Всё началось с того, что одним прекрасным летним утром его величество Астилабора Великокрылого из рода Золотых драконов ужалил шершень. Притом в самое уязвимое место, не прикрытое крепкой чешуёй, — подбрюшье. Иных объяснений поведению своего короля и отца его единственный наследник Лавариан, ещё не заслуживший славного прозвища, отыскать не мог. Положительно, во всём был виноват шершень! Ох уж это подлое насекомое! Сколько раз Лавариан предлагал отцу изничтожить гнездо этих тварей, а тот лишь щурился, поводил роскошными крыльями и отвечал, что даже шершень имеет право на существование, а сильнейшему негоже топтать или, что ещё хуже, испепелять слабого. И вот к чему это привело! С очередной неторопливой прогулки по саду король вернулся взбудораженный, вызвал к себе наследника и заявил:
— Ты должен похитить принцессу!
— Какую? — опешил Лавариан, ошарашено глядя на отца.
— Да любую, — махнул тот лапой. — Какая понравится. Только быстро. Чтоб завтра она уже была здесь. А, и если получится, похищай сразу двух!
— Кого? — молодой золотой дракон затряс головой, не успевая за полётом королевских мыслей.
— Принцесс, кого же ещё! — рыкнул тот. — А ещё лучше, трёх! Да, непременно, трёх. Умниц, красавиц, обученных всяким наукам и искусствам… Гм , полезным искусствам. Впрочем, главное, чтобы все они были королевской крови. Отборных бери. Понял?
— Понял, — уверенно соврал наследник, хотя ничего не понял. — Украду.
И торопливо попятился из тронного зала, даже не разворачиваясь. С учётом того, что количество требуемых принцесс росло тем быстрей, чем сильнее яд шершня проникал в кровь отца, проще было согласиться на трёх. По крайней мере, Лавариан предпочитал думать, что во всём виновато именно насекомое. В ином случае, пришлось бы заподозрить, что отец выжил из ума по иной причине, последствия которой могли оказаться куда как более пагубными.
— Хвостом-то аккуратнее, — раздражённо рявкнул на него король. — Сшибёшь вазу у двери, заставлю такую же у кинтайского императора выкрасть! Редкое сокровище, между прочим, эпоха…
. . . Дзинь! Ваза с жалобным звоном упала на пол, всё-таки задетая кончиком хвоста Лавариана. Ой, не к добру, точно не к добру это! Не дожидаясь, пока отец окончательно разъярится, молодой дракон выскочил из тронного зала и шустро перебирая лапами, помчался к выходу, проклиная замшелые традиции, требующие представать пред королём исключительно в драконьей ипостаси, такой грациозной и опасной в небе и поразительно неповоротливой в замке, даже настолько огромном. Ну уж нет, за вазой к императору пусть отец кого-нибудь другого посылает, а с него хватит и принцесс. Интересно, зачем они понадобились Астилабору Великокрылому? Зачем похищать принцесс, если коровы наверняка вкуснее, да и посытнее будут? Его величество на диету, что ли, сесть решил, а заодно восстановить старые традиции? Низкокалорийные блюда, деликатес, можно сказать… Лавариан кивнул рогатой головой в такт собственным мыслям. Нда, рыцари, понятное дело, пожёстче, нежели принцессы. Да и чистить служивых от скорлупы замаешься. Хотя рыцарь, запечённый в собственном панцире, был украшением любого праздничного стола. Старики ещё помнили те времена, когда драконы нет-нет, да и лакомились человечинкой. Рассказывали, весело было: пролетишь над деревней, спалишь пару лачуг, да и сядешь на пригорке на виду. А через пару часов из деревни обед выдвигается, уже с зубочистками. У кого зубочистка с тремя зубцами, у кого с одним, а которые и вовсе хлопушки тащат, чтоб предупредить, значит, что еда пред очи дракона явилась и готова поджариться. Ну, а через пару недель как раз рыцари в панцирях прибывали. Вот с ними приходилось повозиться… А потом