ГЛАВА 1
Как Софи перехитрила саму себя
— Я весь горю, о Софи!
Руки Марка жадно прошлись по моей талии, спустились ниже, огладили бедра и снова метнулись вверх, к груди.
— Как долго я ждал этой минуты! — шептал он мне в ухо, обжигая нежную кожу горячим дыханием.
“Всего три дня”, — отстраненно подумала я, вспоминая, когда начался этот скоротечный роман. Не забывая шумно дышать и изображать полнейший экстаз от каждого прикосновения, бросила осторожный взгляд на дверь, про себя обзывая рыжего Борка самыми нехорошими словами. Скорее бы он вспомнил обо мне и привёл людей, чтобы уличить нас с Марком Винчертом в самых жутких непотребствах. Последний как раз задрал мне юбку и нащупал под ней кружевные панталоны.
— Новая преграда! — выругался мой будущий, надеюсь, супруг, нервно оттягивая ткань нижнего белья в разные стороны, пытаясь, видимо, её разорвать.
“Ну-ну, — злорадно усмехнулась я, откидывая голову и громко, старательно постанывая, — попробуй порвать гномий трикотаж. Правильно тетка Генридонна говорила: лучше иной раз мелочь переплатить, чтобы потом всю жизнь не расплачиваться”.
— Что за!..
Марк упал на колени, влез с головой мне под юбку и снова потянул заговоренные панталоны вниз. События развивались стремительнее, чем предполагалось, и я с тоской поняла, что если Борк не появится в ближайшую минуту, то придётся сворачивать так тщательно продуманный план и бежать. Не хватало ещё потерять невинность и остаться ни с чем. Марк по доброй воле не женится на простолюдинке, а просто так радовать его своим телом я не собиралась.
Прислушавшись к ночной тишине, я нервно облизнула губы. Счет шел уже на минуты, потому как Марк был настроен решительно. С улицы не доносилось ни звука.
“Придётся заканчивать этот спектакль”, — с грустью подумала я и взглянула вниз: на зад и ноги того, кто мог сделать меня счастливее и богаче.
Но вот, когда панталоны все же улетели в сторону, а губы случайно приехавшего в нашу глушь массира коснулись внутренней части моего левого бедра, за дверью послышались возня и несколько мужских голосов. Марк замер, вслушиваясь в нехорошие для его репутации звуки, а я спешно спустила лиф платья пониже, едва не оголяя белоснежную грудь.
— Вот здесь и есть гнездо разврата! — Борк вбежал первым, указывая на нас зажженным факелом и довольно сверкая глазами. — Притаились, думали, око народа дремлет!!!
— Ах, — вскрикнула я, прикрываясь руками. — Что происходит?! Ох!
Счастье было так близко! Но тут Марк снова удивил. С неожиданной прытью и невероятным проворством, он вынырнул из—под юбки, швырнув меня на вошедших и метнулся в сторону открытого настежь окна.
Борк ловко увернулся, едва не убив кого-то из приведенных свидетелей факелом, а я, пролетев мимо друга, упала прямо на отца Хонжа. Грудью.
— Бесстыдница! — Мадам Оли Фёрт начала истово креститься, закатывая глаза и плюясь от возмущения. — Блудница! Как это безнравственно! Позор на седины ее матери!
— Простите, — лепетала я, поднимаясь и натягивая лиф едва ли ни по самые уши. — Не виноватая я. Меня совратили столичными прелестями!
— Поднимите отца Хонжа, — возопил кто-то из пришедших, и тут я поняла, что Борк очень постарался, разыскивая свидетелей. В дверях сеновала и за ними толпилось не меньше дюжины человек. Все их факелы и гневные взгляды были обращены на меня. Стало как-то совсем неловко.
— Испортили девку, — раздалось откуда-то с задних рядов.
— Кого там портить? — фыркнула дама в ответ. — Это же Софи Эстерхаун. Ее бабка была такой, мать тоже, и вот. Яблочко от яблоньки.
— С кем ты хоть? — с интересом спросил Дилан Пит. — Столичных-то трое приехало.
А я вдруг жутко испугалась. Вот сейчас спустят всё богачу, а на меня метку поставят. И буду всю оставшуюся жизнь слыть продажной девкой!И дернула меня нечистая начать всю эту заваруху!
