Глава 1.
То лето стало роковым в жизни маленькой Ады. Кто знал, что одна ничтожная ошибка может привести к катастрофе? Неверный выбор, шаг не туда — и всё летит под откос.
С самого утра у мамы не заладилось настроение. Посуда летела из рук, любимую телепередачу отменили, деньги почему-то закончились раньше, чем планировалось, да ещё и дочка отбилась от рук.
— Бессовестная! — кричала мама. — Свинья!
— Мама, что я делаю не так?
— Ты всё делаешь не так! У других матерей дети как дети, а ты сплошное наказанье. В десять лет все уже сами себе еду разогревают, сами стирают, сами за собой посуду моют, а ты лентяйка. Мать с ног сбилась, а тебе наплевать. Только о себе думаешь, бессовестная!
— Мам, скажи, что сделать, я сделаю!
— Не придуривайся! Ты сама прекрасно понимаешь, что делать. Не маленькая уже.
— Мам, хватит на меня орать! — крикнула Ада.
Она понимала, что сейчас опять будет скандал, но промолчать не могла. Скандалы всегда начинались одинаково: мама упрекала Аду, что она плохая дочь, а Ада огрызалась, и так, слово за слово, они переходили на крик. Через два часа мама успокаивалась, хлопала дверью и уходила куда-нибудь — в магазин, на огород или просто в другую комнату, а Ада оставалась одна, усталая и опустошённая.
В такие часы девочка остро переживала чувство вины, ругала себя и давала обещание исправиться, но проходило ровно два дня, и скандал повторялся. День — тихо, день — скандал, и так из года в год. Длились скандалы ровно два часа и отбирали очень много сил. Мама успокаивалась сразу, а Ада — только к вечеру. Тогда девочке казалось, что теперь всё хорошо и больше она не будет устраивать маме истерики, но выдержки хватало лишь на сутки, а потом она снова срывалась.
Вот и сейчас Ада понимала, что надо промолчать или хотя бы извиниться перед мамой, но дурной характер опять взял верх.
— Не нравится такая дочь — роди другую! — в слезах крикнула она. — А меня отдай в детский дом! — и топнула ногой...
— С удовольствием отдала бы! — закричала в ответ мама. — Но кому ты там нужна, такая скандалистка? На родную мать ногами топает, бессовестная! Совсем стыд потеряла! Ни капли уважения к старшим! Я тебя одна без отца воспитываю, всё ради тебя делаю, а ты только скандалами платишь!
— А ты не делай! — завизжала девочка. — Мне ничего от тебя не надо! Вообще ничего для меня не делай, только не ори на меня!!!
— Орёшь только ты! Совсем меня перед соседями опозорила, каждый день скандалишь. Мне уже людям в глаза смотреть стыдно. Бабушка из-за твоих криков умерла, а ты и в ус не дуешь. Живёшь себе припеваючи, эгоистка.
— Ну и не рожала бы меня, если я такая плохая!
— И не рожала бы, если бы знала, что ты такая вырастешь.
— Ну так убей меня теперь! — бросила Ада в лицо матери и забилась в истерике.
И тут в дверь позвонили.
— Доигралась? — прошипела мама. — Соседи полицию вызвали. Теперь у нас отберут квартиру, и ты точно попадёшь в детский дом.
Ада притихла, с испугом глядя на дверь. Мама пригладила волосы, одёрнула халат и с улыбкой открыла дверь. Но на пороге стояла всего лишь пожилая женщина, совсем не похожая на полицию.
Незнакомка была немного странно одета — в старомодное серое платье до пят и широкополую остроконечную шляпу болотного цвета, украшенную цветами и бутафорским виноградом. Слегка полноватая, круглолицая, напудренная и нарумяненная старушка словно явилась из начала двадцатого века. На плечах у неё лежала меховая горжетка — это летом-то! — а в руке была трость.
— Доброе утро! — улыбаясь до ушей, приветствовала их дама. — Я не помешала?
— Добрый день, — ответила мама. — А вы к кому?
— Простите великодушно, если создала вам неудобства. Я странница, собираю лекарственные травы, — старушка продемонстрировала возникший прямо из воздуха набитый холщовый мешок, — и немного притомилась. Не будете ли вы так добры напоить старую женщину чаем?