прадед Лавариана, мудрый Дрогодор Огнедышащий, слетал то ли в Кинтай, то ли на Тиберт, к пророку Блаблаблай-аме, и вернулся оттуда просветлённый. Собрал все племена драконов и сообщил, что нынче в моде гуманизм, а жрать людей противоречит какой-то там конвекции и нарушает права человеков. Есть у них, получается, право на жизнь, свободу и чего-то ещё, а права быть съеденными драконами в этом списке нет. И раз уж дополнения туда вносить отказываются, придётся приобщаться к просвещённому миру и исключать из меню человечину. Не всем пришёлся по душе новый порядок, но спорить с королём и сюзереном желающих не нашлось. Опять же, коровы были вкуснее и больше. Вот так и повелось с тех пор. А чтобы не шокировать нежную человеческую психику, на тех же коров драконы повадились нападать под заклинанием невидимости и исключительно по ночам. Люди же, как оказалось, обладали поразительно короткой памятью и уже через несколько десятилетий приписывали пропажу скота выдуманным хищникам вроде чупакабр.
И сейчас молодой золотой дракон испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он был рад, что отец решил вернуть прежние времена и скоро на столах вновь появятся легендарные «рыцари в собственных панцирях». С другой, его слегка беспокоило — а как же завещанный прадедом гуманизм? Неужели всего за шесть веков что-то успело настолько измениться?
В первом же королевстве Лавариан стал невольным свидетелем нападения шайки крепких молодчиков в масках на одинокого всадника возле заросшего густым кустарником леса. Дракон возмутился, снизился и рассеял заклинание невидимости, намереваясь вступиться за несчастного путника. А заодно тут же расспросить наверняка благодарного за спасение насчёт наличия принцесс в этом королевстве. Увы, планы развеялись, как утренний туман под лучами солнца. Едва увидев крылатого ящера, недавние противники тут же позабыли о своём противостоянии и бросились в лес, побросав оружие. Только треск стоял! Дракон честно прождал почти час, но никто не вернулся. Подцепив когтем оброненный кем-то кошель, золотой дракон тряхнул его, прислушался к звону монет и решил оставить его себе в качестве компенсации за потраченное время. И сделал правильные выводы из случившегося.
В дальнейшем, чтобы не распугать драконьим обличьем простой люд, Лавариан решил принимать человеческую ипостась, рассудив, что с подобным себе общаться будут куда охотнее. Для экономии времени долетал до ближайшего к деревне леска под заклинанием невидимости, успешно отработанном всё на тех же коровах, там на полянке, убедившись, что никого из людей поблизости нет, превращался в человека, и шёл прямиком в деревенский трактир. Где ещё можно было узнать самые свежие новости и сплетни? Проблем с пониманием собеседников не было: драконы владели абсолютно всеми языками, кроме того, умели воздействовать на собеседников так, что язык развязывался у самых неразговорчивых.
В трёх ближайших королевствах принцесс не оказалось. Один король был ещё молод и не успел жениться. Второй, наоборот, слишком стар и успел выдать единственную дочь замуж куда-то очень далеко. А у третьего короля дочерей не было вовсе. Словоохотливый трактирщик рассказал внимательному слушателю про двух принцев, рыжих сорванцов лет десяти от роду, но Лавариан мысленно отказался от идеи отправляться за ними во дворец. Отец уверенно заказал похитить и доставить принцесс, а не принцев. Не стоит огорчать короля, тем более, после того, как случайно разбил редкую кинтайскую вазу неведомой эпохи. «Может, ему четвёртую принцессу украсть?» — подумал золотой дракон и тут же отогнал эту мысль. Ещё бы трёх найти для начала. А уж потом можно и насчёт четвёртой поразмыслить.
