Изумруд

Девственный, нетронутый рукой человека противоположный берег, место моего старта, седел в дали туманной пеленой. Вода потихоньку начала отдавать свое тепло воздуху, предвосхищая ночную прохладу.
       Проследовав вдоль окон, я даже не подумал осмотреть помещение. Да и нечего здесь задерживаться — я не в музее. За аркой располагалось сердце этого здания — зал ожидания. Стройные ряды диванов, сопровождаемые пузатыми колоннами, стояли вдоль стен, обрамляя центр, где на внушительном постаменте расположилась статуя высотой в несколько метров. Вновь изображен человек! Но кто же мне встретился несколькими минутами ранее? Крепкая, монументальная мужская фигура с широкими запыленными плечами. Взгляд его был устремлен в огромные окна. Словно Колумб, он с уверенностью смотрел на уходящую вдаль воду и свято верил, что там он встретит новые, богатые земли. В одной руке он держал бумаги, в другой — связку ключей. Сапоги чуть ниже колена, брюки, рубашка и длинный узорчатый камзол нараспашку и без рукавов — вот и вся его одежда. Мудрое, напряженное лицо, отражавшее всю тяжесть усвоенных знаний и сложных испытаний, не потерявшее от этого своей природной красоты. Солидный красавец по нашим меркам! Самая интересная деталь скульптуры — голова: абсолютно лысая, но на ней держался обруч — простое широкое кольцо без каких-либо излишеств; внимание концентрировалось на огромном камне желтого цвета, расположившемся ровно посередине лба, занимая половину его площади. Это был настоящий самородок — и точно драгоценный. Без вкраплений, ровный монотонный ярко-желтый цвет. Он будто светился изнутри. Может, это царственная особа? Может, эти земли принадлежали ему? Но он явно имел какой-то высокий статус, иначе бы его статую не поставили на самом видном месте, еще и с таким украшением на голове.
       Впереди него, как и за спиной, высвобождая широкое пространство для постамента и предполагаемых зрителей, расположились огромные лестницы. Та, что перед его лицом, уходила вниз, раскрываясь веером в две стороны и провожая путешественников в прочие залы, о назначении которых оставалось лишь гадать. Лестница, находящаяся за спиной, имела полукруглое широкое основание, дублируя свою предшественницу. По мере продвижения вверх ступени сужались и выпрямлялись, заканчиваясь небольшой площадкой, которая разделяла потоки надвое, направляя гостей на боковые лестницы, более скромные по своим размерам. Стена, в которую упиралась площадка главной лестницы, была изрезана барельефами человеческих фигур в разных одеждах, и каждая играла какую-то свою роль в общем сюжете. «Какая тонкая работа! — подумал я, поднявшись как завороженный к этому скульптурному произведению, проводя рукой по одной из фигур. — Даже складки на одежде как живые». Но задерживаться не стоит, как бы этого не хотелось. Осталось преодолеть последний лестничный марш…
       Вот они, ворота в мир — вестибюль порта; единственный из этажей, который возвышался над утесом и представлял собой один большой зал. Впереди — множество огромных дверей-порталов, залитых светом стремящегося к закату солнца, окрасившего стены и все предметы в нежный оранжево-розовый цвет. Позади — стойки с окошками, несколько десятков письменных столов с креслами, а все остальное пространство заполняло множество диванов, стоящих отдельными группами, в сопровождении растений — от небольших кадушек до целых пальм под три метра высотой, чьи листья давно завяли, а стволы прогнулись.
       Уверенной походкой я направился на выход, сопровождая каждый шаг стуком ботинок о мраморные плиты зала, оставляя за собой след, отпечатанный в пыли. Двери с легкостью поддались слабому напору, и меня встретил одинокий ветер, гулявший на просторе цветущего разнотравья, окружавшего холл. Нет ни парка, ни сквера, ни парковки — лишь круглая выложенная камнем площадка для разворота транспорта и дорога, уходящая вперед и вымощенная ровным булыжником. Моя цель была не так уж далеко, выдавая свои размазанные очертания, искаженные солнцем, которое стремилось спрятаться за горами, оставив меня наедине с ночью.
       