— Проходите, пожалуйста, — пригласила её мама. — Извините, у нас не прибрано. Не разувайтесь. Проходите в гостиную, присаживайтесь, я сейчас заварю. Ада, что ты сидишь как пень? Подай тёте чашку.
Всё ещё кипя от негодования, девочка молча сходила на кухню за посудой и поставила перед гостьей чайный прибор.
— Какая милая девочка, — похвалила её дама. — А здороваться тебя не учили?
Ада вспыхнула от обиды и молча выбежала во двор.
— С ней никакого сладу, — пожаловалась мать, наливая гостье ароматный чай. — Вы уж извините за неё, она не поддаётся никакому воспитанию. То ли в отца пошла, то ли переходный возраст.
— Благодарю вас, хозяюшка. — Дама отхлебнула и довольно зажмурилась. — Какой прекрасный чай. Как в годы моей молодости. А что, вы говорите, с дочкой? Не поддаётся воспитанию?
— Не слушается меня, — вздохнула женщина и села рядом в свободное кресло. — Я уж с ней и так, и сяк, а она только о своих удовольствиях думает, мать ни в грош не ставит.
— Всякому горю можно помочь, — загадочно ответила странница. — До чего же у вас хороший чай.
— Ой, я забыла печенье! — засуетилась мать и поставила на стол вазочку с дешёвым печеньем. — Угощайтесь, пожалуйста. Извините, что магазинное. Мне самой печь недосуг, всё время на дочь уходит.
— Оно очень вкусное, — заверила её гостья, откусив кусочек. — Совсем как печенье моей бабушки, а уж она была мастерица печь. Не слушается, значит, девочка?
— Кричит на меня, огрызается. Я ей добра желаю, а она мне скандалы устраивает.
— Скандалы? Нехорошо. В мои годы дети боялись перечить старшим. Но вы не огорчайтесь, это поправимо.
— Да что тут исправишь, если у неё такой характер? Видать, мне всю жизнь этот крест нести.
— Фу! — дама чуть не поперхнулась. — Какой ещё крест? Не надо нам никаких крестов, — и она украдкой сделала движение левой рукой, будто смахнула что-то на пол. — Так о чём это я? Ах, о вашей милой дочке. Она замечательная девочка, просто ей надо чуть-чуть помочь. Я, как старая травница, знаю много способов сделать детей послушными... — гостья прикрыла глаза, вспоминая что-то. Мама девочки с надеждой посмотрела на неё.
— Думаете, нужно заварить ей успокоительные травы?
— Нет, зачем же. Хотя можно и травы. Люди почему-то думают, что травы можно только заваривать! — гостья мягко и артистично рассмеялась. — А травы можно покрошить, например, в салат — ведь у вас огород, если я не ошибаюсь? И я больше чем уверена, что во время прополки вы выбрасываете щирицу, дикий портулак и мокрицу.
— Выбрасываю, конечно. Это же сорняки.
— А между тем из них можно приготовить отличный салат!
— Нет уж, спасибо. Для салата есть овощи.
— Да это я так, к слову. О чём мы с вами говорили? Ах, да, о воспитании. Так вот что я вам скажу: не бывает непослушных детей, бывают лишь неподходящие методы воспитания. Вы просто не смогли подобрать к вашей дочери ключик, поэтому она и капризничает.
— Капризничает — не то слово, — махнула рукой женщина. — Она мне вымотала все нервы.
— Значит, нужно попробовать другой метод. Вы не против, если я немножко с ней поработаю? Скажу вам по секрету, — гостья доверительно наклонилась к хозяйке, — я немного... Как это сейчас называют? Экстрасенс. Всего один сеанс — и ребёнок шёлковый.
— Не верю я в эти сказки, — грустно рассмеялась мать. — Я и в бога-то не верю,. Видите — у меня даже икон нет.
— Вот и хорошо, что нет! Это просто великолепно, что их нет! — воодушевилась старушка. Она словно помолодела лет на двадцать, когда услышала, что в доме нет икон. — Они нам и не нужны. А сказки... Кто в них сейчас верит? Их истинный смысл давно позабылся, а нынешние сказки пустые. Так вы разрешаете мне помочь девочке?
— У меня нет денег, — устало отозвалась женщина.