Время близилось к вечеру. Яркое летнее солнце понемногу катилось к линии горизонта, уже не опаляя злым жаром, а лаская приятным теплом. Впрочем, огненный дракон не имел ничего против зноя. Холод ему нравился куда меньше. Лавариан пролетел над очередной границей и снизился, высматривая ближайшую деревню. Вместо деревни обнаружил лося на водопое и прицельно спикировал прямо на него. Энергии на поддержание заклинания невидимости уходила прорва. Да и время обеда давно прошло, а перехваченных в трактирах нескольких порций жаркого да котелка щей дракону было мало. Подкрепившись лосятиной, наследник племени золотых драконов вновь взмыл в воздух и продолжил поиски источника информации, сиречь, очередного придорожного трактира или постоялого двора.
В этот раз ему повезло. Едва Лавариан, принявший человеческую ипостась, ступил на выщербленный деревянный пол трактира, как услышал прелюбопытнейшее обсуждение.
— Точно тебе говорю! — кипятился худой, словно жердь, старик с седой бородой, глядя на недоверчиво усмехающегося собеседника. — Даже терсианская пери, ну, принцесса по-ихнему, на отбор прибыть обещалась. Я у давнишнего купца гравюру видел. Хороша девка! Косы черны, что смоль, глаза синью с небом спорят. Только худа, талию, кажется, пальцами обхватить можно. На такую токмо любоваться, даже прикоснуться боязно.
— Та на кой принцу жена, к которой прикоснуться боязно? — неприлично хохотнул его собеседник — кряжистый детина с тронутыми сединой висками. — Жена как раз для иного нужна. Я бы дочку дивуарского хана выбрал. Хочь она в два обхвата шире наследника, да и принцесса токмо в первом поколении, зато детей ему нарожает цельный полк! Ну и опять же, на нас степняки лезть перестанут. Со всех сторон выгода.
Золотой дракон насторожился. Отбор, принцессы… Кажется, он наконец-то попал туда, куда нужно! Приняв самый независимый вид, он прошёл к стойке и, облокотившись на неё, бросил трактирщику, низкому, пузатому мужику с широкой щелью между передними зубами, серебряную монету из того самого кошеля. Распорядился:
— Кувшин кваса, да похолоднее! Сдачи не надо.
— Издалече будешь? — попробовав монету на зуб, осведомился трактирщик, отправив одну из подавальщиц в погреб.
— Да, — не стал спорить с очевидным Лавариан. — Решил мир посмотреть. А что, отец, говорят, у вас принцессы тут имеются?
— Да с пару десятков будет, небось, — хохотнул трактирщик, легко поддаваясь драконьим чарам. — Король наш, чтоб ему здоровым быть, решил оженить наследника, а тот всё носом крутил, мол та худа, та толста, у энтой родинка на носу. Ну, его величество и решил устроить отбор невест. Какая испытания пройдёт, с той, значит, и будут пир да честная свадьба, а прочих с подарками да поклонами обратно.
В голосе говорливого хозяина трактира золотой дракон уловил нотки негодования и даже злости. Похоже, этот человек был не очень рад тому, что именно в их королевстве собралось столько принцесс.
— Кажется, вы не очень рады, — озвучил свои подозрения ящер.
— Тьху, да чему тут радоваться? — трактирщик сплюнул на пол. — Ты, вьюноша, молодой ещё, как погляжу, да из обеспеченных. Откель вам знать, за чей счёт все энти гуляния?
— За счёт королевской казны? — предположил золотой дракон.
Трактирщик в ответ от души расхохотался, вот только смех этот был горьким. Он покачал головой и ещё раз сплюнул сквозь широкую щель между зубами.
