Огненная кошка — моя истинная суть. И если она чего-то не хочет, вы никогда её не заставите! Я не желала выходить замуж по указке опекуна и была готова удрать хоть на окраину империи, чтобы избежать чужой воли и навязанного жениха. Боги услышали: одно нелепое стечение обстоятельств — и я на Севере. Спасение? Думаете, хотя бы там меня оставили в покое? Если бы! Местные маги, точно сговорившись, тоже стремятся одарить меня семейным счастьем. Все, кроме одного. Решено: буду держаться к нему поближе. Свободолюбивым котикам проще отстаивать личные границы вместе! В самом деле, что может пойти не так?
       

       ПРОЛОГ

       
       Граница дрожала и переливалась в морозном воздухе перламутровой плёнкой. Льдинки на деревьях искрились в солнечных лучах, словно бриллианты, бросая на снег разноцветные блики. Но те, кто сегодня встретился здесь, были равнодушны к зимним красотам.
       
       — Я уверен, что в вашем северном краю ещё достаточно мест, где огненный маг, пусть и со слабым даром, принесёт несомненную пользу, — шелестел пузатый рыжеволосый мужчина с куцей бородкой клинышком, нервно сплетая и расплетая унизанные кольцами пухлые пальцы. — Мне рекомендовали вас, как надёжного человека, который может помочь… этому магу оказаться в нужном месте. И навсегда остаться по вашу сторону границы.
       
       Собеседник, темноволосый и синеглазый, с острым лисьим взглядом, холодно усмехнулся и проронил:
       — Полагаю, те, кто рекомендовал, упомянули, что мои услуги стоят немало? Риск велик, а ваш император дорожит каждым одарённым подданным. И каждой подданной в особенности.
       
       Рыжеволосый скривился, но кивнул и продемонстрировал северянину туго набитый кошель. Утёр пот со лба и выпалил:
       — Поймите, я деловой человек и привык решать проблемы таким образом, чтобы они меня больше не беспокоили. А эта кошка драная… Извиняюсь, вырвалось. Так вот, эта девица нам не ровня. Мой сын молод, порывист и пока не научился как следует просчитывать последствия своих поступков. Мой долг как родителя — уберечь мальчика от трагических ошибок. Любой ценой.
       — Я беру золотом, — напомнил снежный маг.
       — Да-да, я в курсе, — махнул головой рыжий, отчаянно пытаясь демонстрировать несуществующую уверенность и казаться хозяином положения. — Но, как я уже сказал, я деловой человек, потому не вижу причин переплачивать за ту часть, гм, работы, которую я могу выполнить сам. Мы ведь понимаем друг друга?
       — Воля хозяйская, — равнодушно бросил черноволосый. — В таком случае, ваша задача — сделать так, чтобы ваша проблема в назначенный день пришла в оговоренное место. А дальше наша забота.
       — Сделаю, — закивал бородатый. — Но уж и вы не подведите, сделайте так, чтоб я эту кошку… в смысле, девку больше никогда в нашем городе не видел!
       
       Северянин кивнул и требовательно протянул руку. Поймал глухо звякнувший кошель, из завязок которого торчала свёрнутая в трубку тонкая пластинка моментолова с изображением девушки. Внимательно изучил картинку и произнёс:
       — Ровно через неделю у трёх ёлок. Если условия с вашей стороны выполнены не будут, наш договор расторгается, а оплата не возвращается.
       — Да я её лично притащу, если понадобится! — рыжий аж подпрыгнул от негодования. — И к вам через границу запихну.
       — Излишне, — качнул головой северянин, опуская кошель в карман. — Нам проблемы ни к чему. Да и вам, полагаю, тоже.
       
       Отвернулся — и рассыпался снегом, оставив вместо себя громадного чернобурого лиса. Зверь коротко тявкнул и потрусил в лес. Рыжебородый поёжился и вновь утёр пот со лба. Этот иной пугал его до дрожи. Он вовсе бы предпочёл не иметь никаких дел с северными высшими магами, но в самом деле, не убивать же ушлую девку, положившую глаз на его сына? А тот, дурак, вместо того, чтоб отцовского совета послушать, в позу встал, мол, любовь у него, да серьёзная, такая, что жениться намерен. Ничего, погорюет недельку и забудет. Ещё и благодарен будет. Потом. А девчонка? А что девчонка! Живут же как-то на севере те огненные, что восемь лет назад по милости императора и ради укрепления добрососедских отношений были к соседям направлены на отбор невест для их младшего принца. Все своё счастье нашли и ни одна не вернулась. Вот и эта пусть не возвращается!
       