Только обратного хода не было. Нужно было спешить, пока Марк не дал деру и не придумал себе алиби!
— Я была с…
— Со мной, — раздался голос из темноты. В окно, из которого несколько минут назад вынырнул Марк, заглядывал один из его спутников. Вечно хмурый брюнет, с сильно заросшим лицом и нехорошим проницательным взглядом. — А в чем, собственно, дело?
Одиннадцать факелов заботливо осветили ту часть сеновала, где появился столичный хлыщ. Он поприветствовал всех вялым взмахом руки с зажатой меж пальцев сигаретой. Благо, незажженной.
— Так вот, — начала мадам Оли, первой придя в себя, — нехорошо это. Девицу на сеновал… Репутация же…
— Что с репутацией? — уточнил, словно и правда не понимая, господин Ллойд, кажется.
— Страдает, — подсказала я, пытаясь понять, куда подевался Марк, зачем пришел его друг и что теперь делать.
— С чего бы? — удивился нахал.
— Вы осквернили непорочное тело! — очнулся наконец отец Хонж. — Вот с чего. И теперь просто обязаны жениться!
Ллойд перевел удивленный взгляд на меня, бегло осмотрел фигуру, задержавшись на груди, вернулся к лицу и, ухмыльнувшись, сообщил:
— Раз осквернил, готов понести положенное наказание. Если сама оскверненная не против.
Я была против, причем категорично, о чем и собиралась заявить наглецу. Но тот опередил меня, добавив фразу, поставившую меня в тупик:
— Оба моих спутника обручены и вот—вот собираются жениться, так почему бы и мне не покончить с холостяцкой жизнью?
Как обручены? И Марк?!
Но тогда… Тогда я не могу признаться, что была именно с ним! Ведь он наверняка не женится, а лишь постарается откупиться. Его отпустят, а на мне поставят клеймо.
— Софи? — Отец Хонж схватил меня за руку и крепко сжал дрожащие пальцы, объявляя на весь сеновал: — Я искренне поздравляю тебя! Мы все поздравляем. Господь не зря привел нас сюда этой ночью! Мы пресекли греховную связь, дабы родилась новая семья!
Скосив глаза на подкупленного за две серебрянки Борка, я подумала, что вовсе не господь виноват во всей этой неразберихе.
Люди вокруг как-то разом оживились и принялись яро обсуждать произошедшее, предполагая, как сложится моя судьба дальше. В основном озвучивались не самые радужные перспективы... А я так и стояла, не в силах вымолвить ни слова.
— Вот и чудесно, — снова подал голос мой новоявленный жених, оборвав гомон и убрав сигарету в нагрудный карман дорогого жилета. — Тогда сразу нас и обвенчаете, а то мне с утра уезжать нужно. Там уж сами решайте, с оскверненной или без нее.
— Как обвенчать?! — Мне вдруг стало нехорошо. Как-то слишком уж быстро планы покатились коту под хвост. — Сначала положено обручиться, присмотреться друг к другу…
Ллойд нехорошо улыбнулся — аж мурашки по коже побежали — и громогласно объявил, осматривая народ:
— А ей всё мало! Уже три дня страсть одолевает, покоя не дает! Беру не глядя! Даже присматриваться дольше не стану!
Я подбоченилась, нахмурилась и совсем было собралась послать наглеца обратно, в столицу. Но меня прервали на полуслове:
— Возможно, это и правильно! — отец Хонж приобнял меня за плечи. — Не стоит судить молодых, когда можно просто оказать им содействие во избежание большего зла! Сейчас же церковь откроем. Идём, Софи, идём! Не будем медлить!
— Но я не одета для венчания, — отступая, покачала головой. — Вот если бы подумать неделю, и через месяц обручиться, а потом через год уже...
— Это она от счастья растерялась! — снова вклинился отец Хонж. — Страсть между вами разгорелась не напрасно, на все воля Высшего! За мной, дети мои, в дом Божий. А ты, Борк, сбегай за матушкой Софи, обрадуй и пригласи на обряд.
— Так она два дня как в Стэтхейм уехала, — хмыкнул рыжий прохиндей в ответ. — Ей теперича неделю точно не до обрядов будет. Товар на продажу повезла.
Я сцепила зубы, вспоминая о матушке. Вот уж от кого влетит по приезду!
