятные слова для детей. Со стороны пострадавшего кабинета они услышали шипение и увидели, как из дверей появляется пар.
Через не которое время ко всем собравшимся подошел Громович и сказал:
– Вот, полюбуйтесь, что он сотворил.
Все посмотрели за его спину, и он отошел в сторону.
За его спиной стояли мальчишки.
– А это кто? – поинтересовался Солнечный Луч, склонив голову и внимательно разглядывая неизвестных ему мальчиков.
– Я только хотел посмотреть, как Песчинки буду танцевать с маленькими Громиками, – сказал, вытирая лицо Тучкин. – Я же не знал, что они вырастут.
– Тучкин – ты катастрофа, – сказала мадам Громада.
– На той неделе пробрался в кабинет «Радужества» и перемешал пробирки с маленькими Радужками. А после на Земле в одном месте люди видели много радуг.
– А через три дня после этого с маленькими Снежинками отправился гулять и в Африке пошел снег.
– Кстати, а где Песчинки?
Взрослые посмотрели осуждающе на Тучкина, а он, только пожав плечами, сказал:
– Я больше не буду.
– Так, все успокоились и пройдёмте ко мне в кабинет, – сказал дядя Жар.
– Хана Тучкину. Отчислят, – сказал Солнцепёк и поправил очки.
– Чего? – спросил Солнышкин у него. – Где ты таких слов набрался, – спросил он вновь удивлённо у Солнцепёка.
– Ну, там, – показав вниз, ответил он.
– Погодите, а что делать с Тучкиным? – сказала Громада, – его нельзя оставить одного.
– Я буду с ним, – вдруг сказал Солнышкин и даже сам удивился от того, что так сказал.
– Согласен, – сказал Солнечный Луч.
– Да, Солнышкин серьёзный и ответственный ученик, он пример подражания многим ученикам, – сказала Громада на последних словах и посмотрела в лорнет на Тучкина.
– Хорошо, побудь с ним, а вас учителя прошу за мной, – сказал Жар.
Когда взрослые ушли, Солнышкин спросил у Солнцепёка:
– Ты что, без разрешения спускался вниз? Один? Или…
– А пошли с нами, – вдруг предложил Тучкин.
Тук-тук, тук-тук-тук, тук.
В окошко, занавешенного огненно-рыжего цвета шторами с золотой бахромой, кто-то стучал по стеклу. Создавая этим стуком мелодию от звонко-требовательного до робко-настырного перепада. На кровати, под одеялом лимонного цвета в жёлтый горошек, от стука в окно зашевелился и открыл глаза мальчик лет десяти. Посмотрев на будильник в виде апельсина и такого же цвета, который показывал почти семь часов, мальчик недовольно пробурчал:
- Нууу, и кто это?
Из-за закрытых штор, раздался весёлый, звонкий голос:
- Солнууушкиииин, подымайся. Твои и мои родители уже на работе.
«Ну, опять этот Тучкин и чего ему не спиться? Я мог бы ещё поспать», - подумал мальчик.
Немного поёрзав в кровати и понимая, что его ждут за окном и не уйдут, ему пришлось встать с кровати. Ещё не совсем отошедший от сна, ему пришлось немного постоять возле кровати и с укором посмотрев на будильник ему прошептать:
- Ну, что ему от меня надо?
На что будильник, подпрыгнув и перевернувшись через голову, приземлился на золотые ножки и ответил:
- Тучкин добрый и хороший мальчик. А ты, Солнышкин, - зануда! - при этом захихикал в свои золотые усики-стрелки, прикрыв рот руками, одетые в золотые перчатки.
Поправил на себе золотую пижаму и старательно её пригладил рукой в месте, где она немного помялась с ночи. Мальчик босыми ногами ступил на ковровую дорожку из широких полосок, составленную из всех цветов и оттенков красного, оранжевого и желтого цветов, только изредка между ними неожиданно появлялись тоненькие полосочки чёрного цвета. Посмотрев на дорожку и невольно ею залюбовавшись, мальчик незаметно для себя улыбнулся, вспомнив, как впервые попал в мастерскую тёти Радуги. Где ему, поступившему в первый класс Небесной Академии в соответствии своего возраста, было положено на его выбор сделать свою первую дорожку. Он никогда не забудет тот диалог взрослых. Когда он выбрав цвета озвучил их. Какие были смешные и удивлённые лица у папы Солнце, и мамы Солнечная. Дядя Жар даже возмутился, сказав:
- Это недопустимо! Никогда прежде такого в Солнечном доме не было!
- Почему? - спросил тогда ещё маленький Солнышкин.
- Потому что так нельзя. Не положено, - ответил ему его дядюшка Жар.
- Кем и куда не положено? - поинтересовался маленький мальчик.