       
       Глава 5

       Кхира
       — Госпожа Кхира, третья десятка из дозора вернулась. Нарушителей не замечено, сейсмичность без изменений, — вытянувшись, как струна, сообщил десятник.
       — От местных были какие новости? — безэмоционально поинтересовалась Кхира, не отрываясь от бумаг, которые внимательно изучала, упершись руками в стол.
       — Новостей нет. В долине все спокойно.
       — Вы свободны, Стом. Встретимся через три дня. Хорошего отдыха! — ответила Кхира, подняв голову на последней фразе, и слегка улыбнулась, что придало этим словам искренности и теплоты.
       — Благодарю, госпожа. Всего доброго! — глубоко поклонившись, ответил Стом и вышел из зала, плотно закрыв за собой массивную дверь.
       Рабочий день подходил к концу, и уже можно было бы собираться домой, если бы не последняя десятка, которая должна была вернуться задолго до отряда Стома. Несмотря на то что район, в котором они вели дежурство, считался запретной зоной, серьезных происшествий там давно не было, разве что повышенная сейсмичность, что было следствием активности кротов. Однако хлопот они не доставляли. Видимо, их манили богатства поспешно покинутого порта и совершенно не интересовали мелкие группы разведчиков на поверхности.
       Правой рукой нащупав большую тугую кнопку под столом, Кхира вызвала секретаря, который, скорее всего, уже давно закончил всю вечернюю работу с документами и мыслями был в баре, в компании друзей.
       — Госпожа Кхира, вызывали?
       — Да. Есть какие-то вести от пятого? — спросила она на выдохе, явно переживая об их судьбе.
       — Увы, тишина. Может быть, стоит отправить к ним дежурного?
       — Нет, это слишком долго. Прикажи подготовить лошадей. Мне необходимо проверить все самой. Дежурный пусть тоже собирается — поедет со мной.
       На этой фразе она засуетилась, начиная поспешно собирать документы, разложенные на внушительных размеров деревянном столе. Небольшую стопку следовало убрать в сейф за спиной: они имели особую ценность и не должны были попасть на глаза секретарю, который будет наводить здесь порядок после ее ухода.
       — И еще: не сообщай господину Галу, куда и зачем я поехала. Не стоит беспокоить его раньше времени…
       — И о чем же мне не стоит беспокоиться? — прозвучал мощный, но тихий бас из-за спины Кхиры.
       «Упс! Неловко вышло», — подумала она, замерев на мгновение, и как ни в чем не бывало провернула ключ, запирая дверь сейфа, разворачиваясь к тысячнику.
       — Добрый вечер, господин Галу! Вы, как всегда, бесшумны!
       — Уже давно пора к этому привыкнуть. – Он проводил взглядом секретаря, спешившего выполнять задание. – Тем более твоя дверь была открыта… Мне сообщили, что ты еще на месте, хотя рабочий день давно закончился. Что случилось? Есть угроза?
       — Угрозы пока что нет, но одна десятка до сих пор не вернулась, и вестей от нее нет. Я как раз собираюсь выдвигаться к ним. Вам не хотела сообщать, пока не будет ясности по этому вопросу, — пояснила Кхира, накидывая на себя портупею, туго затягивая ремни и лишь изредка переводя взгляд на тысячника.
       — О какой десятке идет речь? В каком они районе? — начал нервничать Галу, водя глазами из стороны в сторону.
       — Пятая. Гавань, — отрубила она и спешным шагом подошла вплотную к Галу. — Господин, у них явно что-то случилось. Не хочется думать, что это нарушение тишины, которой мы так дорожим, но и явно не какая-то мелочь, иначе о ней уже давно было бы известно, и я наслаждалась бы обществом молодого гвардейца, а не сломя голову неслась в поля, — давала понять сотник, что сама на взводе. — Как только мне что-либо станет известно, я отправлю к вам дежурного. А сейчас прошу меня извинить: не хочу искать десятку в темноте. Ждите вестей, господин!
       Обойдя Галу с левого плеча, Кхира грациозно проскользнула в щель между дверью и тысячником, бодрым шагом устремившись вдоль белокаменного коридора, освещенного оранжево-розовым закатом.
       