— Это ничего! — не скрывая радости заявил отец Хонж. — Вернется — всем спасибо скажет!
Мадам Оли скептически хмыкнула и многозначительно переглянулась с мужем; уж они-то точно представляли, какой скандал закатит мама, когда вернется домой. Единственную дочь выдали замуж без ее родительского благословения!
— Может, все—таки просто обручиться? — подал голос Борк, осознав, на кого в первую очередь ляжет груз ответственности за мое замужество. Это ведь он народ привел. И маме будет уже все равно, что я сама его подкупила…
— Можно и обручиться. — Новоявленный жених подхватил мою ладошку и прицельно, не спрашивая, надел на безымянный палец кольцо. С огромным переливающимся камешком. Тяжелое, холодное, невероятно красивое. И, судя по всему, безобразно дорогое. Так и замерев с приоткрытым от восхищения ртом, я не могла отвести взгляда от украшения, позабыв обо всем на свете. В жизни ничего прекраснее не надевала.
— Подделка! — припечатала мадам Фёрт, нервно облизывая враз пересохшие губы.
— А сияет как настоящий, — Борк уставился на камешек, словно зачарованный.
— Настоящий и есть, — спокойно подтвердил мой будущий муж. – Кольцо выполнено на заказ, внутри гравировка.
Я нетерпеливо стащила украшение, позабыв о том, что вообще не знаю этого Ллойда.
На внутренней стороне кольца действительно нашлась надпись. Около пяти факелов заботливо осветили небольшое пространство вокруг, все затаили дыхание в ожидании.
— Моей ненаглядной. С любовью, Дж.Л., — вслух прочла мадам Ферт и тут же благоговейно выдохнула. — А-ах! Какая прелесть! Когда вы только успели?
— Успел, — хмыкнул Ллойд. — Так что же, венчаемся, мадмуазель? Или вернете колечко и расстанемся, безмерно страдая и жалея о несбывшемся до конца жизни?
— Можно ведь просто зарегистрировать брак, — сжимая в ладони украшение, явно предназначенное другой, присмотрелась к жениху с новым интересом. Простой горожанин не мог позволить себе такое колечко. А выйти замуж за богача — моя мечта. И абсолютно все равно, Марк это или Ллойд. Все равно после я собиралась подать на развод…
Поставим подписи в гросс—книге, а после разбежимся по обоюдному согласию. Чем плохо?
— Боюсь, стать женой дарга можно лишь через божественное благословение, — убил мои надежды жених.
Дарг! Потомственный дворянин с магическими способностями на службе у короля! Надо же, какую важную птицу к нам занесло.
Непонятно только, отчего он ко мне привязался? Или думает, что я венчания испугаюсь? В принципе, правильно думает, это ведь не просто подписи на бумажке поставить… Венчаться с даргом может лишь девица, не имевшая опыта близких отношений с другими мужчинами. А клятвы, данные во время обряда, исполнять нужно до конца жизни. И если по первому пункту я подхожу, то со вторым не согласна.
В последний раз глянув на колечко, я грустно вздохнула — не хотелось расставаться, хоть вещица и делалась не для меня. Но и венчаться на всю жизнь я не собиралась. Наотрез!
— Прошу прощения, но я вынуждена отказаться, — проговорила ровным голосом, не терпящим возражений, изо всех сил копируя интонации мамы во время торгов с поставщиками.
— То есть как?! — Отец Хонж шокировано воззрился на меня и передернул плечами. — Ты, дитя, по-видимому, не осознаешь, насколько пагубно поступила, согласившись на встречу с этим мужчиной в столь поздний час… здесь!
— На сеновале, — внесла ясность молчавшая до сих пор Эдна Ятски — первая сплетница нашего небольшого городка.
— Она, может, просто беседовала с ним, — вклинился Борк, алчно поглядывая на протянутое Ллойду колечку. — Никакой скверны. Ошибся я.
— В этот час?! — мадам Эдна хохотнула. — Рядом с городской конюшней по—особенному беседуется? Или запах конского навоза способствует особому настроению? Не нашли иного, более подходящего и людного места?
— Не нашли, — твердо ответила я, делая шаг к Ллойду. Слегка качнув перед ним полу-раскрытой ладонью с вложенным туда украшением, попросила: — Возьмите.