- Ах, Солнышкин. Просто так никто в нашем доме не делает, - удивлено ответила мама Солнечная. - Да, это не принято. Нужно выбрать цвета только соответствующие нашему дому. Так все делают.
- А я не хочу как все. Мне так нравится. Ведь это моя дорожка и вы сами сказали, что я могу выбрать ей цвет, - твердо и уверенно ответил мальчик.
Все повернулись к Радуге надеясь, что она отговорит мальчика, но та только пожала плечами. Тогда все посмотрели на очень важного мужчину их дома - Солнечного Луча. Он был очень уважаем, только он с его силой помог помирить и развести по сторонам молоденьких, и вечно ругающихся Тучек, которые вечно спорили кто из них важнее. Подумав Солнечный Луч ответил:
- А почему бы и нет, пусть себе делает такую как посчитает нужной. Ведь несмотря на свой возраст, он очень примерный и серьёзный мальчик. И я не наблюдал за ним ни одной шалости.
- Ну, хорошо, - решил папа Солнце. - Пожалуй можно сделать одну полоску.
- Почему только одну? И это не красиво, - возразил мальчик.
- Ну, тогда три, - предложила мама Солнечная.
- Нет, - ответил Солнышкин, и взяв цветные нитки разложил чередуя цвета. Так, как ему хотелось.
Но вспомнив, что его ждут, мальчик поспешил к окну. Открыл шторы и зацепил их за подхваты, сделанные из янтарных бусинок. В окне он увидел улыбающееся лицо другого мальчика, с большими сине-голубыми глазами и длинными, чёрными ресницами. На вид, которому было лет восемь или девять.
- Ну? Что тебе надо, и почему ты меня разбудил? - строго спросил его Солнышкин.
- Солнышкин, чисти зубы, кушай, одевайся и пойдём вместе в школу, - не слушая его тараторил другой мальчик. - Ты не спеши, я тебя обязательно дождусь.
- Тучкин, прекрати тараторить. Не в школу, а в Академию, - поправил его Солнышкин. - И ответь на мой хоть один вопрос. Почему ты меня так рано разбудил и почему ты пришел ко мне?
Нуууу, - задумался Тучкин. - Ведь идти в Академию вдвоём веселее, - ответил мальчик.
- Хорошо, я сейчас выйду, - ответил ему Солнышкин.
Мальчик отошел от окна и прошел в ванную, где тщательно умылся и почистив зубы, стал одеваться, понимая, что позавтракать не получиться. Ведь некрасиво заставлять Тучкина его ждать, пока он покушает. Сначала надел брюки песочного цвета и тщательно заправил в них рубашку желто-песочного цвета, и поправил галстук цвета горького шоколада. Что очень любил. Оглядел и оценил себя в зеркало, что всё идеально подобрано. Стал надевать пиджак в тон его брюк, на котором была вышита эмблема, обозначающая ученика Высшей Небесной Академии. Обув туфли цвета горького шоколада и взяв со стула портфель такого же цвета, мальчик открыл дверь.
На пороге его ждал Тучкин - абсолютная противоположность Солнышкину. На нём были серо-голубые бриджи и пуловер тёмно-синего цвета, из воротника которого выглядывали кончики белоснежной рубашки. На ногах были обуты кроссовки василькового цвета, из которых были видны белоснежные носки. В руках мальчик держал рюкзак серого цвета. На пуловере тоже была эмблема, обозначающая ученика Высшей Небесной Академии, только она имела серебренный цвет, в отличии золотой у Солнышкина.
- Ну что, пойдём, - говорит Тучкин, улыбаясь Солнышкину своей широкой улыбкой, которая растягивается почти на всё его лицо.
- Подожди, приведи в порядок волосы
- А что с ними не так? - спрашивает Тучкин
- Они у тебя взлохмаченные и непричёсанные.
- Аааа, они у меня всегда так торчат, - весело тараторит Тучкин стараясь рукой пригладить непослушные волосы. - Мама не очень ругается, а вот папа всегда сердится. Смотри, что у меня есть, - говорит Тучкин и быстро вынимает из рюкзака что-то белое и пышное.
- Это что? - спрашивает Солнышкин, с подозрением смотря на протянутый Тучкиным предмет, что-то, что непонятно для него.
- Это снежные булочки с кремом из взбитых сливок. Ты же ведь не покушал, - спрашивает Тучкин, одновременно утверждая.
Чтобы быть вежливым, Солнышкин взял одну из предложенных ему булочек, но почему-то засмущавшись и забыв сказать «спасибо», как полагается вежливому мальчику, спросил и сам удивился своему вопросу:
- А тебе у нас не жарко?
- Нет, я люблю солнышко, - отвечает Тучкин.