       ГЛАВА 1

       
       Дзинь!..
       Очередная тарелка с грохотом врезалась в стену и раскололась на части над головой вовремя пригнувшегося опекуна. Осколки с печальным звоном осыпались на пол. Пока я нащупывала на полке следующую посудину, мой драгоценный дядюшка успел выскочить за дверь и уже оттуда крикнуть:
       — Шелла, угомонись! О тебе же забочусь! Будешь самой красивой зимней невестой. Такой хороший вариант.
       — Вот сами и играйте с ним свадьбу, ант Деското! — рявкнула я в ответ, запуская в дверь деревянной подставкой под супницу. — Или Фиоле предложите, а я послушаю, что она ответит.
       — Не пойму я, чего ты ерепенишься, — раздалось из-за двери. — Ант Холермо мужчина приличный, в возрасте, значит, дурь юношеская из головы повыветрилась давно. С достатком — будешь при нём как яблочко в мармеладе. Образованный, опять же. И что пятеро девок по лавкам, так это даже хорошо: готовые помощницы тебе. А коль сына ему родишь, да ещё и одарённого, на руках носить будет!
       
       Ах вот в чём дело! Флауд Холермо, бывший всего на три года младше моего опекуна, мечтал о наследнике с магическим даром, но богиня оставалась равнодушна к его просьбам. Ант не сдавался и сейчас, по-видимому, решил, что огненная барханная кошка, конечно, хуже, чем запечатанная иная с полноценной второй ипостасью, но лучше, чем простая девица. Интересно, сколько мой потенциальный жених пообещал опекуну? Вряд ли ант Деското уступил меня за гнилой гриб да перекати-поле.
       
       — Ага, ещё скажите, помрёт от радости, оставив с выводком детей! — фыркнула я. — Или, что более вероятно, меня в могилу уложит, как двух предыдущих супружниц.
       — Шелла, ты предвзята! — тут же обвинил меня дядюшка. Впрочем, вновь соваться в кухню он не торопился. — Неблагодарная дрянная девчонка! Я тебя вырастил, образование дал наравне с родной дочерью, выкормил, можно сказать! Приютил из жалости…
       — Из жадности вы меня приютили, — перебила я его, заранее зная, что рассказывать о своём участии в судьбе бедной сиротки, то есть, меня, дядя Тагрис может долго. — И в накладе не остались.
       
       Я ничуть не преувеличивала: после трагедии, унесшей жизнь моих родителей восемь лет назад, опекуну досталось всё имущество семьи, включая небольшую лавку с товарами для рукодельниц и готовыми вещами. Мама вязала потрясающие ажурные шали. Лёгкие как пух, мягкие и тёплые. Здесь, у границы с Северным краем, зимы были холодные и снежные, хоть и не настолько суровые, как у соседей, потому шали пользовались спросом. Как и плетёные амулеты с травами и ягодами, отпугивающими нечисть. Нет-нет, да и пропадал кто-то в лесах…
       
       Тётушка Вейла вязать не умела, рукоделие ненавидела всей душой, и категорически отказалась принимать на себя ответственность за лавку. Дядя Тагрис попытался торговать сам, но быстро разочаровался в этой затее, распродал остатки товара и впустил арендатора. За эти годы они менялись трижды, и сейчас там находился книжный магазинчик.
       
       Нет, дядя не держал меня в чёрном теле, не позволял делать этого и тете, но они проявляли ровно столько внимания и заботы, сколько требовали обязанности опекунов. Здорова, накормлена, одета. Что ещё нужно? И не забывали «ненавязчиво», то есть, при каждом удобном случае, напоминать о том, как благородно они поступили, приняв меня в семью. А я, не успевшая забыть настоящее семейное тепло, чувствовала себя чужой, даже доверительные отношения с кузиной не спасали ситуацию. И сегодня окончательно убедилась, что так и есть.
       