       
       Глава 6

       Кхира
       Путь был недолгим, и Кхира прибыла к заставе с последними лучами солнца. Чуть меньше часа — и настанет кромешная тьма, что могло усложнить задачу по выяснению обстоятельств задержки десятки. Тем более что лошадей не было, а значит, отряд ушел на разведку. Разминуться они не могли: путь к городу только один.
       Еще на ходу она с легкостью соскочила с лошади, поспешно привязав ее к столбу и не обращая никакого внимания на следовавшего по пятам дежурного. Домик был совсем небольшой, но крепкий, каменный, с несколькими небольшими окнами. Со стороны ничего не выдавало его военного назначения: он скорее походил на убежище лесного отшельника, решившего обосноваться вдали от людей. Резвым шагом миновав пару ступеней и небольшую террасу, Кхира ворвалась внутрь, наделав при этом много шума резко открытой дверью, которая не привыкла к столь грубому обращению. В аскетичном убранстве единственной комнаты сидел разведчик: в дальнем углу, уткнувшись носом в аппаратуру и с акустическим шлемом на голове. Он явно вслушивался в дальние звуки сейсмической активности. Среди представителей краасов способность распознавать эти слабоуловимые звуки, да при этом еще и уметь работать с таким сложным и дорогостоящим оборудованием было большим талантом, поэтому подобных уникумов отправляли на самые важные и сложные участки. Он точно не заметил появления посторонних в помещении, что Кхира сразу поняла. Дабы не пугать увлеченного важной работой гвардейца, она решила идти к нему не напрямую, а со стороны, чтобы тот смог заметить ее заранее. Однако план не сработал, и когда рука сотника опустилась на его плечо, это было большой неожиданностью: несчастный разведчик с грохотом рухнул на пол.
       — Госпожа… госпожа… — растерянно и испуганно мельтеша на полу и путаясь в проводах, сбивчиво повторял гвардеец. — Я не заметил.
       Кхира молча постучала указательным пальцем себе по лбу, указав тем самым, что необходимо снять акустический шлем, прежде чем продолжить разговор. Приказ был понят сразу, и за несколько движений сложный агрегат был снят.
       — Прошу прощения! Я пыталась подойти к вам максимально заметно, но вы были слишком увлечены звуками.
       — Да, госпожа, действительно. Подобного давно не происходило, а некоторые звуки я вообще слышу впервые и пытаюсь их расшифровать… — взапой отчитывался разведчик, сопровождая рассказ активной жестикуляцией, ширя глаза, как это делают истинные фанаты своего дела.
       — Краас, где остальная группа? — прервала его Кхира, уперев руки в бока и согнувшись перед ним. — И встаньте уже, как следует, — мы не в песочнице сидим! Ваши навыки и талант чтения звуков впечатляют и делают вам честь, но не забывайте о дисциплине. — Со строгостью в голосе отчитывая недавнего курсанта, она сложила руки за спиной и тяжелым медленным шагом обходила комнату, ожидая, пока разведчик высвободится из проводов и примет подобающее положение. — Вы еще слишком молоды, и некоторые рефлексы у вас, наверное, не выработались, но не позорьте учителей! Вы же окончили элитную академию в Утисе… — На этой фразе она перевела взгляд на стоявшего в дверях дежурного, который вытянулся, как струна, и смотрел строго перед собой: слушал и моргал, моргал и слушал. — Вот, берите пример: юноша, как и вы, всего около года в военном ведомстве, а выправка идеальная, несмотря на то, что окончил он местную академию. — Полюбовавшись дежурным, она перевела свой взгляд на разведчика, который к этому моменту уже стоял как положено, но все равно как-то нелепо. — Вы понимаете, как вам повезло с вашим талантом?
       — Да, госпожа, мне действительно повезло, — ответил он с ноткой обиды.
       Кхира славилась своим грубым характером, и ей было совершенно безразлично, что про нее подумают и кто перед ней стоит. При этом она никогда не нарушала устава. Все, что она говорила, было правдой. Пусть неблагозвучной, без какой-либо дипломатичности и изворотливости, но правдой. За это ее и ценили. Как и за тактический склад ума и боевые качества.
       — Ну, а теперь наконец-то скажите, где остальные и что происходит, — спокойно, но устало спросила она, подойдя почти вплотную к нему на этой фразе. — Только без лишней воды: коротко и по факту. Время поджимает.
       — Сейсмичность была замечена после обеда. Все было обыденно: пара кротов снова решила изучить порт. Прошли они по береговому тоннелю, ничего нового. Однако спустя пару часов послышались боевые шумы, о чем я сразу же сообщил десятнику. Звуки были совсем короткими, природа их непонятна. Никого в той зоне давно нет, да и мы разведку туда не отправляли… — Гвардеец сделал паузу. — А вот дальше было что-то необычное: один из них издал что-то наподобие воя, после чего снова был боевой шум, только уже одного крота. Он ушел в тоннель. Звуков второго так и не последовало, — закончил гвардеец и вопросительно посмотрел на Кхиру, словно ожидая, что она сейчас все ему объяснит.
       Кхира сама была ошеломлена услышанным. В истории изучения кротов было лишь единожды описано, что эти существа умеют производить вой. Причем было известно только то, что они умеют издавать этот звук, однако по какой причине это делают, для чего, наука ответа не имела. Это знание больше походило на теорию или чью-то ошибку, сбой оборудования, чем на факт… Но вот он: невыдуманный случай.
       — Очень странные дела… — медленно проговорила Кхира, глядя в дальний угол, задумываясь. — Давно ушел отряд?
       — Буквально за двадцать минут до вашего появления, госпожа, — немного расслабившись, ответил разведчик, но, уловив недобрый косой взгляд сотника, снова выпрямился.
       «Ох уж эти умники! — подумала Кхира. — Их бы на перевоспитание отправлять! Только вот их таланты куда нужнее сейчас, чем выправка».
       — Отправляйся к тысячнику Галу, доложи об услышанном и добавь, что я пойду вслед за отрядом, — обратилась она к дежурному. — Как только доложишь, стрелой лети в сторону гавани через ответвление на Лесную коммуну, вдоль опушек. Десятник опытный, он не поведет отряд по главной дороге, — закончила она и резвым шагом пошла к выходу.
       