- Вот глупость какая, - бурчит еле слышно Солнышкин в сторону, при этом краснея. А сам громко, чтоб слышал Тучкин, говорит: - Ну, пошли быстрее, а то мы с тобой так можем и опоздать к началу занятий.
И два мальчугана, жуя булочки, пошли по дороге. Один, тот, что лет десяти, немного выше другого, загорелый и с чёрными волосами - это Солнышкин, как уверяет его будильник он - зануда , а по-моему, честный и правильный, со своими принципами и требованиями не только к себе, но и к другим. А второй, что поменьше ростом, с белоснежными взлохмаченными волосами, которой сейчас размахивает руками и что-то тараторит Солнышкину с набитым ртом булкой - это Тучкин. И они спешат в Высшую Небесную Академию на свои занятия.
Высшая Небесная Академия – величественное и великолепное во всей своей красоте учебное заведение для детей из самых знатных Домов стихий. Белокаменное задание с четырьмя башнями по краям. Которые своими пиками поднимаются в высоту. На них гордо развеваются знамена с гербами соответствующих домов, которым принадлежат Дома стихий. Дети здесь проходят обучение, чтобы после стать достойным продолжением своих родителей. Но не каждый может стать продолжением их трудного и важного дела. А только тот, кто будет прилежным и серьёзным учеником. Изысканным великолепием сверкают красивые, витражные окна, украшенные мозаикой в крыле Дома Солнца. Чистотой и блеском сияют начищенные, цвета золотого песка, полы в коридорах его крыла. Тишина стоит такая, что кажется, упади маленькая песчинка, она звонким эхом прозвучит в его коридорах.
По коридору крыла чинно прошли стражники. Одетые в белоснежные мундиры с золотым шитьём и вензелями на рукавах. На мундирах красовались золотые отличительные знаки принадлежности Дома Солнца. Поверх мундиров были накинуты короткие плащи, с золотой окантовкой. На головах были надеты золотые головные уборы, сверкающие своим великолепием, а в руках у них были копья, напоминавшие больше бердыши. Стражники не только охраняли покой учащихся. Но и следили, чтобы вдруг какой-нибудь ученик не решил поозорничать или пропустить урок.
Значимое лицо в Академии, а попросту дядя Жар, заложив руки за спину и поглощённый в свои мысли спешил к окончанию урока, который вёл главный Солнечный Луч, где присутствовал Солнышкин. Урок назывался «Правильное направление солнечного луча». Ведь очень важно направить луч туда куда надо, а то мало ли чего. Дядя Жар остановился возле класса и вынул золотые часы на золотой цепочке, которая была прилеплена к поясу на его одежде, чтобы посмотреть время.
Солнышкин очень сосредоточенно писал в тетрадь, что диктовал Солнечный Луч; все ученики были серьёзны и внимательно слушали преподавателя, и записывали конспекты.
В классе стояла полнейшая тишина, только четкий голос учителя звучал в нём. До звонка с урока оставалось совсем немного, как… совсем рядом раздался сначала небольшой, но слышимый хлопок и бумц… тумц… тудух… вдруг раздался громкий взрыв, что даже задребезжали витражные стёкла в окнах.
Ученики подняли головы. И повернули их в направлении закрытых дверей класса. В разных местах класса раздались сначала тихие шепотки, а потом по классу пронёсся гул голосов, перемешанных от удивлённых до тревожных с испугом. Некоторое время все сидели, а потом все вместе с учителем выбежали в коридор. Всем было интересно, что случилось? Не часто такое случалось в стенах Академии. Выбежав в коридор, им предстала картина: дядя Жар с часами в руках так и застыл, и смотрел в сторону только что раздавшегося взрыва. Глаза у него очень округлились, и он хватал ртом воздух. Со стороны, куда он смотрел, раздался шум и громкие удивлённые голоса. Двери в угловом кабинете были распахнуты: одна половинка лежала на полу, а из кабинета «Громометания» валил серо-чёрный плотный дым, из которого чихая вышел Тучкин.
Стражники пробежали мимо детей в сторону кабинета «Громометания». А вслед им уже быстро спешили преподаватели из других классов. В коридоре то и дело раздавались звуки открываемых дверей, и коридор начал пополняться не только находившимися здесь, но и новыми учениками из соседних классов.
Мимо Солнышкина быстрым шагом прошел сердитый с нахмуренными бровями папа Тучкина – дядя Гром, за ним, быстро семеня ножками, шла полноватая мама Тучкина – тётя Туча. Сложив руки на груди, она непрерывно повторяла:
– Ну, что в этот раз; ну, что в этот раз сделал этот не сносный мальчишка?
– Это всё твоё воспитание, – вдруг резко остановившись, сказал громко и с неким раздражением в голосе Гром.