       — Вот тебе бы каждую монетку считать! — упрекнул таящийся за дверью родственник. — И вообще, всё уже решено! Опекун я или нет? Право имею. Так что не буянь мне тут, а готовься: через две недели помолвку заключим, а к Йолю будешь уже женой анту Холермо.
       
       Послышались удаляющиеся шаги, и я тихонько выругалась от злости и бессильной ярости. Закон, к моему несчастью, был на дядиной стороне: судьбой девушки до достижения ею двадцати пяти лет распоряжались родители, либо опекуны. Но покоряться уготованной мне участи и выходить замуж за многодетного старикана с отвратительным характером я не собиралась. Свободолюбивая кошачья натура протестовала! Уж лучше сбежать — и затеряться в каком-нибудь из южных городов. Ни ант Холермо, ни дядя, ни уж тем более я были не столь важными персонами, чтобы меня стали усердно искать. Где лежат деньги, в том числе, заработанные от сдачи в аренду моей лавки, я знала и собиралась взять немного, чтобы хватило на первое время. Главное, чтобы на эти две недели меня не заперли в чулане. Хотя и в этом случае я надеялась на помощь Фиолы. Кузина не бросила бы меня в беде!
       
       Но обдумать план действий я собиралась позже, а пока мне срочно требовалось пройтись, остудить мысли и эмоции, и успокоиться. Я быстро смела осколки в ведро и выскочила в коридор. Зашнуровала ботинки, накинула на плечи полушубок…
       
       — Шелла, постой, — раздалось с лестницы. Фиола резво сбежала по ступенькам и остановившись рядом, любопытно сверкнула глазами. — Что ты натворила, что отец тебя браком с Холермо пугает?
       — Родилась одарённой, — фыркнула я. — И племянницей, которую не жалко продать в жёны тому, кто предложит хорошую цену.
       
       Кузина сочувственно вздохнула, прикусила нижнюю губу, над чем-то лихорадочно размышляя, а затем, снизив голос до заговорщицкого шёпота, воодушевлённо предложила:
       — Давай сбежим!
       — Туда? — я обозначила кивок в сторону границы с Севером. — К соседям?
       
       Скорее, в шутку, нежели всерьёз. Сколько я себя помнила, отношения между Южной империей и Северным королевством были весьма натянутыми. Даже женитьба младшего северного принца на дочери наших солнечных земель не особо что-то изменила. Другой уклад жизни, другие ценности. Да и граница осталась. В общем, любить северян было как-то не принято, что ли. А ещё у них царил дикий холод и патрули рассказывали про жутких чудовищ. Да я и сама несколько раз видела убитого ледяного острозуба. Так что этот вариант я оставляла на самый крайний случай.
       
       — Нееее, что ты! — запротестовала ещё более теплолюбивая Фиола. — В Сангрест. Там всё-таки наша магическая школа.
       
       Я подавила смешок. Фиолу интересовала вовсе не она, а военный колледж, который готовил патрульных. Кузина была той ещё кокеткой и вбила себе в голову, что непременно выйдет замуж за боевого мага, желательно, высшего. Не раз и не два она заманивала меня к границе полюбоваться на наши патрули — и бессовестно флиртовала с молодыми парнями. А вот северян мы видели редко и то издали. Рослые и широкоплечие, как и наши патрульные, в основном, со светлыми волосами, хотя встречались и черноволосые. Ант Деското добродушно посмеивался над мечтами дочери, но — мы обе это знали! — лелеял надежду породниться с нашим градоначальником. Хоть мелкий, но чиновник: сына пристроит в хорошее место, а значит, и невестка не пропадёт.
       
       — Обсудим, — пообещала я. — Сейчас пройдусь немного, успокоюсь, и тогда после ужина пошепчемся, как быть дальше.
       — Прогуляться с тобой? — предложила Фиола, зябко дёрнув плечами, и честно призналась: — Не то что я хочу морозить нос, но в качестве моральной поддержки…
       — Лучше прикрой меня перед дядей и тётушкой, — попросила я. — А то неровен час, решат, что я прямо сейчас сбежала от счастливой судьбы!
       — Ага, в одном полушубке и ботинках, — хихикнула кузина. — Иди, проветривайся. А матери я скажу, что ты у Оринны, если спросит.
       — Спасибо, — шепнула я, и прикрыла за собой дверь.
       