       
       Глава 7

       Кхира
       Кхира издалека заметила отряд, который расположился на передней кромке узкой лесополосы вдоль дороги, ведущей от Физастра в порт, и замедлила ход лошади. Разведчики подали сигнал, что тоже ее заметили и ждут. Десятник вышел ей навстречу, тем временем остальные гвардейцы пристально наблюдали за дорогой. Это была лучшая десятка в ее сотне, а потому сделано все было максимально грамотно. Уже на подходе к ставке Кхира обратила внимание, что здесь всего три разведчика, включая десятника: один лежа расположился в кустах максимально близко к краю лесополосы, второй же сидел в хорошо укрытом импровизированном штабе, ковыряясь в походном оборудовании. Лошадей они оставили где-то за ближайшим бугром, чтобы их движения и звуки не выдали отряд. Следуя логике безупречно выбранной тактики, прочие бойцы в количестве шести гвардейцев были рассредоточены вдоль дороги, выстраивая таким образом цепочку внушительной протяженности. Всего шесть человек создавали надежную границу на расстоянии почти четырех километров, не оставляя незамеченными любые движущиеся объекты и легко передавая информацию друг другу при помощи виброфонов — аппаратов, закрепленных на высоких воротниках-стойках, которые одним своим концом плотно соприкасались с правой стороной шеи, а другим прижимались под ухом на углу челюсти.