— Ага, конечно, — хмыкнул он. — Делать королю больше неча! Гуляния для народа, вот пущай народ и платит — мудро рассудил его величество и поднял налоги! И казна целая, и зрелища, опять же. А в честь свадьбы всем, кто в столице будет, бочки с вином на площади выкатят. Пей, хоть залейся! Токмо, вьюноша, где столица, а где мы. А налоги со всех собирают… Разболтался я, уж прости старика. Бери свой квас да и дуй за свободный столик. Ежели ещё чего пожелаешь, токмо свистни.
— А далеко до столицы вашей? — забирая запотевший кувшин с квасом, спросил Лавариан.
— Дня три пути будет, — прикинул трактирщик, одёргивая засаленный фартук.
Явно не желая продолжать разговор и недоумевая, с чего он вообще так разоткровенничался, он счёл за лучшее вовсе торопливо уйти из-за стойки куда-то в сторону кухни. Золотой дракон не стал его задерживать. Залпом выпил квас, промочив пересохшее после плотного ужина горло, и вышел из трактира. Здесь ему больше было нечего делать. Он узнал всё, что хотел. И, что особенно радовало, принцессы действительно были самые что ни на есть отборные, раз участвовали в неком отборе. Всё, как пожелал Астилабор Великокрылый.
Всаднику, может, действительно пришлось бы добираться до столицы три дня. Но шустрый золотой дракон долетел за несколько часов. Покружил над городом, с неудовольствием отметив тонкую радужную дымку магического купола, укрывшего королевский дворец. Работать с чужой магией он, разумеется, умел. Но не любил. Слишком муторным было расплетание чужих заклинаний, даже человеческих — грубых и топорных. Но делать было нечего. Лавариан прищурился, высматривая ключевые узлы магического плетения, снизился и потратил несколько минут на работу с магическими потоками и создание в куполе достаточно широкой дыры, в которую он мог бы пролететь. На восстановление целостности чужих охранок ушло несколько секунд. А вот что делать дальше, молодой дракон не знал. Королевский замок был большим, а ухоженный парк за ним — внушительным даже по драконьим меркам.
«И где мне искать принцесс? — подумал Лавариан, зависая в воздухе и с тоской обводя взглядом башни. — И как похищать их, когда найду?» Вопрос был не праздным: человеческая ипостась во многом уступала драконьей. К тому же, Лавариан справедливо предполагал, что принцессы, как и положено благородным дамам, будут громко визжать и всячески сопротивляться попыткам похищения. По крайней мере, старые драконы, ещё заставшие былые славные времена, рассказывали именно о таком поведении девушек, а не доверять старшим у Лавариана повода не было.
Ему снова повезло. Менее, чем через час на площади перед замком начал собираться народ, а перед центральным входом в ряд остановилось с десяток ландо с откинутой крышей. Каждая повозка была запряжена четвёркой белоснежных лошадей. К слову, конину дракон не любил, считая её слишком жёсткой. А вскоре на крыльцо выпорхнули миловидные девушки в ярких платьях. Чинно расселись по ландо — по четыре в каждое, седовласый мужчина в расшитой серебряными нитями униформе надсадным, хриплым голосом объявил:
— Ежевечерний выезд их величеств, его высочества и участниц отбора!
Потом он минут десять представлял девушек, перечисляя диковинные имена и титулы. Паривший в воздухе дракон даже заскучал. Запомнил только, что ландо со смуглыми девушками лучше не брать. Там были какие-то пери, ханшия и носительницы ещё двух каких-то настолько диковинных титулов, которых Лавариан даже не слыхал! А отец, храни его бог-Дракон от шершней и прочих напастей, чётко озвучил пожелание получить именно принцесс. К слову, в стоявший первым экипаж, к немалому сожалению дракона, уселась королевская чета и их наследник, вышедшие на крыльцо последними.