       
       
       
       Холодный ветер тут же швырнул в лицо пригоршню колючих снежинок, заставив внутреннюю кошку раздражённо зашипеть и укрыться лапкой. У ног вихрилась позёмка, а в сером небе клубились неприветливые косматые облака. Погода полностью отражала моё отвратительное настроение! Я засунула руки в карманы и с досадой обнаружила, что забыла взять рукавицы. Возвращаться не стала, спрятала ладони в рукава, точно в муфту, и пошла к центральной площади.
       
       Здесь, как и всегда по вечерам, царило весёлое оживление. Снующие в толпе лоточники бойко торговали горячим травяным чаем и свежей выпечкой, на прилавках возышались горы всякой всячины — от расписных деревянных ложек до сплетённых на удачу зимних венков, а на дощатом помосте, где обычно играли городские музыканты, шло представление бродячего кукольного театра.
       
       — Ай, красивая да неласковая, хочешь, погадаю, всю правду скажу? — раздалось прямо над ухом.
       
       Я едва не подскочила от неожиданности, а на рукав полушубка тем временем легли цепкие сильные пальцы, и их обладатель мягко, но настойчиво потянул меня к сверкающей, точно хрусталь под солнцем, палатке с кривоватой вывеской «Гадалец». Я покосилась на внезапного и настойчивого спутника. Смуглый мужчина, возраст которого я определила где-то между тридцатью и пятьюдесятью, с тёмными, блестящими, точно спелые маслины, глазами, с золотой серьгой в виде солнца в левом ухе, широко улыбнулся в ответ. Раумас. Представитель малочисленной и загадочной расы, живущей в самом сердце пустынь. Заклинатели огненных демонов, повелители песчаных змей, обладатели странной, неведомой магии, позволяющей им заглянуть в будущее. Они разговаривали на равных с последним нищим — и с самим императором. Ходили слухи, что раумасы водили знакомство с суровыми северными шаманами, и нередко бывали у наших ледяных соседей, не утруждая себя такими мелочами, как дипломатические пропуски и разрешения. Впрочем, северяне ещё ни разу не выслали ни одного гадальца с нотой протеста, так что слухи фактами не подтверждались. Кто-то верил гадальцам, кто-то считал их шарлатанами, дающими размытые предсказания, которые с равным успехом можно было привязать к целой плеяде событий! Но все сходились в одном: обещать раумасам услугу, или, того хуже, принимать на себя какие-либо обязательства в обмен на предсказание было категорически нельзя. Обманут и посмеются над доверчивым дуралеем!
       
       — Денег нет! — предупредила я, пытаясь высвободиться. — На услугу не соглашусь, обещаний не дам!
       — Если сбудется, заплатишь при следующей встрече, — подмигнул мне раумас, откидывая полог. — Звонкой монетой, честь по чести: золотой да три медяка! Заходи, красивая, ложью не обижу, а правду не утаю.
       
       В палатке царил мягкий полумрак, пахло специями, травами, горячим песком и свежемолотым кофе. Гадалец опустил полог, враз отсекая все посторонние звуки, и жестом указал мне на кресло возле низкого столика. Откуда-то из-за ширмы тотчас, словно ждала нас, выступила гибкая девушка в алом платье с пышной юбкой и поставила передо мною маленькую, буквально на три глотка, чашку с горячим чёрным напитком. Раумас велел положить руки на мозаичную поверхность ладонями вверх, внимательно изучил их, затем ловко извлёк откуда-то из недр одеяния истрёпанную колоду карт, перетасовал их с такой скоростью, что я едва успевала различать движения пальцев, разложил веером на столе и бросил сверху какие-то бусины, подозрительно похожие на отполированные змеиные позвонки. Перевернул карты, на которые они упали, мельком взглянул на выпавшие картинки, и тут же собрал обратно колоду.