— А я денег не беру, — хитрым шёпотом сообщила дама и подмигнула. — Добрым людям я помогаю бесплатно. Вы меня впустили, чаем угостили — теперь моя очередь для вас похлопотать. Ну так что, договорились?
— Ну, если бесплатно...
— Абсолютно бесплатно! Ни копеечки с вас не возьму!
— Попробуйте, — согласилась мать. — Вдруг она и вправду исправится, чем чёрт не шутит.
— Он вообще не шутит, — поджав губы, строго сказала дама, встала и поклонилась. — Спасибо за чай, мне пора. Прощайте, добрая хозяюшка. Провожать меня не надо, с вашей дочкой я во дворе поговорю. Увидите, сегодня к вечеру она станет само послушание, — и незваная гостья вышла.
Глава 2.
Ада сидела на лавке у сарая и от нечего делать строгала ножом палочку. Если сделать две одинаковых, то получатся китайские палочки для еды, подумала она, но вторую заточить не успела: из дома вышла гостья. В своей остроконечной шляпе она была похожа на волшебницу.
— Милая, ты на меня так смотришь, точно приняла меня за волшебницу из сказки! — задорным голосом обратилась к Аде старушка, подтверждая её догадки. Девочка промолчала. — Не слишком-то ты приветлива, — покачала головой гостья, но уходить не спешила. — А ведь я и есть самая настоящая волшебница, и пришла из самой настоящей сказки. Не веришь?
— Сказок не бывает, — неохотно ответила Ада.
— Ошибаешься, дорогая моя. Как, кстати, тебя зовут?
— Ада.
— Прекрасное имя! Адочка, хочешь попасть в сказку?
— Хочу, — ответила девочка, радуясь, что ей не стали читать нотации. По правде говоря, она ещё не пришла в себя после скандала и готова была удрать куда угодно, в сказку — так в сказку, лишь бы подальше от сердитой мамы. Она понимала, что незнакомка шутит, но не раздумывая подыграла ей. Взрослый, который не ругает — это так непривычно!
— Вот и замечательно! — пропела гостья. — А то я боялась, что ты не согласишься. Я приготовила для тебя замечательную сказку, как раз такую, какую ты заслуживаешь. И прямо сейчас ты в неё попадёшь!
— А как?
— Это просто. Ты не представляешь, как легко маленькие девочки попадают в сказку! Тем более что волшебная палочка у тебя уже есть. Осталось дело за малым: нужно лишь ею взмахнуть — и откроется волшебная дверь. Только сперва положи ножик, девочкам не пристало играть с ножами.
Ада оставила нож на скамейке, встала и неуклюже махнула палочкой — играть, так играть.
— Ну и где же сказка? — хмыкнула она. — Все как было, так и осталось.
— А вот и нет! — торжествующе воскликнула старушка. — Дверь уже открылась, просто ты её не замечаешь. А теперь отдай мне палочку, и я покажу тебе вход в сказку.
Ада безропотно отдала палочку.
— Вот и умница. Видишь дверь? Это и есть вход в сказку.
— Но это же дверь в наш сарай. Вы шутите?
— Я никогда не шучу, и другим не позволяю, — нахмурилась дама.— Присмотрись получше. Ничего не замечаешь?
Ада посмотрела на старый сарай и оторопела. За деревянной дверью вместо пыльного полумрака и сваленных в кучу мётел расстилалось бесконечное пространство. Пустоватое, правда, и не особо красивое, но явно сказочное. Ведь сказки разные бывают.
— Что это? — дрожащим голосом спросила Ада и попятилась.
— Это и есть сказка. Смелей! Ты же хотела туда попасть? Вот и иди. Тебе достаточно лишь войти, и сразу начнётся сказочная жизнь... — голос дамы чуть заметно задрожал, и в нём проскользнули нотки нетерпения. — Ну! Что же ты медлишь?
— Мне страшно. Я лучше останусь с мамой.
— Я что, зря для тебя старалась? — прикрикнула дама. — Научила тебя пользоваться волшебной палочкой, помогла тебе открыть волшебную дверь, а ты на попятный? Струсила? К мамочке захотела? Опять будешь ей истерики устраивать? — Её лицо потемнело, нос заострился, глаза выпучились, а зрачки сузились до крохотных точек. — Бессовестная!