Повозки тронулись с места, толпа возликовала. Дракон подождал, пока предпоследнее ландо тронется с места и хищно спланировал вниз, на последний экипаж. Двумя взмахами когтистой лапы рассёк кожаную упряжь, смахнул крылом возницу, ухватил ландо обеими лапами, насквозь пропоров когтями обшивку, и взмыл вверх, сбросив ненужное больше заклинание невидимости. Защитный купол лопнул, словно мыльный пузырь. Королевские маги, если они и были на постах, не успели даже опомниться, не то что помешать. Принцессы визжали, упав на пол между сидениями и вцепившись друг в дружку, откуда-то снизу доносился вой перепуганной толпы, а королевский замок оставался всё дальше.
— Ты должен похитить принцессу!
— Какую? — опешил Лавариан, ошарашено глядя на отца.
— Да любую, — махнул тот лапой. — Какая понравится. Только быстро. Чтоб завтра она уже была здесь. А, и если получится, похищай сразу двух!
— Кого? — молодой золотой дракон затряс головой, не успевая за полётом королевских мыслей.
— Принцесс, кого же ещё! — рыкнул тот. — А ещё лучше, трёх! Да, непременно, трёх. Умниц, красавиц, обученных всяким наукам и искусствам… Гм , полезным искусствам. Впрочем, главное, чтобы все они были королевской крови. Отборных бери. Понял?
— Понял, — уверенно соврал наследник, хотя ничего не понял. — Украду.
И торопливо попятился из тронного зала, даже не разворачиваясь. С учётом того, что количество требуемых принцесс росло тем быстрей, чем сильнее яд шершня проникал в кровь отца, проще было согласиться на трёх. По крайней мере, Лавариан предпочитал думать, что во всём виновато именно насекомое. В ином случае, пришлось бы заподозрить, что отец выжил из ума по иной причине, последствия которой могли оказаться куда как более пагубными.
— Хвостом-то аккуратнее, — раздражённо рявкнул на него король. — Сшибёшь вазу у двери, заставлю такую же у кинтайского императора выкрасть! Редкое сокровище, между прочим, эпоха…
. . . Дзинь! Ваза с жалобным звоном упала на пол, всё-таки задетая кончиком хвоста Лавариана. Ой, не к добру, точно не к добру это! Не дожидаясь, пока отец окончательно разъярится, молодой дракон выскочил из тронного зала и шустро перебирая лапами, помчался к выходу, проклиная замшелые традиции, требующие представать пред королём исключительно в драконьей ипостаси, такой грациозной и опасной в небе и поразительно неповоротливой в замке, даже настолько огромном. Ну уж нет, за вазой к императору пусть отец кого-нибудь другого посылает, а с него хватит и принцесс. Интересно, зачем они понадобились Астилабору Великокрылому? Зачем похищать принцесс, если коровы наверняка вкуснее, да и посытнее будут? Его величество на диету, что ли, сесть решил, а заодно восстановить старые традиции? Низкокалорийные блюда, деликатес, можно сказать… Лавариан кивнул рогатой головой в такт собственным мыслям. Нда, рыцари, понятное дело, пожёстче, нежели принцессы. Да и чистить служивых от скорлупы замаешься. Хотя рыцарь, запечённый в собственном панцире, был украшением любого праздничного стола. Старики ещё помнили те времена, когда драконы нет-нет, да и лакомились человечинкой. Рассказывали, весело было: пролетишь над деревней, спалишь пару лачуг, да и сядешь на пригорке на виду. А через пару часов из деревни обед выдвигается, уже с зубочистками. У кого зубочистка с тремя зубцами, у кого с одним, а которые и вовсе хлопушки тащат, чтоб предупредить, значит, что еда пред очи дракона явилась и готова поджариться. Ну, а через пару недель как раз рыцари в панцирях прибывали. Вот с ними приходилось повозиться… А потом прадед Лавариана, мудрый Дрогодор Огнедышащий, слетал то ли в Кинтай, то ли на Тиберт, к пророку Блаблаблай-аме, и вернулся оттуда просветлённый. Собрал все племена драконов и сообщил, что нынче в моде гуманизм, а жрать людей противоречит какой-то там конвекции и нарушает права человеков. Есть у них, получается, право на жизнь, свободу и чего-то ещё, а права быть съеденными драконами в этом списке нет. И раз уж дополнения туда вносить отказываются, придётся приобщаться к просвещённому миру и исключать из меню человечину. Не всем пришёлся по душе новый порядок, но спорить с королём и сюзереном желающих не нашлось. Опять же, коровы были вкуснее и больше. Вот так и повелось с тех пор. А чтобы не шокировать нежную человеческую психику, на тех же коров драконы повадились нападать под заклинанием невидимости и исключительно по ночам. Люди же, как оказалось, обладали поразительно короткой памятью и уже через несколько десятилетий приписывали пропажу скота выдуманным хищникам вроде чупакабр.