— И ты возьми, — гыгыкнул Дилан Пит, протягивая мне мой чулок, нанизанный на черенок от вил. — Потеряла во время светских разговорчиков.
Толпа снова заволновалась, а я густо покраснела. Не от стыда, а от злости. Надо же было этому противному Марку успеть стащить с меня предмет нижнего белья! Причем дорогого, качественного! Ну, попадись он мне на глаза! Развратник!
— С ума сошел?! — рявкнула я на Дилана, отступая на шаг. — Кто нашел, того и клад! А мне чужого не нужно. Кто-то до меня… обронил.
— Ну ладно, — заговорил Ллойд, перебивая нарастающий рокот очевидцев моего позора. Взяв с протянутой ладони колечко, он убрал его в карман жилета и, приобняв Ятски, улыбнулся ей: — Вы так переживаете за девушку, словно она ваша родная дочь. Такая сердобольная мадам.
— Кто дочь? Софи?! — Эдна яро перекрестилась, сбрасывая с себя руки нахала. — Что за шуточки? Её саму мать нагуляла в столице, и она по стопам пошла! Посадить бы у позорного столба нахалку! Пусть подумает над своим поведением!
— А почему бы и нет? — радостно откликнулись сзади, от самого входа. — Давно пора преподать урок этим Эстерхаун! Пусть мамашка знает, что не все решают ее связи!
— Непотребные связи! — отозвалась эхом мадам Ятски. — Все мы знаем, как она свой магазин открыла! И товар там так себе, одно название!
— То-то вы у мамы скидку на днях выбивали. Чуть ли за полцены десять ярдов муслина уговаривали отдать! — закипела я, яростно осматривая нехорошо настроенную толпу. Бежать пора. Только бы до дома успеть, а там ворота заговоренные — отсижусь до маминого приезда. Потом получу, конечно, по первое число за эту авантюру…
Решившись, затаила дыхание и медленно сделала шаг назад.
— А ну молчать! — раздалось за спиной. Плечи сжали горячие пальцы. Крепко так, не вырваться. — Вы что устроили?! Что за дикие нравы?! У столба только воров и убийц сажают!
Ллойд говорил зло, отрывисто. Народ затих: прислушивался, искал в нем слабину. Им уже мало было разойтись по-хорошему, уж я-то такие вещи чувствую.
— Мы знаем, что делаем! — ответил отец Хонж, поднимая над головой факел. — А вот вы, молодой человек, не ведаете, что натворили! В столице всё и всем позволено, там царит разврат, а нам, в Кёльхельме, все еще важен моральный облик наших дочерей и жен! Какой мы подадим пример присутствующим, если оставим выходку Софи безнаказанной?
— Пример?! — пальцы Ллойда сжали мои плечи сильнее прежнего. — Присутствующим?! Дамам, что не сочли нужным даже одеться как следует, лишь бы успеть подглядеть в щель за Софи? Это им вы боитесь подать плохой пример?!
Отец Хонж несколько сконфуженно осмотрелся, задержал суровый взгляд на стоявшей ближе всех мадам Ятски, одетой лишь в теплый домашний халат поверх нижнего платья, и прокашлялся.
— Мы спешили предотвратить беду, — неуверенно ответил он, загораживая собой мадам Оли, также находящуюся не в лучшем виде.
— И предотвратили! — Ллойд обошел меня с боку, отпустив, и громко объявил: — Я девушку не опорочил! Могу дать клятву дарга!
Люди обеспокоенно зашушукались, возмущенно засопели.
— Не нужно клятв! — вперед снова вышла Эдна Ятски. — Если она с вами согласиться венчаться, и пройдет обряд как положено, значит, не порченная! А нет — так накажем, как велят наши устои!
Ллойд снова огрызнулся и встал чуть впереди меня, явно стремясь защитить от гнева толпы. И тут я задумалась.
Где еще встретить мужчину, способного встать на защиту незнакомой ему девушки? Точно не в нашей провинции! Да и в столице, думаю, таких немного. Тот же Марк сбежал в окно, стоило запахнуть жареным. А этот вот, стоит, строит из себя героя, пытается вразумить голодную до зрелищ толпу! Глупый, конечно, зато сразу видно, благородный. Такой вряд ли обидит…