Она что-то хотела ему ответить, но, увидев, что все стали смотреть на них, промолчала и, поджав недовольно губы, так и не ответила.
Наконец, отошедший от шока дядя Жар собирался уже проследовать к кабинету, но к нему подошла учительница высших классов, мадам Громада, и посмотрев в лорнет поинтересовалась у него:
– Ну-с и что у нас в очередной раз? И кто? Как я понимаю…
Но она не успела ничего сказать, как откуда-то неожиданно появились три неразлучные сестрички Тучки и наперебой начали быстро говорить:
– Это Тучкин… Это Тучкин… Тучкин, Тучкин, – затараторили все они быстро, кивая головами.
– Ябеды, – сказал стоявший рядом с Солнышкиным Солнцепёк и поправил съехавшие очки с носа.
– Согласен, – сказал дядя Солнечный Луч.
– Это непедагогично, – сказала мадам Громада, с презрением глядя на него в лорнет.
– Согласен, – ответил ей Солнечный Луч и перевёл выразительный жесткий взгляд с неё на Тучек. Под которым они стушевались и вжались в стену коридора.
– Брысь отсюды, – кивком головы указал Солнечный Луч.
– Непедагогично, – повторила мадам Громада.
– Вы уже это говорили, – важно ответил ей Солнечный Луч.
Вдруг коридор наполнился всеми разными цветами, это по коридору к ним спешила мадам Радуга, за ней шли близнецы Радужка и Радужный. Потом раздался топот, все поняли, что так громко может идти только Громович. Вот как раз он и вёл в старших классах урок «Громометания». Он не остановился, а пробежал в сторону своего кабинета, при том было видно, что он зол и запыхался пока бежал. Следом за ним лёгкой поступью прошел красавец Дождь, подмигнув мадам Громаде, которая почему-то стала немного странного для неё цвета. К её обычно мрачному тёмно-серому цвету добавились розово-сиреневые отблески. За ним прошел Снег с Морозцем, а за ними семенили Снежинки среднего класса.
Мадам Радуга остановилась возле учителей, вместе с близнецами. Со стороны кабинета подошли стражники, за ними, опустив голову, шел Тучкин, шествие замыкал недовольный папа Гром и мама Туча, которая всхлипывала и прижимала руки к груди. Прибившие остановились. И дядя Жар спросил:
– Ну-с рассказывай. Что ты там делал?
Но Тучкин не успел ничего сказать, так как все услышали громкий злой голос Громовича, а потом раздался протяжный вой и очень непонятные слова для детей. Со стороны пострадавшего кабинета они услышали шипение и увидели, как из дверей появляется пар.
Через не которое время ко всем собравшимся подошел Громович и сказал:
– Вот, полюбуйтесь, что он сотворил.
Все посмотрели за его спину, и он отошел в сторону.
За его спиной стояли мальчишки.
– А это кто? – поинтересовался Солнечный Луч, склонив голову и внимательно разглядывая неизвестных ему мальчиков.
– Я только хотел посмотреть, как Песчинки буду танцевать с маленькими Громиками, – сказал, вытирая лицо Тучкин. – Я же не знал, что они вырастут.
– Тучкин – ты катастрофа, – сказала мадам Громада.
– На той неделе пробрался в кабинет «Радужества» и перемешал пробирки с маленькими Радужками. А после на Земле в одном месте люди видели много радуг.
– А через три дня после этого с маленькими Снежинками отправился гулять и в Африке пошел снег.
– Кстати, а где Песчинки?
Взрослые посмотрели осуждающе на Тучкина, а он, только пожав плечами, сказал:
– Я больше не буду.
– Так, все успокоились и пройдёмте ко мне в кабинет, – сказал дядя Жар.
– Хана Тучкину. Отчислят, – сказал Солнцепёк и поправил очки.
– Чего? – спросил Солнышкин у него. – Где ты таких слов набрался, – спросил он вновь удивлённо у Солнцепёка.
– Ну, там, – показав вниз, ответил он.
– Погодите, а что делать с Тучкиным? – сказала Громада, – его нельзя оставить одного.
– Я буду с ним, – вдруг сказал Солнышкин и даже сам удивился от того, что так сказал.
– Согласен, – сказал Солнечный Луч.
– Да, Солнышкин серьёзный и ответственный ученик, он пример подражания многим ученикам, – сказала Громада на последних словах и посмотрела в лорнет на Тучкина.
– Хорошо, побудь с ним, а вас учителя прошу за мной, – сказал Жар.
Когда взрослые ушли, Солнышкин спросил у Солнцепёка:
– Ты что, без разрешения спускался вниз? Один? Или…
– А пошли с нами, – вдруг предложил Тучкин.