И сейчас молодой золотой дракон испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он был рад, что отец решил вернуть прежние времена и скоро на столах вновь появятся легендарные «рыцари в собственных панцирях». С другой, его слегка беспокоило — а как же завещанный прадедом гуманизм? Неужели всего за шесть веков что-то успело настолько измениться?
В первом же королевстве Лавариан стал невольным свидетелем нападения шайки крепких молодчиков в масках на одинокого всадника возле заросшего густым кустарником леса. Дракон возмутился, снизился и рассеял заклинание невидимости, намереваясь вступиться за несчастного путника. А заодно тут же расспросить наверняка благодарного за спасение насчёт наличия принцесс в этом королевстве. Увы, планы развеялись, как утренний туман под лучами солнца. Едва увидев крылатого ящера, недавние противники тут же позабыли о своём противостоянии и бросились в лес, побросав оружие. Только треск стоял! Дракон честно прождал почти час, но никто не вернулся. Подцепив когтем оброненный кем-то кошель, золотой дракон тряхнул его, прислушался к звону монет и решил оставить его себе в качестве компенсации за потраченное время. И сделал правильные выводы из случившегося.
В дальнейшем, чтобы не распугать драконьим обличьем простой люд, Лавариан решил принимать человеческую ипостась, рассудив, что с подобным себе общаться будут куда охотнее. Для экономии времени долетал до ближайшего к деревне леска под заклинанием невидимости, успешно отработанном всё на тех же коровах, там на полянке, убедившись, что никого из людей поблизости нет, превращался в человека, и шёл прямиком в деревенский трактир. Где ещё можно было узнать самые свежие новости и сплетни? Проблем с пониманием собеседников не было: драконы владели абсолютно всеми языками, кроме того, умели воздействовать на собеседников так, что язык развязывался у самых неразговорчивых.
В трёх ближайших королевствах принцесс не оказалось. Один король был ещё молод и не успел жениться. Второй, наоборот, слишком стар и успел выдать единственную дочь замуж куда-то очень далеко. А у третьего короля дочерей не было вовсе. Словоохотливый трактирщик рассказал внимательному слушателю про двух принцев, рыжих сорванцов лет десяти от роду, но Лавариан мысленно отказался от идеи отправляться за ними во дворец. Отец уверенно заказал похитить и доставить принцесс, а не принцев. Не стоит огорчать короля, тем более, после того, как случайно разбил редкую кинтайскую вазу неведомой эпохи. «Может, ему четвёртую принцессу украсть?» — подумал золотой дракон и тут же отогнал эту мысль. Ещё бы трёх найти для начала. А уж потом можно и насчёт четвёртой поразмыслить.
Время близилось к вечеру. Яркое летнее солнце понемногу катилось к линии горизонта, уже не опаляя злым жаром, а лаская приятным теплом. Впрочем, огненный дракон не имел ничего против зноя. Холод ему нравился куда меньше. Лавариан пролетел над очередной границей и снизился, высматривая ближайшую деревню. Вместо деревни обнаружил лося на водопое и прицельно спикировал прямо на него. Энергии на поддержание заклинания невидимости уходила прорва. Да и время обеда давно прошло, а перехваченных в трактирах нескольких порций жаркого да котелка щей дракону было мало. Подкрепившись лосятиной, наследник племени золотых драконов вновь взмыл в воздух и продолжил поиски источника информации, сиречь, очередного придорожного трактира или постоялого двора.