— Я согласна! — быстро сказала Ада, готовая на всё, лишь бы её перестали ругать.
— Вот и умничка! — медовым голосом пропела дама, вновь превратившись в добрую старушку. — Ступай, милая! — и добавила чуть слышно: — Моя сказка научит тебя послушанию.
И Ада шагнула в сказку.
* * *
Внутри сарая оказалось совсем не так сказочно, как казалось снаружи — бесконечное поле тут же свернулось до размеров гостиной. Не успела Ада сделать и трёх шагов, как дверь с грохотом захлопнулась у неё за спиной. Ада бросилась обратно и толкнула дверь, но та не подавалась.
— Откройте! — закричала девочка и принялась колотить изо всех сил. — Тётя волшебница! Зачем вы меня заперли? Мама! Выпустите меня кто-нибудь!
Но никто ей не ответил. Более того, даже обычные звуки стихли — сюда не просачивались ни лай собак, ни гул машин, ни голоса. Ада прищурилась, силясь раглядеть в щелку родной двор, но увидела лишь туман.
— Чего шумишь? — раздался недовольный детский голосок. Ада резко обернулась и увидела девочку своих лет, одетую в костюм Красной Шапочки. — Будто в сказке ни разу не была.
— Не была, — подтвердила Ада.
— Ну так привыкай! — расхохоталась девчонка.
Ада не стала с ней разговаривать и снова попыталась открыть дверь, но та стала словно каменная.
— Куда торопишься? — насмешливо спросила Красная Шапочка. — Тут у нас, знаешь, вход бесплатный, а выход заработать надо. Выполни задание, тогда вернёшься домой.
Ада колотила в дверь и звала маму, не слушая девчонку в карнавальном костюме.
— Мама! Я здесь, выпусти меня!
— Она тебя не слышит. Хочешь совет? Не трать силы зря, они тебе ещё пригодятся, — и Красная Шапочка ушла, фальшиво напевая: «Вы меня впустили, чаем угостили...» Приблизившись к одной из туманных стен, она исчезла в ней прямо на глазах изумлённой Ады. Значит, это действительно сказка...
Ада вытерла слёзы и огляделась. Одна стена была деревянной — та, где дверь — но не из досок, а из массивных брёвен. Пол — земляной, как в старинных деревенских домах. Кое-где росли чахлые кустики.
— Есть тут кто-нибудь? — жалобно закричала Ада, и в ответ со всех сторон раздался противный старушечий голос, распевающий песенку без мелодии:
— Я лежала на погосте,
Но меня позвали в гости,
Я из гроба встала,
Долго шла, устала.
Открывай, хозяйка, двери,
Получи по полной мере!
Ада заметалась в поисках старухи — ведь не бывает же так, чтобы голос звучал сам по себе? И вдруг у неё под ногами зашевелилась земля. Ада, вскрикнув, отскочила, и из земли вылезла маленькая уродливая кукла, сшитая из мешковины. Девочка оторопело глядела на ожившую игрушку, а та, отряхнув грязное лоскутное платье и пригладив спутанные нитяные волосы, уставилась на неё вышитыми глазами и заговорила нарисованным ртом:
— Давай поиграем! — голос был тот же, скрипучий, старушечий.
— Н-нет, — попятилась Ада.
— Это почему ещё нет? Все девочки любят играть в куклы. Или я, по-твоему, некрасивая? — и кукла завертелась, выделывая коленца и напевая: — «Принесла я вам беду, и теперь я не уйду!»
— У тебя песня страшная.
— О, у меня много песенок, — чванливо сказала кукла и подбоченилась. — Вот весёлая, послушай. — И запела, кружась и притопывая:
— Тебя мне подарили,
И ты теперь моя.
С тобою буду делать,
Что пожелаю я.
В ошейнике проснёшься
Однажды поутру,
И всю твою энергию
Себе я заберу!
— Нравится? — спросила кукла. — Ну что, теперь будешь со мной играть?
— Не нравится. И играть не буду, потому что ты не кукла. Я знаю, кто ты — та самая бабка, которая к нам приходила. И в Красную Шапочку тоже ты превращалась. Тут никого нет, кроме тебя. Отпусти меня домой сейчас же!