В этот раз ему повезло. Едва Лавариан, принявший человеческую ипостась, ступил на выщербленный деревянный пол трактира, как услышал прелюбопытнейшее обсуждение.
— Точно тебе говорю! — кипятился худой, словно жердь, старик с седой бородой, глядя на недоверчиво усмехающегося собеседника. — Даже терсианская пери, ну, принцесса по-ихнему, на отбор прибыть обещалась. Я у давнишнего купца гравюру видел. Хороша девка! Косы черны, что смоль, глаза синью с небом спорят. Только худа, талию, кажется, пальцами обхватить можно. На такую токмо любоваться, даже прикоснуться боязно.
— Та на кой принцу жена, к которой прикоснуться боязно? — неприлично хохотнул его собеседник — кряжистый детина с тронутыми сединой висками. — Жена как раз для иного нужна. Я бы дочку дивуарского хана выбрал. Хочь она в два обхвата шире наследника, да и принцесса токмо в первом поколении, зато детей ему нарожает цельный полк! Ну и опять же, на нас степняки лезть перестанут. Со всех сторон выгода.
Золотой дракон насторожился. Отбор, принцессы… Кажется, он наконец-то попал туда, куда нужно! Приняв самый независимый вид, он прошёл к стойке и, облокотившись на неё, бросил трактирщику, низкому, пузатому мужику с широкой щелью между передними зубами, серебряную монету из того самого кошеля. Распорядился:
— Кувшин кваса, да похолоднее! Сдачи не надо.
— Издалече будешь? — попробовав монету на зуб, осведомился трактирщик, отправив одну из подавальщиц в погреб.
— Да, — не стал спорить с очевидным Лавариан. — Решил мир посмотреть. А что, отец, говорят, у вас принцессы тут имеются?
— Да с пару десятков будет, небось, — хохотнул трактирщик, легко поддаваясь драконьим чарам. — Король наш, чтоб ему здоровым быть, решил оженить наследника, а тот всё носом крутил, мол та худа, та толста, у энтой родинка на носу. Ну, его величество и решил устроить отбор невест. Какая испытания пройдёт, с той, значит, и будут пир да честная свадьба, а прочих с подарками да поклонами обратно.
В голосе говорливого хозяина трактира золотой дракон уловил нотки негодования и даже злости. Похоже, этот человек был не очень рад тому, что именно в их королевстве собралось столько принцесс.
— Кажется, вы не очень рады, — озвучил свои подозрения ящер.
— Тьху, да чему тут радоваться? — трактирщик сплюнул на пол. — Ты, вьюноша, молодой ещё, как погляжу, да из обеспеченных. Откель вам знать, за чей счёт все энти гуляния?
— За счёт королевской казны? — предположил золотой дракон.
Трактирщик в ответ от души расхохотался, вот только смех этот был горьким. Он покачал головой и ещё раз сплюнул сквозь широкую щель между зубами.
— Ага, конечно, — хмыкнул он. — Делать королю больше неча! Гуляния для народа, вот пущай народ и платит — мудро рассудил его величество и поднял налоги! И казна целая, и зрелища, опять же. А в честь свадьбы всем, кто в столице будет, бочки с вином на площади выкатят. Пей, хоть залейся! Токмо, вьюноша, где столица, а где мы. А налоги со всех собирают… Разболтался я, уж прости старика. Бери свой квас да и дуй за свободный столик. Ежели ещё чего пожелаешь, токмо свистни.
— А далеко до столицы вашей? — забирая запотевший кувшин с квасом, спросил Лавариан.
— Дня три пути будет, — прикинул трактирщик, одёргивая засаленный фартук.
Явно не желая продолжать разговор и недоумевая, с чего он вообще так разоткровенничался, он счёл за лучшее вовсе торопливо уйти из-за стойки куда-то в сторону кухни. Золотой дракон не стал его задерживать. Залпом выпил квас, промочив пересохшее после плотного ужина горло, и вышел из трактира. Здесь ему больше было нечего делать. Он узнал всё, что хотел. И, что особенно радовало, принцессы действительно были самые что ни на есть отборные, раз участвовали в неком отборе. Всё, как пожелал Астилабор Великокрылый.
Всаднику, может, действительно пришлось бы добираться до столицы три дня. Но шустрый золотой дракон долетел за несколько часов. Покружил над городом, с неудовольствием отметив тонкую радужную дымку магического купола, укрывшего королевский дворец. Работать с чужой магией он, разумеется, умел. Но не любил. Слишком муторным было расплетание чужих заклинаний, даже человеческих — грубых и топорных. Но делать было нечего. Лавариан прищурился, высматривая ключевые узлы магического плетения, снизился и потратил несколько минут на работу с магическими потоками и создание в куполе достаточно широкой дыры, в которую он мог бы пролететь. На восстановление целостности чужих охранок ушло несколько секунд. А вот что делать дальше, молодой дракон не знал. Королевский замок был большим, а ухоженный парк за ним — внушительным даже по драконьим меркам.
«И где мне искать принцесс? — подумал Лавариан, зависая в воздухе и с тоской обводя взглядом башни. — И как похищать их, когда найду?» Вопрос был не праздным: человеческая ипостась во многом уступала драконьей. К тому же, Лавариан справедливо предполагал, что принцессы, как и положено благородным дамам, будут громко визжать и всячески сопротивляться попыткам похищения. По крайней мере, старые драконы, ещё заставшие былые славные времена, рассказывали именно о таком поведении девушек, а не доверять старшим у Лавариана повода не было.
Ему снова повезло. Менее, чем через час на площади перед замком начал собираться народ, а перед центральным входом в ряд остановилось с десяток ландо с откинутой крышей. Каждая повозка была запряжена четвёркой белоснежных лошадей. К слову, конину дракон не любил, считая её слишком жёсткой. А вскоре на крыльцо выпорхнули миловидные девушки в ярких платьях. Чинно расселись по ландо — по четыре в каждое, седовласый мужчина в расшитой серебряными нитями униформе надсадным, хриплым голосом объявил:
— Ежевечерний выезд их величеств, его высочества и участниц отбора!
Потом он минут десять представлял девушек, перечисляя диковинные имена и титулы. Паривший в воздухе дракон даже заскучал. Запомнил только, что ландо со смуглыми девушками лучше не брать. Там были какие-то пери, ханшия и носительницы ещё двух каких-то настолько диковинных титулов, которых Лавариан даже не слыхал! А отец, храни его бог-Дракон от шершней и прочих напастей, чётко озвучил пожелание получить именно принцесс. К слову, в стоявший первым экипаж, к немалому сожалению дракона, уселась королевская чета и их наследник, вышедшие на крыльцо последними.
Повозки тронулись с места, толпа возликовала. Дракон подождал, пока предпоследнее ландо тронется с места и хищно спланировал вниз, на последний экипаж. Двумя взмахами когтистой лапы рассёк кожаную упряжь, смахнул крылом возницу, ухватил ландо обеими лапами, насквозь пропоров когтями обшивку, и взмыл вверх, сбросив ненужное больше заклинание невидимости. Защитный купол лопнул, словно мыльный пузырь. Королевские маги, если они и были на постах, не успели даже опомниться, не то что помешать. Принцессы визжали, упав на пол между сидениями и вцепившись друг в дружку, откуда-то снизу доносился вой перепуганной толпы, а королевский замок оставался всё дальше.
